М3 был первым средним танком, начавшим поступать на вооружение формирующихся бронетанковых частей и соединений американской армии. Его особенностью является расположение вооружения в три яруса. В нижнем ярусе, в спонсоне, установлено 75-мм орудие с углом горизонтального наведения 32 градуса. Второй ярус представляет собой башню кругового вращения с установленным в ней 37-мм орудием и спаренным с ним пулеметом. В третьем ярусе, в башенке, размещен пулемет, из которого можно вести огонь как по наземным, так и по воздушным целям. Для поворота башни с 37-мм пушкой, кроме механического привода может, использоваться и гидравлический. Наведение орудия по вертикали осуществлялось механическим приводом. Использовались перископические прицелы и призменные приборы наблюдения. Башни и корпус изготовлялись литыми, сварными и клепаными. В частности, носовая часть, спонсон и башня изготовлялись методом литья. Конструкция машины в целом была неудачной: недостаточная толщина брони, слишком большая высота, вызванная отчасти применением звездообразных авиационных двигателей, отчасти неудачным размещением вооружения, невысокая огневая мощь, несмотря на большое число единиц вооружения. Тем не менее танк выпускался крупными сериями с 1939 по 1942 год, когда его сменил в производстве более совершенный М4. Всего было выпущено 6258 M3 в шести модификациях, отличающихся друг от друга в основном маркой двигателя и технологией изготовления отдельных деталей корпуса и башни.

Быстрота, с которой разработали и запустили в производство M3, возможно, не имеет аналогов в истории бронетехники. Решающую роль в развертывании массового производства сыграло строительство Детройтского танкового арсенала (в Мичигане, Центр Лайн), который быстро сориентировали на производство. В сентябре 1939 года, когда началась война в Европе, артиллерийско-техническая служба запланировала выдачу контрактов на массовое производство боевых машин предприятиям тяжелого машиностроения, и фактически первым из них легкий М2А4 начал выпускаться фирмой "Америкэн Кар энд Фаундри".

События мая-июня 1940 г. в Европе, заставившие принять новую американскую национальную программу вооружения, показали, что танки - особенно средние - понадобятся в значительно большем количестве, чем предполагалось еще в октябре 1939 г. Фактически в соответствии с потребностью Армии США требовалось выпустить около 2000 машин в течение следующих 18 месяцев, для сравнения имевшийся заказ на 400 легких машин выглядел ничтожным. Президент "Дженерал Моторз Компани" Уильям С. Надсен, будучи членом Совещательной комиссии по национальной обороне, отвечавшей за координацию работ американской оборонной промышленности, считал, что предприятия тяжелой индустрии, производившие в сравнительно небольших количествах продукцию, не могли поставлять танки в возрастающем количестве, чего требовала обстановка, сложившаяся к июню 1940 г.

С точки зрения Надсена, танковая промышленность была аналогична автомобильной, за исключением производства брони. Хотя АТС не соглашалась с такой позицией, она признала необходимость дальнейшего расширения танкового производства и использования опыта специалистов автомобильной промышленности в организации массового производства. Британскую танковую комиссию направили в США в июне 1940 г., когда англичанам катастрофически не хватало танков, для выбора американских машин для британской армии и приспособления британской бронетехники для производства в США.

Консультативный комитет национальной обороны отказался от производства английских боевых машин из-за отсутствия производственных мощностей, необходимых для реализации американской танкостроительной программы. Тогда Британская комиссия ограничилась только выбором M3. В октябре 1940 года англичане заключили контракт с "Болдуин", "Лима" и "Пульман" на производство M3. Эти танки, строившиеся и оплачивавшиеся британцами по первоначальному контракту, получили литые башни, радиостанции, установленные в корме башни, а не в корпусе, как в американском варианте. Башни были длиннее американских, стоявших на M3 за счет кормовой ниши и имели лючки для стрельбы из личного оружия.

Командирскую башенку убрали, да и сама башня была ниже, что уменьшило высоту танка. Эта модификация получила британское обозначение "Грант" (в честь американского генерала Улисса С. Гранта, командовавшего войсками северян в годы гражданской войны. Читайте также - "Танк М24 "Чаффи"), и все 200 заказанных машин с начала 1942 г. поставили 8-й Армии в Западной пустыне. Во время большого сражения у Газалы 27 мая 1940 г. 167 "Грантов" составили основную силу 4-й бронетанковой бригады. Первое время британская армия получала танки, превосходившие по огневой мощи все германские, имевшие 75-мм пушку, способных стрелять бронебойными и фугасными снарядами. M3 "Грант" значительно подняли моральный дух британских танкистов, помогли повернуть колесо Фортуны в пользу британских сил, кроме того, под их впечатлением в Великобритании началась разработка пушки "двойного назначения" для британских машин.

11 марта 1941 г. был утвержден закон о ленд-лизе. В Великобританию стали поставлять и стандартные средние танки M3, которые получили обозначение "Ли" (еще один пример британского юмора - во время гражданской войны генерал Роберт Э. Ли был главнокомандующим армий южан).

К июню 1942 г. 8-я Армия в Египте получила еще 250 M3 , и к началу сражения под Эль-Аламейном в октябре 1942 г. было поставлено около 600 этих машин. С июня 1942 г. в ремонтном парке возле Каира американский персонал переучивал британские экипажи на средние танки M3 (позднее - М4).

Небольшое количество M3 доставили в Великобританию для обучения и использования в качестве специальных машин, но основная часть в британской армии применялась на Ближнем Востоке.

Когда М4 сменили M3, последние перебросили в Бирму британским частям, оснащенным тогда "Матильдами", "Стюартами", и "Валентайнами". Часть их передали Австралии.

Модификации

Тактико-технические характеристики

Здравствуйте, вы решили, что будете выкачивать тяжелые американские танки, обладающие отличными орудиями крепкими башнями? Что ж, сначала вам придется пройти некоторые спорные машины, чтобы приобрести высокоуровневых тяжей. Первым танком, который придется пройти, является M3 Lee. Довольно неоднозначный танк, и да, кстати, это вовсе не средний танк. Но об этом позже. А гайд состоит из 6 частей:

Знакомство с машиной

ТТХ (Тактико-Технические Характеристики)

Подвижность у нас довольно приятная. Динамика, уверенный набор скорости. Удельная мощность составляет 15.65 л.с. на тонну. Что вполне достаточно для занятия удобных позиций. Шанс возгорания 20%, еще и трансмиссия спереди, а это значит, что вас могут поджечь в лоб. Это отразится на выбираемом снаряжении.
Радиостанция устанавливается на многие американские машины. Выкачиваете в последнюю очередь.

Она вроде бы есть, но если вы не в топе списка, то она испаряется, даже если мы в верхних строчках списка, у нас много уязвимых зон.

Плюсы и Минусы

Плюсы:

Минусы:

Тактика и Применение в бою

Если же вас кинуло к 6 уровням, тут все печально. Но если вы не поскупитесь на голдовые снаряды, то можно весело пробивать тяжей в борт.

Кстати, осторожнее с артиллерией, она может и пробить нас, отправив М3 Ли в ангар.

Оборудование, экипаж и снаряжение

Снаряжение стандартное: ремкомплект, аптечка, огнетушитель. Уже с 4 уровня стоит возить снаряжение.

Дополнительное оборудование , опять же из-за того, что танк проходной, лучше возить съемное. Стереотруба + Маскировочная сеть . А тратить пару-другую сотен серебра на оборудование не стоит.

Вывод

Подготовил: RasSm

США вступили в Первую мировую войну лишь в самом ее конце, что дало им множество различных выгод. Но американские военные считали, что война продолжится до 1919 года, а отсюда следовал логичный вывод, что для победы им будут нужны танки: как тяжелые танки прорыва, так и совсем легкие – "кавалерийские". Первому требованию соответствовали британские машины Мк, а вот вторым – легкие французские танки FT-17. На их-то основе американские инженеры (вместе с английскими) и разработали, а затем и выпустили танк Mk VIII – по сути дела, венец тяжелого танкостроения периода Первой мировой войны, а затем и совсем легкий и миниатюрный двухместный танк "Ford М 1918", известный в России как "Форд-З-х тонный". И тот, и другой конструкторы создавали, учитывая, как собственный боевой опыт, так и опыт англичан и французов. Зная возможности своей промышленности, американцы не церемонились: заказали сразу 1500 танков Mk VIII, названных "Liberti" (Свобода) или "Internatiоnаl" (Международный), поскольку танк этот создавался сразу на двух континентах, и целую армаду из 15 000 танков "Ford М 1918". Но ко времени подписания перемирия успели сделать лишь один танк Mk VIII и всего 15 машин "Ford М 1918". После этого их производство прекратилось, и почему - понятно.

Танк М3 работы ныне покойного Вячеслава Веревочкина. Жил такой у нас в России человек, дома, своими руками создавал танки «на ходу» и с качеством, которое вы видите на этом фото. Но… люди на планете Земля, к сожалению, умирают. Хотя с другой стороны остается то, что создано их руками.

Генерал Роккенбак предпринял попытку реорганизовать танковые части армии США таким образом, чтобы они стали самостоятельным родом войск. Его предложения были поддержаны такими боевыми командирами, как Джордж Паттон, Серено Бретт и Дуайт Эйзенхауэр. Но… майоры они и есть майоры. Слушать их тогда никто не стал. Более того, в 1920 году Конгрессом США был принят важный документ – Акт о национальной обороне, по которому создавать танковые части в качестве отдельного рода войск было запрещено. Ну, а те танковые части, что уже имелись, передавались в пехоту.
Тем не менее, новые машины разрабатывались, строились и испытывались. Например, в 1930 году появился опытный танк Т2. При весе в 15 т., что соответствовало выданному военными заданию, на него поставили мощный авиационный мотор "Liberti" в 312 л.с. Вооружался этот танк следующим образом: 47-мм пушка и крупнокалиберный пулемет в корпусе, а в башне была установлена 37-мм пушка и еще один спаренный с ней пулемет винтовочного калибра. Особенностью танка был мотор спереди и «дверь» в корпусе сзади, как и у англичан на танке "Vickers Medium Mk I", так что забираться в этот танк было очень удобно.

Действительно, внешне он был очень похож именно на английский средний 12-тонный танк "Vickers Medium Mk I", да собственно его и выбрали на роль перспективного прототипа будущего среднего танка США. Построенные танки отправились в смешанную механизированную часть в форт Эустис в Вирджинии. Это экспериментальное подразделение состояло из военных автомобилей, конницы и артиллерии на механической тяге. Затем была создана еще одна танковая часть в форте Нокс в штате Кентукки. Но реальных результатов все эти эксперименты не дали.

Тогда в США работал талантливый конструктор броневых машин Джон Уолтер Кристи, "эксцентрик" - как его прозвали американские военные, человек при всех своих талантах, а может быть, как раз и благодаря им, весьма неуживчивый и крайне увлекающийся. Он предложил Департаменту вооружений ряд образцов своих колесно-гусеничных танков и самоходных пушек. Армейские офицеры, отличающиеся своей традиционной недоверчивостью, приобрели у него только пять танков для участия в войсковых испытаниях, но после них его машины отвергли. Хотя конструкции Кристи в других странах нашли свою вторую жизнь! Его идеями воспользовались в Англии, СССР и Польше. Как известно, именно в СССР произвели около 10 тысяч колесно-гусеничных танков разных модификаций, начиная с БТ-2 и заканчивая дизельным БТ-7М, в основу которых была положена конструкция танков Кристи. Ведь даже на легендарных Т-34 стояла его подвеска. И она же использовалась на всех британских крейсерских танках, включая "Ковенантер", "Крусейдер", "Сентор", "Кромвель" и "Комету".

Вот так, в долгих поисках, 30-е годы и прошли. Было построено целое семейство средних танков ТЗ, Т4, Т5 и также их модификации, но в серию ни одна из этих машин так и не пошла.

Но вот наступило 1 сентября 1939 года и танковые клинья Вермахта за какие-то 18 суток насквозь прошли Польшу и встретились с такими же танковыми клиньями РККА, вошедшей в Западную Украину и Белоруссию, с другой стороны. Да и дальнейшая война в Европе, которая закончилась стремительным разгромом французской армии и катастрофой под Дюнкерком, наглядно показала США, что война стоит на пороге, и что отсидеться за океаном не удастся. Значит, и воевать придется всерьез. А как можно воевать, не имея современных танков?

И тут разом все американские военные и сенаторы прозрели и увидели, что их страна очень сильно отстает в развитии своих танковых войск. Собственно, их просто нет. Вот даже как! И потому реакция на это последовала весьма быстро. Уже в июле 1940 года генерал Джордж Маршалл и генерал Стафф отдали приказ генералу Эдну Р. Чаффи все бронетанковые подразделения вывести из состава пехотных и кавалерийских соединений и в кратчайший срок сформировать сразу две танковые дивизии совместно с батальонами поддержки. 30 июня 1940 года принимается Национальная программа по развитию армии, а уже 10 июля генералом Чаффи было начато формирование новых бронетанковых частей. Все выпущенные танки поступали ему и никому больше. Для вооружения новых дивизий планировалось выпустить сразу 1000 танков, при этом выпуск должен был составлять по 10 машин за сутки.

Был срочно принят средний танк М2А1 образца 1939 года, представлявший собой усовершенствованный вариант танка М2. Машина была спроектирована Рок-Айлендским арсеналом и представляла собой дальнейшее развитие все того же опытного танка Т5. При весе в 17,2 т М2 имел броневую защиту толщиной в один дюйм (25,4 мм), вооружался 37-мм орудием М6 и семь (и еще один запасной) 7,62-мм пулеметами "Browning" М1919 А4, расположенными по всему периметру корпуса, а также в башне. Двигатель "Wright Continental R-975" имел девять цилиндров и мощность в 350 л.с., что давало танку скорость в 26 миль/час (или 42 км/час). М2А1 получил броню толщиной 32 мм – по сути, как у германских танков, башню большего размера и двигатель в 400 л.с. Вес увеличился, но скорость осталась прежней. Тем не менее, все эти ухищрения ни к каким особо положительным результатам не привели: танки оставались старомодными, имели высокие прямые борта и были не слишком-то хорошо вооружены для машин своего класса, поскольку для армии уже производились легкие танки М2 с точно такой же 37-мм пушкой и достаточно мощным пулеметным вооружением.

В июне 1940 года генерал-лейтенант Вильям Надсен, создавший компанию "General Motors Corporation” и К.Т. Келлер – президент корпорации "Chrysler", по совместительству руководивший национальной программой по обороне, договорились, что М2А1 на своих предприятиях они выпускать не будут, так как это требует полной перестройки всего производства. Они решили, что куда больше заработают на производстве автомобилей для армии. Заказ же на танки они решили передать двум концернам: "American Locomotive company" и "Baldvin". Но тут совершенно неожиданно Конгресс выделил под их производство 21 млн. долларов, включая финансирование и строительство нового танкового завода. Тогда К.Т. Келлер поспешил заверить генерала Вессона, начальника артиллерии армии США, что его корпорация готова выпускать любые танки. Договорились, что за 18 месяцев будет произведен 1741 танк. Таким образом, "Chrysler" получил всего 4,5 месяца на то, чтобы перестроить свое производство и на представление проекта строительства независимого от прочих поставщиков арсенала.

Дальше дело обстояло так: в Рок-Айленде построили две опытных машины М2А1 (отличавшихся от базовой модели наклонной броней башни), и генерал Вессон позволил инженерам фирмы "Chrysler” изучать их, что и было сделано. И не просто сделано: инженеры сделали все, что требовалось, чтобы эти танки их фирма могла выпускать! Уже 17 июля 1940 года М2А1 производства концерна "Chrysler” оценили в 33,5 тыс. долларов. Эту цену артиллерийский комитет принял в качестве "плавающей". Затем за месяц контракт был тщательно проработан и уже 15 августа подписан. 1000 танков М2А1 фирма должна была передать армии США к началу августа 1940 года, а их производство должно было начаться не позднее сентября следующего 1941 года. Этот срок обозначил сам концерн "Chrysler", посчитав один месяц вполне достаточным сроком, чтобы подготовиться к выпуску новой продукции.

Сначала "Chrysler" сделал два деревянных макета М2А1 по чертежам, которые были получены из Рок-Айленда. Но уже 28 августа 1940 года старый заказ на 1000 танков М2А1 армия аннулировала, несмотря на то, что 18 штук все-таки сделать успели. Часть этих танков отправили… в Западную Сахару. Найти информацию об их участии в боевых действиях не удалось. Известно, что в 1941 году один из танков получил вместо орудия огнемет, а бак с горючей смесью установили на него в корме. Машине присвоили индекс М2Е2, но она опытным образцом так и осталась.

В это время закончилась дискуссия о возможности вооружения танка М2А1 75-мм пушкой (что, кстати, было предусмотрено еще в проекте танка Т5Е2), и по ее результатам как раз и был создан совершенно новый и "внеплановый" танк. Проектный отдел Абердинского полигона подготовил всю необходимую проектную документацию всего лишь за три месяца. Танку дали обозначение М3 и имя собственное – "General Lee", в честь генерала Роберта Эдуарда Ли (1807-1870 гг.), который во время Гражданской войны Севера и Юга 1861-1865 гг. в США был главнокомандующим армии южан.

Создатели танка М3 поставили 75-мм орудие в бортовой спонсон в правой части корпуса, как на французском танке "Шнейдер" Первой мировой войны. Это было самое простое решение, поскольку установка была наподобие корабельных орудий, станки к которым были хорошо отработаны. Кроме того, 76-мм орудие, установленное в танке, отличалось большой мощностью, и конструкторы не были уверены, будет ли оно хорошо работать в башне. В этом проявилась определенная доля неуверенности американских конструкторов и в своих силах, но вдобавок еще и нежелание отказаться от привычных взглядов на танки, как на подвижные доты, которые должны были вести огонь, стоя неподвижно. Наверху установили литую вращающуюся башню, сдвинув ее влево, а в ней установили 37-мм орудие, спарив его с пулеметом. Маленькая башенка сверху также получила пулемет, который командир танка мог использовать как для самообороны от пехоты, так и для стрельбы по самолетам.

(Продолжение следует…)

Официальное обозначение: M3 Medium Tank
Альтернативное обозначение: “General Grant”, “General Lee”
Начало проектирования: 1940 г.
Дата постройки первого прототипа: 1941 г.
Стадия завершения работ: серийно выпускался в 1941-1943 гг.

Как известно, не бывает более постоянных решений, чем временные и американский танк М3, изветный нам под названиями “Grant” и “Lee”, подтвердил эту теорию на 100%. А ведь вначале планировлось, что М3 будет выпускаться только до появления танка М4…

Май 1940 год принес из Европы плохие вести. Оказалось, что союзники серьёзно недооценили мощь вермахта. Но самое главное, немецкие танки Pz.III и Pz.IV оказались сильнее британских “крейсеров” и большинства французских танков, за исключением SOMUA S-35 и Renault B-1bis. На этом фоне наличие в танковом корпусе США танков вооруженных только 37-мм пушкой и пулеметами выглядело явным анахронизмом. Как ни парадоксально, но самой мощной американской машиной оказался Medium Tank М2 именно с таким составом вооружения, и устарел он буквально после принятия на вооружение.

Мириться с этим фактом американцы не собирались и уже 5 июня 1940 года командующий пехотой армии США направил в Департамент вооружений требование об установке на все средние танки орудий калибром не менее 75 мм. К счастью, чиновники отреагировали моментально – уже 13 июня были определены тактико-технические требования для нового танка, а 11 июля состоялось утверждение предварительного проекта под официальным обозначением Medium Tank M3 . Американцы очень торопились, ведь война подступила к границам Великобритании, а Франция неожиданно стала союзником Германии. Так что, изготовление отдельных узлов и агрегатов будущих танков М3 началось заранее. Справедливости ради надо отметить, что средний танк М3 не сильно отличался от М2. На самом деле расчет делался именно на это и главными отличиями этих двух машин стало только вооружение и схема его размещения.

Основное требование, выдвигаемое Департаментом вооружения, заключалось в установке 75-мм орудия. Здесь американцы столкнулись с двумя большими проблемами: полное отсутствие танковой артиллерийской системы подходящего калибра и невозможность размещения существующих подходящих орудий в небольшую башню танка М2. В этой ситуации пришлось пойти на различные “хитрости”, которые впоследствии дорого обошлись танкистам стран антигитлеровской коалиции.

В качестве главного была выбрана 75-мм пушка Т7 с длиной ствола 2134 мм, представлявшая собой модифицированный вариант пушки Т6, приспособленный для стрельбы унитарными выстрелами от пушки образца 1897 года. Эта старая артсистема французского образца оказалась весьма надежной и в своё время послужила прототипом не только для американских полевых орудий, но и для русской “трехдюймовки”. После очередной модернизации, заключавшейся в установке полуавтоматического затвора, орудие получило обозначение М2, а маска орудия стала обозначаться как М1. Предварительно испытания провели на опытном образце среднего танка Т5Е2, смонтировав орудие в спонсоне с правой стороны. Опыт был признан успешным и такой же вариант установки применили на М3. Подобное решение внушительно повышало огневую мощь танка, но обеспечить оптимальный сектор обстрела американские инженеры не смогли. По горизонту наведение орудия могло проводиться только вручную и в пределах 15° в обе стороны. Кроме того, танковая артсистема оказалась несбалансированной по распределению масс, в результате чего на ствол пришлось крепить противовес, иногда принимаемый за дульный тормоз.

Частично этот конструктивный недостаток был исправлен в следующей модификации орудия под индексом М3. Длина ствола была увеличена до 2810 мм, что позволило не только увеличить начальную скорость снаряда с 564 м\с до 610 м\с, но и отказаться от противовеса. Впрочем, выпуск орудий М3, которые планировалось устанавливать на танки Т6 (будущий М4 “Sherman”), был ограничен и большая часть средних танков серии М3А1 получила орудия М2.

Справедливости ради надо отметить, что в текущей ситуации установка “главного калибра” в спонсоне имела под собой определенные основания и до этого была опробована на танках других стран. В 1918 году проекты с установкой 57-мм пушек в “ромбовидные” танки рассматривали британцы, но в конце концов отдали предпочтение более легким Vickers Medium Mk.I, лишь в 1940 году вновь вернувшись к этой теме исключительно по одной причине – на то время основным танковым орудием являлась 2-фунтовая (40-мм) пушка с низким фугасным действием снаряда, хотя часть танков была собрана в “артиллерийском” варианте и оснащалась 94-мм короткоствольной гаубицей с низкими бронебойными качествами. Вот такая специфика получилась.

Французы поступил ещё проще. С самого начала создания танка поддержки пехоты, вылившегося в появление Char B1 от фирмы Renault, обязательным условием было наличие 75-мм пушки в лобовом листе корпуса. И никого тогда не смущал предельно узкий сектор обстрела по горизонту. Почему сделали именно так – да потому, что в понятии французских стратегов все основные цели должны были находиться только впереди по курсу.

Вот такие “гибридные” схемы установки вооружения практиковались в то время, и 75-мм пушка в спонсоне американского танка не выглядит такой уж “дикостью” или “конструктивным просчетом”, как это пытаются сейчас представить.

Очередной тур совещаний между представителями армии и чиновниками состоялся в середине августа 1940 года на Абердинском танковом полигоне. В этот раз было проведено уточнение требований к среднему танку – стороны сошлись во мнении, что для М3 будет использована ходовая часть среднего танка М2 с новым корпусом и новым составом вооружения. Установку 75-мм орудия согласовали в боковом спонсоне с правой стороны передней части корпуса, а в башне должна была устанавливаться 37-мм пушка и спаренный с ней 7,62-мм пулемет Browning. Поворот башни вместе с орудием мог проводится двумя способами: вручную и с помощью гидравлической системы.

Таким образом проводилось “распределение обязанностей”: крупнокалиберное орудие должно было бороться с полевыми укреплениями, а башенная пушка хорошо подходила для уничтожения легкой бронетехники. Но в любом случае, танк М3 рассматривался тогда в качестве переходной модели от М2 к М4. На самом деле выпуск “троек” продолжался вплоть до 1943 года.

Утверждение проекта танка М3 совпало с реорганизацией бронетанковых сил США, в процессе которой Танковый Корпус стал Танковыми Войсками и 26 августа представителям специально созданного Танкового комитета был предъявлен макет новой боевой машины. Согласно окончательной спецификации помимо двух орудий на главной башне устанавливалась командирская башенка с 7,62-мм пулеметом Browning. Бронирование лобовой части корпуса составляло 50,8 мм, бортов – 38,1 мм. Пулеметные спонсонные установки, присущие только М2, отсутствовали, а на их месте оставались только пистолетные бойницы. Был также увеличен объём топливных баков, радиостанция устанавливалась в левом спонсоне, кресла экипажа стали более удобными и получили ремни безопасности.

Спустя два дня, 28 августа 1940 года, был подписан контракт на поставку 1000 танков М3 вместо такого же количества танков М2А1. Департамент вооружений дал всего 60 дней для завершения проектных работ – за это время предстояло изготовить около 10.000 рабочих чертежей, так что перед Детройтским Танковым Арсеналов стояла нетривиальная задача. Несмотря на то, что завод в Детройте реконструировался, в сентябре удалось приступить к изготовлению отдельных узлов по предварительным эскизам, благо, конструктивная схожесть с М2А1 позволяла сделать это без особых проблем.

Сборку первого прототипа начали в Рок-Айленде, по мере поступления чертежей и деталей. Параллельно была изготовлена башня танка и отправлена в Абердин, где её оснастили маской и орудием. Предварительные испытания провели на танке М2, а первая демонстрация “модернизированной” машины представителям Департмента вооружений состоялась 20 декабря 1940 года и прошла весьма успешно. Тем не менее, уложиться в отведенные Департаментом 60 дней инженерам не удалось, хотя по американским меркам создание танка М3 прошло предельно сжатые сроки. Предварительные проектные работы удалось завешать только к 1 февраля 194 года, а 13 марта удалось закончить первый прототип, пока без башни. В тот же день были проведены пробные поездки в арсенале Рок Айленда и 21 марта танк отправили в Абердин. Там на прототип была установлена башня с командирской башенкой, у которой присутствовала только одна смотровая щель на правой стороне, и проведены предварительные испытания. В течении апреля была поставлена партия предсерийных машин и только 5 мая в Абердин прибыл первый серийный танк.

Так уж получалось, что производство танков М3 опережало поставки орудий к ним. Не хватало не только длинноствольных М3, но и М2, и большая часть серийных машин первх серий эксплуатировалась без них в качестве учебных. Правда, это имело отношение только к танкам, оставшимся в США. Продукция на экспорт шла с полным составом вооружения и оборудования.

Как уже говорилось ранее, ходовая часть среднего танка М3 была с небольшими доработками заимствована от танка М2А1 того же класса. На каждый борт приходилось по три тележки с опорными катками с пружинной амортизацией. конструктивно тележка состояла из следующих компонентов: два обрезиненных опорных катка подвешивались на маятнике с помощью напряженных горизонтальных спирально-винтовых пружин, защищенных бронекожухом. На верхней части тележки монтировался ролик, поддерживающий верхнюю ветвь гусеницы. тележка в сборе крепилась к нижнему бортовому бронелисту корпуса при помощи болтов. Гусеница собиралась из стальных траков с резиновыми вставками, имевшими ширину 406 мм.

Последние серии оснащались гусеницей шириной 421 мм и новым типом установки поддерживающего ролика. Теперь он устанавливался на вынесенном назад кронштейне, а на его месте появился полоз.

Первый вариант корпуса, использовавшийся для производства танков М3, имел клёпаную конструкцию и компоновку с передним расположением трансмиссии, средним расположением боевого отделения и моторного отсека в кормовой части.

Форма корпуса получилась весьма экзотической, что, впрочем, было неудивительно – американцы в который раз попытались совместить приятное с полезным – то есть, обеспечить комфортабельную работу экипажа при высокой огневой мощности.

Самой необычной получилась носовая часть корпуса, собиравшаяся из трех бронелистов толщиной 50,8 мм имевших двойной угол наклона. В верхней части лобового бронелиста был сделан вырез под люк, закрываемый бронированной крышкой со смотровой щелью защищенной бронестеклом. Второй люк, но меньшего размера, был сделан с левой стороны. Задние боковые бронелисты надстройки, толщиной 35,8 мм, были скошены по направлению к продольной оси корпуса и соединялись с поперечным бронелистом. Борта и кормовые листы брони той же толщины были строго вертикальными, а вот верхний кормовой лист получил небольшой угол наклона. Сверху на нем крепились два ящика с запасными частями и инструментами. Крыша надстройки толщиной 20 мм устанавливалась горизонтально. Нижний эвакуационный люк отсутствовал, поскольку был сделан вывод, что экипажу будет более удобно покинуть подбитую машину через люк в правом борту корпуса. Как выяснилось позднее, это решение оказалось не оправданным.
В общем-то, картина складывалась благоприятная, за исключением пары «нюансов». В первую очередь (а это очень сильно бросалось в глаза) танк обладал огромной высотой, составившей 3,12 метра. Чтобы понять, много это или мало для среднего танка начала 1940-х гг., можно привести для сравнения советских «монстров». Например, высота пятибашенного танка Т-35А составляла 3,34 м, трехбашенного Т-28 – 2,17 м, а двухбашенных СМК и Т-100 – 3,15 и 3,41 м соответственно. Так что в плане маскировки и малоземетности у экипажей «грантов» проблемы были гарантированы.

Но это было ещё не всё – рассчитывая на танк М3 как на временную меру американцы решили предельно упростить себе жизнь. Практически все броневые листы собирались при помощи болтов и заклёпок. Чем это обернулось для многих танкистов, в первую очередь тех, которые обслуживали “нижний этаж”, было выявлено в 1942 году, когда М3 поступили на африканский фронт и испытали на себе действие бронебойных снарядов немецкой и итальянской ПТО. При попадании «болванки» достаточно часто все эти «винтики» вырывало полностью и они, по сути превращаясь во вторичные осколки, сильно калечили экипаж.

Компоновка мест экипажа, учитывая схему размещения вооружения, была изначально рассчитана на 7 человек. Место механика-водителя располагалось в левой передней части корпуса. На уровне головы находилась смотровая щель защищенная бронестеклом, ниже размещалась приборная панель в состав которой входили: спидометр, тахометр, амперметр, вольтметр, указатель давления масла, указатель температуры двигателя и часы. Органы управления состояли из двух рычагов рулевого управления, рычага коробки переключения передач, ручного тормоза, а также педалей газа и сцепления. Перед механиком-водителем жестко крепились два курсовых пулемета Browning калибра 7,62-мм. Позднее один из пулеметов демонтировали, закрыв отверстие под него бронированной заглушкой. В укладке перевозился пистолет-пулемет Thompson калибра 11,43-мм. После выпуска первых серий танков его потребовали убрать, но затем посчитали это решение ошибочным. С правой стороны передней части корпуса, за орудием располагались места наводчика (немного позади места механика-водителя) и заряжающего (справа от орудийного замка). Непосредственно 75-мм пушка (любого варианта) в маске М1 оснащалась гироскорическим стабилизатором в верткальной плоскости.

Главная часть боевого отделения, где устанавливалась башня, также была расчитана на трех человек. Командир располагался по центру за 37-мм пушкой и обслуживал 7,62-мм пулемет в командирской башенке. Слева от замка орудия находилось место наводчика, справа – заряжающего. Максимальный угол возвышения 37-мм пушки составлял +60°, минимальный -7°, что теоретически позволяло вести заградительный огонь по воздушным целям. На испытаниях опытных образцов М3 выяснилось, что орудие М6 также не уравновешено и его пришлось сбалансировать с помощью металлического цилиндра, крепившегося под стволом.

Впрочем, очень скоро был сделан вывод, что для семерых места в танке будет маловато и обязанности радиста передали водителю. По большому счету этот шаг оказался вполне оправданным.

Средства связи состояли из УКВ-радиостанции SCR 508, которая находилась слева от места механика-водителя, и внутреннего переговорного устройства (интеркома) типа Tannoy. Антенна внешней связи устанавливалась с правой стороны на скошенном заднем бронелисте надстройки корпуса. На командирских танках могла устанавливаться радиостанция SCR 506, но машины ранних серий выпуска частично оснащались SCR 245.

В кормовой части корпуса устанавливался радиальный двигатель авиационного типа Wright R-985EC2 мощностью 340 л.с., оснащенный воздушной системой охлаждения. Крутящий момент от силовой установки передавался с помощью ведущего вала и многодискового сухого сцепления, которые проходили через боевое отделение к трансмисии. Затем крутящий момент передавался на рулевой дифференциал и далее на бортовые передачи и ведущие колеса, расположенные спереди.

Когда танк М3 ещё только запускался в серийное производство фирма Wright уже была перегружена заказами, в том числе и для экспортных поставок. Чтобы не сбивать темп производства танков выпуск двигателей R-985EC2 пришлось разместить на предприятии фирмы Continental Motors.

Электричество вырабатывалось вспомогательным генератором с силой тока 50А и напряжением 30В, приводимым в движение двухтактным одноцилиндровым бензиновым двигателем. Ток подавался на лампы внутреннего и внешнего освещения.

Танки М3 всех модификаций, изготовленные в США, не имели единой стандартной окраски. В зависимости от серии и года выпуска они могли окрашиваться в зеленый цвет различных оттенков (от темно-зеленого до хаки). Позднее, примерно с 1943 года, с учетом боевого опыта рекомендовалось наносить пятна камуфляжного цвета, но все американские танки принимавшие участие в боевых действиях сохраняли стандартный камуфляж, за редкими исключениями.
Регистрационный номер, присваиваемый каждому танку Департаментом вооружений, наносился различными цветами на бортовой лист в районе двигателя с обеих сторон: название страны USA – голубой, код W – голубой, шестизначный номер – белый или желтый.

На башню и лобовой лист корпуса наносился знак американских вооруженных сил – белая звезда в синем круге, наложенном на белую полосу. Впрочем, это правило соблюдалось далеко не всегда. Часть танков получила звезды без кругов или звезды и полосы по периметру башни желтого цвета.

Также на башню и корпус белой краской наносились тактические обозначения: первым шел порядковый номер машины в роте, а за ним – буквенное обозначение роты (например 9Е или 4В), но в ряде случае присваивался просто номер без буквы. В начале войны на спонсоне, по левому борту рядом с дверью рисовали геометрические фигуры, обозначающие номер роты, батальона и полка в дивизии. Впрочем, с 1942 года они тоже практически полностью исчезли. Отличительные знаки дивизии наносились на среднем листе трансмиссии.

На танках, воевавших в Северной Африке, на лобовой броне вместо звезды был американский звездно-полосатый флаг. Впрочем, очень скоро выяснилось, что это демаскирует машину и с 1943 года они почти полностью исчезли.

Как уже указывалось ранее первой серийной модификацией стала М3, постройка которой была начата в апреле 1941 года на предприятиях Детройтского Арсенала (Detroit Tank Arsenal), American Locomotive Company и Baldwin Locomotive Works. Далее, с ростом выпуска серийной продукции, количество сборочных цехов только увеличивалось — в июле сборкой танков М3 занялась Pressed Steel Car Company, а в августе к ней присоединилась Pullman Standard Car Company. К этому времени производство удалось вывести на заданный уровень и поставки танков теперь велись без задержек.
Первая модификация находилась в серийном производстве относительно недолгий период и закончилось в марте-августе 1942 года, но за это время было построено 4924 танка М3. По предприятиям они распределились следующим образом: Детройтский Арсенал — 3243 (до августа), Pressed Steel — 501 (до марта), Pullman — 500 (до марта), American Locomotive — 385 (до августа) и Baldwin Locomotive — 295 (до марта). В результате, самая первая модификация оказалась также самой массовой.

Печальный опыт встречи с противотанковой артиллерией и бронебойными снарядами танковых орудий привел американцев к неутешительным итогам. Если лобовые бронелисты пробивались навылет не так уж часто (как правило, если стрельба из ПТО калибром более 37-мм не велась с дистанций менее 500 метров), то маска 75-мм орудия и борта поражались очень даже уверенно. Небольшие резервы для наращивания брони ещё имелись, но в этом случае на подвеску ещё больше увеличивалась нагрузка и в этом случае она могла просто не выдержать. Подвижность танка также снижалась, но самый главный недостаток заключался в том, что при попадании крупного снаряда заклепки не выдерживали и экипаж буквально засыпало вторичными осколками брони и болтов. Выход из этого положения был найден довольно быстро.

Вообще вариантов виделось два — делать корпус сварным или литым. Для новой модификации М3А1 был выбран второй путь, так как американские металлурги набрались достаточно опыта в производстве литых башен. Фактически предстояло отливать только верхнюю часть корпуса, закрывающую трансмиссию, отделение управления и переднюю часть боевого отсека. Испытания обстрелом первых отливок дали очень обнадеживающие результаты и 9 октября 1941 года Комитет вооружения утвердил план производства танков М3А1 с литым корпусом.

Внешне новая модификация отличалась от М3 более плавными очертаниями люков на верхней части боевого отделения и по бортам. На литом корпусе верхний люк был смещен с наклоном к корме и развернут на 45°.; На первых танках М3А1 люковые петли размещались со стороны башни, но все последующие машины получили петли с противоположной стороны. Также отказались от пистолетных бойниц в задней стенке надстройки и удалили бортовую дверь, которую нередко срывало при прямом попадании снаряда. Из других улучшений стоит отметить введение трех вентиляторов боевого отделения, как на танках М4 «Sherman». На поздних танках М3А1 также отказались от бортовых эвакуационных люков, что позволило повысить снарядостойкость корпуса.

Производство танков М3А1 развернули на предприятии фирмы American Locomotive Company, где с февраля по август 1942 года было собрано 272 машины. В качестве альтернативного варианта силовой установки, из-за нехватки бензиновых двигателей Wright, была опробована установка дизеля Guiberson T-1400-2. В целом, испытания дизельного М3А1 прошли успешно, хотя “гиберсон” оказался очень капризным в эксплуатации. Комитет вооружений счет необходимым рекомендовать T-1400-2 для установки на все серии танки серии М3, но всего дизеля получили только 28 машин, получивших название M3A1(Diesel). Впрочем, главной причиной прекращения производства стал литой корпус – при всех его преимуществах, он оказался сложным в изготовлении. На смену литой конструкции должна была придти более простая сварная, что и было сделано на модификации М3А2.

Новый корпус был разработан инженерами арсенала в Рок-Айленде практически параллельно с началом производства литых башен. По форме и конфигурации он практически не отличался от модификации М3, но сварка позволила в значительной степени увеличить технологичность и уменьшить затраты на изготовление корпусов. Выпуск танков серии М3А2 продолжался на предприятии фирмы Baldwin Locomotive всего четыре месяца – с января по март 1942 года, и завершилось сборкой… всего 12 машин. На смену им практически сразу пришла новая модификация М3А3, обладавшая тем же корпусом, но с новой силовой установкой.

В этот раз снова решили вернуться к экспериментам с дизельными двигателями. Дело в том, что помимо определенных преимуществ перед бензиновыми моторами (низкооборотистый дизель позволял достичь лучшей проходимости при увеличенном запасе хода), был ещё один тонкий нюанс. Когда создавался танк М3 его конструкторы не предполагали, что звездообразные моторы Continental будут востребованы в столь больших количествах для первоочередных нужд – то есть, для авиационной промышленности. Для танков их стало катастрофически не хватать и в августе 1841 года было предложено использовать на машинах серии М3 дизельный двигатель совершенно нового типа.
Поскольку опыты с “гиберсонами” завершились лишь частичным успехом для среднего танка разработали специфическую силовую установку. Фактически, новый двигатель General Motors 6046 представлял собой спарку из двух автомобильных дизелей 6-71 (рядные, двухтактные), расположенных параллельно и соединенных в один общий агрегат. При этом, каждый из двигателей сохранял автономные системы топлива, смазки, охлаждения и пуска. Соответственно, пришлось переработать трансмиссию. Теперь она состояла из двух однодисковых фрикционов сухого трения, поперечной соединительной передачи, карданного вала, коробки передач, механизма поворота и бортовых передач.
Из-за выросших габаритов силовой установки пришлось удлинить на 300 мм длину моторного отсека, причем эту доработку провели за счет уменьшения объёма боевого отделения. Также претерпела изменения конструкция кормовой части корпуса. В частности, на уровне гусениц была установлена бронированная коробка выпускного воздушного канала, где размещался отражатель выхлопных газов и воздуха охлаждавшего двигатель. Вертикальный кормовой бронелист наклонили на 10°, убрав в нем створки технологического люка. В то же время, над двигателем разместили широкие двухстворчатые бронированные жалюзи.

Благодаря более высокой экономичности дизеля запас топлива был уменьшен до 652 литров, в то время как запас хода по шоссе вырос до 240 км. Небольшим отрицательным моментом стало увеличение боевой массы на 1 тонну, но в сумме это не сыграло большой роли.

Первый образец танка М3 с дизелем GM 6046 был изготовлен Детройтским Арсеналом и доставлен на Абердинский полигон в начале осени 1941 г. Военная комиссия, оценив результаты испытаний, в октябре одобрила планы постройки новой модификации танка. Производство снова развернули на предприятии фирмы Baldwin Locomotive, где новый танк стал выпускаться под обозначением М3А3 – в общей сложности было собрано 322 машины.

Вскоре после этого конструкция танка претерпела регресс – клепаный корпус, столь удачно примененный на М3А3 , был снова заменен на клёпаный. Этот, отчасти вынужденный шаг, стал следствием увеличившихся заказов не только от армии США, но и от союзников. Танки требовалось поставлять в Великобритании, СССР, Австралию и Новую Зеландию, так что общий счет в контрактах пошел уже на тысячи машин. Дать план с одновременным переходом на сварную конструкцию корпуса американцы в 1941 году не могли, и в такой непростой обстановке было принято решение продолжить выпуск танков серии М3А3, но с клёпаным корпусом. Такой “регрессионный” вариант получил обозначение М3А5 и выпускался с января по декабрь 1942 г., став второй после М3 массовой модификацией – всего было построено 592 танка.

После установки дизельного двигателя GM 6046 эксперименты с силовой установкой не закончились. Инспекция, проведенная на заводе фирмы Chrysler представителями военного ведомства в июне 1941 года, была вынуждена констатировать, что танковых двигателей по-прежнему не хватает. Тогда Уильям С.Надсен (являвшийся членом Совещательной комиссии по национальной обороне, отвечавшей за координацию работ американской оборонной промышленности) предложил создать альтернативный вариант силовой установки, базируясь на имевшихся наработках.

В конце 1941 года фирмой Chrysler был представлен уникальный силовой агрегат под индексом А57 Multibank. Данная конструкция представляла собой пять 6-цилиндровых автомобильных двигателей, соединенных звездообразно. Мощность этой силовой установки составляла всего 370 л.с., но при отсутствии более выгодных вариантов А57 был принят к производству и устанавливался на танки М3А4 . Как можно догадаться, новая модификация являлась продолжением линии М3А2-М3А3, отличаясь от неё только увеличенной до 6147 мм длиной корпуса. Подобное “улучшение” явилось следствием увеличенных габаритов двигателя, из-за чего моторный отсек “вырос” на 280 мм и корма танка получила свес длиной 381 мм. Из других особенностей можно отметить две выпуклые крыши моторного отделения: нижняя защищала вентилятор, а верхняя прикрывала агрегаты системы охлаждения. Помимо этого, из моторного отсека пришлось убрать два топливных бака. Вместо них снаружи установили две дополнительные ёмкости для топлива на 352 литра каждая.

Изменения также коснулись ходовой части. Поскольку центр масс сместился среднюю и заднюю тележку передвинули на 150 мм назад. Соответственно, длина каждой гусеничной ветви увеличилась с 79 до 83 траков. Поддерживающие колеса теперь устанавливались на кронштейнах, крепившихся на верхней части тележек опорных катков, и были вынесены немного назад.

Выпуск танков модификации М3А4 продолжался в период с конца июня по август 1942 года на Детройтстком Арсенале. Всего было построено 109 машин, после чего предприятие переориентировали на выпуск танков М4А4 “Sherman”, также оснащенных двигателями А57.

Массовое появление танков М3 пришлось как раз на тот момент, когда в Советском Союзе полным ходом шёл выпуск средних танков Т-34 и тяжелых КВ-1. Вооруженные 76,2-мм орудиями эти машины оказались очень опасными противниками для Panzerwaffe, поэтому было несколько странно, что в Великобритании продолжали сотнями «штамповать» крейсерские танки типа А15, оснащенные всего лишь 40-мм пушкой и защищенные 30 мм бронированием. Горький опыт боёв в Греции и Франции заставил крепко задуматься британских конструкторов, но пока они размышляли над дальнейшими тенденциями развития собственной бронетехники имевшиеся на вооружении «Crusader», A9, А10 и тем более уж Light Tank Mk.VI к середине 1941 года порядком устарели.

В сложившейся ситуации вывод напрашивался один – необходимо искать надежного союзника, способного предоставить в кратчайшие сроки тысячи танков и бронемашин. А таким союзников были тогда США. Вначале британцы попытались уговорить местных производителей развернуть выпуск собственной техники, например «Matilda» II или «Valentine», но американцы ответили категорическим отказом сославшись на недостаток мощностей. На самом деле причин было две. Первая уже была озвучена и являюсь правдой только частично – ещё одним неприятным для британцев моментов было их незавидное положение на всех фронтах. Единственный успех был достигнут только в Северной Африке, да и то, пока там не появился Роммель. На остальных ТВД, включая даже Сомали, войска Британского Содружества потерпели если не полное фиаско, то по меньшей мере чувствительное поражение. Исходя из этого Великобритании не оставалось ничего другого, как согласиться на закупки американских танков. Британская закупочная комиссия, в числе которых были и фронтовые офицеры, смотрела на происходящие события более трезвыми глазами, чем их американские коллеги, и потому выбор оказался очень небольшим – первым танком, который должен был отправиться воевать на стороне Британского Содружества, стал средний М3.

Оценив возможности машины британцы пришли к выводу, что основным ТВД для неё станет Северная Африка, где на 1941 год планировалось крупное наступление. Союзная танковая программа в начале того же года предусматривала выпуск 1000 средних танков ежемесячно, но уже в июне план на 1942 год составил 2000 танков. Это не считая поставок для армии США. Вместе с тем, мнение комиссии об М3 было не таким уж радужным.

Сейчас нам пытаются представить получение Королевским Танковым Корпусом танков М3 как несомненное счастье – основным аргументом в этом вопросе является превосходство американской машины над британскими “крейсерами” по броне и вооружению. Однако далеко не все британские танкисты в годы войны разделяли это мнение.

В плане бронирования “американец” конечно же был одним из самых “толстокожих”, но по общей защищенности любой из М3 уступал пехотному танку “Matilda”II, также отличаясь в худшую сторону своими огромными габаритами. Единственные достоинства М3 заключались в наличии более мощного пушечного вооружения и просторного боевого отделения. При этом, установку 76,2-мм орудия в бортовом спонсоне вряд ли можно было назвать удачным решением. С другой стороны, американская 37-мм танковая пушка была немного слабее 2-фунтового (40-мм) британского танкового орудия.

Появившийся следом пехотный танк А22 “Churchill” Mk.I (который скорее относился к танкам тяжелого класса) догнал М3 практически по всем параметрам, включая размеры, но по суммарной дульной мощности преимущество всё же оставалось за М3. Кроме того, в 1940-1941 гг. испытания проходил тяжелый танк TOG, в состав вооружения которого изначально пытались включить 75-мм пушку в лобовом листе корпуса и двумя 40-мм пушками в спонсонах. Бронирование лобовых и бортовых поверхностей составляла 62 мм. Даже учитывая перенос 40-мм пушки в башню и ликвидацию спонсонов TOG выглядел мощнее М3. Другое дело, что “американца” обычно сравнивают с танками крейсерского класса (А9, А10, А13 и А15), которых он переигрывал по всем статьям, за исключением скорости и подвижности. В общем, отношение к М3 у британцев сложилось двоякое и тут не обошлось без доработок.

На радикальное изменение конструкции танка времени просто не было американцы получили требование разработать новую литую башню удлиненной формы, в нише которой устанавливалась радиостанция №19 британского образца. Ближе к задней части разместили смотровые приборы (по одному с каждого борта) и бойницы для стрельбы из лично оружия. Командирская башенка отсутствовала за ненадобностью, а её место заняла невысокая надстройка с двухстворчатым люком, позади которой сделали вывод под антенну. В сумме это позволило снизить высоту башни примерно на 30 мм и, соответственно, уменьшить заметность танка. Собственно на этом доработки завершились. Модификация танка М3 для Великобритании получила собственное имя «Grant» I , в честь американского генерала У.С.Гранта, командовавшего войсками северян в годы Гражданской войны. Первые контракты с фирмами Baldwin, Lima и Pullman были заключены в конце 1940 года, а поставки серийной продукции начались через полгода.
С 1942 года для Великобритании стали выпускать танки «Grant» II , представлявшие собой М3А5 с башнями американского типа и незначительными изменениями в оборудовании. Несколько ранее, в июне 1941 года вступил в силу закон о ленд-лизе и у британцев появилась возможность увеличить количество поставляемых танков почти вдвое. На этот раз был подписан договор о поставках стандартных танков М3, названных «Lee» I. Тонкий британский юмор отразился и здесь, так как генерал Р.Э.Ли командовал в своё время войсками южан (вспомните историю танков «Cromwell» и «Cavalier»).

Британские танки М3 изначально имели «родную» окраску и в таком виде большинство машин прибывших в 1942 года использовалось в боях в Ливии и Египте – на перекраску просто не оставалось времени. Впоследствии, силами самих экипажей и ремонтников, танки старались как можно скорее полностью окрасить в пустынный камуфляж песочного цвета или хотя бы нанести полосы. Регистрационные номера сохранялись, однако буква W заменялась на T. На борту корпуса наносилась стандартная британская кокарда из вертикальных полос красно-бело-красного цвета, хотя имели их далеко не все британские М3.

Как правило, на башне танка рисовался контур геометрической фигуры с цифрой внутри. Фигура: квадрат, круг или треугольник, обозначали номер танкового эскадрона, а цифра — порядковый номер машины в эскадроне. Цвет контура и цифры определялся произвольно. Маркировка дивизии и бригады представляла собой квадрат красного цвета, размером восемь с половиной (216 мм) – девять с половиной дюймов (240 мм) с белым номером внутри и наносилась на передней части левого крыла и задней правого или на броневом покрытии трансмиссии. На противоположных крыльях могли рисоваться эмблемы бригад и дивизий.

Немного нестандартно для британской армии окрашивались танки воевавшие в Бирме. Эти машины были окрашены в зеленый цвет с большими белыми звездами на корпусе и башне. Почти на всех танках сохранялись регистрационные номера. Некоторые из них на лобовой броне также имели индивидуальные номера, а на бортах – собственные названия (например «Cossack»).

В течении 1941-1942 гг. британская армия получила 2887 танков М3 четырех вариантов, что превысило их общее количество, поступившее на вооружение США. Одних только “Grant” Mk.I было доставлено 1685 штук. Другие варианты М3 получили следующие британские обозначения и поставлялись в меньших количествах: М3 – “Lee” Mk.I (968), М3А1 – “Lee” Mk.II , М3А2 – “Lee” Mk.III , М3А4 – “Lee” Mk.IV (49), М3А5 – “Grant” Mk.II (185).

Кроме этого, после прибытия более современных танков М4 «Sherman», часть танков переделали в различного рода вспомогательные машины;

«Grant» ARV – конверсия танков «Grant» I и II в БРЭМ, проведенная в 1943 году. На всех машинах демонтировалось вооружение, на месте которого устанавливалось ремонтное оборудование и лебедочный механизм. Существовало два варианта ARV – без башни (ниша заварена и в ней вырезан люк) с установкой зенитного пулемета и с муляжом башни (было переделано только несколько танков).

«Grant Command» – модификация с демонтированным вооружением (оставлена только башня с муляжом 37-мм пушки) и дополнительной радиостанцией в корпусе. Машина предназначалась для использования старшими офицерами.

«Grant Scorpion» III – модификация минного трала ударного действия серии «Scorpion». В передней части корпуса монтировалась массивная рама на которой устанавливался вращающийся барабан с цепями. При этом 75-мм пушка снималась, а на корму грузилось противовеса. Построено несколько образцов.

«Grant Scorpion» IV – дальнейшее развитие предыдущей модели. Основное отличие заключалось в установке дополнительного двигателя Bedford на корме танка, мощность которого использовалась для вращение барабана.

«Grant» CDL – одна из самых оригинальных модификаций танка «Grant», работы над которой начались ещё в 1941 году. Идея заключалась в том, чтобы в ночном бою ослепить противника лучами мощных прожекторов. Первые опыты провели на пехотных танках «Matilda»II, одно подразделение которых в начале 1942 года отправили на Ближний Восток, но тогда решимости использовать их в боях не хватило. Появление танков М3 вывело проект CDL на новый уровень. Доработки сводились к установке неподвижной рубки вместо башни, где устанавливался прожектор. При этом 75-мм пушка в бортовом спонсоне и носовой 7,62-мм пулемет сохранялись. Машины более позднего выпуска также получали муляж 37-мм пушки в рубке.

Танки «Grant» CDL были направлены в 1943 году в состав 1-й танковой бригады, но поскольку войны в Африке заканчивалась в боях их применить не успели. Танки отправили в Европу, но и тут CDL более года оставались без работы. Лишь весной 1945 года несколько машин приняло участие в ночном форсировании рек Рейн и Эльба.

«Временная мера», как и следовало ожидать, оказалась не такой уж временной – танки М3 служили практически до конца войны благодаря своей технологичной конструкции и простоты в обслуживании. Не в последнюю очередь это случилось благодаря удачной ходовой части, которая с небольшими изменения перешла от М2 сначала к М3, а затем и к М4. Поэтому не удивительно, что «ли» стали своеобразными «прародителями» сразу нескольких типов САУ и бронемашин специального назначения.
Первоочередное внимание, конечно же, уделялось самоходным орудиям. Опыт боёв во Франции и в Северной Африке оказался просто бесценным и американцы резво взялись наверстывать упущенное. Большая часть этих САУ вполне достойна отдельного рассказа, поэтому в рамках статьи о танке М3 и его модификациям мы ограничимся только общим описанием данных машин.

М12 – одно из первых предложений по разработке тяжелой САУ появилось в июне 1941 года и не встретило большого интереса о стороны «артиллеристов». Предложение заключалось в установке на шасси танка М3 155-мм орудия Т6 времен 1-й Мировой войны, давно пылившихся без дела на складах. Хотя такой ход сулил немалые преимущества и прототип, выпущенный в феврале 1942 года успешно прошел испытания, военные отнеслись к нему прохладно. Несмотря на то, что между сентябрем 1942 и мартом 1943 года усилиями фирмы Pressed Steel Car Company было развернута сборка 100 единиц М12, дело продвигалось очень медленно. Лишь в декабре 1943 года, перед планировавшейся высадкой во Франции, американцы «вдруг» вспомнили, что у них имеется действительно эффективное средство для борьбы с долговременными немецкими укреплениями. В общей сложности, передав заказ фирме Baldwin, собрали 74 САУ и такое же количество транспортеров М30.

Т6 – вариант самоходного орудия с установкой 105-мм пушки на открытой платформе. Построен один прототип.

Т24 – вариант 76,2-мм самоходки разработанный осенью 1941 г. Целью проекта являлось получение противотанковой САУ, однако установка орудия в открытой сверху рубке оказалось неудачным и в 1942 году работы над ним прекратили. Построен один прототип.

Т26 – единственный прототип 75-мм самоходного орудия.

Т32 \ М7 «Priest» – в октябре 1941 года генерал-майор Джэкоб Деверс (Jacob Devers), предчувствуя необходимость обладать мобильной тяжелой артиллерией, заказал Арсеналу в Рок-Айленде изготовление опытного образца самоходной 105-мм гаубицы. В лобовом листе рубки прорезалась амбразура для установки ствола орудия. В корпусе монтировался лафет, по правому борту — турель с 12,7-мм зенитным пулеметом. Экипаж состоял из 6 человек. Инициатива была поддержана и в феврале 1942 года прошли испытания двух прототипов. Результаты оказались обнадеживающими – самоходка показала максимальную скорость 40 км\ч, запас хода по шоссе – 210 км, по грунту – 140 км. Это дало возможность развернуть серийное производство САУ уже в апреле, когда она получила индекс М7 и название «Priest» . Всего было выпущено 4267 машин. Параллельно в Великобритании был разработан аналогичный проект с установкой 25-фунтового орудия, ставшего впоследствии известным как «Sexton» .

Т36 – единственный вариант зенитной самоходной установки на шасси М3. Проект, предложенный осенью 1941 года Комитетом ПВО, предусматривал установку одной 40-мм зенитного автомата в башне оригинальной конструкции. Работы прекращены 1942 году по причине высокой сложности конструкции. Построен один прототип.

Т40 \ М9 – первый вариант САУ на шасси М3 строившийся серийно. Проект был составлен в конце 1941 года и предполагал, что путем установки устаревших 76,2-мм зенитных орудий образца 1918 года на танковое шасси, удастся получить полноценную противотанковую самоходку. Идея оказалась рациональной и даже был выдан заказ на 50 машин, однако уже в ходе испытаний стало ясно, что проект Т35 (будущий М10) имеет больше перспектив. Тем не менее, в 1942 году было построено 28 САУ под обозначением М9, которые ограниченно использовались внутри США.

Теперь перейдем к бронемашинам специального назначения. Этой теме в США придавалось далеко не второстепенное значение, поскольку от хорошего снабжения зависел успех многих операций. Впрочем, про другие варианты тоже не забывали.

Т1 – самоходный трал, оснащенный двойном дисковым катком установленным спереди и одним катком сзади. Первоначально этот вариант трала предназначался для танка М2А1, но после появления М3 приоритеты изменились. Испытания прошли с переменным успехом и в итоге был сделан вывод, что дисковый трал данной конструкции оказался неудачным.

Т16 – первый вариант артиллерийского тягача, появившегося в 1942 года. Со стандартного танка М3А5 снималась башня и устанавливалась лебедка на корме. Испытания Т16 завершились удачно, но от серийной постройки тягача отказались в виду ограниченного внутреннего объёма корпуса, где не хватало места для артиллерийского расчета и боекомплекта к орудию.

М30 – транспортер боеприпасов и прочей амуниции для 155-мм самоходных орудий М12.

М31 – в том же 1942 году было выяснено, что из танка М3 может получиться неплохая БРЭМ. Для этого орудия заменялись муляжами, а на корме устанавливалась подъёмная балка с блоком, лебедка с тяговым усилием 60000 фунтов (27,21 т) и ящики для инструмента. Прототип под обозначением Т2, выпущенный в сентябре 1942 года, успешно прошел испытания, но был принят к производству только как машина «ограниченной поставки». По-настоящему массовым стал его модернизированный вариант М31, появившийся в сентябре 1943 года. Несмотря на то, что и этот вариант считался машиной «ограниченного стандарта», счет переделанных танков к 1944 году перевалил за сотню. При этом, переделанные танки модификации М3А1 обозначались как М31В1, а М3А5 – как М31В2. В английской армии эти машины обозначались ARV I.

М33 – вариант БРЭМ М31 переделанный в тягач для тяжелого 155-мм орудия. Доработки сводились к демонтажу балки с блоком и башни, вместо которых устанавливался компрессор и пневматические шланги для управления тормозами буксируемого орудия. Для защиты от пехоты противника и штурмовой авиации на крыше корпуса устанавливался 12,7-мм зенитный пулемет Colt-Browning. После постройки и успешных испытаний первого прототипа под обозначением Т1 была выдан заказ на серийное производство.

М44 – модернизированный вариант тягача М33 оснащенный командирской башенкой над спонсоном корпуса. Выпущена небольшая серия.

Кроме того, шасси самоходных гаубиц М7 и пушки «Sexton» со снятым вооружением переоборудовались в бронетранспортеры (АРС), получивших название «Kangaroo» (Кенгуру). В боевом отделении демонтировалось все вооружение и оборудование, включая зенитные пулеметы с турелью, амбразура закрывалась броневыми листами, монтировались дополнительные броневые щитки по бортам, а внутри устанавлива-лись сиденья на 16 солдат. Бронетранспортеры сводились в специальные подразделения и придавались броневым частям, например, 79-й броневой дивизии Великобритании, воевавшей в Северо-Западной Европе.

В начале войны с участием танков М3 проводились активные эксперименты по установке огнеметов. Достаточно успешный образец огнемета Е2 был испытан ещё на среднем танке М2А1 и в 1941 году его улучшенный вариант Е3 установили на М3. Для того, чтобы освободить место под бак для огнесмеси, 75-мм орудие снималось. Сам огнемет Е3 устанавливался вместо 37-мм пушки в башне. После испытаний опытного образца стало ясно, что в такой комплектации танк становиться слишком уязвимым, поскольку единственный огнемет вряд ли являлся адекватным орудием для его размеров.
Второй вариант огнеметного танка появился в 1942 году. Пушечное вооружение полностью сохранялось, поскольку переносной огнемет E5R2-M3 перевозился в укладке внутри боевого отделения и устанавливался вместо башенного пулемета в случае необходимости. Впрочем, и этот вариант оказался невостребованным из-за стесненных условий при обслуживании огнемета.

Танки М3 также использовались для различных экспериментов в качестве испытательных стендов опытных разработок. В 1941 году был собран один танк модификации М3Е1, на котором устанавливался двигатель Ford AAA, составивший в будущем основу силовой установки для танка М4А3. Вариант М3А5Е1 отличался опытной трансмиссией Twin Hydromatic, а в 1942 году испытывался танк М3А4 с направляющим колесом, установленным на задней тележке опорных катков. В тот же период один из танков М3А3(?) был оснащен подвеской с горизонтальными спиральными рессорами.

Также американцы создали свой аналог британского вариант CDL. Осветительное оборудование размещалось в башне с круговым вращением, по конструкции схожей с CDL. Танк получил название Т10 «Shop Tractor» и, хотя было переоборудовано 355 машин, ни одна из них в боевых действиях не использовалась./p>

Так уж получилось, что именно британские “Grant” первыми вступили в сражения Второй Мировой войны. В январе 1942 года дела у союзников по прежнему шли не очень хорошо. Разгромив итальянцев на Африканском Роге (Эфиопия, Сомали, Эритрея) на других ТВД войска Британского Содружества повсеместно отступали. Наиболее критическое положение сложилось тогда в Ливии, где генерал Э.Роммель начал наступление на позиции 8-й британской армии под командованием генерала Н. Ритчи и подразделения “Свободной Франции”. Не выдержав натиска союзники оставили Бенгази и отступили к Газале, где им с большим трудом удалось стабилизировать фронт на долгих четыре месяца. За это время британскому командованию удалось собрать значительную группировку из 849 танков различных типов, основу ударной мощи которой составляли танки М3 в количестве 167 штук. “Гранты” были распределены между тремя бронетанковыми соединениями XXX-го корпуса: 4-я бронебригада 7-й бронедивизии, а также 2-я и 22-я бронебригада 1-й бронедивизии. Кроме того, войска Британского Содружества располагали 149 легкими танками М3 “Stewart”, 257 крейсерскими танками А15 “Crusader”, 166 пехотными танками “Valentine” (различных модификаций с 57-мм орудием) и 110 “Matilda”II. Кроме того, имелось несколько десятков легких танков Mk.VIb и крейсерских А10 и А13, боевая ценность которых оценивалась не слишком высоко.

Итало-германские силы были несколько скромнее но, что более важно, они уступали союзникам качественно. В общей сложности под командованием Э.Роммеля находилось 332 немецких и 228 итальянских танков типа M13/40 и M14/41 (в это число, судя по всему, также были включены танкетки L3/35). Основную ударную силу, вопреки сложившемуся мнению, у немцев составляли не “четверки”, а “тройки”. По типам они распределились следующим образом: Pz.Kpfw.II – 50, Pz.Kpfw.III Ausf.J – 19 (вариант с длинноствольной 50-мм пушкой), Pz.Kpfw.III Ausf.F – 223 (вариант с короткоствольной 50-мм пушкой), Pz.Kpfw.IV Ausf.E\F – 40. В небольшом количестве использовались легкие танки Pz.Kpfw.I.

Наступление итало-немецких войск началось 26-го мая 1942 года на широком (по местным меркам) фронте. Как и ожидалось, главный удар Роммель наносил собственными силами в обход Бир-Хакейма, а на 20-мильном фланговом участке атаковали итальянцы под командованием генерала Курвелля. Расчет оказался верным – британцы не ожидали такого маневра, предварительно сосредоточив свои танки в центре фронта, и спустя всего сутки над ними нависла угроза полного окружения. Пока союзники, в числе которых отважно сражались части “Свободной Франции”, пытались пробиться из практически захлопнувшейся ловушки, на помощь пришел 3 RTR (3-й Королевский танковый полк 4-й бронебригады) почти полностью оснащенный “грантами”.

Первая встреча с “тройками” 8-го немецкого танкового полка (8 Pz.Rgt) 27-го мая, тем не менее, завершилась для экипажей “грантов”, очень неудачно. Британская танковая группа 8-го Королевского Ирландского полка (24 средних и 20 легких М3) попала под неожиданный фланговый удар, потеряв 19 “грантов” и почти все “стюарты”. Однако радоваться было рано. Получивший время для развертывания 3 RTR предпринял контратаку, нанеся противнику существенный урон. По докладам экипажей немецкие “двойки” и “тройки” поражались бронебойными снарядами с дальности 1100 метров, а для итальянские танки поражались с ещё большей дистанции – 2750 метров (это не удивительно, учитывая что их лобовое бронирование составляло всего 25-30 мм). Положение для 8 Pz.Rgt дополнительно осложнялось отсутствием САУ StuG.III из 33-го штурмового полка, не успевшим прибыть вовремя к месту атаки. Однако, помощь подоспела в виде танков 5 Pz.Rgt., принявших на себя часть удара. Танковый бой под Газалой закончился в пользу Роммеля – потеряв 30 своих танков немцам удалось вывести из строя 16 “грантов”, после чего британцы были вынуждены отступить.
Но на этом события 27-го мая не закончились. Даже наоборот, развязка тех страшных только начиналась. Во второй половине дня англичане в буквальном смысле зажали Африканский корпус в районе между Маабус-эр-Ригелем, Эль-Адемом и Бир-Хакеймом. Одной 15 Pz.Div (танковой дивизии), уже потрепанной в боях, противостояли три танковые бригады (1, 2 и 22-я), наступавшие с трех направлений. Образовавшийся “котел” при обычных обстоятельствах не грозил Роммелю ничем, кроме истребления, однако британские войска действовали разрозненно, без координации между родами войск, что привело к вполне закономерному результату. Немцам не только удалось отбить все атаки, но и переломить ход второй части сражения. Оправившись от шока немцы применили старое, проверенное годами решение – против танков с противоснарядным бронированием в дело вступили 88-мм зенитные “флаки”, к которым вскоре присоединились самоходки “Marder”, оснащенные трофейными советскими 76,2-мм орудиями Ф-22. Свой вклад также внесли итальянцы, чьи 75-мм САУ тоже неплохо “отстреливали” танки союзников. О том, чем завершился бой 27-го мая 1942 года позднее вспоминал командир 135-го зенитно-артиллерийского полка полковник Вольц:

“Мы ехали долго и в итоге наткнулись на спасавшуюся от противника колонну грузовиков штаба корпуса, которых самих смял транспорт бегущего дивизионного штаба. В этом хаосе я заметил несколько 88-мм пушек. Мы помчались через толпы солдат и вдруг столкнулись нос к носу с Роммелем. Он вставил мне «фитиль» и сказал, что зенитчики целиком и полностью ответственны за всю катавасию, потому что не стреляли. Я заставил себя собраться и побежал к орудиям, остановил их и отобрал три 88-миллиметровки: В два счета я остановил еще половину тяжелой зенитной батареи оперативного штаба корпуса. Внезапно на расстоянии 1500 м появилась вражеская бронетехника – от 20 до 40 танков. Они преследовали обращенный в бегство транспорт Африканского корпуса, не располагавший артиллерийским прикрытием и оказавшийся беззащитным перед лицом атаки танков противника. В центре хаоса находился Роммель, штаб Африканского корпуса, полковые штабы, грузовики разведки – словом, нервный центр передовых боевых частей.

Казалось, сейчас все решится – катастрофа неизбежна. В рекордное время мы вывели на позиции наши орудия. Как только я увидел, что можно стрелять, я приказал открывать огонь. Мы должны были стрелять как можно быстрее и точнее. Огонь! Снаряды помчались к цели. Первое прямое попадание. Британец встал. Танки, которые двигались на нас, повернули назад. Но вот они изготовились для новой атаки. «Зенитки — фронтом! – закричал генерал Неринг. – Вольц, вы должны построить зенитки фронтом, задействовать все имеющиеся пушки для обеспечения фланговой обороны». Мы почувствовали воодушевление. К счастью, появился майор Гюрке со второй тяжелой батареей. Через полчаса прибыл адъютант штаба армии с тяжелыми батареями, принадлежавшими армейской оперативной части, получавшей приказы лично от Роммеля. В обстановке крайней спешки против британской бронетехники был образован фронт зениток протяженностью около трех километров”.

Немецкие зенитные орудия стреляли с расстояния 1500-1000 метров – вполне достаточно, чтобы бронебойный снаряд пробил даже 80-мм вертикальную бронеплиту, поэтому у “грантов” шансов уцелеть было немного. К вечеру на поле боя осталось подбитых и сгоревших 24 “гранта”.
Теперь уже не выдержали союзники и отступление вскоре превратилось в бегство с большими потерями в технике – достаточно сказать, что на 13 июня у них осталось всего 70 танков. Апогеем немецкого успеха стала кратковременная осада и захват 15-го июня города Тобрук. Это поражение было тем более обидно, что город имел огромные запасы вооружения, амуниции и продовольствия, а защищал его 33-тысячный гарнизон, имевший возможность поддержки с моря, где безраздельно хозяйничал британский флот. В качестве трофеев немцы захватили 30 танков, около 2 тысяч автомобилей, 1,5 тысячи тонн горючего и сотни тонн припасов. Соответственно, им в руки попал и местный аэродром. В этих боях были потеряны практически все “гранты”, но значительное их количество было просто брошено при отступлении. Общий итог оказался просто ошеломляющим – обладая вдвое меньшими силами Роммель разгромил 8-ю британскую армию, параллельно продвинувшись на 600 км вглубь ливийской и египетской территории. Потери союзников составили 80.000 солдат убитыми, ранеными и пленными, Такого провала командование войсками Британского Содружества не знало с мая 1940 года.
Впрочем, войска Роммеля тоже находились не в лучшей форме. По состоянию на 1-е июля 1942 года в Африканском Корпусе оставалось всего 26 боеспособных танков против примерно 100 британских, остававшихся в Египте в качестве резерва. С сложившейся ситуации атака Каира и Александрии выглядела чистым самоубийством, но англичане, поддавшись панике, уже начали эвакуацию тыловых частей и штабов. Если бы Роммель знал, что происходит в тылу и противника, война в Африке могла принять совершенно другой оборот.

Не в силах двигаться дальше итало-немецкие войска пробовали овладеть Эль-Аламейном, одновременно ожидая подкрепления для танковых частей, поступавших только морским путем. В многом союзники были обязаны своей победой именно тем, что в 1942 году британский флот перехватил инициативу в Средиземном море, а в воздухе стала преобладать авиация стран Британского Содружества. Поставки танков сильно сократились, хотя в ливийские порты ещё прибывали транспорты, перебрасывавшие улучшенные Pz.Kpfw.IV Ausf.F2 из Италии.

Снабжение союзников было не в пример лучше. После смены командования британские генералы Александер и Монтгомери собрали 935 танков, среди которых имелись М4 “Sherman”. К примеру, в августе 1942 года в составе 8-й танковой бригаде было 57 “грантов”, 31 “шерман” и 52 “крусейдера”, а в 9-й танковой бригаде 37 “грантов”, 36 “шерманов” и 49 “крусейдеров”. Качественное улучшение стало возможным после принятия в июле 1942 года правительством США решения об отправке 300 танков М4 и 100 САУ М7 в качестве материальной помощи англичанам, откровенно неудачно действовавшим в Африке.

Против них Роммель смог выставить 440 танков всех типов (включая трофейные М3, “матильды” и “валентайны”) и 31-го августа началось новое крупное наступление целью которого было уничтожение вражеской группировки у Эль-Аламейна. В этот раз союзникам удалось устоять, потеряв 65 танков и 1750 человек. Потери немцев в бронетехнике были поменьше – 50 танков, но Африканский корпус лишился убитыми и раненными 3000 человек, так и не прорвав оборону.

Обе стороны вновь перешли к обороне, но время однозначно играло на руку союзникам. В течении августа-сентября 1942 года в Египет прибыли значительные пополнения, в том числе 1-я американская броневая дивизия. В итоге общее количество танков увеличилось до 1441 единицы, значительная часть из которых была сосредоточена вблизи ливийской границе удалось. Помимо британских машин более трети танков теперь составляли М3 и М4 (253 и 288 единиц соответственно). Немцы, несмотря на значительные потери, смогли собрать 540 танков, из которых почти 60% были итальянскими. Несмотря на численный перевес союзникам долго не удавалось склонить ход битвы в Ливии на свою сторону.

Начав наступление под Эль-Аламейном 23-го октября союзные войска продвигались очень вяло, хоть им и удалось отбросить противника от города. Недавно сформированный 10-й танковый корпус, большей частью укомплектованный “грантами’ и “шерманами”, был выведен из боёв уже 27-го октября, потеряв большую часть совей техники. Особо ожесточенные бои разгорелись 3-4 ноября, когда немцам всё же пришлось начать отступление – к этому времени немецкие танковые дивизии сохранили по 35-40 боеспособных машин, большей частью “троек” и “четверок”, а общие потери оставили 320 танков всех типов и 55.000 человек.

Несмотря на достигнутый успех союзные войска продвигались очень медленно. Темп их наступления составлял всего 1,5 км в сутки, так что к ливийско-тунисской границе они вышли только в феврале 1943 года. Это выглядит несколько странно учитывая, что 8-го ноября 1942 года англо-американские войска высадились в Марокко и в течении следующих двух месяцев оккупировали не только эту страну, но и Алжир. Таким образом, Африканский корпус зажали в “ тунисские клещи”. Единственным утешением для Роммеля стало прибытие 5-й танковой армии под командованием генерала Ю.Арнима, в составе всего одной пехотной и одной танковой дивизии. Преимущество этой армии заключалось в оснащении новой техникой, в том числе шестью тяжелыми танками Pz.Kpfw.VI “Tiger” (единственное отделение “Tiger-Kompanie” в составе sPzAbt 501).

А тем временем количество танков “Grant” всё более сокращалось как в боевых условиях, так и по техническим причинам, и на 23 декабря общее число безвозвратно потерянных танков достигло 350. В связи с этим, на начало января 1942 года в британской армии оставался 131 “грант”, а в феврале их было уже 88.

Бои в Тунисе, начавшиеся в конце декабря 1942 года, поначалу носили ограниченный характер. Союзники сильно осторожничали, но не постеснялись бросить в бой французские войска с устаревшей техникой (достаточно упомянуть средние танки Renault D1, давно снятые с вооружение в метрополии), ещё недавно защищавшие от них Алжир. В течении следующего месяца ни одна из сторон не предпринимала активных действий, что создавало у англо-американского командования иллюзию неспособности противником вести наступление. Это заблуждение дорого обошлось союзникам – уже 14-го февраля немцы предприняли мощное контрнаступление силами трех танковых дивизий (10, 15 и 21 Pz.Div) в районе Кассеринского прохода. Расстояние в 150 км немецкие танкисты прошли за пять дней, уничтожив и захватив около 200 танков М3 и М4. Казалось бы, военная удача снова была на стороне Роммеля, но это была всего лишь “лебединая песня” Африканского корпуса, полностью истощившего свои резервы. После нескольких контрударов и стягивания значительных сил к местам прорывов союзникам удалось остановить наступление к 23 февраля, а 3-го марта немцам пришлось отступить на прежние позиции. Теперь пребывание остатков итало-немецких войск в Тунисе являлось лишь делом ближайших месяцев, хотя о полном разгроме речи ещё не шло. Имея четырехкратное превосходство в танках (по остальным родам войск показатели были незначительно скромнее) союзники смогли заставить капитулировать противника только 13-го мая 1943 года. При этом к концу боёв немцы ещё располагали 120 танками против 1100 англо-американских!

Совсем немного повоевали британские «Grant’ в ходе высадки на Сицилию. Основным танками этой кампании стали, соответственно, средние М4 «Sherman» и тяжелые пехотные «Churchill». Также из Северной Африки прибыло несколько старых САУ «Bishop». Несколько позднее, уже во время высадки на континентальную часть Италии, в большом количестве использовались самоходные установки М10 и «Priest», часть из которых перебросили с Сицилии.
Поскольку «гранты» уже не расценивались как полноценные боевые машины им определили другие задачи. Точнее говоря, именно Сицилия стала первым ТВД, где наиболее массово применили различные вспомогательные машины на базе танка М3. Так например, перед высадкой было подготовлено значительное количество минных тральщиков «Grant Scorpion» и БРЭМ.

Также, по мере насыщения бронетанковых подразделений танками М4, более старые М3 начинали использовать в качестве командирских машин. Причем доработки проводились полевыми мастерскими и потому танки получались различной конфигурации. Некоторе из них сохраняли башню, но без 37-мм орудия, с других башню демонтировали полностью.

Наиболее приметным из «грантов» стал, что вполне естественно, командирский танк, на котором разъезжал генерал Монтгомери. Говорят, что этот М3 он не менял со времен Эль-Аламейна и в буквальном смысле сохранял его как талисман. Танк нёс на себе камуфляж из пятен средне-песочного и оливково-зеленого цвета, несколько выделяясь от остальных. Этот «грант» британский генерал не менял, по меньшей мере, до начала октября 1944 года, что в очередной раз послужило примером долговечности конструкции танка (правда, в реальных боях он практически не участвовал).

Верные своим обязательствам США ещё в 1941 году прорабатывали возможность совместной высадки с силами Британского Содружества в Северной Африке, где предполагалось открыть «Второй фронт» и окончательно решить проблему с итало-немецким присутствием на этом континенте и вывести из войны Францию. Окончательный вариант был одобрен несколькими месяцами позднее – целью стал алжирский порт Оран, где 8-го ноября 1942 года был высажен крупный десант союзных войск в составе Центральной оперативной группы. Американские бронетанковые силы на этом участке фронта были представлены несколькими соединениями, среди которых самым крупным была 1-я бронетанковая дивизия (1th Armored Division). Планы союзников действительно оправдались, но далеко не сразу.
Средними танками М3 было оснащено только одно подразделение – это был 13-й танковый пола, сформированный 15-го июля 1940 года на базе 13-й го кавалерийского полка 7-й кавалерийской бригады.

Разумеется, в сражения американцы вступили не сразу. После серии локальных боёв с французскими войсками, капитулировавшими спустя сутки, наступила продолжительная пауза, пока союзники проводили перегруппировку. Боевое крещение американские танки из состава 2-го батальона приняли 26-го ноября, когда батальон легких танков М3 вступил в бой с немецкими танками из состава 190 Pz.Abt.

Далее, 28-го ноября американцам была поставлена задача «поддержать огнем и маневром» Нортхэмптонширский полк английской пехоты, атаковавший позиции противника у Джедейи. Не имевшие никакого боевого опыта американцы показали себя не с лучшей стороны – часть танков была расстреляна несколькими замаскированными противотанковыми орудиями немцев, а остальным пришлось отойти на исходные позиции. Следующие столкновения с немцами для 13-го полка также ничем хорошим не закончились. Достаточно сказать, что уже к декабрю 1942 года общие потери составили 84 легких танков обоих батальонов и 40 средних танков 2-го батальона. В тот же период началось постепенное переоснащение этот батальона на танки М4, но ими успели оснастить только одну роту. Даже сами американские танкисты признавали, что средние М3 явно слабее немецкого Pz.IV с любым орудием.

Настоящий разгром был учинен 1-й бронетанковой дивизии в ходе Кассеринского сражения, где ей противостояли подразделения 10-й и 21-й немецких танковых дивизий. Только в течении 14-15 февраля 1943 года, в ходе боёв у Сбейтлы (Sbeitla), немцам удалось уничтожить практически все средние танки М4 обоих батальонов 1-го танкового полка и М3 из 3-го батальона 13-го танкового полка. Относительно повезло 3-му батальону, который до этого оставался в арьергарде. Поставленные в засаду танки М3 в ходе боя 17-го февраля подбили пять немецких Pz.III и Pz.IV. Спустя четыре дня батальон, при поддержке британских частей, был брошен для отражения атак противника под Джабель-эль-Хамру.

Несмотря на жестокие (по американским меркам) потери использование танков М3 продолжалось вплоть до мая 1942 года, пока в Тунисе не капитулировали остатки итальянских и немецких войск. По состоянию на начало месяца 1-й дивизии ещё оставался 51 средний танк М3 и 178 М4. «Ли» находились в составе только трех танковых батальонов и, небольшое количество, во 2-м батальоне 13-го полка. Последняя крупная операция с их участием состоялась в марте 1943 года, во время штурма Бизерты – здесь танки М3 подержали наступление 34-й дивизии. Оставшиеся машины впоследствии передали частям Свободной Франции.

Совсем немного послужили танки М3 на Тихом океане. Первыми и последними “понюхали пороху” танкисты 193-го танкового батальона 27-й пехотной дивизии, участвовавшие 20-23 ноября 1943 года в боях за атолл Тарава и близлежащие острова архипелага Гилберта. Собственно, подразделения батальона атаковали не саму Тараву, а атолл Мэкин (Makin), располагавшийся рядом с ней. Операция была спланирована очень тщательно, поскольку десанту предстояло преодолеть широкую песчаную отмель, где танки и солдаты были как на ладони перед японскими пулеметными гнездами и артиллерией.

Средние танки роты А (Company A) входили во вторую волну десанта и должны были огнем своих 75-мм орудий поддержать атакующую японские укрепления пехоту, а также прикрыть огнем амфибийные машины LVT. Японцы были готовы к нападению и задолго до прибытия американцев успели возвести целую сеть оборонительных сооружений. Наиболее мощным из них являлся Западный Танковый Барьер (West Tank Barrier), практически непреодолимый для легких “стюартов”. Впрочем, 193-й батальон располагал машинами обеих типов.

Утром 23-го ноября 1943 года в бой пошли средние танки модификации М3А5, достаточно быстро сломившие сопротивление японских войск, хотя операция прошла не совсем так, как планировали американцы. Первыми, между 09:10 и 09:23, на берег выгрузили два средних танка с транспорта “Belle Grove” – им предстояло обеспечить огневое прикрытие для легких танков, амфибий и пехоты, уже успевших выгрузиться с первого транспортного судна. В скором времени подоспел и третий транспорт с 16 амфибиями. Первая волна нападавших залегла, не пройдя и 100 метров – положение для танкистов осложнялось типом местности – по сути, танки двигались по залитому водой ровному пляжу. В то же время LVT смогли продвинуться немного дальше и средние танки роты А оказались между ними. Несмотря на то, что атакующая группа двигалась по мелководью, два М3 попали в воронки от снарядов, которые были неразличимы в мутной воде, и заглохли. Экипажи попытались выбраться из остановившихся машин, но тут же были скошены огнем из пулеметов. Остальные танки старались маневрировать среди рифов, находясь под постоянным обстрелом 37-мм противотанковых орудий японцев. Командир батальона капитан Роберт С.Браун впоследствии признавал, что в тот момент бой вошел в критическую стадию. Ситуация осложнялась также тем, что танкисты вели огонь по японским укреплениям в буквальном смысле сквозь нестройные ряды LVT и часть амфибий получила повреждения от танковых орудий. Впрочем, оборону всё же смогли прорвать в нескольких местах. Экипажу одного из М3 удалось-таки миновать полосу обстрела из противотанковых пушек и, избежав подрыва на минном поле, подавить одно пулеметное гнездо. По оценке командира танка всего было выпущено 100 снарядов, из которых не менее 30 легли в цель, убив немало солдат противника.
Как только ситуация стабилизировалась экипажи LVT и М3 приступили к тотальной зачистке пляжа. Фактически, между 10:58 и 11:30 американцы уже овладели контролем над ситуацией и дальше, как говориться, было делом техники. Спустя час кольцо вокруг Барьера было сомкнуто, в чем немалую роль сыграл своевременный подход легких танков “стюарт”.

После 12:00 японцы начали отступать в лесной массив, оставляя на передовой только небольшие группы солдат и снайперов. В это время танки рот А и F предприняли выдвижение вглубь острова, не вступая в бой с противником. Примерно в 12:30 танковая группа попала под обстрел 37-мм противотанковых орудий и командир роты F запросил поддержки. Вперед выдвинулось пять средних М3, начавших методично зачищать местность от пулеметных точек. Спустя час танки достигли южного конца острова, где встретили сильное сопротивление японской пехоты. В это де время рота G,при поддержке трех средних М3, продвигалась вдоль дороги – здесь японцы оборудовали две долговременные огневые точки с тяжелыми пулеметами и ещё предназначалась для 37-мм пушки, но была оснащена только пулеметами. Два первых ДОТа удалось уничтожить достаточно быстро, а вот с третьим возникли проблемы. Тем не менее, к 16:00 “коробочка” захлопнулась. Две американские группы зажали японские войска без всякой возможности на прорыв, а финальным аккордом стала атака четырех средних танков М3, огнем своих 37-мм и 75-мм пушек подавивших последние крупные очаги сопротивления. Другие четыре М3 не менее успешно действовали на восточной стороне острова, причем активную поддержку им оказали 105-мм полевые орудия, выгрузившиеся вслед за десантниками.

В общей сложности, к 17:00 сопротивление японцев на Мэкине стало носить очаговый характер и к исходу дня остатки оборонявшихся начали сдаваться в плен. Действия танкистов 193-го танкового батальона можно было оценить как успешные, однако, на острове не хватало мощных противотанковых средств, а японских танков там не было совсем. После этого американская армия средние танки М3 в боях не использовала (если не считать машин на их базе), поскольку в 1943 году основы танковых сил США составляли более новые М4 “Sherman”.

Пока шли бои с немецко-итальянскими армиями в Северной Африке за тысячи километров от них «грантам» впервые в своей истории предстояло вступить в бой с японцами. Несколько странным выглядит факт, что воевали на них не американцы, и даже не англичане, а индийцы. Как мы знаем, до 1947 года Индия входила в состав Британского Содружества и её армия была обязана принимать участие во всех боевых дейсвиях, которая вела метрополия. Долгое время индийцам, находившимся под чутким контролем англичан, перепадало лишь «вторсырьё» и то, в крайне ограниченном количестве.

Всё изменилось в феврале 1942 года, когда японцы «внезапно» высадили десанты в британских колониях Юго-Восточной Азии. Первой на пути 15-й японской армии оказалась Бирма (теперь Мьянма), под ударами которой не выстояли три китайские дивизии (5-я, 6-я и 66-я), отступившие вглубь Китая, и британская армия под командование генерала Александера. Нельзя сказать, что захват Бирмы был молниеносным, но 1-го мая был взят Мандалай, после чего практически вся страна оказалась под контролем японцев.

Командовавший обороной Индии генерал А.Уэйвел сформировал одну английскую и шесть индийских дивизий, которые свел в два армейских корпуса. Также в срочном порядке организованный Индийский Танковый Корпус по стечению обстоятельств получил современную технику в виде легких танков М3 “Stewart” и средних М3 различных моделей.

251-я и 252-я танковые бригады получили как “родные”, так и экспортные варианты танков М3, но первая из них успела перевооружиться на М4А4 “Sherman” ещё до вступления в Бирму. В то же время, 252-я бригада, два полка которой были оснащены “грантами”, уже в июне 1942 года была отправлена на Ближний Восток и передана в распоряжение 31-й бронетанковой дивизии (31th Armored Division), для усиления британского контингента. Танки были выгружены в одном из портов Ирана и отправлены в Басру (Ирак), поближе к африканскому фронту. Принять участие в боях им так и не довелось, а в мае 1943 года бригада была перевооружена танками М4 и отправлена в Египет, где боевые действия уже давно закончились.

В общей сложности, по состоянию на 30 июня 1942 года, на дальневосточные рубежи Британской Империи было доставлено около 390 средних танков: 212 дислоцировались в Индии, 114 в Бирме и ещё 57 отправили в Ирак. В апреле 1943 года ситуация несколько изменилась – 896 танков числилось только за Индией.

Одной из наиболее отличившихся стала 254-й индийская танковая бригада (254th Indian Tank Brigade), сформированная 1-го апреля 1941 года в г.Рисалпур и носившая тогда название 254-й бронетанковой бригады. Переименование, проведенное 1-го апреля 1942 года, как раз и было приурочено к поставкам новых танков, которые распределили между 3rd Carabiniers, 149th Royal Armoured Corps и 150th Royal Armoured Corps Regiment. Ещё одно подразделение (7th Indian Light Cavalry) было оснащено танками “Stewart”. Находясь в составе 14-й армии бригада поочередно подчинялась 5-й и 7-й индийским пехотным дивизиям, с весны 1943 года постоянно находясь в боях.
С “грантами”, не говоря уже про “шерманы”, японской армии противопоставить было практически нечего. Основным танком на Бирманском участке фронта был легкий “Ха-Го”, короткоствольная 37-мм пушка которого могла пробить бортовую броню М3 только с предельно малой дистанции (не более 300 метров). Индийцы и англичане поражали японские танки на гораздо большей дальности. Вот как описываются действия японцев против индийских “грантов”:

“В бессильной злобе японские офицеры бросались на танки с саблями, пытаясь через смотровые щели поразить экипаж. В пехоте организовывали отряды смертников, которые с минами или бутылками с зажигательной смесью в руках, бросались под танки или, прячась в зарослях, пытались засунуть под гусеницы танка мины на бамбуковых шестах.”

И действительно, в джунглях Бирмы японцы активно использовали магнитные мины. В 1943-м году британцам удалось захватить несколько из них и провести всесторонние испытания. Как оказалось, против бортовой брони танков М3 они оказались малоэффективными, зато более тонкие днище и крыша корпуса разрушались без особого труда. Для противодействия в первом случае был выбран вариант с укладкой мешков с песком, гасивших инерцию от взрыва мины. Против мин, установленных на земле, помогало только разминирование, поскольку покрытие типа циммеритового на британских танках в Бирме не применялось.

Наиболее тяжелые испытания и дальше выпали на долю 254-й тбр, командовал которой бригадный генерал Р.Скунс. Он был братом генерал-лейтенанта Г.П.Скунса, который выступал резко против массового применения танков в джунглях. По его мнению, на труднодоступной для танков местности предпочтение следовало отдать пехоте и артиллерии, а танкам отводилась вспомогательная роль. «Бригадир», в свою очередь, доказывал ошибочность этого мнения и в конечном итоге оказался прав.

В январе 1944 года, в ходе второго сражения близ Аракана на бирманском побережье, действия пехотных подразделений поддерживали танкисты. Среди них был и 25-й драгунский полк (25th Dragons), оснащенный танками М3. Спустя несколько недель, в феврале 1944 года, японцы получили пополнение в танках «Ха-Го» и предприняли контрнаступление, выйдя к позициям штаба 7-й дивизии. Обладая преимуществом в техническом обеспечении силам Британского Содружества удалось тогда отстоять «пятачок» размером 800х1500 метров. Свою роль в этом успехе сыграли действия экипажей танков М3, оказавших огневую поддержку оборонявшимся частям. В не меньшей степени влияние оказала и авиационная поддержка – в течении всего периода боёв в окружении транспортные самолёты постоянно сбрасывали провизию и амуницию осажденным войскам, в то время как японские части оказались фактически отрезанными от своих баз снабжения.

После провала контрнаступления японский генштаб разработал более крупную операцию под названием «У-Го», целью которой ставился разгром вклинившихся британо-индийских частей. Для усиления группировки также были привлечены индийские подразделения подчинявшиеся Азад Хинду – самопровозглашенному правительству Индии под контролем японцев. Операция началась в конце марта 1944 года и одним из наиболее значимых объектов был захват дороги, идущей от Импалы до Кохимы. В этот раз Скунсу представилась возможность проверить на практике теорию об использовании большой массы танков в джунглях. В бой пошел 3-й полк карабинеров на танках М3А1 и 7-я легкая индийская кавалерийская дивизия на «стюартах». В результате произошло несколько встречных танковых боёв, а первый из них состоялся 20-го марта, когда колонна танков «ли» рота «А» была атакована шестью японскими танками «Ха-Го». Результатом этого небольшого сражения стало уничтожение пяти (по сведениям американцев – все сгорели) и захват одного японского танка. Британцы потеряли только один «ли», который был уничтожен после пробития топливного бака и детонации паров бензина. В данном случае бортовая 35-мм броня от бронебойного снаряда калибре 37 мм на предельно близкой дистанции оказалась слабой защитой. Впрочем, такой случай был скорее исключением, чем правилом. Далее экипажи танков «ли» оказали эффективную помощь британской пехоте, в то время как у японцев практически не было противотанковых средств, за исключением нескольких 47-мм ПТО.

Этот успех позволил привлечь для разгрома противника более крупные силы и в скором времени к Кохине были подтянуты 149-й и 150-й полки RAC, также оснащенные танками «ли». Помимо поддержки пехоты танки М3 активно использовались для уничтожения долговременных укреплений и бункеров, что было немаловажно в условиях труднодоступной местности. По сути, в ряде случаев «ли» применялись в качестве штурмовых орудий, поскольку фугасные снаряды их 75-мм орудия как нельзя лучше подходили для разрушения всевозможных преград.

В конечном итоге операция «У-Го» не принесла ожидаемых результатов. Японская сторона потеряла более 60.000 человек убитыми и ранеными, в то время как потери сил Британского Содружества составили чуть более 16.000 человек. К первым числам июля стало ясно, что план разгрома войск противника полностью провалился и с этого момента японские силы вели постоянные бои на удержание ещё оставшихся плацдармов, вплоть до капитуляции в 1945 году. В частности, зимой 1945 года, экипажи 3rd Carabiniers сражались под Швебо и Сагангом, а в марте они участвовали в освобождении Мандалея. После завершения кампании в Бирме танки серии М3 были сняты с вооружения, а часть воевавших на них соединений (как например 3rd Carabiniers) отправили в метрополию для перевооружения и переброски в более «горячие точки» Британской Империи.

Итак, как уже указывалось ранее, несколько десятков танков М3 разных модификаций весной 1943 года было передано танкистам Свободной Франции. Продолжая оставаться в Тунисе и не представляя большой боевой ценности бывшие американские «ли» французы решили использовать для обучения экипажей, чем они успешно занимались в течении следующего года. В боевых действиях французские танки участия не принимали и сообщения вроде » …при высадке в Нормандии и на юге Франции, английские и американские войска были вооружены новейшими танками, а танки МЗ были во французских и польских дивизиях, входивших в состав американской армии» надо оценивать критически. Разумеется, танки с таким обозначением в составе французской армии были, но это тут речь идет не о средних «ли», а про легкие «стюарты» типа М3 и М5.

Впрочем, есть и ещё один интересный факт. Принято считать, что французские М3 дальше Африки не использовались, однако на форуме Der Zweite Weltkrieg есть фотография подбитого танка именно этой марки. В комментарии указано, что этот «ли» подорвался на вьетнамской мине в ходе бойв 1952 года. Так что, в этом вопросе не всё ещё однозначно.

Как это ни странно, но четвертое место по количеству М3 стала Австралия. Являясь одним из самых дальних британских доминионов это островное государство постоянно нуждалось в новой технике, которая приходила с большим опозданием. Пока дела в Европе и Африке шли у британцев туго Австралии практически ничего не перепадало, но в конце 1942 года положение в корне изменилось. После поставок танков М4 более старые М3 в массовых количествах стали отправлять на “периферию” и к декабрю австралийцы располагали 502 “грантами” и 255 “ли”.
Можно было бы сказать, что метрополия явно обделила свой доминион, но это было не совсем так. Американские танки действительно не считались лучшими, но у японцев, оккупировавших тихоокеанские острова, зачастую танков не было вообще. Самым сильным противником для М3 был, пожалуй, средний танк “Шинхото Чи-Ха”, имевший 25-мм лобовое бронирование и модернизированную 47-мм пушку. Как видим, по своим параметрам “японец” во многом соответствовал итальянским танкам типа М13\40, а чем для них заканчивалась встречи с “грантами” мы прекрасно знаем. Впрочем, по большей части японские танковые соединения оснащались более старыми “Чи-Ха” и легкими танками “Ха-Го”.

Австралийцы оказались непростыми ребятами. Хотя фронт с каждым годом отодвигался от границ Австралии на тысячи километров это отнюдь не останавливало их от реализации новых идей и экспериментов. Одним из таких интересных проектов стало оснащение танка М3 оборудованием для преодоления глубоких бродов и болот. Работы проводились силами специалистов и техников 4-й танковой бригады. Решение, с технической точки зрения, было абсолютно простым. На кормовую часть танка при помощи сварки крепился специальный кожух с целью обеспечения доступа воздуха к двигателю. На крыше командирской башенки устанавливалась труба высотой 12 дюймов (30,5 см). На испытаниях, прошедших в 1943 году, танк с таким оборудованием смог преодолеть брод глубиной 9 футов (2,75 метра), что лишь немного уступало его полной высоте.
Аналогичные работы проводились и в 5-м танковом полку. Идея была схожая, но реализация несколько другая. Для подвода воздуха к двигателю использовали трубу, один конец которой выходил наружу через командирскую башенку, а второй крепился к отверстию в моторном отсеке. Выхлопные газы отводились при помощи длинной трубы. Благодаря практически полной герметизации корпуса удалось достичь в буквальном смысле подводного хода – теперь танк мог преодолевать водные препятствия глубиной до 4,5 метров.

Ещё один вариант предусматривал установку двух деревянных труб (для входа воздуха и вывода выхлопных газов) и был наиболее простым. Конечно, такого эффекта, как в предыдущих случаях достигнуто не было, но зато такая “модернизация” была доступна любой полевой бригаде технического обслуживания. На испытаниях танк без проблем преодолевал брод глубиной до 1,5 метра.

Несмотря на достигнутые успехи австралийские танковые войска так и не обзавелись танками подводного хода. При наличии хорошо оснащенных инженерных войск необходимости в переоборудовании М3 практически не было, а кроме того, с 1943 года этот танк стал активно заменяться на М4 “Sherman”. Оказавшиеся «в отставке» машины начали переделывать в различную вспомогательную технику. Так, несколько М3 были разоружены и переоборудованы в бульдозеры М1 и БРЭМ. После сентября 1945 года австралийские «ли» и «гранты» оснащенные бензиновыми двигателями поспешили списать, а вот танки с дизелями остались служить дальше. Так, к августу 1947 года в строю оставалось ещё 149 «грантов», но большая часть из них требовала ремонта.

В ходе реформирования Королевского Австралийского Танкового Корпуса, состоявшегося в 1948 году, в нем оставили только один танковый пол укомплектованный «Churchill» и две танковые бригады – на «грантах» и «матильдах» соответственно. Вполне, понятно, что наличие танков двух последних типов иначе как утилем назвать было трудно, но в условиях тотального сокращения военного бюджета заменить их было просто нечем. В конечном итоге «гранты» окончательно сняли с вооружения только в 1955 году. Несколько танков удалось сохранить и сейчас они демонстрируются в музеях бронетанковой техники.

Отдельно стоит выделить заказ для армии Канады. В конце 1940 года от канадского правительства был получен заказ на 1157 танков М3 в незначительно модифицированном варианте. Изменения заключались в установке брызговиков между колесными тележками, которые были призваны отводить грязь и снег, и дополнительных сбрасываемых топливных баков на корме. Чтобы не загружать американские предприятия заказ разместили на заводах фирмы Montreal Locomotive Works, принадлежавшей корпорации American Locomotive Company.

Танки М3 изготовленные в Канаде, в отличии от американских, имели единый камуфляж цвета хаки. Спереди на среднем листе трансмиссии и по бортам корпуса наносились канадские красно-бело-красные флаги. По бортам, и на лобовом листе над флагом, наносился белой краской пятизначный регистрационный номер, начинающийся с буквы Т.

В числе других стран, получивших танки М3 была, как это ни странно, далекая Бразилия. Находясь в стороне от великих танковых битв бразильцы не гнушались даже не самой новой техникой, тем более, что она доставалась практически даром. С 1943 года, рамках ленд-лиза, из США было доставлено 104 танка различнх модификаций (М3А3 и М3А5), включая несколько М31. В начале 1944 года были планы отправить их в Италию, на помощь союзным войскам, явно «забуксовавшим» в гористой местности Аппенин, но вскоре от этой идеи отказались. После войны бразильские М3 оставались на вооружении вплоть до начала 1950-х гг., причем некокторые машины в тот же период прошли модернизацию — вместо дизельных двигателей на них установили радиальные Continental. Работы проводились собственными силами Центрального Парка Механизации. Сейчас один из сохранившихся М3А5 установлен в качестве памятника в Сан-Пауло.

После получения более новой техники бразильцы не стали отправлять устарешие М3 на слом, а продали их Парагваю. В частности указывается, парагвайцы получили несколько модернизированных М3А5 с радиальными двигателями. Впрочем, никакой подробной информации на этот счет нет. По официальным данным на вооружении армии Парагвая в 1940-1950-е гг.находились только танки М4 «Sherman» и М3 «Stewart».

Неудачи первых месяцев войны против Германии и её союзников к сентябрю 1941 года поставили РККА в очень затруднительную ситуацию. Потеряв за это время, по самым скромным подсчетам, около 25.000 танков советские войска постоянно откатывались назад, оставляя противнику огромные промышленные районы. Особо тяжело на общем фоне смотрелась оккупация Украины и блокада Ленинграда. В срочном порядке пришлось эвакуировать военные предприятия, включая Харьковский паровозостроительный завод, являвшийся основным по выпуску танков Т-34. Поставки на фронт тяжелый танков КВ также сократились – Ленинградский Кировский завод оказался блокированным. Восстановить численность танков этого типа удалось только к началу 1942 года, после развертывания эвакуированных заводов на Урале.

Но фронт не ждал. Танки требовались немедленно, а на одних Т-40 и Т-60, выпускавшихся на московском заводе №1, воевать было трудно. Выход виделся в поставках техники из за рубежа. Советские военные комиссии отправились в Великобританию уже в августе 1941 года, где достаточно быстро удалось договориться о поставках следующих танков: пехотный A12 “Matilda’ II, пехотный “Valentine” Mk.I и десантный А17 “Tetrarch”. Следом за ними был подписан контракт на приобретение тяжелых пехотных танков А22 “Churchill” и транспортеров “Universal Carrier”.

Гораздо скромнее вышла история с американцами, у которых “ассортимент” оказался не столь широким. Как и в случае с британским ленд-лизом советским представителям предложили легкие танки М3А1 и средние М3. Последние выпускались в значительных количествах и были вполне доступны для экспортных поставок. Хотя к этому моменту в наличии имелись более современные варианты вроде М3А1 и М3А3 выбор был сделан в пользу более раннего М3. Возможно, свою роль сыграла массовость данной модификации. В любом случае, советской стороне было отгружено 1386 танков, но военная приемка ГБТУ приняла только 976. Учитывая то, что американцы посчитали “утопленными” 417 танков типа М3 и М4, Советский Союз получил меньше, чем было оговорено в контракте.

Танки доставлялись конвоями через Мурманск, однако некоторая их часть прибыла через Иран. Столь необычный маршрут был обусловлен наличием “лишних” М3 в составе американских танковых частей, воевавших в Северной Африке. С весны 1942 года началось активное перевооружение на М4 “Sherman” и более старые танки постепенно выводили из боёв. В итоге, часть М3 была отправлена в СССР, при том, что доставка по наземным путям через Ближний Восток была несколько быстрее.

Американский танк советским танкистам не понравился. Это не голословное утверждение – за всё время эксплуатации М3 практически не заслужил хороших отзывов. Конечно, в 1942 году “американец” был явно комфортабельнее для работы экипажа из шести человек, имел более плавный ход и не был сложным в управлении. По этим параметрам М3 смотрелся явно лучше тех же “тридцатьчетверок”, качество изготовления которых оставляло желать много лучшего. Но не будем забывать, что производство танков в США велось в “тепличных” условиях, в то время как советская промышленность работала в буквальном смысле на износ в самых неблагоприятных обстоятельствах. Впрочем, спустя полгода качественный уровень Т-34 удалось поднять до нужных показателей и М3 оказался в роли “аутсайдера” среди экспортируемых танков.

В советской номенклатуре обозначения типа А12 или собственные названия не прижились. Вместо них использовались различные сокращения, что до сих пор вносит путаницу при анализе типов используемых танков в той или иной операции. Разберемся с этим вопросом подробнее:

A12 “Matilda” – Mk.II или MK.II
A22 “Churchill” – Mk.IV или MK.IV (иногда даже встречается MK.IУ , где “У” выступает заменой для латинской цифры “V”)
M3 и M3A1 – легкий танк, М3л или М3Л
М3 – средний танк, М3с или М3С
«Universal» – «Универсал»

В случае с американскими танками буквы “C” и “Л” иногда полностью пропадали из отчетов, так что в ряде случаев определить, какой именно из М3 использовался в боях, теперь очень проблематично. Кроме того, в нашей литераторе эти танки принято повсеместно именовать «грантами», что не совсем верно, так как их основная масса всё же относилась к «родной» модификации М3 для армии США и более уместно было бы использовать название «Ли». Впрочем, чтобы не вносить путаницы, мы также придержемся данной традиции.

Отправленные в Советский Союз танки М3 и М3А1 также не перекрашивались и сохраняли американские регистрационные номера. Более того, американские звезды просто перекрашивали в красный цвет. Единственным ярким отличием стали названия на бортах и лобовых листах, которые являлись не собственными именами, а скорее лозунгами: «За нашу Советскую Родину», «Смерть фашизму», «Отомстим за замученных советских людей», «Советские герои», «Под знаменем Ленина вперед к победе» и т.д. Впрочем, первые М3 поступившие в СССР получили только тактические номера белого цвета, которые могли наноситься как на лобовой лист корпуса и башню, так и на борта в районе двигателя. Какой-либо общей схемы нанесения этих номером пока отследить не удалось. Танки, эксплуатировавшиеся в зимний период, перекрашивали легкосмываемой белой краской.

Кроме того, по договоренности с союзниками, с 1945 года на советские танки сверху башни по периметру начали наносить белую полосу распознавания. В свою очередь, американцы и британцы рисовали две полосы. Сделано это было не просто так – фронты сближались и далеко не все бойцы по обе стороны знали, как выглядит советский или американский танк – в такой ситуации полосы помогали более точно определить принадлежность машины.

В числе первых подразделений, получивших средние танки М3, была 114-я танковая бригада. Её формирование началось в феврале 1942 года в г.Слободском (Кировская обл.), однако материальная часть была получена в г.Горьком в течении следующих двух месяцев. Весьма интересно, что практически вся техника, использовавшаяся в 114-й тбр, была американской: грузовики Dodge, Ford-6 и Chevrolet, мотоциклы Harley-Davidson и т.д. Основу бригады составляли 319-й и 320-й танковые батальоны – в общей сложности в составе 114-й тбр насчитывалось 69 танков М3с и М3л.

Полностью завершить формирование бригады удалось лишь к середине мая 1942 года, когда развернулось советское наступление на Барвенковском выступе. Первый бой американские танки приняли 16-го мая – в этот день бригада, вступила в бой в районе Савинцева, Музорова Байрака и Малой Комиссаровки. После провала операции 114-ю тбр срочно перебросили в район Валаклеи, В.-Бурлука, Барвенково для деблокирования окруженных соединений 6-й и 12-й армии. Исходя из сложившейся ситуации 23-го мая бригада была передана в подчинение Сводного танкового корпуса, в который также вошли 64-й тбр и 92- отдельный танковый батальон, что довело его общую численность до 102 танков. Первый успех был достигнут 25-го мая, когда во взаимодействии с пехотными соединениями корпус участвовал в освобождении г.Чепель. Потерь в американских танках 25 не было, но в течении суток советские войска потеряли 29 танков, подбив и уничтожив 19 немецких. Утром 26 мая был получен новый приказ – прорвать с внешней стороны оборонительные порядки немецких частей, зажавших в «клещи» советскую группировку. В донесениях отмечалось, что в течении 26-27 мая танкисты вели упорные бои с противником и, преодолев его сопротивление, смогли прорвать кольцо окружения, оказав помощь частям 300-й стрелковой дивизии.

Общие потери в танках также оказались немаленькими. Несмотря на то, что и 26-го не было потеряно ни одного танка, по состоянию на вечер 27-го мая в 114-й тбр числилось всего пять М3с и пять Т-60. По не уточненным данным наряду с М3с использовались и более старые средние танки М2А1, так что приведенное общее количество включает и эти машины. Последний крупный бой с участием М3с состоялся именно в этот день на участке между населенными пунктами Красная Гусаровка и Гусаровка, где и были подбиты оставшиеся к тому времени американские танки.

В неудачном наступлении под Барвенково участвовала 5-я гвардейская танковая бригада, но в отличии от 114-й тбр её боевой путь оказался более тернистым. Перед началом операции гвардейцы располагали танками только советского производства, в основном Т-34 и Т-60. После удачного прорыва немецкого обороны 5-я гв.тбр. оказалась в окружении, потеряв большую часть своей техники. Прорыв, предпринятый утром 26-го мая, возглавляли танки 5-я гв.тбр во главе с ее командиром генерал-майором Михайловым – на тот момент в бригаде осталось 7 Т-34, 6 Т-60 и один КВ-1. Наиболее многочисленная танковая группа из состава 21-го танкового корпуса (60 машин различных типов) была сконцентрирована в район н\п Лозовенька. Всего в атаку пошло 74 танка и 22 тысячи человек, из которых к своим вышло только 5000 и пять танков 5-й гв.тбр.

После этого 5-я гв.тбр. была переформирована и оснащена иностранной техникой. Спустя несколько месяцев бригаду перебросили на Северо-Кавказский фронт, где советское наступлении было более удачным. Далее отследить количественный состав несколько проблематично, поскольку в современных источниках приводятся противоречивые данные.

Например, можно встретить упоминание, что после переформирования место «тридцатьчетверок» заняли английские и американские танки: 18 «Valentine», 16 М3л, 4 М3с и 2 М4А2. Однако в монографии «Прорыв Голубой линии» («Военная летопись» №3-2004) приводятся другие сведения на 13 сентября бригада располагала 21 средними танками Т-34 и М4А2, а также 14 «Valentine» (не считая восьми самоходок СУ-76). По состоянию на 26 сентября общее количество танков оценивается в 44 единицы, но среди них уже не было ни одного «американца» (40 «Valentine», 3 Т-34, 1 БТ-7). Исходя из этих данных можно сделать вывод, что если «гранты» и эксплуатировались в составе 5-й гв. тбр., то крайне непродолжительное время.

Единственной танковой частью, принимавшей участие в освобождении Кавказа и оснащенной «грантами» в достаточном количестве операции, был только 257-й танковый полк, подчиненный командованию 56-й армии. Первый бой в рамках этой крупномасштабной операции, «гранты» и «стюарты» приняли ранним утром 14-го сентября 1943 года. Танкистам, во взаимодействии со стрелковыми частями, предстояло прорвать передний край обороны противника в районе н\п Новый и высоты 95.0. Немцы сопротивлялись очень ожесточенно, в чем немало способствовали минные поля. Впрочем, к середине дня пехоте удалось нащупать проход между полями и по этой узкой «галереи» тотчас проскочили три танка. Ворвавшись на окраины н\п Новый танкистам не удалось закрепиться, так как пехота за ними пройти не смогла – все три танка были подбиты артиллерией, остальные отошли для перегруппировки. Общие потери в этот день составили шесть танков М3с.

Наступление возобновилось 15-го сентября, когда передний край обороны противника всё же удалось прорвать, на дальнейшее продвижение решили отложить на следующие сутки из-за наступления темноты. Задача, поставленная 257-му полку, заключалась в форсировании реки Псиф и выходу к реке Пебепс. Наладив взаимодействие с пехотой танкистам к 10:00 удалось прорвать промежуточную линию обороны и к конце дня овладеть высотой 149.8. В течении 18-21 сентября полк, форсировав р.Псиф, вел упорные бои в районе н\п Ильичевский, Оснва, Карс. Хотя боевая задача была выполнена частично, однако безвозвратные потери составили всего 5 танков М3л и М3с. Одной из причин медленного продвижения танков 257-го тп явилось полное отсутствие собственной артиллерии.

После перегруппировки наступление танковых соединений возобновилось 22-23 сентября, когда была форсирована река Чекупс. Во второй половине дня советские танки попали под обстрел четырех замаскированных САУ, после чего были атакованы немецкими танками. Отразив этот внезапный выпад со стороны противника советские танкисты временно перешли к обороне и весь день 24 сентября они проводили перегруппировку. Потери за предыдущие двое суток составили 5 «грантов». В общей сложности, когда советские войска приготовились к освобождению Таманского полуострова (2 октября 1943 года), в составе 357-го танкового полка оставалось всего 13 машин. Другие танковые соединения также не отличались полной комплектацией: 63-я тбр – 17 Т-34, 85-й тп – 13 Т-34, 1449-й сап – 9 СУ-122. Тем не менее, именно им была поставлена задача овладеть н\л Вышестеблиевская и не допустить выхода противника к Кизилташскому лиману. В труднейших боях со 2 по 9 октября танкистам, находясь под постоянным обстрелом дальнобойной артиллерии и противотанковых средств, удалось полностью выполнить поставленную задачу, после чего была получена продолжительная передышка.

После Кавказа 257-й отдельный танковый полк перебросили западнее и включили в состав Отдельной Приморской армии. Новая задача была ещё труднее предыдущей – предстояло освобождать Крым. Находясь на Керченском плацдарме 257-й отп наступал совместно с 85-м и 244-м тп, а также 1499-м сап, оснащенным самоходками СУ-152. Всего имелось 80 танков и 20 САУ. Вот как описываются действия полка в книге «Трудности освобождения» (приводится с сокращениями):

«Утром 11 апреля по приказу командарма выступил с выжидательных позиций в район Аджимушкая и армейский подвижный отряд, в голове которого двигался первый батальон 257-го танкового полка с десантом автоматчиков и две армейские роты разведчиков. Армейский подвижный отряд получил задачу, двигаясь по шоссе Керчь - Султановка за подвижным отрядом 16-го стрелкового корпуса, овладеть силами корпуса селом Михайловка, развернуться южнее подвижного отряда 16-го корпуса и во взаимодействии с ним перейти в стремительное преследование противника по путям, параллельным отходу главных сил 5-го армейского корпуса противника в общем направлении н/п Марфака, Джав-Тобе, Узун-Аяк, Арма-Эли с задачей выйти во фланг и тыл отходившей керченской группировки немцев и совместно с войсками армии, преследующей противника с фронта, окружить и уничтожить его.

Развернувшись на указанном рубеже и имея в качестве передового отряда один танковый батальон с десантом автоматчиков и две армейские разведывательные роты на автомашинах, 257-й танковый полк с ходу сбил мелкие подразделения противника, оборонявшиеся по Турецкому валу, и к 14.00 11 апреля обходом с северо-запада овладел селом Марфовка, разгромив при этом 9-й кавалерийский полк 6-й кавалерийской дивизии румын и нанеся тяжелые потери 4-му артиллерийскому полку той же дивизии. Большая часть солдат и офицеров 9-го кавалерийского полка была взята в плен, в том числе и командир этого полка со своим штабом…

…Армейский подвижный отряд в течение ночи на 13 апреля закончил ликвидацию остававшихся в районе Феодосии мелких групп противника и, пополнившись горючим, в первой половине дня совершил форсированный марш по шоссе Феодосия - Карасубазар. Из-за отсутствия горючего армейский отряд продолжил продвижение в направлении села Зуя только одной танковой ротой 257-го танкового полка, имевшей на броне десант автоматчиков. К исходу 13 апреля танковая рота во взаимодействии с передовым отрядом 32-й гвардейской стрелковой дивизии овладела селом…

…23 апреля к Севастополю подошли основные силы 11-го и 16-го стрелковых корпусов, и командующий фронтом решил предпринять повторное наступление более крупными силами. В наступлении должны были принять участие до 5 стрелковых дивизий и танковые части Приморской армии (одна танковая бригада - 63-я Таманская и 3 танковых полка - 85, 257-й и 244-й) и 19-й танковый корпус, насчитывавший к тому времени в общей сложности 42 танка и 28 самоходных установок. Артиллерийская подготовка была установлена длительностью в один час. 8-я воздушная армия должна была поддержать наступление…

257-й отдельный танковый полк, имея в строю 30 танков, по приказу командира 16-го стрелкового корпуса, взаимодействуя с частями 383-й стрелковой дивизии, атаковал противника в направлении северной окраины населенного пункта Кадыковка, развилки шоссейных дорог и высоты Горная. В 11.30 танки полка прошли передний край обороны противника и достигли Безымянного хутора в 1,5 км северо-западнее Кадыковки. Здесь танки были встречены сильным противотанковым огнем, и попытки продвижения вперед лощиной успеха не имели. К исходу дня полк, потеряв 5 танков сгоревшими и 6 подбитыми, вернулся на исходные позиции.
Наступление 23 апреля показало, что при отличной работе артиллерии и авиации разрушить оборонительные сооружения не удалось, хотя на отдельных направлениях пехота продвинулась на 2–3 км и заняла передние траншеи противника. По данным разведки, на плацдарме противник еще имел 72 700 солдат и офицеров, 1345 артиллерийских орудий, 430 минометов, 2355 пулеметов, а также 50 танков и САУ.

24 апреля танковые части Приморской армии и 19-й танковый корпус еще раз были применены для прорыва на Сапун-гору через колхоз Большевик, понеся большие потери, но успеха не имели. За два дня боя было потеряно 97 танков и самоходных установок (сгоревшими и подбитыми). После ряда неудачных атак по приказу начальника штаба фронта и командующего Приморской армии корпус был отведен в район поселка Камары, где приступил к ремонту танков и подготовке к дальнейшим боевым действиям.»

Действительно, потери в технике были очень большими. По состоянию на 7 мая 1944 года в ОТА числилось всего 166 танков и 30 САУ, при этом пополнений за вышеуказанный промежуток времени практически не поступало. Численность 257-го отп также сократилась, но не выглядела катастрофической – в полку тогда оставалось 22 танка. Проведенной в тот же день операция по уничтожению немецких войск, занимавших жесткую оборону на Сапун-Горе, оказалась успешной. В результате, к исходу суток, 242-я горнострелковая дивизия с 257-м танковым полком оказались в 300 метрах от восточной окраины н\п Карань и при поддержке 16-го корпуса днем 8-го мая овладели им.

Теперь настало время для освобождении Севастополя – утром 9-го мая, е давай противнику подтянуть резервы и перегруппироваться, советские танкисты и пехотный подразделения ворвались в город. Сопротивление немецких войск было очень сильным – достаточно сказать, что в городе действовали остатки танковых и штурмовых полков, на оснащении которых состояли Pz.III и Pz.IV различных вариантов, а также 75-мм противотанковые самоходки StuG III. И всё же, танкистам 257-го отп и пехоте 83-й морской стрелковой удалось выбить противника из района монастыря Георгиевский, полностью зачистив район к 17:00. После завершения операции по освобождению Крыма оставшиеся танки «грант» и «стюарт» отвели в тыл, а 25-й отдельный танковый полк получил на вооружение новые Т-34-85.

Не успела закончиться операция по выводу войск из окружения под Харьковом, как в июне 1942 года началась новая, не менее крупная операция на Брянском фронте. Приоритетным было выбрано воронежское направление, на котором обе стороны сосредоточили значительные танковые силы. Командование РККА, получив в середине июня данные о перегруппировке войск противника и стягивания войск в район городов Колпны, Щигры и Курск, решило образовать «адекватный противовес». Советский «бронированный кулак» по количественному составу превосходил немецкий, насчитывая около 1640 танков против 795: 191 KB, 650 Т-34-76, 42 БТ и Т-26, а также 757 легких и пехотных танков других типов (Т-60, Т-70, «Valentine» и др.) Одних только танковых бригад было 12, но только одна из них была оснащена американскими танками.

В составе 192-й тбр к концу июня 1942 года числилось 30 ((по другим данным — 31) М3л и 14 М3с, разделенных между 416-м и 417-м отдельными танковыми батальонами, причем перед началом наступления все танки были исправны (чего нельзя было сказать о Т-34 и КВ). Бригада входила в состав 61-й армии и фактически большую часть времени провела на тыловых рубежах. Учитывая своеобразие конструкции М3с этот танк мог принести больше пользы как оружие для борьбы с бронетехникой противника из засад или укрытий. Мощности 75-мм орудия как-раз хватало для эффективной борьбы с немецкими танками Pz.Kpfw.III Ausf.G\Н, оснащенных 50-мм пушками с длиной ствола 60 калибров и 30-мм лобовым бронированием. Именно «тройки» различных модификаций составляли основу немецких танковых частей в сражении на воронежском направлении. Собственно, об успешности использования «грантов» летом 1942 года на Брянском фронте сказать что-либо определенное трудно, поскольку достоверной информации относительной их боевой работы пока не найдено. Статистика к августу количество боевых единиц в бригаде увеличилось до 64 танков за счет добавления пяти тяжелых КВ-1 и восьми пехотных «Churchill». Однако, на 1 октября 1942 года 192-я тбр сохранила всего 38 машин: 14 М3л, 25 М3с и 3 бронетранспортера «Универсал». Таким образом, потерь среди «грантов» не было совсем, или они восполнялись за счет резервов, что весьма сомнительно.

Последний пик активности использования М3 в строю РККА пришелся на лето 1943 года. Как можно догадаться, самая крупная группировка американских танков была сосредоточена для проведения оборонительной операции на Курской Дуге. По состоянию на 1-е июля в составе Центрального фронта имелось по меньшей мере четыре танковые части, на оснащении которых состояли «американцы»: Так, только в составе 48-я армии Центрального фронта числилось 85 «грантов»: в 45-м отп – 30 М3с, 8 М3л и 8 СУ-76, в 193-м отп – 55 М3с и 3 СУ-76. В несколько меньшем количестве средние танками М3 располагал Воронежский фронт: 245-й отп – 26 (по другим данным 27) М3л и 12 М3с, 230-й отп – 6 М3с и 32 М3л.

Самое тяжелое испытание выпало на долю 230-го отп, находившегося в резерве 52-й гвардейской стрелковой дивизии. Днем 5-го июля пехотинцы отразили несколько мощных атак 2-го танкового корпуса СС, но уже к 15:00 стала сказываться острая нехватка боеприпасов. Положение стало критическим, когда немецкая авиация сожгла 13 машин со снарядами, срочно доставленных на передовую. Дивизия оказалась раздробленной на несколько частей, но даже тогда гвардейцы не отступали, продолжая сражаться в частичном окружении. Чтобы не дать противнику довершить преследование и полностью замкнуть кольцо командование 52-й гв.сд отдало приказ на отход и сосредоточении в районе села Быховка, где стояли в резерве три роты 230-го отп. Четвертая рота зарыла в землю свои танки на высоте 227,4, в ожидании немецкого прорыва. Задачу прикрытия пехотных частей танкисты получили также примерно в 15:00. подчиняясь командованию пехотной дивизии командир танкового полка Д.А.Щербаков направил одну роту танков против бронегруппы дивизии «Das Riech», а две другие – против авангарда дивизии «Leibstandart». Первый бой состоялся примерно в 6 км севернее н\п Березов у высоты 233,3. Вторая, более многочисленная группа «американцев» встретила противника в 1,5 км южнее Быховки. В обоих случаях и качественное, и количественное преимущество находилось на стороне немцев, у которых основу бронегрупп составляли танки Pz.IV. Бронебойные снаряды, выпущенные из длинноствольных орудий, успешно пробивали лобовую броню «грантов» и «стюартов» с дистанции более километра. Фактически встречного боя не получилось – немцы просто расстреляли атаковавшие их советские танки. Бой у высоты 233,3 завершился между 15:45 и 16:00 потерей семи танков М3, правда, при этом не уточняется, к какому именно типу они относились. Судя по сохранившимся фотографиям было полностью уничтожено не менее двух «грантов». О потерях с немецкой стороны данных нет. Тем не менее, гибель почти целой роты 230-го отп не была напрасной – свою задачу танкисты выполнили, задержав продвижение противника и дав возможность перегруппироваться пехотным соединениям.
Не менее тяжело сложилась судьба «грантов» 245-го отп. В ходе боёв в районе сёл Черкасское и Коровино (Яковлевского района Белгородской области), в период с 4 июля по 28 августа 1943 года, полк потерял всю материальную часть и был отведен на переформирование.

Наверное, самым «пестрым» оказался состав 91-го отдельного танкового полка 4-й армии Карельского фронта. В начале 1943 года советскими водолазами было поднято с затонувшего транспорта 12 танков М3, далее прошедших ремонт в мастерских 297-го ремонтного батальона. Впрочем, полк получил только 11 машин, поскольку 12-ю пришлось разобрать на запасные части. К сожалению, о боевом применении этих машин информации найти пока не удалось. Из сводки на 27-е мая 1944 года известно, что 91-й отп располагал 14 танками БТ-7, пятью БТ-5 и одним М3с – не исключено, что часть американских машин вышла из строя по техническим причинам.

После завершения операций под Курском и Харьковом численность средних танков М3 стала неуклонно снижаться. На южном направлении оставшиеся «гранты» постепенно отводили в тыл, а на центральных участках фронта они исчезли в силу естественной убыли (боевые потери, невозможность ремонта, отсутствие запасных частей и т.д.) По всей видимости, последним соединением, использовавшем танки М3с на советско-германском фронте, стала 41-я танковая бригада 5-го танкового корпуса 1-го Прибалтийского фронта. Согласно сводке на вечер 13-го ноября 1943 года в бригаде имелась 61 «тридцатьчетверка». Однако, к началу марта 1944 года в составе 41-й тбр числилось всего 24 Т-34-76 и 38(!) «грантов». Откуда были переданы танки американского производства – не уточняется. Не исключено, что «источниками» стали соединения других фронтов, проходивших в то время переучивание на новую технику. Известно также, что к моменту передачи 5-го тк в состав 2-го Прибалтийского фронта (в апреле 1944 года), в неё оставалось 204 Т-34 различных модификаций и 20 «грантов». Окончательно с М3с расстались лишь в конце мая 1944 года, когда 41-я тбр освоила куда более современные Т-34-85, на которых и закончила войну.

Свой последний «аккорд» советский М3с сыграл летом 1945 года. Единственный танк этого типа находился в составе 267-й танкового полка Забайкальского фронта. По всей видимости, «грант» попал на Дальний Восток несколько позже остальных и в силу стечения обстоятельств ему удалось успешно дожить до августа 1945 года, когда советские войска вошли в Манчжурию. К этому времени основу полка составляли британские «Valentine» в количестве 40 единиц, но имелось также по одному «Churchill» и М3л. Не исключено, что именно тут М3с в последний раз «тряхнул стариной» в боях с японцами.

Из других соединений, использовавших «гранты», можно отметить следующие:

92-я танковая бригада 31-й армии

101-я танковая бригада 31-й армии (Западный фронт), по состоянию на август 1942 года располагала 30 М3с и 30 М3л;

15-я танковая бригада (Закавказский фронт), по состоянию на 1 ноября 1942 года располагала 1 М3с, 16 М3л и 22 «Valentine»;

21-й учебный танковый полк (Закавказский фронт), по состоянию на 1 ноября 1942 года располагал 1 М3с, 4 М3л, 12 Т-26 и 31 Т-60;

196-я танковая бригада (Калининский фронт), по состоянию на ноябрь 1942 года располагала 4 М3с, 4 М3л, 4 Т-60, 10 «Matilda II» и 1 «Valentine»;

241-я танковая бригада (Донской фронт), по состоянию на февраль 1943 года располагала 3 М3с и 3 М3л;

отдельный танковый батальон 53-й армии Северо-Западного фронта (сформирован из отремонтированной техники), по состоянию на февраль 1943 года располагал 13 танками: 7 Т-34, 4 Т-70, 1 КВ-1 и 1 М3с;

37 танковый полк Ударной армии , на февраль 1943 года располагал 10 М3с и 7 М3л (к апрелю их количество сократилось до 4 и 3 машин соответственно);

39-я отдельная танковая бригада 4-й Ударной армии , по состоянию на март 1944 года имелся 1 М3с;

41-я танковая бригада 5-го танкового корпуса , по состоянию на март 1944 года имелось 38 М3с (ещё 20 М3с принадлежавших 5-му тк действовали на 2-м Прибалтийском фронте);

5-я армия (2-й Белорусский фронт), по состоянию на июнь 1944 года в её составе имелось 3 танка М3с.

Устаревшим «грантам» периодически пытались найти другое применение. Например, весной 1943 года всерьёз обсуждалась возможность использования некоторого количества танков М3 в качестве бронетранспортеров. Советский вариант «Kangaroo» существенно отличался от британо-американского аналога хотя бы тем, что демонтаж вооружения и башни не предусматривался. По сути предлагался вариант танка-бронетранспортера, внутри боевого отделения которого можно было разместить десант из 10 пехотинцев с автоматами ППШ. Отрицательным моментом являлась невозможность ведения огня из обоих орудий. Видимо, пока шло обсуждение, численный состав М3с успел уменьшиться и вопрос с переброской десанта отпал сам собой. Впрочем, не исключено, что во фронтовых условиях «гранты» могли применять и таким образом.

Что касается использования танков М3 на стороне Германии и её союзников, то тут однозначной оценки нет. Первые трофеи появились в вермахте после неудачного наступления сил Британского Содружества в Северной Африке. Как известно, далеко не все “гранты” сгорели на поле боя – часть танков были оставлены по техническим причинам и, после небольшого ремонта, снова вступили в строй, но уже на другой стороне. По всей видимости, в руки немцев попало не менее двух десятков вполне боеспособных машин, но в боях использовались далеко не все. По крайней мере, в современных источниках нет упоминаний о встречах с трофейными М3. Также нет сведений о “вторичных” трофеях, когда ранее захваченные танки вновь переходили к прежним владельцам. Вероятнее всего, немцы использовали “гранты” в качестве противотанковых средств или в качестве машин огневой поддержки пехоты. В немецкой армии американские танки получили обозначение Pz.KpfW.M3 744(a) «Lee» .

Достоверно известно, что один из захваченных танков (судя по кадрам кинохроники это был М3А3 — корпус сварной) проходил испытания в Германии. Интересно то, что в 1943 году заведомо устаревшую американскую машину сравнивали с новейшими Pz.Kpfw.V «Panther» и Pz.Kpfw.VI «Tiger». Разумеется, М3 проиграл им по всем показателям.

Также боле сотни танков типа М3 досталось немцам в 1942-1943 гг. на Восточном фронте. Часть машин им удалось вернуть в строй – судя по немецким фотографиям единичные экземпляры использовались в боях под Мценском и на оккупированных территориях для усиления тыловых частей.

Об окраске трофейных танков, захваченных немцами точной информации нет. По немецким фотографиям сейчас можно установить, что все трофейные М3 (не зависимо от ТВД), сохраняли прежнюю окраску. Судя по всему, тактических номеров немцы не наносили, или делали это в редких исключениях (иногда на бортах башни и корпуса просто рисовали номера светлой краской). Отличительным признаком были большие кресты на бортах, башне и лобовом листе корпуса. В ряже случаев высота крестов достигала полной высоты спонсона.

Не исключено, что осенью 1942 года танки М3 захватывались итальянскими войсками, причем как в Африке, так и в Советском Союзе. По поводу советских М3 можно однозначно сказать, что ни одной машины в рабочем виде итальянцы не получили. А вот в Ливии и Египте, возможно, имелись прецеденты кратковременного использования британских ‘грантов” и “ли”.

Румынская армия получила в начале 1943 года от добродушных немцев целое «ассорти» советской трофейной техники. Для восполнения потерь и усиления группировки румынской войск в Крыму было отправлен по 4 плавающих танка Т-37А и Т-38, 4 М3с, 5 М3л, 4 «Valentine IV» и 19 других танков, включая несколько Т-34 и Т-60. Утверждается, что вся эта техника использовалась только для тренировочных целей.

Источники:
A.R.Zbiegniewski «M3 and M4 Tanks in Pacific Combat», Kagero
М.Коломиец, И.Мощанский «Танки Ленд-лиза», ИЦ «Экспринт»
В.Замулин «Забытое сражение Огненной Дуги (Великая Отечественная. Гриф секретности снят)», 2009
Б.Тынчеров «Британские танки в крымских кампаниях 1854-1945», Севастополь, 2010
«Бои за Харьков в мае 1942 года» (Фронтовая иллюстрация 2000-6)
«Прорыв Голубой линии» (Военная летопись 2004-3)
«Британские и американсие танки Второй Мировой войны» П.Чемберлен и К.Элис. АСТ\Астрель. Москва. 2003
«Encyclopedia: Weapons of World War II». Chris Bishop, Barnes & Noble, 1998
«World War Two tanks», George Forty, Osprey Automotive
«M3 Lee\Grant Medium Tank. 1941-45», Osprey, New_Vanguard, 2005
«M3 Lee\Grant. Американский средний танк» (Военно-техническая серия №164), Кировское общество Любителей военной техники и моделизма, 2000
Com-central: AFV News Discussion Board
Units in Burma
American Forces in Action. The Capture of Makin (20 — 24 November 1943)
М3 «ГРАНТ» на службе в Красной армии
И.Б.Мощанский «Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны»
И.Б.Мощанский «Трудности освобождения»
The 7th Armoured Brigade Engagements — 1942
M3 Lee Canadian: By Steve Guthrie

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ СРЕДНЕГО ТАНКА M3A1 «Lee»