Линкор юлий цезарь. Как погиб линкор «Новороссийск. Мнение правительственной комиссии
29 октября 1955 года в Северной бухте Севастополя затонул флагман черноморской эскадры советского военно-морского флота линкор "Новороссийск". Погибли более 600 моряков. Согласно официальной версии, под днищем корабля взорвалась старая донная немецкая мина. Но существуют и другие версии, неофициальные, но очень популярные - якобы ответственность за гибель "Новороссийска" несут итальянские, английские и даже советские диверсанты.
Джулио Чезаре
На момент гибели линейному кораблю "Новороссийск" исполнилось 44 года - срок для корабля почтенный. Большую часть своей жизни линкор носил другое имя - "Джулио Чезаре" ("Юлий Цезарь"), плавая под флагом итальянских ВМС. Он был заложен в Генуе летом 1910 года и спущен на воду в 1915 году. В Первой мировой войне линкор участия не принимал, в 1920-х годах использовался как учебный корабль для подготовки морских артиллеристов.В середине 1930-х "Джулио Чезаре" прошел капитальный ремонт. Водоизмещение корабля достигло 24000 тонн, он мог развивать достаточно высокую скорость в 22 узла. Линкор был хорошо вооружен: два трехствольных и три башенных орудия, три торпедных аппарата, зенитные установки и крупнокалиберные пулеметы. В ходе Второй мировой войны линкор занимался в основном сопровождением конвоев, но в 1942 году командование ВМС признало его устаревшим и перевело в разряд учебных кораблей.
В 1943 году Италия капитулировала. До 1948 года "Джулио Чезаре" находился на стоянке, не будучи законсервированным, с минимальным количеством команды и без надлежащего технического обслуживания.
Согласно специальному соглашению, итальянский флот должен был быть поделен между союзниками по антигитлеровской коалиции. На долю СССР пришлись линейный корабль, легкий крейсер, 9 эсминцев и 4 подлодки, не считая мелких кораблей. 10 января 1947 года в Совете министров иностранных дел союзных держав было достигнуто соглашение о распределении передаваемых итальянских кораблей между СССР, США, Великобританией и другими странами, пострадавшими от агрессии Италии. Так, например, Франции были выделены четыре крейсера, четыре эсминца и две подводные лодки, а Греции - один крейсер. Линейные корабли вошли в состав групп "A", "B" и "C", предназначенных для трех главных держав.
Советская сторона претендовала на один из двух новых линкоров, по своей мощи превосходивших даже германские корабли типа "Бисмарк". Но поскольку к этому времени между недавними союзниками уже начиналась Холодная война, то ни США, ни Англия не стремились усиливать ВМФ СССР мощными кораблями. Пришлось кидать жребий, и СССР получил группу "C". Новые линкоры достались США и Англии (позже эти линкоры были возвращены Италии в рамках партнерства по НАТО). По решению Тройственной комиссии 1948 года СССР получил линкор "Джулио Чезаре", легкий крейсер "Эммануэле Филиберто Дюка Д"Аоста", эсминцы "Артильери", "Фучильере", миноносцы "Анимозо", "Ардиментозо", "Фортунале" и подводные лодки "Мареа" и "Ничелио".
9 декабря 1948 года "Джулио Чезаре" покинул порт Таранто и 15 декабря прибыл в албанский порт Влера. 3 февраля 1949 года в этом порту состоялась передача линкора советской комиссии, возглавляемой контр-адмиралом Левченко. 6 февраля над кораблем подняли военно-морской флаг СССР, а еще через две недели он вышел в Севастополь, прибыв на свою новую базу 26 февраля. Приказом по Черноморскому флоту от 5 марта 1949 года линкору присвоили название "Новороссийск".
"Новороссийск"
Как отмечают практически все исследователи, корабль был передан итальянцами советским морякам в запущенном состоянии. В относительно удовлетворительном виде находилась основная часть вооружения, главная энергетическая установка и основные корпусные конструкции - обшивка, набор, главные поперечные переборки ниже броневой палубы. А вот общекорабельные системы: трубопроводы, арматура, обслуживающие механизмы, - требовали серьезного ремонта или замены. Радиолокационных средств на корабле не было вообще, парк средств радиосвязи был скуден, полностью отсутствовала зенитная артиллерия малого калибра. Надо отметить, что непосредственно перед передачей СССР линкор прошел небольшой ремонт, касавшийся в основном электромеханической части.Когда "Новороссийск" обосновался в Севастополе, командование Черноморским флотом отдало приказ - в кратчайшие сроки превратить корабль в полноценную боевую единицу. Дело осложнялось тем, что часть документации отсутствовала, да и военно-морских специалистов, владевших итальянским языком, в СССР практически не было.
В августе 1949 года "Новороссийск" принял участие в маневрах эскадры в качестве флагмана. Впрочем, его участие было скорее номинальным, поскольку за три отпущенных месяца привести линкор в порядок не успели (да и не могли успеть). Однако политическая обстановка требовала продемонстрировать успехи советских моряков в освоении итальянских кораблей. В итоге эскадры вышла в море, а разведка НАТО убедилась, что "Новороссийск" плавает.
С 1949 по 1955 год линкор восемь раз находился в заводском ремонте. На нем установили 24 спаренные установки советских 37-мм зенитных автоматов, новые радиолокационные станции, средства радиосвязи и внутрикорабельной связи. Также заменили итальянские турбины на новые, изготовленные на Харьковском заводе. В мае 1955 года "Новороссийск" вошел в строй ЧФ и до конца октября несколько раз выходил в море, отрабатывая задачи по боевой подготовке.
28 октября 1955 года линкор вернулся из последнего похода и занял место в Северной бухте на "линкорной бочке" в районе Морского Госпиталя, примерно в 110 метрах от берега. Глубина воды там составляла 17 метров воды и еще около 30 метров вязкого ила.
Взрыв
На момент взрыва командир линкора капитан 1 ранга Кухта находился в отпуске. Обязанности его исполнял старший помощник капитан 2 ранга Хуршудов. Согласно штатному расписанию, на линкоре находились 68 офицеров, 243 старшины, 1231 матрос. После того как "Новороссийск" ошвартовался, часть экипажа съехала в увольнение. На борту оставались более полутора тысяч человек: часть экипажа и новое пополнение (200 человек), курсанты морских училищ и солдаты, накануне прибывшие на линкор.29 октября в 01:31 по московскому времени под корпусом корабля с правого борта в носу раздался мощный взрыв. По оценкам специалистов, его сила была эквивалентна взрыву 1000-1200 килограммов тринитротолуола. С правого борта в подводной части корпуса образовалась пробоина площадью более 150 квадратных метров, а с левого борта и вдоль киля - вмятина со стрелкой прогиба от 2-х до 3-х метров. Общая площадь повреждений подводной части корпуса составляла около 340 квадратных метров на участке длиной 22 метра. В образовавшуюся пробоину хлынула забортная вода, и через 3 минуты возник дифферент в 3-4 градуса и крен в 1-2 градуса на правый борт.
В 01:40 о случившемся сообщили командующему флотом. К 02:00, когда крен на правый борт достиг 1,5 градуса, начальник оперативного управления флота капитан 1 ранга Овчаров приказал "буксировать корабль на мелкое место", и подошедшие буксиры развернули его кормой к берегу.
К этому времени на линкор прибыли командующий Черноморским флотом вице-адмирал В.А.Пархоменко, начальник штаба флота вице-адмирал С.Е.Чурсин, член Военного Совета вице-адмирал Н.М.Кулаков, исполняющий обязанности командующего эскадрой контр-адмирал Н.И.Никольский, начальник штаба эскадры контр-адмирал А.И.Зубков, командир дивизии крейсеров контр-адмирал С.М.Лобов, начальник Политуправления флота контр-адмирал Б.Т. Калачев и еще 28 старших офицеров штаба.
В 02:32 обнаружился крен на левый борт. К 03:30 на палубе выстроилось около 800 ничем не занятых моряков, у борта линкора стояли спасательные суда. Никольский предложил перевести на них матросов, но получил категорический отказ Пархоменко. В 03:50 крен на левый борт достиг 10-12 градусов, при этом буксиры продолжали тянуть линкор влево. Спустя 10 минут крен возрос до 17 градусов, тогда как критическими были 20. Никольский вновь попросил у Пархоменко и Кулакова разрешения эвакуировать незанятых борьбой за живучесть моряков и опять получил отказ.
"Новороссийск" стал опрокидываться кверху днищем. Несколько десятков человек успели перебраться в шлюпки и на соседние корабли, но сотни моряков посыпались с палубы в воду. Многие остались внутри гибнущего линкора. Как потом объяснял адмирал Пархоменко, он "не счел возможным заблаговременно приказать личному составу оставить корабль, так как до последних минут надеялся, что корабль будет спасен, и не было мысли, что он погибнет". Эта надежда стоила жизни сотням людей, которые, упав в воду, были накрыты корпусом линкора.
К 04:14 "Новороссийск", принявший более 7 тысяч тонн воды, накренился до роковых 20 градусов, качнулся вправо, столь же неожиданно повалился влево и лег на борт. В таком положении он оставался несколько часов, уперевшись в твердый грунт мачтами. В 22:00 29 октября корпус полностью исчез под водой.
Всего при катастрофе погибло 609 человек, включая аварийные партии с других кораблей эскадры. Непосредственно в результате взрыва и затопления носовых отсеков погибли от 50 до 100 человек. Остальные погибли при опрокидывании линкора и после него. Своевременной эвакуации личного состава организовано не было. Большинство моряков остались внутри корпуса. Часть из них длительное время держались в воздушных подушках отсеков, но спасти удалось лишь девять человек: семь вышли через прорезанную в кормовой части днища горловину спустя пять часов после опрокидывания, и еще двух вывели через 50 часов водолазы. По воспоминаниям водолазов, замурованные и обреченные на смерть моряки пели "Варяга". Только к 1 ноября водолазы перестали слышать стуки.
Летом 1956 года экспедиция особого назначения "ЭОН-35" приступила к подъему линкора методом продувания. Подготовка к подъему была полностью завершена к концу апреля 1957 года. Генеральную продувку начали с утра 4 мая и в тот же день завершили подъем. Корабль всплыл кверху килем 4 мая 1957 года, а 14 мая его отвели в Казачью бухту, где и перевернули. При подъеме корабля вывалилась третья башня главного калибра, которую пришлось поднимать отдельно. Корабль был разобран на металл и передан на завод "Запорожсталь".
Выводы комиссии
Для выяснения причин взрыва была создана правительственная комиссия во главе с заместителем председателя Совета Министров СССР министром судостроительной промышленности генерал-полковником инженерно-технической службы Вячеславом Малышевым. По воспоминаниям всех, кто его знал, Малышев являлся инженером высочайшей эрудиции. Он великолепно знал свое дело и читал теоретические чертежи любой сложности, отлично разбираясь в вопросах непотопляемости и остойчивости кораблей. Еще в 1946 году, ознакомившись с чертежами "Джулио Чезаре", Малышев рекомендовал отказаться от этого приобретения. Но Сталина он переубедить не сумел.Свое заключение комиссия дала через две с половиной недели после катастрофы. Жесткие сроки были заданы в Москве. 17 ноября заключение комиссии было представлено в ЦК КПСС, который выводы принял и одобрил.
Причиной катастрофы, был назван "внешний подводный взрыв (неконтактный, донный) заряда с тротиловым эквивалентом 1000-1200 кг". Наиболее вероятным признали взрыв немецкой магнитной мины, оставшейся на грунте после Великой Отечественной войны.
Что же касается ответственности, то прямыми виновниками гибели значительного количества людей и линкора "Новороссийск" были названы командующий Черноморским флотом вице-адмирал Пархоменко, и.о. командующего эскадрой контр-адмирал Никольский и и.о. командира линкора капитан 2 ранга Хуршудов. Комиссия отметила, что прямую ответственность за катастрофу с линкором "Новороссийск" и особенно за гибель людей несет также и член Военного совета Черноморского флота вице-адмирал Кулаков.
Но несмотря на суровые выводы, дело ограничилось тем, что командира линкора Кухту понизили в звании и отправили в запас. Также были сняты с должности и понижены в звании: командир дивизии охраны водного района контр-адмирал Галицкий, и.о. командующий эскадрой Никольский и член Военного совета Кулаков. Через полтора года они были восстановлены в званиях. Командующему флотом вице-адмиралу Виктору Пархоменко был объявлен строгий выговор, а 8 декабря 1955 года он был снят с должности. Никаких судебных действий в отношении него не производилось. В 1956 году был снят с должности командующий ВМФ СССР адмирал Н.Г.Кузнецов.
Комиссия также отметила, что "матросы, старшины и офицеры, а также офицеры, руководившие непосредственной борьбой за спасение корабля, - и.о. командира БЧ-5 т. Матусевич, командир дивизиона живучести т. Городецкий и помогавший им начальник технического управления флота т. Иванов умело и самоотверженно вели борьбу с поступавшей на корабль водой, хорошо знали каждый свое дело, проявляли инициативу, показали образцы мужества и подлинного героизма. Но все усилия личного состава были обесценены и сведены на нет преступно-легкомысленным, неквалифицированным и нерешительным командованием..."
В документах комиссии подробно говорилось о тех, кто должен был, но так и не сумел организовать спасение экипажа и корабля. Однако ни один из этих документов так и не дал прямого ответа на главный вопрос: что же стало причиной катастрофы?
Версия номер 1 - мина
Первоначальные версии - врыв бензосклада или артиллерийских погребов - были отметены практически сразу же. Емкости бензосклада на линкоре пустовали задолго до катастрофы. Что касается погребов, то если бы они рванули, от линкора вообще мало бы что осталось, причем на воздух взлетели бы еще и пять крейсеров, стоявших рядом. К тому же эту версию сразу опрокинули показания моряков, местом боевой службы которых являлась 2-я башня главного артиллерийского калибра, в районе которой линкор и получил пробоину. Было точно установлено, что 320-миллиметровые снаряды остались в целости и сохранности.Осталось еще несколько версий: взрыв мины, торпедная атака подводной лодки и диверсия. После изучения обстоятельств больше всего голосов набрала минная версия. Что было вполне объяснимо - мины в севастопольских бухтах были не редкостью начиная со времен Гражданской войны. Бухты и рейд периодически очищались от мин с помощью тральщиков и водолазных команд. В 1941 году, при наступлении немецких армий на Севастополь, ВВС и ВМС Германии минировали акваторию и с моря, и с воздуха - мин разных типов и назначения было выставлено ими несколько сотен. Одни сработали еще в период боев, другие были извлечены и обезврежены уже после освобождения Севастополя в 1944 году. Позже севастопольские бухты и рейд регулярно протраливались и осматривались водолазными командами. Последнее такое комплексное обследование было проведено в 1951-1953 годах. В 1956-1958 годах, уже после взрыва линкора, в Севастопольской бухте обнаружили еще 19 немецких донных мин, в том числе три - на расстоянии менее 50 метров от места гибели линкора.
В пользу минной версии говорили и показания водолазов. Как свидетельствовал командир отделения Кравцов: "Концы обшивки пробоины загнуты вовнутрь. По характеру пробоины, заусенцам от обшивки, взрыв был с внешней стороны корабля".
Версия номер 2 - торпедная атака
Следующей была версия о торпедировании линкора неизвестной подводной лодкой. Однако при изучении характера повреждений, полученных линкором, комиссия не нашла характерных примет, соответствующих удару торпеды. Зато она обнаружила другое. На момент взрыва корабли дивизии охраны водного района, чьей обязанностью было стеречь вход на главную базу Черноморского флота, находились совсем в другом месте. В ночь катастрофы внешний рейд никем не охранялся; сетевые ворота были распахнуты, а шумопеленгаторы бездействовали. Таким образом, Севастополь оказался беззащитен. И, теоретически, чужая подлодка вполне могла войти в бухту, выбрать позицию и нанести торпедный удар.Практически же для полноценной атаки лодке вряд ли хватило бы глубины. Однако военным было известно, что на вооружении некоторых западных флотов уже стоят малые или карликовые подводные лодки. Так что на внутренний рейд главной базы Черноморского флота теоретически могла проникнуть карликовая субмарина. Это предположение, в свою очередь, породило другое - не замешаны ли во взрыве диверсанты?
Версия номер 3 - итальянские боевые пловцы
В пользу этой версии говорило то, что прежде чем встать под красный флаг "Новороссийск" был итальянским кораблем. А самый грозный подводный спецназ во время Второй мировой войны, "10-я штурмовая флотилия", был у итальянцев, и командовал им князь Джунио Валерио Боргезе, убежденный антикоммунист, якобы публично поклявшийся после передачи линкора СССР отомстить за такое унижение Италии.Выпускника Королевского военно-морского училища Валерио Боргезе ожидала блестящая карьера офицера-подводника, чему способствовали знатное происхождение и отличные показатели в учебе. Первая субмарина под командованием Боргезе была в составе итальянского легиона, который, в рамках помощи Франко, действовал против республиканского флота Испании. После этого князь получил под свое командование новую подводную лодку. Позже Валерио Боргезе прошел курс специальной подготовки в Германии на Балтийском море.
По возвращении в Италию Боргезе получил под свое командование самую современную подлодку "Шире". Благодаря умелым действиям командира подводная лодка возвращалась обратно на свою базу невредимой из каждого боевого похода. Операции итальянских подводников вызвали неподдельный интерес у короля Виктора Эммануила, который удостоил князя-подводника личной аудиенции.
После этого Боргезе было предложено создать первую в мире флотилию морских диверсантов-подводников. Для нее были созданы сверхмалые подводные лодки, специальные управляемые торпеды, пилотируемые взрывающиеся катера. 18 декабря 1941 года итальянцы на карликовых подводных лодках скрытно проникли в гавань Александрии и прикрепили магнитные взрывные устройства к днищам английских линкоров "Вэлиэнт" и "Куин Элизабет". Гибель этих кораблей позволила итальянскому флоту на долгое время перехватить в свои руки инициативу в боевых действиях на Средиземном море. Также "10-я штурмовая флотилия" принимала участие в осаде Севастополя, базируясь в портах Крыма.
Теоретически, иностранный подводный крейсер мог доставить боевых пловцов на максимально близкое к Севастополю расстояние, чтобы те осуществили диверсию. С учетом боевого потенциала первоклассных итальянских аквалангистов, пилотов малых подлодок и управляемых торпед, а также принимая во внимание разгильдяйство в вопросах охраны главной базы Черноморского флота, версия о подводных диверсантах выглядит убедительно.
Версия 4 - английские диверсанты
Вторым подразделением мира, способным на подобную диверсию, была 12-я флотилия Военно-морских сил Великобритании. Командовал ею на то время капитан 2 ранга Лайонел Крэбб, также человек-легенда. В годы Второй мировой войны он руководил обороной британской военно-морской базы Гибралтар от итальянских боевых пловцов и по праву сам считался одним из лучших подводных диверсантов британского флота. Крэбб лично знал многих итальянцев из 10-й флотилии. К тому же после войны пленные итальянские боевые пловцы консультировали специалистов из 12-й флотилии.В пользу этой версии выдвигается следующий аргумент - будто бы советское командование хотело оснастить "Новороссийск" ядерным оружием. Атомной бомбой СССР обладал с 1949 года, но морских средств применения ядерного оружия тогда не было. Решением могли стать только морские крупнокалиберные пушки, стреляющие тяжелыми снарядами на большое расстояние. Итальянский линкор для этой цели подходил идеально. Великобритания, представляющая собой остров, в этом случае оказывалась наиболее уязвимой мишенью для советских ВМС. В случае применения атомных взрывных устройств возле западного побережья Англии, с учетом розы ветров, которые в тех краях круглый год дуют на восток, радиационному заражению подверглась бы вся страна.
И еще один факт - в конце октября 1955 года британская средиземноморская эскадра проводила маневры в Эгейском и Мраморном морях.
Версия 5 - дело рук КГБ
Уже в наше время кандидат технических наук Олег Сергеев выдвинул еще одну версию. Линейный корабль "Новороссийск" был подорван двумя зарядами с суммарным тротиловым эквивалентом в пределах 1800 кг, установленными на грунте в районе носовых артпогребов, на незначительном расстоянии от диаметральной плоскости корабля и друг от друга. Взрывы произошли с коротким временным интервалом, обусловившим создание кумулятивного эффекта и нанесение повреждений, в результате которых корабль затонул. Подрыв же был подготовлен и осуществлен отечественными спецслужбами с ведома руководства страны исключительно во внутриполитических целях. В 1993 году стали известны исполнители этой акции: старший лейтенант спецназа и два мичмана - группа обеспечения.Против кого была направлена эта провокация? Согласно Сергееву, прежде всего против руководства ВМФ. На этот вопрос через два года после гибели "Новороссийска", на пленуме ЦК КПСС 29 октября 1957 года, ответил Никита Хрущев: "Нам предложили вложить во флот более 100 миллиардов рублей и строить старые катера и эсминцы, вооруженные классической артиллерией. Мы провели большую борьбу, сняли Кузнецова… думать, заботиться о флоте, об обороне он оказался неспособным. Нужно все оценивать по-новому. Надо строить флот, но прежде всего строить подводный флот, вооруженный ракетами".
Десятилетний план судостроения, не отражающий в перспективе приоритет развития наиболее капиталоемких и выгодных для ВПК морских стратегических ядерных сил, объективно не мог поддерживаться военно-политическим руководством страны, что и решило судьбу главкома ВМФ Николая Кузнецова.
Гибель "Новороссийска" послужила началом масштабного сокращения Военно-морского флота СССР. На металлолом пошли устаревшие линкоры "Севастополь" и "Октябрьская революция", трофейные крейсеры "Керчь" и "Адмирал Макаров", множество трофейных подлодок, эсминцев и кораблей других классов довоенной постройки.
Критика версий
Критики минной версии заявляют, что к 1955 году источники электропитания всех донных мин неизбежно бы разрядились, а взрыватели пришли в полную негодность. До сих пор не было и нет аккумуляторов, способных не разряжаться в течение десяти и более лет. Также отмечается, что взрыв произошел через 8 часов швартовки линкора, а все немецкие мины имели часовые интервалы, кратные только 6 часам. До трагедии на бочке № 3 швартовались "Новороссийск" (10 раз) и линкор "Севастополь" (134 раза) в разное время года - и ничего не взрывалось. К тому же выяснилось, что на самом деле были два взрыва, причем такой силы, что на дне возникли две большие глубокие воронки, которые взрыв одной мины оставить не может.Что же касается версии о работе диверсантов из Италии или Англии, то в этом случае возникает ряд вопросов. Во-первых, акция подобного масштаба возможна только при участии государства. И скрыть подготовку к ней было бы очень сложно, учитывая активность советской разведки на Апеннинском полуострове и влияние итальянской компартии.
Частным лицам организовать подобную акцию было бы не под силу - слишком большие ресурсы понадобились бы на ее обеспечение, начиная с нескольких тонн взрывчатки и заканчивая средствами транспортировки (опять же не забудем про секретность). Подобное допустимо в художественных фильмах типа "Псы войны", но в реальной жизни становится известным соответствующим службам еще на стадии планирования, как это было, например, с неудачным переворотом в Экваториальной Гвинее. К тому же, как признавались сами бывшие итальянские боевые пловцы, их жизнь после войны жестко контролировалась государством, и любая попытка на самодеятельность была бы пресечена.
К тому же подготовку к подобной операции следовало держать в тайне от союзников, в первую очередь от США. Узнай американцы о готовящейся диверсии ВМС Италии или Великобритании, они наверняка воспрепятствовали бы этому - в случае провала США долго бы не смогли отмыться от обвинений в разжигании войны. Совершать подобную вылазку против страны, обладающей ядерным оружием, в разгар Холодной войны было бы безумием.
Наконец, для того, чтобы заминировать корабль такого класса в охраняемой гавани, необходимо было собрать полную информацию о режиме охраны, местах стоянки, выходах кораблей в море и так далее. Сделать это без резидента с радиостанцией в самом Севастополе или где-то рядом невозможно. Все операции итальянских диверсантов во время войны проводились только после тщательной разведки и никогда "вслепую". Но даже по прошествии полувека нет ни одного свидетельства того, что в одном из самых охраняемых городов СССР, насквозь профильтрованном КГБ и контрразведкой, действовал английский или итальянский резидент, исправно поставлявший информацию не только в Рим или Лондон, но и лично князю Боргезе.
Сторонники итальянской версии утверждают, что через некоторое время после гибели "Новороссийска" в итальянской печати промелькнуло сообщение о награждении орденами группы офицеров ВМС Италии "за выполнение особого задания". Однако до сих пор никто не опубликовал ни одной фотокопии данного сообщения. Ссылки же на самих итальянских морских офицеров, которые когда-то кому-то заявляли о своем участии в потоплении "Новороссийска", бездоказательны. В интернете гуляет много "абсолютно достоверных" интервью с людьми, которые якобы лично вели сверхмалые подводные лодки к Севастополь. Одна беда - тут же выясняется, что эти люди либо уже умерли, либо с ними до сих пор нет возможности поговорить. Да и описания диверсионной атаки очень сильно разнятся…
Да, информация о взрыве "Новороссийска" в западной печати появилась очень быстро. Но комментарии итальянских газет (с туманными намеками) являются обычным журналистским приемом, когда постфактум возникают "достовернейшие" свидетельства. Следует учитывать и тот факт, что свои более "молодые" линкоры, полученные обратно от союзников по НАТО, итальянцы пустили на переплавку. И не будь катастрофы с "Новороссийском", о линкоре "Джулио Чезаре" в Италии помнили бы разве что историки ВМС.
Запоздавшие награды
На основании доклада правительственной комиссии командованием Черноморского флота в ноябре 1955 года исполняющему обязанности главкома ВМФ СССР адмиралу Горшкову были отправлены представления о награждении орденами и медалями всех погибших вместе с линкором моряков. К наградам были представлены также 117 человек из числа тех, кто уцелел при взрыве, моряков с других кораблей, пришедших на помощь "Новороссийску", а также водолазы и врачи, отличившиеся в ходе спасательных работ. В Севастополь, в штаб флота, доставили необходимое количество наград. Но награждение так и не состоялось. Лишь через сорок лет выяснилось, что на представлении рукой начальника управления кадров ВМФ той поры была сделана пометка: "Адмирал т. Горшков не считает возможным выходить с таким предложением".Только в 1996 году после неоднократных обращений ветеранов корабля правительство РФ дало соответствующие поручения Министерству обороны, ФСБ, Генпрокуратуре, Российскому государственному морскому историко-культурному центру и другим ведомствам. Главная военная прокуратура занялась проверкой материалов расследования, проводившегося в 1955 году. Засекреченные наградные листы на "новороссийцев" все это время хранились в Центральном военно-морском архиве. Выяснилось, что 6 моряков посмертно были представлены к высшей награде СССР - ордену Ленина, 64 (53 из них посмертно) - к ордену Красного Знамени, 10 (9 посмертно) - к орденам Отечественной войны 1-й и 2-й степени, 191 (143 посмертно) - к ордену Красной Звезды, 448 моряков (391 посмертно) - к медалям "За отвагу", "За боевые заслуги", Ушакова и Нахимова.
Поскольку к тому времени уже не было ни государства, под военно-морским флагом которого погиб "Новороссийск", ни советских орденов, все "новороссийцы" были награждены орденами Мужества.
Послесловие
Будет ли когда-нибудь окончательно найден ответ на вопрос, что именно погубило "Новороссйск"? Вероятнее всего, уже нет. Если бы поднятый линкор наряду со специалистами, определявшими степень его дальнейшей пригодности, как следует осмотрели специалисты из компетентных органов и ведомств, они смогли бы отыскать в корабельных низах те или иные "следы" по сию пору неведомого "заряда". Но корабль быстро порезали на металл, и дело было закрыто.При написании статьи использовались следующие материалы:
Сайт battleships.spb.ru.
С.В.Сулига. Линкор "Джулио Чезаре" ("Новороссийск").
Н.И.Никольский, В.Н.Никольский. "Почему погиб линкор "Новороссийск"?"
Сергеев О.Л. Катастрофа линкора "Новороссийск". Свидетельства. Суждения. Факты.
Публикация журнала ФСБ РФ "Служба Безопасности" № 3-4, 1996 г. материалов следственного дела о гибели линкора "Новороссийск" из архивов ФСБ.
На момент взрыва командир линкора капитан 1 ранга Кухта находился в отпуске. Обязанности его исполнял старший помощник капитан 2 ранга Хуршудов. Согласно штатному расписанию, на линкоре находились 68 офицеров, 243 старшины, 1231 матрос. После того как "Новороссийск" ошвартовался, часть экипажа съехала в увольнение. На борту оставались более полутора тысяч человек: часть экипажа и новое пополнение (200 человек), курсанты морских училищ и солдаты, накануне прибывшие на линкор.
29 октября в 01:31 по московскому времени под корпусом корабля с правого борта в носу раздался мощный взрыв. По оценкам специалистов, его сила была эквивалентна взрыву 1000-1200 килограммов тринитротолуола. С правого борта в подводной части корпуса образовалась пробоина площадью более 150 квадратных метров, а с левого борта и вдоль киля - вмятина со стрелкой прогиба от 2-х до 3-х метров. Общая площадь повреждений подводной части корпуса составляла около 340 квадратных метров на участке длиной 22 метра. В образовавшуюся пробоину хлынула забортная вода, и через 3 минуты возник дифферент в 3-4 градуса и крен в 1-2 градуса на правый борт.
В 01:40 о случившемся сообщили командующему флотом. К 02:00, когда крен на правый борт достиг 1,5 градуса, начальник оперативного управления флота капитан 1 ранга Овчаров приказал "буксировать корабль на мелкое место", и подошедшие буксиры развернули его кормой к берегу.
К этому времени на линкор прибыли командующий Черноморским флотом вице-адмирал В.А.Пархоменко, начальник штаба флота вице-адмирал С.Е.Чурсин, член Военного Совета вице-адмирал Н.М.Кулаков, исполняющий обязанности командующего эскадрой контр-адмирал Н.И.Никольский, начальник штаба эскадры контр-адмирал А.И.Зубков, командир дивизии крейсеров контр-адмирал С.М.Лобов, начальник Политуправления флота контр-адмирал Б.Т. Калачев и еще 28 старших офицеров штаба.
В 02:32 обнаружился крен на левый борт. К 03:30 на палубе выстроилось около 800 ничем не занятых моряков, у борта линкора стояли спасательные суда. Никольский предложил перевести на них матросов, но получил категорический отказ Пархоменко. В 03:50 крен на левый борт достиг 10-12 градусов, при этом буксиры продолжали тянуть линкор влево. Спустя 10 минут крен возрос до 17 градусов, тогда как критическими были 20. Никольский вновь попросил у Пархоменко и Кулакова разрешения эвакуировать незанятых борьбой за живучесть моряков и опять получил отказ.
"Новороссийск" стал опрокидываться кверху днищем. Несколько десятков человек успели перебраться в шлюпки и на соседние корабли, но сотни моряков посыпались с палубы в воду. Многие остались внутри гибнущего линкора. Как потом объяснял адмирал Пархоменко, он "не счел возможным заблаговременно приказать личному составу оставить корабль, так как до последних минут надеялся, что корабль будет спасен, и не было мысли, что он погибнет". Эта надежда стоила жизни сотням людей, которые, упав в воду, были накрыты корпусом линкора.
К 04:14 "Новороссийск", принявший более 7 тысяч тонн воды, накренился до роковых 20 градусов, качнулся вправо, столь же неожиданно повалился влево и лег на борт. В таком положении он оставался несколько часов, уперевшись в твердый грунт мачтами. В 22:00 29 октября корпус полностью исчез под водой.
29 октября 1955 года в Северной бухте Севастополя затонул флагман черноморской эскадры советского военно-морского флота линкор «Новороссийск». Погибли более 600 моряков. Согласно официальной версии, под днищем корабля взорвалась старая донная немецкая мина. Но существуют и другие версии, неофициальные, но очень популярные — якобы ответственность за гибель «Новороссийска» несут итальянские, английские и даже советские диверсанты.
На момент гибели линейному кораблю «Новороссийск» исполнилось 44 года — срок для корабля почтенный. Большую часть своей жизни линкор носил другое имя — «Джулио Чезаре» («Юлий Цезарь»), плавая под флагом итальянских ВМС. Он был заложен в Генуе летом 1910 года и спущен на воду в 1915 году. В Первой мировой войне линкор участия не принимал, в 1920-х годах использовался как учебный корабль для подготовки морских артиллеристов.
В середине 1930-х «Джулио Чезаре» прошел капитальный ремонт. Водоизмещение корабля достигло 24000 тонн, он мог развивать достаточно высокую скорость в 22 узла. Линкор был хорошо вооружен: два трехствольных и три башенных орудия, три торпедных аппарата, зенитные установки и крупнокалиберные пулеметы. В ходе Второй мировой войны линкор занимался в основном сопровождением конвоев, но в 1942 году командование ВМС признало его устаревшим и перевело в разряд учебных кораблей.
В 1943 году Италия капитулировала. До 1948 года «Джулио Чезаре» находился на стоянке, не будучи законсервированным, с минимальным количеством команды и без надлежащего технического обслуживания.
Согласно специальному соглашению, итальянский флот должен был быть поделен между союзниками по антигитлеровской коалиции. На долю СССР пришлись линейный корабль, легкий крейсер, 9 эсминцев и 4 подлодки, не считая мелких кораблей. 10 января 1947 года в Совете министров иностранных дел союзных держав было достигнуто соглашение о распределении передаваемых итальянских кораблей между СССР, США, Великобританией и другими странами, пострадавшими от агрессии Италии. Так, например, Франции были выделены четыре крейсера, четыре эсминца и две подводные лодки, а Греции — один крейсер. Линейные корабли вошли в состав групп «A», «B» и «C», предназначенных для трех главных держав.
Советская сторона претендовала на один из двух новых линкоров, по своей мощи превосходивших даже германские корабли типа «Бисмарк». Но поскольку к этому времени между недавними союзниками уже начиналась Холодная война, то ни США, ни Англия не стремились усиливать ВМФ СССР мощными кораблями. Пришлось кидать жребий, и СССР получил группу «C». Новые линкоры достались США и Англии (позже эти линкоры были возвращены Италии в рамках партнерства по НАТО). По решению Тройственной комиссии 1948 года СССР получил линкор «Джулио Чезаре», легкий крейсер «Эммануэле Филиберто Дюка Д’Аоста», эсминцы «Артильери», «Фучильере», миноносцы «Анимозо», «Ардиментозо», «Фортунале» и подводные лодки «Мареа» и «Ничелио».
9 декабря 1948 года «Джулио Чезаре» покинул порт Таранто и 15 декабря прибыл в албанский порт Влера. 3 февраля 1949 года в этом порту состоялась передача линкора советской комиссии, возглавляемой контр-адмиралом Левченко. 6 февраля над кораблем подняли военно-морской флаг СССР, а еще через две недели он вышел в Севастополь, прибыв на свою новую базу 26 февраля. Приказом по Черноморскому флоту от 5 марта 1949 года линкору присвоили название «Новороссийск».
«Новороссийск»
Как отмечают практически все исследователи, корабль был передан итальянцами советским морякам в запущенном состоянии. В относительно удовлетворительном виде находилась основная часть вооружения, главная энергетическая установка и основные корпусные конструкции — обшивка, набор, главные поперечные переборки ниже броневой палубы. А вот общекорабельные системы: трубопроводы, арматура, обслуживающие механизмы, — требовали серьезного ремонта или замены. Радиолокационных средств на корабле не было вообще, парк средств радиосвязи был скуден, полностью отсутствовала зенитная артиллерия малого калибра. Надо отметить, что непосредственно перед передачей СССР линкор прошел небольшой ремонт, касавшийся в основном электромеханической части.
Когда «Новороссийск» обосновался в Севастополе, командование Черноморским флотом отдало приказ — в кратчайшие сроки превратить корабль в полноценную боевую единицу. Дело осложнялось тем, что часть документации отсутствовала, да и военно-морских специалистов, владевших итальянским языком, в СССР практически не было.
В августе 1949 года «Новороссийск» принял участие в маневрах эскадры в качестве флагмана. Впрочем, его участие было скорее номинальным, поскольку за три отпущенных месяца привести линкор в порядок не успели (да и не могли успеть). Однако политическая обстановка требовала продемонстрировать успехи советских моряков в освоении итальянских кораблей. В итоге эскадры вышла в море, а разведка НАТО убедилась, что «Новороссийск» плавает.
С 1949 по 1955 год линкор восемь раз находился в заводском ремонте. На нем установили 24 спаренные установки советских 37-мм зенитных автоматов, новые радиолокационные станции, средства радиосвязи и внутрикорабельной связи. Также заменили итальянские турбины на новые, изготовленные на Харьковском заводе. В мае 1955 года «Новороссийск» вошел в строй ЧФ и до конца октября несколько раз выходил в море, отрабатывая задачи по боевой подготовке.
28 октября 1955 года линкор вернулся из последнего похода и занял место в Северной бухте на «линкорной бочке» в районе Морского Госпиталя, примерно в 110 метрах от берега. Глубина воды там составляла 17 метров воды и еще около 30 метров вязкого ила.
Взрыв
На момент взрыва командир линкора капитан 1 ранга Кухта находился в отпуске. Обязанности его исполнял старший помощник капитан 2 ранга Хуршудов. Согласно штатному расписанию, на линкоре находились 68 офицеров, 243 старшины, 1231 матрос. После того как «Новороссийск» ошвартовался, часть экипажа съехала в увольнение. На борту оставались более полутора тысяч человек: часть экипажа и новое пополнение (200 человек), курсанты морских училищ и солдаты, накануне прибывшие на линкор.
29 октября в 01:31 по московскому времени под корпусом корабля с правого борта в носу раздался мощный взрыв. По оценкам специалистов, его сила была эквивалентна взрыву 1000-1200 килограммов тринитротолуола. С правого борта в подводной части корпуса образовалась пробоина площадью более 150 квадратных метров, а с левого борта и вдоль киля — вмятина со стрелкой прогиба от 2-х до 3-х метров. Общая площадь повреждений подводной части корпуса составляла около 340 квадратных метров на участке длиной 22 метра. В образовавшуюся пробоину хлынула забортная вода, и через 3 минуты возник дифферент в 3-4 градуса и крен в 1-2 градуса на правый борт.
В 01:40 о случившемся сообщили командующему флотом. К 02:00, когда крен на правый борт достиг 1,5 градуса, начальник оперативного управления флота капитан 1 ранга Овчаров приказал «буксировать корабль на мелкое место», и подошедшие буксиры развернули его кормой к берегу.
К этому времени на линкор прибыли командующий Черноморским флотом вице-адмирал В.А.Пархоменко, начальник штаба флота вице-адмирал С.Е.Чурсин, член Военного Совета вице-адмирал Н.М.Кулаков, исполняющий обязанности командующего эскадрой контр-адмирал Н.И.Никольский, начальник штаба эскадры контр-адмирал А.И.Зубков, командир дивизии крейсеров контр-адмирал С.М.Лобов, начальник Политуправления флота контр-адмирал Б.Т. Калачев и еще 28 старших офицеров штаба.
В 02:32 обнаружился крен на левый борт. К 03:30 на палубе выстроилось около 800 ничем не занятых моряков, у борта линкора стояли спасательные суда. Никольский предложил перевести на них матросов, но получил категорический отказ Пархоменко. В 03:50 крен на левый борт достиг 10-12 градусов, при этом буксиры продолжали тянуть линкор влево. Спустя 10 минут крен возрос до 17 градусов, тогда как критическими были 20. Никольский вновь попросил у Пархоменко и Кулакова разрешения эвакуировать незанятых борьбой за живучесть моряков и опять получил отказ.
«Новороссийск» стал опрокидываться кверху днищем. Несколько десятков человек успели перебраться в шлюпки и на соседние корабли, но сотни моряков посыпались с палубы в воду. Многие остались внутри гибнущего линкора. Как потом объяснял адмирал Пархоменко, он «не счел возможным заблаговременно приказать личному составу оставить корабль, так как до последних минут надеялся, что корабль будет спасен, и не было мысли, что он погибнет». Эта надежда стоила жизни сотням людей, которые, упав в воду, были накрыты корпусом линкора.
К 04:14 «Новороссийск», принявший более 7 тысяч тонн воды, накренился до роковых 20 градусов, качнулся вправо, столь же неожиданно повалился влево и лег на борт. В таком положении он оставался несколько часов, уперевшись в твердый грунт мачтами. В 22:00 29 октября корпус полностью исчез под водой.
Всего при катастрофе погибло 609 человек, включая аварийные партии с других кораблей эскадры. Непосредственно в результате взрыва и затопления носовых отсеков погибли от 50 до 100 человек. Остальные погибли при опрокидывании линкора и после него. Своевременной эвакуации личного состава организовано не было. Большинство моряков остались внутри корпуса. Часть из них длительное время держались в воздушных подушках отсеков, но спасти удалось лишь девять человек: семь вышли через прорезанную в кормовой части днища горловину спустя пять часов после опрокидывания, и еще двух вывели через 50 часов водолазы. По воспоминаниям водолазов, замурованные и обреченные на смерть моряки пели «Варяга». Только к 1 ноября водолазы перестали слышать стуки.
Летом 1956 года экспедиция особого назначения «ЭОН-35″ приступила к подъему линкора методом продувания. Подготовка к подъему была полностью завершена к концу апреля 1957 года. Генеральную продувку начали с утра 4 мая и в тот же день завершили подъем. Корабль всплыл кверху килем 4 мая 1957 года, а 14 мая его отвели в Казачью бухту, где и перевернули. При подъеме корабля вывалилась третья башня главного калибра, которую пришлось поднимать отдельно. Корабль был разобран на металл и передан на завод «Запорожсталь».
Выводы комиссии
Для выяснения причин взрыва была создана правительственная комиссия во главе с заместителем председателя Совета Министров СССР министром судостроительной промышленности генерал-полковником инженерно-технической службы Вячеславом Малышевым. По воспоминаниям всех, кто его знал, Малышев являлся инженером высочайшей эрудиции. Он великолепно знал свое дело и читал теоретические чертежи любой сложности, отлично разбираясь в вопросах непотопляемости и остойчивости кораблей. Еще в 1946 году, ознакомившись с чертежами «Джулио Чезаре», Малышев рекомендовал отказаться от этого приобретения. Но Сталина он переубедить не сумел.
Свое заключение комиссия дала через две с половиной недели после катастрофы. Жесткие сроки были заданы в Москве. 17 ноября заключение комиссии было представлено в ЦК КПСС, который выводы принял и одобрил.
Причиной катастрофы, был назван «внешний подводный взрыв (неконтактный, донный) заряда с тротиловым эквивалентом 1000-1200 кг». Наиболее вероятным признали взрыв немецкой магнитной мины, оставшейся на грунте после Великой Отечественной войны.
Что же касается ответственности, то прямыми виновниками гибели значительного количества людей и линкора «Новороссийск» были названы командующий Черноморским флотом вице-адмирал Пархоменко, и.о. командующего эскадрой контр-адмирал Никольский и и.о. командира линкора капитан 2 ранга Хуршудов. Комиссия отметила, что прямую ответственность за катастрофу с линкором «Новороссийск» и особенно за гибель людей несет также и член Военного совета Черноморского флота вице-адмирал Кулаков.
Но несмотря на суровые выводы, дело ограничилось тем, что командира линкора Кухту понизили в звании и отправили в запас. Также были сняты с должности и понижены в звании: командир дивизии охраны водного района контр-адмирал Галицкий, и.о. командующий эскадрой Никольский и член Военного совета Кулаков. Через полтора года они были восстановлены в званиях. Командующему флотом вице-адмиралу Виктору Пархоменко был объявлен строгий выговор, а 8 декабря 1955 года он был снят с должности. Никаких судебных действий в отношении него не производилось. В 1956 году был снят с должности командующий ВМФ СССР адмирал Н.Г.Кузнецов.
Комиссия также отметила, что «матросы, старшины и офицеры, а также офицеры, руководившие непосредственной борьбой за спасение корабля, — и.о. командира БЧ-5 т. Матусевич, командир дивизиона живучести т. Городецкий и помогавший им начальник технического управления флота т. Иванов умело и самоотверженно вели борьбу с поступавшей на корабль водой, хорошо знали каждый свое дело, проявляли инициативу, показали образцы мужества и подлинного героизма. Но все усилия личного состава были обесценены и сведены на нет преступно-легкомысленным, неквалифицированным и нерешительным командованием…»
В документах комиссии подробно говорилось о тех, кто должен был, но так и не сумел организовать спасение экипажа и корабля. Однако ни один из этих документов так и не дал прямого ответа на главный вопрос: что же стало причиной катастрофы?
Версия номер 1 — мина
Первоначальные версии — врыв бензосклада или артиллерийских погребов — были отметены практически сразу же. Емкости бензосклада на линкоре пустовали задолго до катастрофы. Что касается погребов, то если бы они рванули, от линкора вообще мало бы что осталось, причем на воздух взлетели бы еще и пять крейсеров, стоявших рядом. К тому же эту версию сразу опрокинули показания моряков, местом боевой службы которых являлась 2-я башня главного артиллерийского калибра, в районе которой линкор и получил пробоину. Было точно установлено, что 320-миллиметровые снаряды остались в целости и сохранности.
Осталось еще несколько версий: взрыв мины, торпедная атака подводной лодки и диверсия. После изучения обстоятельств больше всего голосов набрала минная версия. Что было вполне объяснимо — мины в севастопольских бухтах были не редкостью начиная со времен Гражданской войны. Бухты и рейд периодически очищались от мин с помощью тральщиков и водолазных команд. В 1941 году, при наступлении немецких армий на Севастополь, ВВС и ВМС Германии минировали акваторию и с моря, и с воздуха — мин разных типов и назначения было выставлено ими несколько сотен. Одни сработали еще в период боев, другие были извлечены и обезврежены уже после освобождения Севастополя в 1944 году. Позже севастопольские бухты и рейд регулярно протраливались и осматривались водолазными командами. Последнее такое комплексное обследование было проведено в 1951-1953 годах. В 1956-1958 годах, уже после взрыва линкора, в Севастопольской бухте обнаружили еще 19 немецких донных мин, в том числе три — на расстоянии менее 50 метров от места гибели линкора.
В пользу минной версии говорили и показания водолазов. Как свидетельствовал командир отделения Кравцов: «Концы обшивки пробоины загнуты вовнутрь. По характеру пробоины, заусенцам от обшивки, взрыв был с внешней стороны корабля».
Версия номер 2 — торпедная атака
Следующей была версия о торпедировании линкора неизвестной подводной лодкой. Однако при изучении характера повреждений, полученных линкором, комиссия не нашла характерных примет, соответствующих удару торпеды. Зато она обнаружила другое. На момент взрыва корабли дивизии охраны водного района, чьей обязанностью было стеречь вход на главную базу Черноморского флота, находились совсем в другом месте. В ночь катастрофы внешний рейд никем не охранялся; сетевые ворота были распахнуты, а шумопеленгаторы бездействовали. Таким образом, Севастополь оказался беззащитен. И, теоретически, чужая подлодка вполне могла войти в бухту, выбрать позицию и нанести торпедный удар.
Практически же для полноценной атаки лодке вряд ли хватило бы глубины. Однако военным было известно, что на вооружении некоторых западных флотов уже стоят малые или карликовые подводные лодки. Так что на внутренний рейд главной базы Черноморского флота теоретически могла проникнуть карликовая субмарина. Это предположение, в свою очередь, породило другое — не замешаны ли во взрыве диверсанты?
Версия номер 3 — итальянские боевые пловцы
В пользу этой версии говорило то, что прежде чем встать под красный флаг «Новороссийск» был итальянским кораблем. А самый грозный подводный спецназ во время Второй мировой войны, «10-я штурмовая флотилия», был у итальянцев, и командовал им князь Джунио Валерио Боргезе, убежденный антикоммунист, якобы публично поклявшийся после передачи линкора СССР отомстить за такое унижение Италии.
Выпускника Королевского военно-морского училища Валерио Боргезе ожидала блестящая карьера офицера-подводника, чему способствовали знатное происхождение и отличные показатели в учебе. Первая субмарина под командованием Боргезе была в составе итальянского легиона, который, в рамках помощи Франко, действовал против республиканского флота Испании. После этого князь получил под свое командование новую подводную лодку. Позже Валерио Боргезе прошел курс специальной подготовки в Германии на Балтийском море.
По возвращении в Италию Боргезе получил под свое командование самую современную подлодку «Шире». Благодаря умелым действиям командира подводная лодка возвращалась обратно на свою базу невредимой из каждого боевого похода. Операции итальянских подводников вызвали неподдельный интерес у короля Виктора Эммануила, который удостоил князя-подводника личной аудиенции.
После этого Боргезе было предложено создать первую в мире флотилию морских диверсантов-подводников. Для нее были созданы сверхмалые подводные лодки, специальные управляемые торпеды, пилотируемые взрывающиеся катера. 18 декабря 1941 года итальянцы на карликовых подводных лодках скрытно проникли в гавань Александрии и прикрепили магнитные взрывные устройства к днищам английских линкоров «Вэлиэнт» и «Куин Элизабет». Гибель этих кораблей позволила итальянскому флоту на долгое время перехватить в свои руки инициативу в боевых действиях на Средиземном море. Также «10-я штурмовая флотилия» принимала участие в осаде Севастополя, базируясь в портах Крыма.
Теоретически, иностранный подводный крейсер мог доставить боевых пловцов на максимально близкое к Севастополю расстояние, чтобы те осуществили диверсию. С учетом боевого потенциала первоклассных итальянских аквалангистов, пилотов малых подлодок и управляемых торпед, а также принимая во внимание разгильдяйство в вопросах охраны главной базы Черноморского флота, версия о подводных диверсантах выглядит убедительно.
Версия 4 — английские диверсанты
Вторым подразделением мира, способным на подобную диверсию, была 12-я флотилия Военно-морских сил Великобритании. Командовал ею на то время капитан 2 ранга Лайонел Крэбб, также человек-легенда. В годы Второй мировой войны он руководил обороной британской военно-морской базы Гибралтар от итальянских боевых пловцов и по праву сам считался одним из лучших подводных диверсантов британского флота. Крэбб лично знал многих итальянцев из 10-й флотилии. К тому же после войны пленные итальянские боевые пловцы консультировали специалистов из 12-й флотилии.
В пользу этой версии выдвигается следующий аргумент — будто бы советское командование хотело оснастить «Новороссийск» ядерным оружием. Атомной бомбой СССР обладал с 1949 года, но морских средств применения ядерного оружия тогда не было. Решением могли стать только морские крупнокалиберные пушки, стреляющие тяжелыми снарядами на большое расстояние. Итальянский линкор для этой цели подходил идеально. Великобритания, представляющая собой остров, в этом случае оказывалась наиболее уязвимой мишенью для советских ВМС. В случае применения атомных взрывных устройств возле западного побережья Англии, с учетом розы ветров, которые в тех краях круглый год дуют на восток, радиационному заражению подверглась бы вся страна.
И еще один факт — в конце октября 1955 года британская средиземноморская эскадра проводила маневры в Эгейском и Мраморном морях.
Версия 5 — дело рук КГБ
Уже в наше время кандидат технических наук Олег Сергеев выдвинул еще одну версию. Линейный корабль «Новороссийск» был подорван двумя зарядами с суммарным тротиловым эквивалентом в пределах 1800 кг, установленными на грунте в районе носовых артпогребов, на незначительном расстоянии от диаметральной плоскости корабля и друг от друга. Взрывы произошли с коротким временным интервалом, обусловившим создание кумулятивного эффекта и нанесение повреждений, в результате которых корабль затонул. Подрыв же был подготовлен и осуществлен отечественными спецслужбами с ведома руководства страны исключительно во внутриполитических целях. В 1993 году стали известны исполнители этой акции: старший лейтенант спецназа и два мичмана — группа обеспечения.
Против кого была направлена эта провокация? Согласно Сергееву, прежде всего против руководства ВМФ. На этот вопрос через два года после гибели «Новороссийска», на пленуме ЦК КПСС 29 октября 1957 года, ответил Никита Хрущев: «Нам предложили вложить во флот более 100 миллиардов рублей и строить старые катера и эсминцы, вооруженные классической артиллерией. Мы провели большую борьбу, сняли Кузнецова… думать, заботиться о флоте, об обороне он оказался неспособным. Нужно все оценивать по-новому. Надо строить флот, но прежде всего строить подводный флот, вооруженный ракетами».
Десятилетний план судостроения, не отражающий в перспективе приоритет развития наиболее капиталоемких и выгодных для ВПК морских стратегических ядерных сил, объективно не мог поддерживаться военно-политическим руководством страны, что и решило судьбу главкома ВМФ Николая Кузнецова.
Гибель «Новороссийска» послужила началом масштабного сокращения Военно-морского флота СССР. На металлолом пошли устаревшие линкоры «Севастополь» и «Октябрьская революция», трофейные крейсеры «Керчь» и «Адмирал Макаров», множество трофейных подлодок, эсминцев и кораблей других классов довоенной постройки.
Критика версий
Критики минной версии заявляют, что к 1955 году источники электропитания всех донных мин неизбежно бы разрядились, а взрыватели пришли в полную негодность. До сих пор не было и нет аккумуляторов, способных не разряжаться в течение десяти и более лет. Также отмечается, что взрыв произошел через 8 часов швартовки линкора, а все немецкие мины имели часовые интервалы, кратные только 6 часам. До трагедии на бочке № 3 швартовались «Новороссийск» (10 раз) и линкор «Севастополь» (134 раза) в разное время года — и ничего не взрывалось. К тому же выяснилось, что на самом деле были два взрыва, причем такой силы, что на дне возникли две большие глубокие воронки, которые взрыв одной мины оставить не может.
Что же касается версии о работе диверсантов из Италии или Англии, то в этом случае возникает ряд вопросов. Во-первых, акция подобного масштаба возможна только при участии государства. И скрыть подготовку к ней было бы очень сложно, учитывая активность советской разведки на Апеннинском полуострове и влияние итальянской компартии.
Частным лицам организовать подобную акцию было бы не под силу — слишком большие ресурсы понадобились бы на ее обеспечение, начиная с нескольких тонн взрывчатки и заканчивая средствами транспортировки (опять же не забудем про секретность). Подобное допустимо в художественных фильмах типа «Псы войны», но в реальной жизни становится известным соответствующим службам еще на стадии планирования, как это было, например, с неудачным переворотом в Экваториальной Гвинее. К тому же, как признавались сами бывшие итальянские боевые пловцы, их жизнь после войны жестко контролировалась государством, и любая попытка на самодеятельность была бы пресечена.
К тому же подготовку к подобной операции следовало держать в тайне от союзников, в первую очередь от США. Узнай американцы о готовящейся диверсии ВМС Италии или Великобритании, они наверняка воспрепятствовали бы этому — в случае провала США долго бы не смогли отмыться от обвинений в разжигании войны. Совершать подобную вылазку против страны, обладающей ядерным оружием, в разгар Холодной войны было бы безумием.
Наконец, для того, чтобы заминировать корабль такого класса в охраняемой гавани, необходимо было собрать полную информацию о режиме охраны, местах стоянки, выходах кораблей в море и так далее. Сделать это без резидента с радиостанцией в самом Севастополе или где-то рядом невозможно. Все операции итальянских диверсантов во время войны проводились только после тщательной разведки и никогда «вслепую». Но даже по прошествии полувека нет ни одного свидетельства того, что в одном из самых охраняемых городов СССР, насквозь профильтрованном КГБ и контрразведкой, действовал английский или итальянский резидент, исправно поставлявший информацию не только в Рим или Лондон, но и лично князю Боргезе.
Сторонники итальянской версии утверждают, что через некоторое время после гибели «Новороссийска» в итальянской печати промелькнуло сообщение о награждении орденами группы офицеров ВМС Италии «за выполнение особого задания». Однако до сих пор никто не опубликовал ни одной фотокопии данного сообщения. Ссылки же на самих итальянских морских офицеров, которые когда-то кому-то заявляли о своем участии в потоплении «Новороссийска», долгое время были бездоказательны.
Да, информация о взрыве «Новороссийска» в западной печати появилась очень быстро. Но комментарии итальянских газет (с туманными намеками) являются обычным журналистским приемом, когда постфактум возникают «достовернейшие» свидетельства. Следует учитывать и тот факт, что свои более «молодые» линкоры, полученные обратно от союзников по НАТО, итальянцы пустили на переплавку. И не будь катастрофы с «Новороссийском», о линкоре «Джулио Чезаре» в Италии помнили бы разве что историки ВМС.
Запоздавшие награды
На основании доклада правительственной комиссии командованием Черноморского флота в ноябре 1955 года исполняющему обязанности главкома ВМФ СССР адмиралу Горшкову были отправлены представления о награждении орденами и медалями всех погибших вместе с линкором моряков. К наградам были представлены также 117 человек из числа тех, кто уцелел при взрыве, моряков с других кораблей, пришедших на помощь «Новороссийску», а также водолазы и врачи, отличившиеся в ходе спасательных работ. В Севастополь, в штаб флота, доставили необходимое количество наград. Но награждение так и не состоялось. Лишь через сорок лет выяснилось, что на представлении рукой начальника управления кадров ВМФ той поры была сделана пометка: «Адмирал т. Горшков не считает возможным выходить с таким предложением».
Только в 1996 году после неоднократных обращений ветеранов корабля правительство РФ дало соответствующие поручения Министерству обороны, ФСБ, Генпрокуратуре, Российскому государственному морскому историко-культурному центру и другим ведомствам. Главная военная прокуратура занялась проверкой материалов расследования, проводившегося в 1955 году. Засекреченные наградные листы на «новороссийцев» все это время хранились в Центральном военно-морском архиве. Выяснилось, что 6 моряков посмертно были представлены к высшей награде СССР — ордену Ленина, 64 (53 из них посмертно) — к ордену Красного Знамени, 10 (9 посмертно) — к орденам Отечественной войны 1-й и 2-й степени, 191 (143 посмертно) — к ордену Красной Звезды, 448 моряков (391 посмертно) — к медалям «За отвагу», «За боевые заслуги», Ушакова и Нахимова.
Поскольку к тому времени уже не было ни государства, под военно-морским флагом которого погиб «Новороссийск», ни советских орденов, все «новороссийцы» были награждены орденами Мужества.
мемориал на Братском кладбище в виде 12-метровой фигуры Скорбящего матроса, отлитой из бронзы гребных винтов линкора, установленный в 1963 году
Реальная причина гибели линкора.
Совершенно недавно информационные агенства сообщили , что ветеран итальянского подразделения боевых пловцов «Гамма» Уго Д’Эспозито признал, что итальянские военные причастны к затоплению советского линкора «Новороссийск». Об этом пишет 4Arts.
По словам Уго Д’Эспозито, итальянцы не хотели, чтобы корабль достался «русским», поэтому позаботились о том, чтобы его затопить.
Ранее версия о том, что «Новороссийск» затонул в результате диверсии, организованной итальянцами, не была официально подтверждена.
После гибели «Новороссийска» выдвигались различные объяснения возможной диверсии (по одной из них, взрывчатка якобы была спрятана в корпусе корабля уже в момент его передачи Советскому Союзу).
В середине 2000-х годов журнал «Итоги» , опубликовав материал на эту тему, поместил в нем рассказ некоего офицера-подводника Николо, якобы причастного к диверсии. По его словам, операцию организовал бывший командир подводных диверсантов Валерио Боргезе, после передачи корабля поклявшийся «отомстить русским и взорвать его во что бы то ни стало». Диверсионная группа, как утверждал источник, прибыла на мини-подлодке, которую, в свою очередь, тайно доставил грузовой пароход, прибывший из Италии. Итальянцы, как писало издание, оборудовали тайную базу в районе севастопольской бухты Омега, заминировали линкор, а затем вышли на подлодке в открытое море и дождались, чтобы их забрал «свой» пароход.
Теперь интересно, будут ли родственники погибших подавать иски в суд на Италию? Вот сайт посвященный линкору и морякам.
источники
http://flot.com/history/events/novorosdeath.htm
http://lenta.ru/news/2013/08/21/sink/
http://korabley.net/news/2009-04-05-202
Как известно, на пятом уровне в World of Warships жизни практически нет: большинство боев проходят в страданиях против седьмых уровней. Негатива для линкороводов добавляет то, что все линкоры этого уровня некомфортны: они очень медленные как по скорости хода, так и по скорости поворота башен (исключение — «Конго» с его 30 узлами).
К счастью, «Giulio Cesare» — первый линкор 5 уровня, комфорт игры на котором находится на уровне таких признанных имб эффективных кораблей, как «Scharnhorst» и «King George V».
Почему «Юлий Цезарь» удостоен такой характеристики:
1) отличная точность. Это хоть и не тот «крейсерский» разброс, который был на первой итерации теста, но снаряды летят непривычно кучно для линкора. Даже в небольшие цели (например, крейсер носом или острым ромбом) часто влетает большая часть залпа. Разумеется, рандом никуда не делся и ситуации, когда в удобную цель не попадает вообще ничего, тоже бывают. Но в целом количество ваншотов на этом линкоре явно выше, чем у конкурентов;
2) высокая скорость хода (27 узлов) и реактивные башни (36 секунд) — преимущество против прочих слоупоков на уровне очевидно;
3) очень эффективные фугасы. Хотя играть лучше на бронебойных, но если нужны фугасы, то это не «Шарнхорст» с его издевательскими 1000 урона за залп и редкими пожарами. «Giulio Cesare» на фугасах напоминает английский линкор: 5-10 тысяч прямого урона с залпа и постоянные пожары (шанс поджога вполне британский — 35%).
Вообще с британцами у этого корабля довольно много общего. Хорошая маскировка (с перком и камуфляжем — всего 11,4 км). Схожее поведение ББ: много цитаделей по крейсерам, но по линкорам в основном белый урон (за 30 боев видел 2 (две) цитадели ЛК — из «Миоги» и «Фусо»), хотя задержка взрывателя тут стандартная — 0,033 с. Слабая броня, правда, несколько другого свойства: урон от мелких снарядов она держит лучше, а вот цитадель снарядом калибра 356 мм и выше выбить довольно легко. Слабое ПВО — фактически, качать его бесполезно, нужно надеяться только на ордер союзников и маневренность.
Еще хотел бы отметить, что линкор очень хорош против классового врага — эсминцев. Многие из них считают его легкой добычей, как и остальных линкоров 5 уровня, но с его маневренностью торпедировать его не так уж просто, а быстрые и точные орудия «Цезаря» наносят чудовищный урон как фугасами, так и бронебойными (которые часто взводятся). Эсминцы 4-5 уровня с их небольшим количеством HP часто умирают после первого же залпа по ним, еще не успев хоть что-то сделать.
Тактика игры против седьмых уровней у меня выработалась такая. В начале боя выход на первую линию сразу за эсминцами, выбор удобной позиции (инвиз, напомню, 11,4 км) и быстрое уничтожение или превращение в инвалидов крейсеров и эсминцев противника. Дальше — отход чуть назад к основным силам и, пользуясь создавшимся численным преимуществом, методичный расстрел линкоров со средней дистанции бронебойными в борта и фугасами в другие проекции. Упаси боже упарываться в одиночку против линкора выше уровнем в ближний бой — залп «Нагато» или «Гнейзенау» даже в ромб снесет минимум пол-лица. А если действовать хладнокровно и следить за позицией на карте — играть против «семерок» комфортно.
Против 4-5 уровней же линкор играется практически лицом по клавиатуре. Можно даже не обращать внимания на линкоры с 305-мм орудиями и приторговывать, хотя и без фанатизма, бортом — урон они наносят умеренный. Тут испортить игру могут только турбосливные союзники или совсем уж грубые ошибки.
Неубиваемым танком «Цезарь», конечно, не является. Рецепт его уничтожения довольно прост — фокус нескольких кораблей и, желательно, налет авиации. Сам так пару раз умирал с 10К урона за бой, как и принимал участие в подобном забивании «Цезарей» противников. Никакие хилки тут не помогают, очки боеспособности заканчиваются очень быстро.
Что касается перков, то приоритетными для командира этого линкора являются «Отчаянный», «Противопожарная подготовка» и «Мастер маскировки». Остальные перки — вкусовщина: ПВО качать особо смысла нет, ПМК бесполезно, перки на живучесть существенной роли не играют.
Несмотря не то, что «Giulio Cesare», как и любой линкор 5-го уровня, имеет преимущества и недостатки, мое впечатление о нем, по сравнению с конкурентами, качественно отличается. Если на «Техасе», «Кениге» и «Октябрьской революции» мне после 30-35 боев, при результатах выше среднего, расхотелось играть, то «Цезаря» с удовольствием выкатываю и дальше.
Морской орёл парил за облаками... Подводный пантеон необозрим.
Уж тут не водрузишь могильный камень И не посадишь дерево над ним...
Расул Гамзатов (1923-2003), аварский советский поэт и общественный деятель
Это случилось 29 октября 1955 года в половине второго ночи. Все сейсмостанции Крыма с холодным равнодушием зафиксировали колебания земли в районе Севастополя. Это взорвался флагман Черноморского флота линкор «Новороссийск». Через 2 часа 45 минут он опрокинулся и ушёл на дно. Погибло более 600 человек. «Гибель линкора была и останется крупнейшей катастрофой боевого корабля в мирное время с начала столетия до наших дней», — писал в книге «Тайна гибели линкора «Новороссийск» Б. А. Каржавин (С.6).
Почти полвека участники событий, писатели, журналисты, историки, частные исследователи спорят, каждый отстаивая свою версию трагедии. Они сводятся, в основном, к направлениям: подрыв корабля подводными диверсантами, мина периода второй обороны Севастополя, минирование итальянцами перед передачей линкора советской стороне и ряд других, о которых не стоит вспоминать (например, торпедирование неизвестной ПЛ)... У каждой из версий есть доводы. Одна выглядит абсурдной. В последнем случае (автор — Олег Сергеев) речь идёт о том, что это сделали мы сами (?!).
Невольно вспоминается фраза, оброненная Иоганном Гёте: «Говорят, истина лежит между двумя противоположными мнениями. Неверно! Между ними лежит проблема».
Прикоснёмся к ней.
В декабре 2010 года случилось то, что заставило задуматься.
Один из бывших командиров отряда борьбы с ПДСС, в прошлом помощник командующего КЧФ по противоподводной диверсионной работе, ветеран флотского спецназа, на мой вопрос о возможных причинах гибели линкора, улыбнулся. ««Есть ещё одна версия, — медленно проговорил он, наморщив лоб, — она не обсуждалась в достаточной степени общественностью. Их было трое, они пришли с берега. Двое из них — прибыли в город, а третий из Севастополя. Но говорить об этом рано. Документы закрыты». В докладе Правительственной комиссии (17.10.1955), расследовавшей причины гибели корабля, между прочим, говорилось: «... нельзя полностью исключить, что причиной подрыва линкора является диверсия».
«Документы закрыты». Как часто приходится слышать исследователям эту зловещую фразу, и опускаются руки. А итальянцы предполагают рассекретить часть материалов спецслужб интересующего нас периода только в 30-х годах текущего века.
Рискнём вернуться более чем на полвека назад. Попробуем иначе взглянуть на одну из крупных трагедий Черноморского флота и Севастополя, всего советского ВМФ. Сделаем это, не претендуя на исключительность и не умаляя мнения других исследователей и специалистов.
Итак — диверсия.
Какими силами то сделано, мы знаем, но не ведаем, как это случилось практически, и были ли это итальянцы. Для того, чтобы приблизиться к пониманию процесса операции, обратимся к истории 10-й флотилии MAS, которой командовал «чёрный князь» Витолио Боргезе. Его люди тренировались в минировании линкора, когда он ходил ещё под итальянским флагом и назывался «Джулио Чезаре» («Великий Цезарь»). Сохранилась фотография, на которой пилоты человекоуправляемых торпед находятся около борта корабля. Известно, что Боргезе, якобы, молвил (интерпретация), что под советским флагом линкор жить не будет. Но слова далеко не всегда дела, и ниже мы вернёмся к этой реплике. Обратимся к истории элитного подразделения подводных диверсантов Италии периода Второй мировой войны (1939-1945).
Итальянцы стоят у истоков профессионального использования подводных диверсантов в военно-морском деле. Случилось это ещё в ходе Первой мировой (Великой, второй Отечественной) войны (1914-1918). Впрочем, во время последней войны России с Турцией (1877-1878) русский офицер пытался вплавь добраться до корабля неприятеля и подорвать его с помощью мины.
В ходе конфликта на Дунае действовала мощная турецкая флотилия, насчитывавшая в своём составе: 8 бронированных артиллерийских мониторов, 5 канонерских лодок, 11 вооружённых пароходов и ряд судов других классов. В распоряжении русских находилось всего 14 паровых катеров и 20 гребных судов. Силы не равны тем более, если учесть угрозу с моря броненосной эскадры Гобарт-паши. В этой ситуации лейтенант Михаил Фёдорович Никонов выдвинул идею применения изобретённого англичанином Бойтоном плавательного снаряда для разведки и подрыва кораблей противника с помощью ручной мины. Вскоре для этой цели он собрал около 15 единомышленников. На флоте их назвали «пловцы-охотники».
Основная задача, возлагаемая на них — это разведка. Но М. Ф. Никонов принял решение взорвать турецкий корабль миной. Используя «плавательный снаряд» и прикрепив к нему ручную мину, он отправился на поиск неприятеля. Никонову удалось вплавь приблизиться к берегу, занятому турками, и наметить цель недалеко от города Тульчи. Это был бронированный монитор. Подготовив мину, Никонов вплавь отправился к кораблю, но допустил просчёт в определении дистанции вероятного сноса течением. Последнее оказалось сильным. Двух десятков метров не хватило офицеру, чтобы достичь цели. Его снесло течением на несколько километров в низовье. Там он выбрался на остров, где провёл остаток ночи и следующий день.
С наступлением темноты Никонов вернулся в расположение части.
В 1918 году инженер-капитан 3 ранга Рафаэле Россети и лейтенант медицинской службы Рафаэле Паолуччи спроектировали человекоуправляемую торпеду. Управление ей осуществлял один человек. Для изготовления изделия был использован корпус немецкой 510-мм. торпеды (длина — 8, 2 м. , водоизмещение — 1, 5 т.). Носитель мог передвигаться только в полупогруженном состоянии. Его скорость составляла не более 2 узлов, что обеспечивал двигатель мощностью 40 л. с., приводимый в действие сжатым воздухом. Заряд взрывчатки состоял из двух гильз по 170 кг весом каждая и был оборудован часовым механизмом с задержкой времени до 5 часов. Торпеду снабдили мощными магнитами для крепления боеприпасов к корпусу корабля. Исходя из данной особенности торпеды, авторы назвали её «Миньятта» («Пиявка»).
31.10.1918 года Р. Россети и Р. Паолуччи впервые применили носитель. С помощью него они проникли в австрийскую ВМБ Пола. Утром один заряд заложили под днище линкора «Вирибус Унитис». Часовой механизм был установлен на срок срабатывания 1 час. «Второй заряд с временной задержкой часового механизма был оставлен на торпеде, которую Р. Паолуччи положил по течению в дрейф. «Миньятту» отнесло в сторону стоянки вспомогательного крейсера «Вин» (7400 тонн), который после взрыва второго боеприпаса оказался серьёзно повреждён...».
6 часов 45 минут утра. Мощный взрыв под корпусом линкора «Вирибус Унитис» подписал ему смертный приговор. Так начиналась подводная война...
До начала второго мирового конфликта носитель был доработан. К середине 30-х годов XX века инженеры суб-лейтенант Тезео Тезеи и суб-лейтенант Элио Тоски изготовили модернизированный вариант «Миньятты». Он получил название SLC (тихоходная торпеда) или «Майяле» («Поросёнок»).
При максимальной скорости около 5,5 км/час, носитель позволял осуществлять переброску двух пловцов-диверсантов (пилотов) на дальность до 19 км. Изделие могло работать в погружённом состоянии до 30 метров. Его автономность (по запасу дыхательной смеси в аппаратах замкнутого типа пилотов) составила примерно 6 часов. Вес ВВ в ходе модернизации увеличен с 250 до 300 кг. Часовой механизм имел задержку срабатывания до 5 часов.
Таким образом, Италия — это единственная страна из участников мирового конфликта, которая вступила в него, имея новый вид диверсионного оружия с отработанной тактикой применения. Итальянцы успеют подготовить и кадры. С 1936 года под командованием капитана 2 ранга Гонзаго ди Чирелло началось обучение пилотов для новой человекоуправляемой торпеды «Майяле». Это были смелые, самоотверженные, молодые и отчаянные люди. Они знали, что вероятность выживания в круговерти будущей подводной смерти вряд ли превысит 30%. Но были готовы на это во имя любимой Италии.
Для доставки носителей и пилотов-диверсантов к месту операции переоборудованы подводные лодки: «Ириде», «Амбра» — тип «Пёрла», «Гондар», «Шире» — тип «Адуа», «Гронго», «Мурена» — тип «Флутто». После начала войны координация действий и обеспечение подводных диверсантов возложены на специальную флотилию штурмовых средств — 10-й флотилию MAS (создана в 1938 году). На её вооружении находились сверхмалые подводные лодки, человекоуправляемые торпеды, взрывающиеся катера. Первым командиром флотилии стал капитан 2 ранга В. Моккагатта.
«Очень способный и знающий офицер, настойчивый в осуществлении своих целей, — писал В. Боргезе в книге «10-я флотилия MAS» (С.21). — До этого он служил, главным образом, на больших кораблях, и ему не хватало специальных технических знаний в области нового оружия. Однако, благодаря своей неиссякаемой энергии, исключительной работоспособности, он быстро вошел в курс дела. Прекрасный организатор, он разработал такую организационную структуру, которая должна была превратить отряд штурмовых средств в высокоэффективную военно-морскую часть, занимающуюся исследованиями, созданием и применением оружия, способного «поражать противника всюду, где бы он ни находился».
После гибели В. Моккагатты подразделение возглавил князь В. Боргезе. Позже он заявил: «Имея управляемую торпеду и взрывающийся катер, итальянский флот, и только он один, владеет средствами, которые могли бы при внезапном и массовом применении их одновременно в различных портах принести Италии весьма ощутимую победу в самом начале военных действий. Эта победа уравняла бы потенциальные возможности противостоящих флотов...».
Однако ближайшие боестолкновения принесут ощутимые потери итальянской стороне. Англичанами был захвачен образец итальянской человекоуправляемой торпеды. В 1941 году представителями туманного Альбиона сформировано подразделение по борьбе с подводными диверсантами противника. Его возглавили лейтенанты Бейли и Крэбб. Но с 1941 года наиболее удачными оказались действия флотилии итальянских взрывающихся катеров МТМ.
25.07.1941 года случилась катастрофа. Погиб второй создатель человекоуправляемой торпеды майор Т. Тезеи и почти всё командование 10 флотилии МАС. После этого основное внимание итальянцы сконцентрировали на использовании человекоуправляемых торпед и взрывающихся катеров МТМ. Они уходили в бой, неся потери, но. Погибают или оказываются «тяжело» повреждены в короткий срок: норвежский танкер «Периклес» (8324 тонны водоизмещением), вооруженный теплоход «Дурхэм» (10 900 тонн), эскадренный танкер «Денбидейл», танкер «Фиона Шелл» (2444 тонн), эсминец «Джервис».
Знаковой победой итальянцев стало уничтожение английских линкоров. Окончание 1941 года станет триумфом бойцов 10 флотилии MAC (19 декабря). ««Почти одновременно около 6.20 утра прозвучали два взрыва. «Вэлиант» потеряет 167 кв. м. носовой части нижних булей и получит другие серьезные повреждения (только в июле 1942 года закончится ремонт корабля). Ещё хуже окажется состояние другого линкора — «Куин Элизабет». Огромной силы взрывом у него было вырвано 502 кв. м. двойного дна, и корабль грузно осядет на дно (ремонт закончится в июле 1943 года). На фоне этой ««катастрофы», как назовёт английский адмирал Каннигхэм происшедшую трагедию, гибель танкера «Сагона» (7554 тонн), заминированного и подорванного в тот же день экипажем третьей ««Майяле» (капитан В. Мартелотта, унтер-офицер М. Марино), как и попутное повреждение взрывом эсминца «Джервис», уже не воспринимались так остро... Из трёх линкоров, подорванных подводными диверсантами в ходе военного конфликта, — два были на счету итальянцев».
А те импровизируют. В испанском порту Альхесирас (напротив Гибралтара), на итальянском судне «0льтерра» итальянцы создали секретную базу человекоуправляемых торпед и подводных диверсантов «Группа Гамма». «Под видом капитального ремонта часть трюмных отсеков корабля было переоборудовано для скрытого выхода и входа носителей в подводном положении». При этом 12 подводных диверсантов группы «Гамма» действовали самостоятельно, но в согласовании с общим направлением операций.
Сделаем полезное отступление.
Спецподразделение подводных диверсантов «Гамма» создано В. Боргезе в конце 1941 года. Оно предназначалось для совместных действий с экипажами человекоуправляемых торпед «Майяле». На вооружении диверсантов находилось легководолазное снаряжение, позволявшее действовать под водой около часа. Для подразделения были разработаны малые заряды весом 2-3 кг, закрепляемые на поясе бойца в количестве 4-5 штук. Они получили название «Жучки». Установка боеприпаса осуществлялось к корпусу судна с помощью вакуумных присосок. Разработан носимый заряд «Ракушка» весом около 4, 5 кг. Он имел более надёжное магнитное устройство крепления к днищу корабля или судна.
1942 год принёс ряд серьёзных неприятностей для флотилии. Но 10.12.1942 года итальянцы на рейде Алжира атаковали корабли союзников на якорной стоянке. Уничтожены четыре судна общим водоизмещением 22 300 тонн. С сентября 1942 года по август 1943 года подводными диверсантами группы «Гамма» и экипажами человекоуправляемых торпед «Майяле» удалось потопить или повредить 11 транспортных судов и кораблей союзников общим водоизмещением 54 200 тонн!
Но всё это происходило вне черноморского театра военных действий во Второй мировой войне.
С лета 1942 года отдельная группировка 10-й флотилии MAS действовала на Крымском полуострове против советского Черноморского флота. Они расположились в районе мыса Форос (недалеко от современной правительственной дачи «3аря»). Район дислокации подразделения позволял оптимально использовать штурмовые катера на коммуникациях ЧФ. Заметим, что диверсионная группа «Гамма» в Крыму не действовала, вспоминая популярный в своё время художественный фильм «Их знали только в лицо».
Для нанесения ударов по кораблям черноморцев выбиралось, главным образом, ночное время. Предполагалось, что в данное время суток в море будет выходить до 3 катеров. Им удастся потопить несколько судов на Севастопольских коммуникациях.
С помощью немцев была оборудована временная база с устройствами для спуска и подъёма катеров, в её окрестностях установлены зенитные орудия.19 мая 1943 года из Ла Специи в Симферополь прибыло итальянское спецподразделение. На автомобилях добрались до места дислокации. Подразделение организационно входило в «колонну Моккагатта», а оперативное управление морскими силами Италии на Чёрном море осуществлял капитан 2 ранга Мимбелли».
Успешными окажутся действия итальянских сверхмалых подводных лодок (СМПЛ) на Чёрном море (6 СМПЛ типа СВ (бортовые № 6-и).
14.01.1942 года итальянский адмирал Риккарди подписал с Берлином соглашение, в соответствии с которым с весны 1942 года, «лёгкие национальные морские силы» страны будут привлечены к содействию немецким ВМС в боевых действиях против советского флота на Ладоге и в Чёрном море. На Ладогу предполагалось направить 4 торпедных катера МАS под командованием капитана 3 ранга Бьянкини. На Чёрном море планировалось разместить 10 катеров МАS, 5 торпедных катеров МТВМ и 5 штурмовых (взрывающихся) катеров МТМ москитного флота. О действиях последних немцы отзывались с восторгом. На севастопольских коммуникациях МТМ: «...не ограничивали свои задачи атаками вражеских судов», но и «широко сотрудничали с приморским флангом германской армии. Эти корабли обстреливали из пулемётов советские войска и их укрепления на побережье, высаживали подрывные команды, и множество раз дрались с советскими катерами. Их действия получили самую высокую оценку немцев» (см. MILITARY Крым, №2.2005 год).
Итальянские СМПЛ на железнодорожных платформах в период 25.04. — 02.05.1942 года были переправлены из Ла Специи в Констанцу (Румыния). В течение месяца их ввели в боевой состав. Своим ходом лодки переброшены в Крым, базировались в порту Ялта. Первая группа итальянских СМПЛ типа СВ прибыла в город из Констанцы 05.06.1942 года (СВ-1 — капитан-лейтенант Лезен д Астен, СВ-2 — лейтенант Руссо, СВ-3 — лейтенант Соррентино).11 июня в Ялту прибыла вторая группа лодок (СВ-4 — капитан-лейтенант Суриано, СВ-5 — капитан-лейтенант Фаророли, СВ-6 — лейтенант Галлиано).
Лодки принимали активное участие в боевых действиях против советского Черноморского флота на подступах к Севастополю и потопили, по итальянским данным, подводные лодки С-32 и Щ-203 (V-бис, 1935 года постройки, командир капитан 3 ранга В. И. Немчинов). Сами итальянцы потеряли только одну субмарину и то не в ходе боевых действий (С-5). Она была потоплена в Ялтинском порту торпедными катерами Кочиева. Кстати, СМПЛ была квалифицирована катерниками, как малотоннажная баржа.
09.10.1942 года итальянская 4-я флотилия, в которую входили все СМПЛ и катера на Чёрном море под командованием капитана 1 ранга Мимбелли, получила приказ о перебазировании на Каспийское море.01.09.1942 года итальянцы оставили базу на мысе Форос и перебрались в Ялту.22 сентября они покинули город и своим ходом прибыли в Мариуполь. В качестве основного места базирования итальянского подразделения была выбрана Махачкала. Но разгром немецких войск под Сталинградом сделает выполнение этого приказа бессмысленным.02.01.1943 года по приказу адмирала Бартольди все итальянские корабли отозваны с черноморского театра военных действий. В марте 1943 года, преодолев немалые трудности «колонна Моккагатта», которой командовал Романо, прибыла в Специю.09.09.1943 года все СМПЛ типа СВ, оказавшиеся к тому времени в Констанце, были переданы ВМС Румынии.
Мы специально относительно подробно остановились на действиях итальянского спецподразделения MAS, чтобы у читателя сложилось собственное мнение о его возможностях.
Капитуляция Италии (03.09.1943) остановила практические действия флотилии. Однако опыт ее боевого применения, механизмы разработки операций, наработки в области технического обеспечения уже вводились в подготовку спецподразделений флотов Германии, Англии, США. По законам военного времени делалось это быстро, без оглядки на неизбежно огромные затраты. Итальянцы были в Севастополе.
В июле 1942 года они принимали участие «в очень тяжёлом» бою за 35-ю батарею и писали, что не скоро его забудут.
Катера получили задачу заблокировать выходы из казематов батареи в сторону моря. Для этого в дело были включены четыре единицы (продержались в море 14 часов 10 минут).
Кроме этого итальянцы должны были высадиться на берег и войти в подземные казематы батареи.
Командир 10-й флотилии MAS князь Витолио Боргезе писал: «форт... после падения Севастополя оставался последним очагом сопротивления русских. Построенный на высоком отвесном берегу, он состоял из системы траншей и галерей, пробитых в скалах, некоторые из них имели выход к морю. Наши сторожевые и торпедные катера получили приказ принять участие в штурме, т. е. заблокировать выходы из форта. В море вышли 4 наших катера, экипажи которых были вооружены автоматами и ручными гранатами. Маленькая группа... моряков проникла с моря в галереи. Поднятый ими шум, стрельба из автоматов и взрывы гранат ввели застигнутых врасплох обороняющихся в заблуждение относительно количества атакующих, что помогло немцам сломить упорную оборону противника».
В результате штурма захвачено около 80 военнопленных. Это были последние защитники 35-й батареи. Измученные, голодные, все раненные, затравленные ядовитыми газами, они уже не могли оказать противнику серьёзное сопротивление.
6 июля 1942 года итальянцы посетили Севастополь. Он произвёл на них огромное впечатление. «Город полностью разрушен, — вспоминал один из моряков, — В порту были видны затопленный крейсер, и миноносец: мастерские, верфи — всё разрушено. Трупы плавали в воде. Во дворах домов оставленные всеми раненные горожане лежали на земле и молча ожидали смерти. Ни одного крика, ни одного стона; живые так и лежали среди мёртвых, которых никто не убирал. Повсюду только пыль, жара, мухи, трупы, трупы и ещё трупы. На улицах прохожие перешагивали через мёртвых...».
Сохранилась фотография, где около севастопольского причала пришвартованы несколько СМПЛ типа СВ.
Война закончилась. Наступили непростые 50-е годы, всё более набирала обороты «холодная война».
Развитие подводных носителей торпедообразного типа продолжалось. Итальянцы снова стали одними из первых, кто предложил новые решения в разработке проверенного практикой вида подводного оружия. Их специалисты создали транспортировщик «Си Хорст» («Иппокампо») или «Морской конёк». В сентябре 1955 года состоялись испытания нового носителя в районе Лос- Анджелеса (США). Напомним: в октябре 1955 года погиб «Новороссийск».
Внешне носитель имел торпедообразный корпус длиной 2 метра, в котором размещались два пловца-пилота. Общая масса изделия составляла 1145 кг. Особенностью конструкции явилось то, что в качестве энергетической установки использовался бензиновый двигатель, работающий по схеме РДП (т. е. с подачей воздуха с поверхности воды через гибкий шланг). Во время испытаний «Си Хорст» прошёл под водой 21 милю со скоростью 6 узлов, погружаясь на глубину от 3 до 45 метров. По данным газеты «Сан» (30.09.1955), автономность носителя по дальности действия составила 37 миль. Это была серьёзная заявка относительно перспективных направлений развития подводных транспортировочных средств подводных диверсантов. Но испытания его, напомним, прошли только в сентябре 1955 года. За столь короткий срок доверить операцию, способную вызвать международный скандал, не доведённому техническому средству. опасно, но не исключено... Могли быть использованы первые модели СХ в атаке на «Новороссийск»? Зная состояние проекта — нет.
Теперь другое обстоятельство.
Вспомним «Ольтерру» и стремление итальянских диверсантов, при покидании ВМБ будущего вероятного противника, оставлять «закладки». Такое могло случиться в 1944 году?
Известно, что в 1947 году Италия была лишена права иметь штурмовые средства в ВМФ.10-ю флотилию MAS расформировали. Но итальянцы участвовали в подготовке немецких, английский и израильских подводных диверсантов. Вскоре и в самой Италии, несмотря на условия мирного Договора от 1947 года, было воссоздано профильное подразделение. Оно размещалось в г. Вариньано, командовал им капитан 1 ранга Биринделли, имевший богатый боевой опыт. В процессе реорганизации спецподразделение имело разные названия (совр. «Comcubin»).
Гибель «Новороссийска» часто связывают со знаковой фразой Валерио Боргезе, что под советским флагом линкор ходить не будет. На 1955 год в Италии оставались подводные диверсанты, которые могли выполнить эту задачу. Но если они пришли с берега, то она была бы не реальной без помощи, законсервированной в Севастополе агентуры, оставленной немцами. После освобождения города в мае 1944 года «Смерш» активно выявлял её.
Б. А. Каржавин в книге «Тайна гибели линкора «Новороссийск» оговорился, что на осень 1955 года был отмечен подозрительный наплыв итальянских туристов в Ялту. Почему — не до, почему не после? Данные действия, удобное прикрытие для проникновения в страну нелегальной агентуры. Их было двое, два улыбчивых итальянца, сошедших по трапу круизного лайнера в Ялтинском порту. Но не достопримечательности Крыма их интересовали. Необходимо было в короткий срок проникнуть в Севастополь и встретиться с тем, кто поможет им решить задачу уничтожения линкора. Заметим, что в составе 10 флотилии МАБ состоял. русский дворянин, один из самых опытных подводных диверсантов — Эудженио Волк. После капитуляции Италии он будет тренировать англичан. А супругой командира 10-й флотилии МАС В. Боргезе являлась русская дворянка, графиня Дарья Васильевна Олсуфьева. Это говорит о высокой вероятности связи их с русской диаспорой, мечтавшей о свержении Советов любой ценой.
Снова обратимся к Борису Александровичу Коржавину. Он писал: ««Это было в Алжире в конце 1964 года. Мы исполняли свой долг по обучению на торпедных катерах «183-го» проекта офицеров и мичманов алжирского ВМФ. При разговоре с алжирским офицером, не помню его фамилии, он сказал, что в Алжире несколько офицеров из Италии обучают алжирцев, подводников-диверсантов, и один из них участвовал в подрыве линкора «Новороссийск» (С.237).
По данным источника, действительно, два итальянских офицера были удостоены высоких наград вскоре после гибели линкора. Кто эти люди?
Судьба предателя также неведома.
Теперь главное.
Они могли использовать «закладку», оставленную до покидания немцами Севастополя. Поэтому итальянцы или кто-то другой прибыли в СССР «чистыми». Полезно вспомнить, что в ходе оккупации Севастополя немцы с «линейкой» облазили доки в Адмиралтействе (Александровский и Алексеевский), самые крупные на театре. Они внимательно изучили 35-ю и 30-ю батареи, составили их подробные схемы. Плохо верится, что то же не было сделано с береговой чертой города. Она особенно важна для диверсионной работы. Любопытно, но после гибели линкора было получено распоряжение из Москвы осмотреть все гроты и ниши в окрестностях ВМБ. Этим занимались боевые пловцы борьбы с ПДСС ЧФ, а потом КЧФ. Подобная операция выполнялась не единожды (в советское время). У автора нет информации, что были обнаружены «закладки» спецсредств или их следы. По официальной информации их не было обнаружено.
И если мы говорим о внешней диверсии, то боеприпасы такой мощности доставлялись к линкору с помощью носителя. На руках это сделать невозможно.
За более полувека после трагедии в Севастопольской бухте выдвинуты и другие версии гибели линкора. Например, «... в районе взрыва, как мы помним, была обнаружена ««рваная часть баржи с лебедкой длиной 8-9 метров, шириной 4 метра, выступающая из грунта на 2.5-4 метра», т. е. до днища линкора. На барже вполне можно было разместить заряды В. В. , обшей массой 2-2.5 тонны и более» (см. http:// flot.com).
Нет, не то. На дне Севастопольской бухты чего только не лежит после двух оборон и Гражданской войны. Очевидцы свидетельствуют, что у борта линкора видели «какие-то катера» в ту роковую ночь. Но это нормальное явление. Флот живёт круглые сутки с абстрактным понятием «выходных». По бухте постоянно перемещаются баркасы, катера, перевозя личный состав, грузы.
И здесь нет ответа.
Вряд ли можно согласиться и с заманчивой версией капитана дальнего плавания Михаила Ландера из Одессы. Он поведал, что, якобы, встречался в Италии с участником диверсии. «Тогда он показал мне фотографию восьми подводников, где в центре он и руководитель группы — известный итальянский специалист-подводник. Он мне всё так подробно рассказал и нарисовал, что сомневаться в его правдивости нельзя. На мой вопрос, почему он мне рассказывает, он ответил, что он единственный ещё живой из этой компании и был связан обетом молчания. А поскольку он уже одной ногой «там», я могу об этом написать».
Тот сообщил: носители были доставлены в территориальные воды СССР кораблём-маткой. После его покидания итальянцы расположились в бухте Круглая (Омега), создав там «базу». Из неё диверсанты совершили два выхода на носителях к линкору, доставив смертельный груз. Потом вышли в море, сутки ждали корабль и были эвакуированы. Дословно.
«Исполнители — восемь боевых пловцов, за плечами у каждого боевая диверсионная школа на Чёрном море.21 октября 1955 ночью из одного итальянского порта вышел обычный грузовой пароход и направился в Чёрное море в один из днепровских портов под погрузку пшеницей (не было такого парохода, подтверждено документами. — А. Ч.). Курс и скорость рассчитали так, чтобы пройти траверс маяка Херсонес в полночь 26 октября в 15 милях. Придя в заданную точку, пароход выпустил из специального выреза в днище мини-субмарину и ушёл своим курсом. «Пиколло» (? — А. Ч.) прошла в район бухты Омега, где устроили подводную базу (по тому уровню — это как? — А. Ч.) — выгрузили дыхательные баллоны (диверсанты пользовались аппаратами с замкнутым циклом дыхания. — А. Ч.), взрывчатку, гидробуксиры и др. С темнотой вышли обратно в море в ожидании сигнала. Наконец получили сигнал, вернулись в бухту Омега точно в нужном месте. Переоделись в скафандры (?, гидрокомбинезоны или гидрокостюмы. — А. Ч.) и, захватив всё необходимое, при помощи гидробуксиров (?. — А. Ч.) поплыли к объекту. Видимость ужасная, работали почти на ощупь. Дважды возвращались в Омегу за взрывчаткой в магнитных цилиндрах. С заходом солнца все закончили, приплыли в Омегу и быстро прошлюзовались в «Пиколло». Впопыхах забыли сумку с инструментами и запасной винт гидробуксира. С темнотой вышли в море, двое суток ждали свой пароход, поднырнули под матку, днище захлопнули, воду откачали. Три долгожданных удара по рубке известили, что люк можно открывать.
Всё. Операция закончена. Амбиция удовлетворена. Так было со слов очевидца» (Всемирный клуб одесситов, The World Odessit Club, Odessa, Ukraine, 10.10).
Вынужден был изучить состояние береговой черты бухты того времени и данные глубин. По сведениям современников (опрос) выяснилось: на берегу этой весьма мелководной севастопольской гавани находился пляж. Севастопольцы приезжали на него в автобусах, на катерах. Западнее бухты находилась охраняемая Дача командующего флотом. Рядом располагался Дом отдыха. На берегу действовал причал для катеров, которые курсировали из Севастопольской бухты с отдыхающими. Неподалёку находился охраняемый объект ПВО (одно время был вооружён зенитными артсистемами). На восточном берегу с начала XX века базировалось авиаподразделение гидроавиации (в настоящее время — авиаремонтный завод). Наконец, пограничная зона.
Могла ли группа диверсантов с носителями в течение 2 суток находиться в данном месте (база) незамеченными? В бухте, где в соответствии с морской картой глубина 15 метров находится только на входе. В бухте, где подавляющая акватория имеет её значения 2-5, а небольшая часть — 8 метров, да ещё с СМПЛ, название которой нигде обнаружить не удалось (судя по источнику). Вряд ли.
И вообще, в тексте есть ряд деталей (см. по ходу изложения), которые говорят о том, что человек, писавший его, плохо знаком с терминологий водолазного дела. Но этого не мог не знать источник «информации», к которому аппелирует автор.
И последнее из «итальянской версии». Приведём слова бывших диверсантов 10-й флотилии MAS. В книге «Проклятая тайна» эти интервью опубликовал А. Н. Норченко.
Статья из альманаха «Морской архив», №3 (4), 2012
Председатель редакционного Совета Марков А.Г.
Главный редактор Маслов Н.К.
Л. Феррари. Служил подводным диверсантом в «отряде Гамма». Участник боевых операций, кавалер Большой золотой медали «за воинскую доблесть».
Э. Леньяни. Службу на флоте начинал в команде линкора «Джулио Чезаре», поэтому хорошо его знал. В 10-й флотилии MAS — на штурмовых катерах. Во время войны был в Крыму и Севастополе. С 1949 года — командир отряда кораблей.
Э. Марколини. Подводный диверсант 10-й флотилии MAS. Удостоен Большой золотой медали «за воинскую доблесть» по результатам операции против британского авианосца «Акуила».