Волшебная флейта (опера). В. А. Моцарт. Опера «Волшебная флейта

ВОЛШЕБНАЯ ФЛЕЙТА

Опера в двух актах 1

Либретто Э. Шиканедера

Действующие лица:

Зарастро Тамино, принц Царица ночи Панина, ее дочь Папагено, птицелов Папагена, его возлюбленная Моностатос, мавр Два жреца Три дамы, феи Царицы ночи Три волшебных мальчика Два воина в латах Оратор

бас тенор сопрано сопрано баритон сопрано тенор тенор и бас сопрано и меццо‑сопрано сопрано и меццо‑сопрано тенор и бас бас

Жрецы, рабы, свита и проч.

СЮЖЕТ

В пустынной гористой местности чудовищная змея преследует принца Тамино. В последний раз воззвав о помощи, он падает без чувств. В этот миг из-за скалы выступают три дамы в черных одеяниях и рассекают змею на три части. Красота принца поражает их. Каждая мечтает о его любви, и никто не хочет идти к Царице ночи, чтобы сообщить о случившемся. После долгого спора они решают идти вместе. Тамино приходит в себя и слышит звуки дудочки. Его взору предстает странное существо, человек в птичьем оперении, птицелов Папагено. Принц горячо благодарит его, считая своим спасителем. Папагено важно принимает благодарность. Возвратившись, три дамы наказывают его за хвастовство: замыкают рот громадным замком. Они объясняют принцу, что он во владениях царицы ночи, которая в знак благоволения прислала ему портрет своей дочери, Памины, похищенной злым волшебником; если при первом взгляде на портрет Тамино почувствует любовь, его ждут почет и счастье. Покоренный красотой Памины, принц готов любой ценой освободить девушку. Царица ночи дарит ему волшебную флейту - она поможет преодолеть все препятствия, а в спутники дает Папагено, который получает в подарок колокольчики, заставляющие плясать каждого, кто их услышит. В сопровождении трех волшебных мальчиков принц отправляется в путь.

Во дворце Зарастро волнение: мавр Моностатос, приставленный стеречь Памину, так усердно домогался ее любви, что бедняжка сбежала. Однако скоро она была настигнута, и вот уже мавр грубо тащит прекрасную пленницу, собираясь заковать ее в цепи. Неожиданно появляется Папагено. Он и Моностатос, ошеломленные, напуганные внешностью друг друга, бросаются опрометью в разные стороны. Любопытство, однако, оказывается сильнее страха, и птицелов возвращается к Памине. Он рассказывает о любви принца к дочери Царицы ночи, о его решении спасти ее и предлагает немедленно бежать. Перед дворцом появляются трое волшебных мальчиков, а за ними Тамино. Он хочет войти, но дорогу ему преграждает жрец. Он раскрывает обман Царицы ночи: Памину похитил не злой волшебник - в царстве Зарастро господствуют мудрость и доброта. Памину ждет счастье. Обрадованный тем, что любимая жива, Тамино начинает играть на волшебной флейте. На ее звуки откликается своей дудочкой Папагено; вместе с Паминой он приближается к храму. Но их опережает Моностатос со стражей. Он уже готов схватить беглецов, но звон колокольчиков Папагено заставляет его пуститься в пляс. Восторженные возгласы толпы возвещают о приближении Зарастро. Памина падает к его ногам, признаваясь в ослушании. Мавр приводит принца, схваченного поблизости, а когда молодые люди бросаются в объятия друг другу, грубо разлучает их. Он ждет награды за верную службу. Но Зарастро неожиданно приказывает строго наказать его. Зарастро объявляет, что пришельцы должны подвергнуться испытанию в храме.

Тамино и Папагено вступают в храм, чтобы принять посвящение в члены братства мудрых. Условия испытаний суровы: не выдержавший должен умереть, - объявляют им жрецы. Испуганный Папагено сначала наотрез отказывается, но весть о том, что в награду Зарастро даст ему жену, меняет его решение. В первом испытании пришельцы должны проявить твердость по отношению к женщине: они должны быть неуязвимы для коварства и хитрости, для любви и сострадания. Едва скрылись жрецы, объявившие это условие, как перед Тамино и Папагено возникли три дамы, феи Царицы ночи. Они угрожают путникам гибелью, уговаривают вернуться к их повелительнице. Тамино в ответ молчит.

МУЗЫКА

.........................................................

Папагено музыкально охарактеризован веселой арией «Известный всем я птицелов» в духе народной танцевальной песни; после каждого куплета звучат простодушные рулады его дудочки. Ария Тамино с портретом «Такой волшебной красоты» соединяет песенные, виртуозные и речитативные элементы в живой взволнованной речи. Ария Царицы ночи «В страданьях дни мои проходят» начинается медленной величаво печальной мелодией; вторая часть арии - блестящее решительное аллегро. Квинтет (три феи, Тамино и Папагено) выпукло сопоставляет комическое мычание Папагено (с замком на губах), сочувствующие реплики принца, порхающие фразы фей. Во второй картине выделяется дуэт Памины и Папагено «Кто нежно о любви мечтает», написанный в форме простой куплетной песни; его бесхитростный сердечный напев приобрел на родине композитора широчайшую популярность. Финал первого акта - большая сцена с хорами жрецов и рабов, ансамблями и речитативами, в центре которой ликующе светлая ария Тамино с флейтой «Как полон чар волшебный звук», и хор рабов, пляшущих под колокольчики Папагено; акт заключается торжественным хором.

Второй акт связан с частыми переменами места действия и содержит семь картин. Вступительный марш жрецов (оркестр) звучит приглушенно и торжественно, напоминая хорал. В первой картине величаво-возвышенной арии Зарастро с хором «О вы, Изида и Озирис» противопоставлен оживленный квинтет, где неумолчное щебетание фей Цариты ночи перемежается короткими репликами Тамино и Папагено, старающихся хранить молчание.

В следующей картине даны три замечательно ярких музыкальных портрета: вызывающе дерзкая ария Моностатоса «Каждый может наслаждаться», ария Царицы ночи «В груди моей пылает жажда мести», которой итальянские колоратуры придают пародийный оттенок, и спокойная, мелодически выразительная ария Зарастро «Вражда и месть нам чужды».

В начале третьей картины обращает на себя внимание воздушный с порхающими пассажами в оркестре терцет волшебных мальчиков, выдержанный в ритме изящного менуэта. Ария опечаленной Памины «Все прошло» - великолепный образец моцартовского оперного монолога, отмеченного мелодическим богатством и правдивостью декламации. В терцете взволнованным мелодическим фразам Памины и Тамино противостоит строгая речитация Зарастро. Лирическая сцена сменяется комедийной: ария Папагено «Найти подругу сердца» полна беспечности и юмора народных плясовых напевов.

Глубоко впечатляет сцена встречи волшебных мальчиков и Памины; в светлое прозрачное звучание их терцета драматически острым контрастом вторгаются реплики Памины. Этой сценой начинается финал второго акта, пронизанный непрерывным музыкальным развитием, которым объединяются три последние картины.

В пятой картине после сурового и тревожного оркестрового вступления звучит строгий мерный хорал латников «Кто этот путь прошел»; своей архаической мелодией они сопровождают и восторженный дуэт Памины и Тамино. Следующий их дуэт «Чрез дым и пламя шли мы смело» оркестр сопровождает торжественным, словно в отдалении звучащим маршем.

Комедийная линия оперы естественно завершается дуэтом Папагено и Папагены - полным неподдельного юмора, напоминающим беззаботный птичий щебет.

Последняя картина начинается резким контрастом: зловещим маршем, приглушенным квинтетом Царицы ночи, трех ее фей и Моностатоса. Опера заключается блестящим ликующим хором «Разумная сила в борьбе победила».

1 Первый акт имеет две картины, второй - семь. Последнее действие иногда разделяется антрактом на два акта.

Этаопера завершила творческий путь Моцарта. Ее премьера состоялась 30 сентября 1791, за 2 месяца до смерти композитора, в одном из народных театров в предместье Вены. Опера, которой дирижировал сам Моцарт, имела огромный успех у критиков и публики (в числе ее восхищенных поклонников был Сальери).

С руководителем театра, превосходным актером и драматургом Иоганном-Эммануэлем Шиканедером , композитор был хорошо знаком еще с зальцбургских времен. Шиканедер, как и Моцарт, мечтал о создании национальной оперы на немецком языке (на премьере он исполнял партию Первого жреца, его сын - партию Папагено).

Либретто

Либретто, на «скорую руку» изготовленное Шиканедером, объединило несколько сюжетных источников. Первоначально за его основу была взята популярная сказка «Лулу» из сборника фантастических поэм Виланда «Джиннистан, или Избранные сказки про фей и духов». Однако в процессе работы сюжет «перекраивался», сильно видоизменяясь (вплоть до того, что отрицательные герои неожиданно превратились в положительных, и наоборот).

На первый взгляд, «Волшебная флейта» - это опера-сказка, где прославляется победа света над мраком, добра над злом, любви над коварством, стойкости над малодушием, дружбы над враждой. На самом деле последняя опера композитора является глубочайшим философским произведением, где воплотился моцартовский идеал справедливого государства. При всей запутанности сюжетной фабулы идея оперы предельно ясна: путь к счастью лежит только через преодоление трудностей и испытаний. Счастье не дается само собой, оно обретается в результате жизнестойкости и верности, преданности и терпения, любви и веры в добрые силы. Существенно и то, что силы добра и зла заключены не только в человеческих характерах, они коренятся в самых основах мироздания. В опере их олицетворяют волшебные символические персонажи - мудрый волшебник Зарастро (носитель «знака солнца») и коварная Царица ночи. Между солнечным царством и царством ночи мечется Тамино - человек, ищущий истину и приходящий к ней через ряд испытаний.

• основная тема «Волшебной флейты» - выход из духовной тьмы в свет через посвящение- является ключевой идеей масонства;
• имя волшебника - «Зарастро» - это итальянизированная форма имени Зороастра - известного древнего мудреца, философа, мага и астролога. Согласно вавилонским легендам, Зороастр был одним из первых каменщиков и строителем знаменитой Вавилонской башни(образ, особенно близкий «вольным каменщикам»). В Египте этого мыслителя связывали с культом Исиды и Осириса, что также имеет «отголосок» в опере (действие разворачивается в Древнем Египте, на берегу Нила, в окружении пальмовых рощ, пирамид и храмов, посвященных культу Исиды и Осириса);
• через всю «Волшебную флейту» проходит символика числа 3, которое было священным у масонов (три Дамы, три Мальчика, три храма, три вступительных аккорда в увертюре и т.д.);
• испытания, которым подвергается принц Тамино в течение оперы, напоминают церемонию посвящения в масоны. Одно из испытаний совершается внутри пирамиды, которая является традиционным масонским символом.

В «Волшебной флейте» Моцарт осуществил свою мечту о создании большой оперы на немецком языке. В отличие от большинства других опер композитора, созданных на итальянской основе, она опирается на традиции зингшпиля . Это австро-немецкая разновидность комической оперы . Особенностью зингшпиля является чередование законченных музыкальных номеров с разговорными диалогами. Большая часть номеров - ансамбли, очень разнообразные по составу и сочетанию голосов.

Типичный сюжет зингшпиля - сказка. Законы сказки допускают самые большие неожиданности, не требующие подробных объяснений. Вот почему основной принцип драматургии «Волшебной флейты» - сопоставление коротких сцен с частыми переменами места действия. В каждой такой сцене внимание композитора концентрируется на данной конкретной ситуации (разлука влюбленных, мстительные замыслы Царицы ночи, смешное коварство Моностатоса, комические приключения Папагено) или на обрисовке образов-характеров.

Оба действия оперы завершаются большими финалами. При этом своеобразной чертой «Волшебной флейты» является накопление событий не в I-м, а во II финале, и обилие частных развязок до наступления генерального, завершающего итога. Сначала Тамино и Папагено достигают врат Мудрости и Любви, затем разрешается судьба Папагено, который, наконец-то, находит свою Папагену (дуэт «Па-па-па»). Далее следует исчезновение злых сил, власти которых пришел конец. И только после всего этого наступает финальное торжество.

В музыке оперы легко выделяются три ведущие образные сферы: Зарастро, Царицы Но-чи и Папагено. С каждым из этих героев связан определенный комплекс жанровых и тематических элементов.

Моцартовский Зарастро воплощает очень популярную в XVIII веке идею просвещенного монарха . Он стоит во главе совершенного государства, народ любит и славит его. Зарастро справедлив, однако, ради благих целей прибегает к насилию: наказывает Моностатоса за то, что он преследует Памину; Памину же насильственно содержит в своем царстве, дабы уберечь ее от дурного влияния Царицы Ночи.

Его царство рисуется в светлых, спокойных, величавых тонах. Таковы обе арии Зарастро, хоры и марши жрецов, терцет Мальчиков, дуэт латников. Основу их музыки составляют мелодии в духе полифонии строгого стиля, близкие масонским песням Моцарта и его современников, торжественные марши, напоминающие о генделевских ораториях или оркестровых увертюрах Баха. Таким образом, сфера Зарастро - это соединение песенности с гимничностью и хоральностью. Моцарт всячески подчеркивает ее благородство, духовность, лучезарность.

Злое, темное начало в «Волшебной флейте» кажется не слишком страшным, воспринимается не очень уж всерьез, с некоторой долей иронии. Эту сферу представляет мстительная Царица ночи и ее прислужник Моностатос.

Партия Царицы Ночи восходит к стилю seria, хотя и с присущими комической опере элементами пародии. Моцарт характеризует ее средствами виртуозной колоратуры, очень сложной в техническом отношении (яркий пример - «ария мести» из II действия).

Сфера Папагено - комедийная, игровая. Ее жанровая основа - австрийская бытовая песенно-танцевальная музыка. Через образ Папагено «Волшебная флейта» больше, чем любая другая опера Моцарта, связана с австрийским народным театром. Этот забавный персонаж - прямой потомок национального комического героя Гансвурста, хотя он имеет иной внешний облик (порождение сказочной стихии, «человек-птица», Папагено олицетворяет природное, естественное начало в жизни). Фольклорные элементы явно чувствуются в обеих ариях Папагено («Я всем известный птицелов…», «Девчонку или женушку…») и ярко комических дуэтах (например, Папагено-Моностатос, пугающиеся друг друга, или Папагено-Папагена «Па-па-па»). В их музыке оживает гайдновская традиция, но опоэтизированная.

Соотношение Тамино и Папагено в испытаниях не однозначно, оно не только демонстрирует храбрость одного и трусость другого, но в какой-то мере придает юмористический оттенок чрезмерной торжественности обстановки, в которой происходит действие. Таким образом, народная комическая стихия выступает в качестве своеобразного противовеса серьезной масонской тематике, при этом, благодаря жанру оперы-сказ-ки, она вполне мирно уживается с философской проблематикой.

Остальные герои распределяются между этими тремя сферами, при-чем не всегда это происходит однозначно. Так, три дамы из свиты Царицы Ночи лишь частично относятся к ее сфере. В их му-зыкальной характеристике важное место занимают черты австрийского зингшпиля и буффа, и лишь в 10-й картине, в марше заго-ворщиков, вместе с Царицей Ночи и Моностатосом они обретают черты, приближающие их к зловещей стихии Царицы Ночи.

Образ Тамино эволюционирует в соответствии с изменением его отношения к Зарастро: из врага он становится его последователем и единомышлен-ником - и это отражается на его музыкальной характеристике. Если вначале оперы музыка Тамино во многом близка стилю сериа, то позднее она приближается к сфере Зарастро.

Памина же, как дочь Царицы Ночи, в значительной степени наследует язык seria (например, в арии g-moll № 17), но в дуэте с Папагено (№ 7) ее му-зыкальная характеристика приобретает народно-песенные черты.

В целом, арии Тамино и Памины лишены виртуозного блеска, написаны в скромных, зингшпильных формах, близки к народной песенной лирике. Примером может служить «ария с портретом» (№ 3).

Что касается Моностатоса, то это - типичный для комической оперы восточный злодей, и его характеристика вполне буффонная. Его музыкальную речь отличает стремительная скороговорка.

В соответствии с жанровой спецификой «Волшебной флейты» три указанные сферы не вступают в конфликт, как в «Дон Жуане», они мирно сосуществуют (как это бывает в сказке). В основе оперы - не дра-матическое столкновение антагонистов и не комедийное стремительное «раскручивание» интриги, а эпическое развертывание; не конфликт, а со-поставление, не поступательный, целенаправленный процесс тематических изменений, взаимовлияний, а драматургия параллельных пластов.

Увертюра (торжественное вступительное Adagio и сонатное Allegro, Es-dur) внешне опирается на французские традиции. французской увертюры - медленное вступление и фугато. Adagio - мощное и торжественное. Allegro на живой, легкой теме (из сонаты Клементи).

Нем. Singspiel, от singen - петь и Spiel - игра

Моцарт. Волшебная флейта. Тайна, открытая каждому

«Но что меня радует больше всего - это немое одобрение!» - напишет Моцарт жене после первых представлений «Волшебной флейты». Даже громкие овации широкой публики не смогли заглушить тихой похвалы неведомых зрителей, чье мнение Моцарт ценил намного больше. Причиной тому, как полагают, была особая миссия «Волшебной флейты»: хранить и передавать сквозь столетия тайну масонского ордена.

О масонском ордене написано более 60 000 работ, и, казалось бы, все тайны уже давно известны. Кроме того, по мнению многих исследователей, тайны никогда никакой и не было. Во всяком случае, в ее обычном понимании: свое членство в ордене никто не скрывал, доступ в ложи был открыт почти для всех, документы общества не раз публиковали сами масоны.

И все же тайна существовала. Хотя правильнее назвать ее не тайной, а таинством…

Либретто оперы написал товарищ Моцарта по масонской ложе Э. Шиканедер. В основу сюжета легли сказки К. М. Виланда «Лулу, или Волшебная флейта», «Лабиринт», «Умные мальчуганы»; либретто К. В. Хенслера к опере «Праздник солнца у браминов»; драма Т. Ф. фон Геблера «Тамос, царь египетский»; роман Ж. Террасона «Сетос».

Таинством рождения «нового человека», таинством обретения души через познание истины, через встречу с самим собой. Такую тайну невозможно раскрыть кому бы то ни было; ее невозможно да и не нужно скрывать. Тайник, хранящий ее, расположен не где-то в загадочных кладовых масонской ложи, он совсем рядом - в сердце каждого человека. Разгадывание ее - это путь, порой равный жизни, поскольку истинные тайны масонов - те, которые человек «сам должен научиться узнавать постепенно, разбирая символы по слогам, по буквам». Принудить его к этому нельзя, можно только помочь встать на путь, дать верное направление.

Секрет «Волшебной флейты» не в словах или репликах героев и не в символическом описании масонских церемоний и ритуалов (такие описания в опере, безусловно, есть, и внимательный зритель легко их находит), а в способности обращать человека к поиску сути вещей.

И не важно, идет ли речь о законах природы или о законах внутреннего мира самого ищущего. «Лишь бы основной массе зрителей доставило удовольствие очевидное, а от посвященных не укроется высший смысл», - сказал о «Волшебной флейте» Гете. «Основную массу зрителей» отличает от «посвященных» лишь степень внутренней зрелости. Она выражается в готовности угадывать в шедевре Моцарта «высший смысл» происходящего и в способности постигать Тайну собственного сердца, что одно и то же.

Масонство оказало значительное влияние на литературу Нового времени. Среди произведений, отмеченных масонскими идеями: «Натан Мудрый» Лессинга, «Скиталец» фон Мейерна, «Годы учений и годы странствий Вильгельма Мейстера» Гёте, «Волшебная гора» Томаса Манна.

И неудивительно, что «Волшебная флейта» вызывала и вызывает столько жарких споров. Кто-то видит в ней историю великой любви, преодолевающей все трудности и препоны; кто-то - красивую сказку со счастливым концом о кознях злой волшебницы и забавных приключениях героев; кто-то усматривает в ней социальную сатиру, в которой масонство (Зарастро) вступает в битву с церковью (Царица Ночи) за души простого народа (Памина)… А кто-то узнает в ней вечную философскую притчу, на языке символов повествующую о пути человека в этом мире… И каждый по-своему прав.

Только не стоит ограничиваться уже найденным: пытливый взор всегда отыщет в этой истории гораздо больше, чем находил до сих пор, и даже больше, чем искал…

Египетские декорации - часть общего замысла «Волшебной флейты». Тайные знания египетских жрецов - один из источников масонского учения.

Попробуем дать свою трактовку «Волшебной флейты». Это не «истина в последней инстанции» - это всего лишь еще одна попытка постичь великую Тайну. Ту Тайну, которая очень точно записана масонскими символами и передана волшебной музыкой Моцарта.

При беглом знакомстве с сюжетом возникает желание поделить всех героев оперы на пары «положительный - отрицательный». Например, противопоставить благородного и смелого Тамино болтуну и врунишке Папагено. Или увидеть во главе враждебных друг другу сил мудреца Зарастро и коварную Царицу Ночи. Или сравнить сюжетные линии, повествующие о Трех Дамах - прислужницах Царицы, похожих на злых фей из сказок, и о Трех Гениях ангельского вида, посланниках Храма. Но такой черно-белый взгляд заводит в тупик, когда требуется объяснить некоторые парадоксы сюжета.

К примеру, Царица Ночи плетет заговоры против сил Света, но при этом она же оказывается матерью Памины - прекрасной, чистой, доброй девушки, возлюбленной принца Тамино. Волшебная флейта - чудесный инструмент, ведущий и оберегающий Тамино в его испытаниях, тоже, похоже, ее дар. Да и одну из самых прекрасных арий (ария Царицы Ночи) Моцарт не случайно вкладывает в уста этой якобы злой волшебницы. Три Дамы ведут себя под стать хозяйке: спасают главного героя от дракона, который его преследует, «лечат» Папагено от лжи, помогают Трем Гениям устроить судьбу принца. Верховный жрец Зарастро, воплощение образа идеального владыки, тем не менее совершает жестокую расправу над мавром Моностатосом, не замечая его попыток оправдать себя.

Удивляет и то, что стражи Храма силой, против его воли, заставляют Папагено проходить испытания вместе с Тамино, хотя первый и уверяет их в полном безразличии к высоким целям и стремлениям, присущим принцу. Таких противоречий можно отыскать множество.

Но все они исчезают, лишь стоит посмотреть на действующих лиц «Волшебной флейты» не как на привычных персонажей оперного спектакля, а как на символические олицетворения разных граней человеческого характера, разных качеств человеческой души. Тогда мы увидим не сказочную историю, разыгрываемую на театральных подмостках, а персонажей нашего внутреннего мира, которые изо дня в день играют пьесу нашей внутренней жизни. Их голоса, часто заглушающие друг друга, порой звучат как стоны и вопли наших прихотей, капризов, желаний, а порой как пронзительный голос долга, разума, совести.

Кто же они, наши внутренние герои?

Тамино

Тамино - олицетворение того, что мы привыкли называть нашим «Я», фокус нашего сознания, луч прожектора, скользящий по мыслям, эмоциям, мечтам и устремлениям. Тамино - наш «внутренний герой», его задача - совершить правильный выбор, когда нужно выбирать; сражаться, если ситуация требует сражения, быть начеку, не упускать из виду главное, когда жизнь втягивает в водоворот повседневности. В «Волшебной флейте» он предстает то смелым и решительным, то слабым и беззащитным. Его мысли исполнены благородства, но порой его терзают сомнения. Его сердцем владеет любовь, но находится там место и гневу, и жажде мщения. Все зависит от того, за кем он идет, чьи советы слушает, к чему стремится.

Где-то в самых основаниях нашей сути мы обычно знаем, что нам делать, а чего не делать. Но иногда тот клоун, коего мы называем «Я», ведет себя таким отвлекающим образом, что мы не замечаем внутреннего голоса... (Мария-Луиза фон Франс)

Папагено - обратная сторона Тамино, смешная и карикатурная копия принца, его «телесная» часть. Стремления Папагено приземлены, его мысли сосредоточены исключительно на материальных потребностях: «Я для себя не прошу ни мудрости, ни борьбы, - заявляет Папагено жрецу перед началом испытаний, - для меня достаточно спать, пить и есть; а если б я к тому имел еще подругу, то был бы совершенно доволен». Тамино и Папагено в спектакле неразлучны, как неразлучны в жизни требования тела и потребности души. Это закон природы, но сделать так, чтобы желания нашего внутреннего Папагено не стали препятствием для высших устремлений Тамино, можем только мы сами. Как с этим справляется Тамино, хорошо видно в сцене испытаний обоих героев.

Зарастро - Разум… Именно так, Разум с большой буквы, наш внутренний голос. Он хранит нас от ошибок, во всех ситуациях готов подсказать, как должно поступать. Правда, его советы не всегда хочется слышать и тем более им следовать - слишком сложно бывает человеку соответствовать требованиям «внутреннего Жреца». Но его роль, роль строгого учителя, неоценима: он дает Свет и Ясность нашему внутреннему миру, дает критерии добра и зла, правды и лжи. Он мудр, добр, но суров по отношению к невежеству, корысти и коварству. Эти низменные пороки символизирует в «Волшебной флейте» мавр Моностатос. Именно он захватил и удерживает в плену Памину - чистую, светлую Душу человека.

Памина - еще и хранительница Любви… «Но это необыкновенная любовь!» - утверждает Тамино. Она усыпает путь розами, она неустанно влечет за собой, к своему Дому - к небу, полному звезд; она озаряет жизнь вечным светом жертвенности и сострадания.

Памина и Тамино не разлучаются даже тогда, когда они физически далеко друг от друга. Таково волшебное свойство этого чувства… Поиски возлюбленной для каждого человека, по сути, - это поиски самого себя. Лишь обретая вторую половину, мы становимся целостными, соединяем в себе все лучшее и открываем двери в храм мудрости. Говоря герметическим языком (столь близким и понятным масонству), приходит время Алхимической свадьбы: человек обретает бессмертную душу и становится совершенным.

Царица Ночи

Чтобы подтвердить чистоту помыслов и верность принципам добра и справедливости, герои обязаны пройти ритуальные испытания четырех стихий. Но прежде нужно избавиться от страхов и сомнений, которые в таком множестве выпадают на долю влюбленной пары благодаря усердию великой испытательницы - Царицы Ночи. Из мрака бессознательного извлекает она все новые и новые искушения для героев.

Масонство - инициатическая традиция, и путь к Истине в нем лежит через обряд посвящения, через символическую смерть и воскрешение. «Кто в этом ужасном месте ищет мира и добра, кто борется с волнами, огнем и льдом и ужасы смерти победит, перед тем раскроются небеса и все тайны нашего божества», - объясняют испытуемым стражи подземелья. Чтобы родиться в новом качестве, знающим и мудрым, сначала нужно умереть для старых привычек и иллюзий (на этом основаны и ритуалы масонского посвящения). «Пусть в сердце отвага пылает: тот победит, кто умереть умеет», - поёт хор, провожая Памину и Тамино в дышащую пламенем пещеру.

И, наконец, еще один, может быть, самый важный персонаж оперы - сама волшебная флейта… Таинственный дар Богини Звезд, рождающий чарующие звуки… Зов Сердца… Голос Вечности… Именно они зовут человека в дорогу, именно они не дают уснуть, упасть или сбиться с пути: «…звуки эти защитят тебя и будут твоим путеводителем. Они помогут тебе угадывать желания души и сердца; они заставят забыть горе и страдания, и самая зачерствелая душа узнает любовь».

Похоже, и сам Моцарт был хорошо знаком с Волшебством сказочной Флейты. Ее звуки слышатся в его лучших творениях, приоткрывая всем двери великой Тайны.

Дмитрий Зубов.
Оригинал статьи: журнал «Человек без границ» .

Постер Рафаля Ольбиньского.

На либретто (по-немецки) Эмануэля Шиканедера, возможно, в соавторстве с Карлом Людвигом Гизеке.

Действующие лица:

ТАМИНО, египетский принц (тенор)
ПАПАГЕНО, птицелов (баритон)
ЗАРАСТРО, верховный жрец Изиды и Озириса (бас)
ЦАРИЦА НОЧИ (сопрано)
ПАМИНА, ее дочь (сопрано)
МОНОСТАТОС, начальник храмовых рабов (тенор)
ПАПАГЕНА (сопрано)
ТРИ ДАМЫ, феи царицы ночи (два сопрано и одно меццо-сопрано)
ТРИ ГЕНИЯ ХРАМА (два сопрано и одно меццо-сопрано)
ОРАТОР (бас)
ДВА ЖРЕЦА (тенор и бас)
ДВА ВОИНА В ЛАТАХ (тенор и бас)

Время действия: неопределенное, но приблизительно в эпоху правления фараона Рамзеса I.
Место действия: Египет.
Первое исполнение: Вена, театр «Ауф дер Виден», 30 сентября 1791 года.

«Волшебная флейта» - это то, что немцы называют Singspiel, то есть пьеса (драматическое произведение) с пением, подобно оперетте, или музыкальной комедии, или опере-балладе, или даже opera comique (фр . - комическая опера). Большинство оперетт и музыкальных комедий демонстрируют определенные нелепости и несуразности в своих сюжетах, и эта опера не исключение. Например, Царица ночи в первом действии предстает доброй женщиной, а во втором - злодейкой. Далее, вся эта история начинается как романтическая сказка, а затем приобретает серьезный религиозный характер. В сущности, обряды храма Изиды и Озириса обычно считаются отражением идеалов масонского ордена, и разные критики, писавшие об опере много времени спустя после смерти автора, находили во втором действии оперы самый что ни на есть глубокий политический символизм. Быть может, это и так, поскольку оба создателя оперы - Моцарт и его либреттист - были масонами, а официально масонство не пользовалось поддержкой (в 1794 году император Леопольд II и вовсе запретил деятельность масонских лож. - А.М.).

Сегодня подобные вопросы, по-видимому, не имеют большого значения. Гораздо важнее тот факт, что Шиканедер, этот взбалмошный, то появляющийся, то куда-то исчезающий актер-певец-писатель-импрессарио, заказал это произведение своему старому другу Моцарту в последний год жизни композитора, именно в тот момент, когда Моцарт необычайно нуждался в таком заказе. Моцарт писал свое великолепное произведение, имея в виду конкретных певцов, например сам Шиканедер, этот весьма скромный баритон, исполнял партию Папагено, в то время как Жозефа Хофер, свояченица Моцарта, была блестящим искрометным колоратурным сопрано, и именно для нее были сочинены арии Царицы ночи. Гизеке, который, возможно, приложил руку к написанию либретто оперы (впоследствии он утверждал, что написал все либретто), был человеком талантливым в науке и литературе и, возможно, послужил прототипом для гётевского Вильгельма Мейстера, но большого сценического таланта у него не было, и он был назначен на роль первого воина в латах.

Что касается всевозможных нелепостей в сюжете, то их можно отнести на счет того, что, пока писалось либретто, один из конкурирующий театров с успехом поставил оперу «Каспар-фаготист, или Волшебная цитра» некоего Либескинда, в основе которой лежала та же самая история, которую разрабатывал Шиканедер - «Лулу, или Волшебная флейта», одно из сказаний в собрании Кристофа Мартина Виланда. Считается, что Шиканедер уже на середине работы изменил весь сюжет, то есть после того, как уже было написано все первое действие и началась работа над вторым. Это чистая гипотеза, причем единственное имеющееся доказательство ее - и то косвенное.

Несмотря на несуразности (а быть может, именно благодаря им), эта опера всегда излучала очарование сказки и с самого начала имела огромный успех. Этот успех не слишком-то помог Моцарту. Он умер через тридцать семь дней после премьеры. Что же касается Шиканедера, то он оказался в состоянии - частично на доход от исполнений оперы, которые проходили с неизменным успехом - сам выстроить семь лет спустя совершенно новый театр и увенчать его скульптурой, изображающей его самого в птичьих перьях Папагено. То был пик его карьеры, а четырнадцать лет спустя он умер, душевнобольной, в такой же нищете, как и Моцарт.

УВЕРТЮРА

Увертюра начинается торжественно тремя мощными пунктирными аккордами, которые позже звучат в опере в наиболее торжественных моментах, связанных со жреческими образами. Но все остальное в увертюре (за исключением повторения этих аккордов, звучащих теперь словно напоминание) пронизано светом и весельем и написано в фугированном стиле - все, как и должно быть в увертюре к сказке.

ДЕЙСТВИЕ I

Сцена 1 . Сама сказка начинается - как и положено сказке - с того, что в долине потерялся юный принц. Его имя Тамино, и его преследует злой змей. Тамино зовет на помощь и, теряя сознание, в конце концов без чувств падает на землю. В этот момент его спасают три дамы. Это феи Царицы ночи - конечно, сверхъестественные существа. Они совершенно зачарованы красотой юноши, лежащего без чувств. Затем они удаляются, чтобы известить свою госпожу о забредшем в их владения юноше. В этот момент на сцене появляется главный комедийный персонаж. Это Папагено, по профессии птицелов. Он представляет себя веселой мелодией в народном стиле - арией «Der Vogelfanger bin ich ja» («Я самый ловкий птицелов»). Он рассказывает, что любит ловить птиц, но лучше бы ему поймать себе жену. При этом он подыгрывает себе на дудочке - инструменте, который мы еще услышим позже.

Папагено сообщает Тамино, что принц оказался во владениях Царицы ночи и что именно он, Папагено, спас его от страшного змея, убив его (на самом деле змея убили три феи Царицы ночи, они рассекли его на три части). За эту свою ложь он получает от вернувшихся сюда фей наказание - его губы запираются на замок. Затем они показывают Тамино портрет прелестной девушки. Это дочь Царицы ночи, которую похитил злой колдун и которую Тамино должен спасти. Тамино тут же влюбляется в девушку, изображенную на портрете, и поет арию, которая получила название арии с портретом («Dies Bildnis ist bezaubernd schon» - «Какой чарующий портрет»). Горы сотрясаются и раздвигаются, появляется сама Царица ночи, она сидит на троне и в драматичной и невероятно трудной арии «O zittre nicht mein lieber Sohn» («О, не страшись, мой юный друг») рассказывает Тамино о своей дочери и обещает ему отдать ее ему в жены, если он освободит ее. Первая сцена завершается квинтетом, одним из лучших ансамблей в опере, способным сравниться с великолепными финалами «Свадьбы Фигаро », хотя и написанным в совершенно другом стиле. Во время этого финала три феи вручают Тамино волшебную флейту, звуки которой способны укротить и усмирить самые злые силы, а Папагено, этому птицелову, дают музыкальные колокольчики, поскольку он должен сопровождать Тамино в его поиске Памины, и эти также волшебные колокольчики будут защищать его от всех опасностей.

Сцена 2 происходит во дворце Зарастро. Он - глава тайной и могущественной египетской религиозной касты, и именно в его владении находится теперь Памина, дочь Царицы ночи. Здесь ее охраняет комичный злодей мавр Моностатос. Он похитил Памину, угрожая ей смертью, если она откажется принадлежать ему. В критический момент сюда случайно забредает Папагено. Он и Моностатос ужасно напуганы друг другом, что действительно выглядит необычайно комично. Ни один восьмилетний ребенок не испугался бы такой встречи. В конце концов Моностатос убегает, и, когда Памина и Папагено остаются одни, птицелов убеждает ее в том, что есть один юноша, который любит ее, и что он скоро придет, чтобы спасти ее. Она в свою очередь уверяет Папагено, что и он скоро найдет себе подругу. Они поют очаровательный дуэт во славу нежности («Bei Mannern welche Liebe fuhlen» - «Когда чуть-чуть влюблен мужчина»).

Сцена 3 . Вновь сцена меняется. На сей раз это роща у храма Зарастро. Тамино ведут трое пажей. Это гении храма, они ободряют его, но не отвечают на его вопросы. Оставшись один в роще у трех храмов, он пытается войти в каждую из дверей. От входа в два храма его предостерегает голос, звучащий из-за дверей, но вот отворяется третья дверь, и появляется сам верховный жрец. Из довольно долгого (и - я должен признать это - довольно скучного) разговора Тамино узнает, что Зарастро не злодей, как он думал, и что Памина где-то рядом и жива. В благодарность за эти сведения Тамино играет чудесную мелодию на своей волшебной флейте, а затем поет эту же красивую мелодию («Wie stark ist nicht dein Zauberton» - «Как полон чар волшебный звук»). Неожиданно он слышит звуки дудочки Папагено и устремляется к нему навстречу. Появляются Памина и Папагено. Их преследует комичный злодей Моностатос, который хочет заковать Памину в цепи. В критический момент Папагено вспоминает о своих волшебных колокольчиках. Он играет на них (они звучат словно детская музыкальная табакерка), и чудесная мелодия заставляет слуг-мавров и самого Моностатоса плясать самым безобидным образом. Памина и Папагено поют очаровательный дуэт. Его прерывают доносящиеся звуки торжественного марша - это приближается суровый Зарастро со всей своей свитой. Он прощает девушке попытку к бегству. Врывается Моностатос с принцем Тамино, который тоже был схвачен. Моностатос требует от Зарастро награды и получает ее - ту, которую заслужил, а именно семьдесят семь ударов палкой за свою дерзость. Действие завершается тем, что Тамино и Памина торжественно готовятся исполнить обряды посвящения, которые определят, достойны ли они друг друга.

ДЕЙСТВИЕ II

Сцена 1 . Во втором действии оперы сцены меняются гораздо быстрее, чем в первом. Музыка в нем становится более серьезной. Например, самая первая сцена - это встреча жрецов Изиды и Озириса в пальмовой роще. Зарастро сообщает жрецам, что Тамино избран для того, чтобы жениться на попавшей к ним Памине, но сначала эта пара должна доказать, что она достойна вступить в Храм Света. Он произносит свое знаменитое обращение к богам «O Isis und Osiris» («Свой храм, Изида и Озирис»). Бернард Шоу сказал как-то об этой величественной и простой арии с мужским хором: «Вот музыка, которую можно вложить в уста Бога, не кощунствуя».

Сцена 2 . У стен храма Тамино и Папагено встречают жрецов, которые дают им самые необходимые культовые наставления. Два жреца (которые поют в октаву, вероятно, для того чтобы сделать свои инструкции совершенно понятными) предупреждают принца и птицелова, чтобы они были начеку и не поддавались на женские уловки, ведь именно в женщинах корень всех человеческих бед. От Царицы ночи являются три дамы. Они, в свою очередь, предостерегают наших героев от жрецов и грозят им ужасной судьбой. Папагено вступает с ними в разговор, тогда как умный Тамино не поддается этому искушению. Он выдерживает испытание молчанием. Тогда хор жрецов (поющих за сценой) отсылает этих посланниц Царицы ночи обратно туда, откуда они явились.

Сцена 3 . Сцена вновь меняется. На сей раз перед нами сад - Памина спит в увитой розами беседке. Моностатос, которому удалось избежать наказания, опять около нее - он не оставил мысли о преследовании девушки и пытается поцеловать ее. В этот момент появляется ее мать, Царица ночи. В своей устрашающей арии мести она требует, чтобы Памина сама убила Зарастро. Она вкладывает ей в руку кинжал и грозит, что если она этого не сделает и не снимет у него с груди священный солнечный диск, то будет проклята ею. Эта ария мести («Der Holle Rache kocht» - «В груди моей пылает жажда мести») с двумя ее высокими «фа» всегда оказывалась камнем преткновения для десятков сопрано, которые во всем остальном вполне соответствовали этой роли.

Сразу же после исчезновения Царицы ночи возвращается Моностатос. Он подслушал разговор матери с дочерью и теперь требует от девушки, чтобы она принадлежала ему - это должна быть ее плата за молчание о ее сговоре с Царицей ночи. Но Памине снова удается спастись - на сей раз благодаря приходу Зарастро. Когда Памина пребывает в молитве, он объясняет ей, что в стенах этого храма нет места для мести и только любовь связывает здесь людей. Звучит ария необычайной красоты и благородства («In diesen heil"gen Hallen» - «Вражда и месть нам чужды»).

Сцена 4 . В некоторых постановках в этот момент делается антракт, и следующая сцена открывает собою третье действие. Однако в большинстве опубликованных партитур это просто очередная сцена второго акта - зал, причем довольно просторный. Два жреца продолжают наставлять Тамино и Папагено, налагая на них обет молчания и угрожая наказанием громом и молнией, если этот обет будет нарушен. Тамино очень послушный юноша, а вот птицелов не может удержать свой язык за зубами, особенно когда появляется уродливая старая ведьма, которая говорит ему, во-первых, что ей только что исполнилось восемнадцать лет и, во-вторых, что у нее есть возлюбленный, чуть старше ее, по имени Папагено. Но в тот самый миг, когда она собирается вымолвить свое имя, раздаются гром и молния, и она мгновенно исчезает. Сразу же после этого еще раз появляются три мальчика и в очаровательном терцете преподносят Тамино и Папагено не только еду и питье, но также их волшебные флейту и колокольчики, которые были у них отобраны. Пока птицелов наслаждается едой, а принц игрой на своей флейте, появляется Памина; она решительно направляется к своему возлюбленному. Она ничего не знает о его обете молчания и, не понимая такого его поведения, поет печальную арию («Ach, ich fuhl"s, es ist verschwunden» - «Все прошло»). В заключение этой сцены звучат тромбоны, призывая Папагено и Тамино на новое испытание.

Сцена 5 . В следующей сцене Памина оказывается у ворот храма. Она полна страха, ибо боится, что никогда больше не увидит своего любимого принца Тамино. Зарастро в самых утешительных тонах убеждает ее, что все будет хорошо, однако в следующем затем терцете (с Тамино) она отнюдь не уверена в этом. Тамино уводят, и двое влюбленных молятся о том, чтобы им встретиться вновь.

Сцена 6 . Теперь - как своего рода смена настроения - действие обращается вновь к Папагено. Ему сообщается (Оратором), что он лишен «небесных удовольствий, которые дарованы посвященным». Но ему они не очень-то нужны. Добрый стакан вина ему гораздо милее, чем все святыни мудрости. Вино развязывает ему язык, и он поет свою песню. У него только одно желание: заполучить себе подругу жизни или хотя бы жену! Появляется его недавняя знакомая - старуха-колдунья. Она требует от него клятвы в верности ей, иначе он останется здесь навсегда, оторванным от мира, только лишь на хлебе и воде. Едва Папагено соглашается на такой брак, как ведьма оборачивается юной девушкой, в наряде из перьев, в пару Папагено. Ее имя - Папагена! Однако они не могут еще вступить в брак. Птицелов сначала должен заслужить ее. И Оратор уводит ее.

Сцена 7 . Следующая сцена происходит в саду, где три гения храма Зарастро с нетерпением ожидают, триумфа богини. Но бедная Памина страдает. В ее руке кинжал. Она думает, что Тамино окончательно забыл ее, и она его больше никогда не увидит. Она готова покончить с собой. Как раз в этот момент мальчики останавливают ее и обещают взять ее к Тамино.

Сцена 8 . Мальчики все сделали, как сказали. Принцу предстоит последнее испытание четырьмя стихиями - огнем, водой, землей и воздухом. Его уводят жрецы и два воина в латах, которые и на сей раз дают свои наставления опять-таки в октаву. Как раз перед тем как ему войти в ужасные врата, выбегает Памина. Она желает лишь одного - разделить судьбу принца. Два воина разрешают ей это сделать. Тамино вынимает свою волшебную флейту, он играет на ней, и влюбленные безболезненно проходят через эти испытания. И вот, когда все оказывается позади, радостный хор приветствует их.

Сцена 9 . Но что же с нашим дружком Папагено? Ну, конечно, он все еще ищет свою возлюбленную, свою Папагену. Он вновь и вновь зовет ее в саду и, никого не найдя, решает, как Памина, покончить с собой. С большой неохотой он завязывает веревку на суку дерева, готовый уже повеситься. Но те три мальчика (гении храма), которые спасли Памину, спасают также и его. Они советуют ему сыграть на его волшебных колокольчиках. Он играет, и появляется нежная маленькая птичка-девочка. Они поют прелестный комичный дуэт «Ра-ра-ра-ра-ра-ра-Рараgeno» («Па-па-па-па-па-па-Папагено»). Их мечта - создать большую-большую семью.

Сцена 10 . И, наконец, еще одна перемена сцены. Моностатос теперь объединился с Царицей ночи, которая обещала ему Памину. Вместе с тремя феями Царицы ночи они захватили храм Зарастро. Но им не одолеть Зарастро. Гремит гром и сверкает молния, и злодейский квинтет исчезает в недрах земли. Возникает храм Изиды и Озириса. И эта сказочная опера завершается триумфальным хором жрецов, венчающих Тамино и Памину коронами Мудрости и Красоты.

Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)

История создания этой последней оперы Моцарта должна быть, хотя бы вкратце, восстановлена. Между 1790 и 1791 годами композитор был довольно далек от оперного жанра. После смерти императора Иосифа II (в феврале 1790 года) на трон взошел Леопольд II, который не питал такого уважения к музыке, как Иосиф. К тому же покинули свои должности суперинтендант императорских театров граф Орсини Роземберг и либреттист Лоренцо Да Понте, которые могли бы побудить Моцарта написать музыку для театрального произведения. Кроме того, иезуиты потребовали закрытия масонских лож, уже бывших на подозрении у властей как вдохновители революции во Франции. Моцарт, принадлежавший к масонской организации, оказался таким образом лишенным важных связей, которые могли бы помочь ему покончить со все более настойчиво преследовавшей его нищетой. Все же в марте 1791 года Эммануил Шиканедер, выдающийся актер, антрепренер, вольнодумец, связанный с масонами, поручил Моцарту создание оперы, написав ее либретто. Шиканедер незадолго до того стал директором театра в венском предместье (театр «Ауф дер Виден»), который порвал с мифологическими спектаклями, требовавшими больших затрат на сценическую машинерию. Здесь, в этом театре, «Волшебная флейта» получила одобрение и начала победоносный путь по германским странам, от успеха к успеху. Сам композитор писал жене во время постановок в театре «Ауф дер Виден»: «Зал неизменно полон. Дуэт „Мужчина и женщина“ (Речь идет о дуэте Памины и Папагено „Когда чуть-чуть влюблен мужчина“.), „Колокольчики“ из первого акта, как и прежде, требуют исполнить на бис. Как и трио пажей из второго действия. Но что меня больше всего радует, так это молчаливое одобрение! Чувствуется, как опера все больше растет в общественном мнении». Аплодисменты сопровождали оперу до смерти композитора в декабре того же 1791 года, когда он был похоронен как безвестный бедняк.

Отмечено, что сюжет «Волшебной флейты» связан с мифологией Древнего Египта, воссозданной по древнегреческим источникам, и питается той культурной атмосферой, в которой миф об Изиде и Озирисе рассматривался как оказавший определенное влияние на все последующие религии. В действительности Изиду и Озириса воспевают лишь жрецы, слуги этого культа: культа страдания и света, о котором вспомнят также Бетховен в «Фиделио» и Вагнер в «Тангейзере». Остальное же действие оперы происходит в восточной обстановке, и в ней Египет занимает лишь некоторую часть. Разнообразные экзотические обычаи изображают масонский ритуал и вместе с тем веселую детскую сказку, нечто среднее между кукольным спектаклем и цирковым представлением. После остросатирического изображения нравов, придающего опере веселый комический задор, Моцарт обращается к созиданию храма согласия. Мы переносимся в подлинно гётевскую атмосферу; инстинкты подчиняются законам мудрости и доброты, вера в существование которых на земле еще сохраняется, хотя французская революция показала, что уравновешенность огромной теократической власти более чем иллюзорна.

Язвительный и лукавый ум Моцарта чувствуется и в «Волшебной флейте» и смягчает важность и суровость моральных назиданий, символов, испытаний, понятий, систем, присутствующих в опере и почти давящих на зрителя. Игровое начало очевидно в самой структуре, выбранной для этой очаровательной сказки. Перед нами самый настоящий зингшпиль. Чередование слова и музыки - продленного и четко произнесенного звука - создает что-то воздушное, рациональное и вместе с тем простое. Пылающее любовью сердце, которое борется с тьмой и обманом, гуманизм, составляющий сущность оперы, проглядывают и в образах таких смешных марионеток, как мавр Моностатос, эротоман, с волнующей искренностью изливающий свои чувства: «Каждый вкушает радости любви, труба звучит, призывая к ласкам и поцелуям. А я должен отказаться от любви, потому что мавры некрасивы!.. Но ведь и я люблю девушек!»

Моцарт заставляет влюбленного мавра совершать вокальные пируэты с великолепной легкостью, не с лирической и чистой легкостью Керубино из «Свадьбы Фигаро», а с легкостью более карикатурной, но тем не менее достигающей мягкости и деликатности, подобной капризу ребенка, чуждого пороку. Музыка окружает его фантастически-легендарным блеском, уже напоминающим Мендельсона и Россини. Над ним в вышине, как на воображаемом цирковом канате движется в акробатическом этюде Царица ночи там, под освещенным сводом совершая великолепные полеты на трапеции, демонстрируя предельную вокальную виртуозность, так что звук ее голоса отдается в пустых межзвездных пространствах. Это воздушное существо, бедная беспокойная душа должна была стать носительницей зла, но в ней нет ничего пагубного, только что-то печальное, животное и одновременно человечное: это мать, властная и потерпевшая поражение, у которой похитили дочь. В сказке о животных мать Памины была бы хищной ночной птицей; здесь же подчеркнутая звончатость ее голоса - как бы дальнейшее возвышение колокольного звона Папагено, человека-зверя, заискивающего перед мудрецами, которым, как и Моностатосом, движет похоть. Насколько Папагено простодушен и жаден, настолько Моностатос бестолков и беспокоен, но они похожи друг на друга. Все в «Волшебной флейте» имеет общий исток, составляя как бы корни и ветви одного дерева. Всех влечет сила любви, которую Зарастро и его жрецы стараются уравновесить между любовью-вожделением и любовью-расположением. Строгая торжественность, драматическое напряжение (восходящие к пассионам Баха и ораториям Генделя) царят при входе в святилище и подкрепляют слова предвосхищающего Парсифаля Зарастро, единственные слова, которые, как писал Дж. Б. Шоу, можно было бы вложить в уста бога, не рискуя совершить богохульство. Инструментальная часть оперы представляет собой исполненное определенного смысла архитектурное сооружение - искрящееся и одновременно пористое, как красивое старинное стекло, хрупкое, с теплыми отблесками. Оркестровая партия как бы берет под свою защиту невинные инструменты-игрушки, от флейты Тамино до дудочки и колокольчиков Папагено, включая и мрачно-глубокий звук фанфар, и сопровождает большие хоры во время близкого к масонскому ритуала. Уже выбор тембров свидетельствует о спокойном внимании ко всякому благому стремлению, каким бы ничтожным оно ни было. В этой опере с ее шелками и блестками кукольного спектакля побеждает страдание и тот, кто его переживает. Это в особенности видно на примере образа Памины, которой предназначено стать жертвой. Ее любовная ария («О Тамино! Эти слезы, точно пламя, жгут меня») содержит целую серию вокальных трудностей: эти трудности символизируют нравственные испытания, предложенные Зарастро, и одновременно они связаны со стремлением ввысь, к матери. Это баховская ария, но без настойчиво-вопрошающего сопровождения оркестра, которое, напротив, все более замедляется, его трепет становится все слабее, он достигает и духовного уровня, изображая печаль и смирение.

Тамино и Памина уверенно идут от испытания к испытанию; наконец волшебная флейта, которой предшествуют негромкие литавры, проводит молодых людей через воду и пламя и через ужас сценической механики, предназначенной для испытания храбрости кандидатов. Тамино, пылкий, уже романтический герой, обретает в таинственном храме идеал, который он не мог найти в жизни. Папагено бродит в окрестностях храма тоже счастливый, держа за руку свою Папагену, жаждущую подарить ему много маленьких Папагено. Моностатос, к сожалению, получил тумаки и сослан во тьму, как и Царица ночи. Союз света и тьмы не достигнут, согласие наступает лишь после победы, одержанной светом над тьмой, то есть после внешней победы радости. Тьма означала страдание, но и нежность, материнское лоно. Итак, при создании будущего идеального общества не должно быть альтернативы свету, человека все еще обольщают отсутствием препятствий, сомнений в выборе. Но сам-то Моцарт знает, как компенсируют друг друга свет и тьма и что подлинный храм - это не что иное, как жизнь.

Г. Маркези (в переводе Е. Гречаной)

История создания

Либретто «Волшебной флейты» Моцарту предложил в марте 1791 года его давний приятель, антрепренер одного из театров венского предместья Эммануэль Шиканедер (1751-1812) Сюжет он почерпнул в сказке Виланда (1733-1813) «Лулу» из сборника фантастических поэм «Джиннистан, или Избранные сказки про фей и духов» (1786-1789). Шиканедер обработал этот сюжет в духе популярных в то время народных феерий, полных экзотических чудес. В его либретто фигурируют мудрец Зарастро, появляющийся в колеснице, запряженной львами, мстительная Царица ночи, феи, волшебные мальчики и дикари, масонские испытания в египетской пирамиде и таинственные превращения.

В этот наивный сюжет Моцарт вложил, однако, серьезную морально-философскую идею, свои самые глубокие, заветные мысли. Многое впитавший из философии просветительства, он вдохновлялся идеалами равенства, братства людей, верой в изначальность добра, возможность нравственного совершенствования человека, в конечное торжество света и разума. Возвышенная философия «Волшебной флейты» Моцарта привлекала к ней симпатии выдающихся умов того времени. «Царство ночи, королева, солнечное царство, мистерии, посвящения, мудрость, любовь, испытания, и притом некие общие места морали, которые великолепны в своей обыкновенности, - писал Гегель в своей «Эстетике», - все это, при глубине, чарующей сердечности и душевности музыки, расширяет и наполняет фантазию и согревает сердце». Бетховен среди всех моцартовских опер особенно выделял «Волшебную флейту». Гете сравнивал ее со второй частью своего «Фауста» и сделал попытку написать ее продолжение.

Гуманистические идеалы этой оперы носят характер наивной утопии, что было характерно для прогрессивных воззрений конца XVIII века. Но кроме того, они облечены таинственностью и мистической символикой, связанными с идеями и ритуалами общества масонов, ордена «вольных каменщиков», членами которого были как Моцарт, так и Шиканедер. Это общество объединяло многих передовых людей Австрии, стремилось распространять просвещение, бороться с суевериями, пережитками средневековья, влиянием католицизма. Достаточно сказать, что французская буржуазная революция 1789 года в аристократических кругах объяснялась «масонским заговором», а в 1794 году австрийский император Леопольд II запретил деятельность масонских лож.

В трактовке Моцарта социальная утопия и фантастика перемешались с юмором, меткими жизненными наблюдениями, сочными бытовыми штрихами. Фантастические персонажи обрели характеры реальных людей. Злобная и мстительная царица ночи оказалась деспотически упрямой и коварной женщиной. Три феи из ее свиты - дамами полусвета, словоохотливыми, вздорными, игриво-чувственными. Дикарь-птицелов Папагено - симпатичным обывателем, любопытным, трусливым и болтливым весельчаком, мечтающим лишь о бутылке вина и маленьком семейном счастье. Самый идеальный образ - Зарастро, олицетворение разума, добра, гармонии. Между его солнечным царством и царством ночи мечется Тамино, человек, ищущий истину и приходящий к ней через ряд испытаний.

Так воплощена оптимистическая идея «Волшебной флейты», последней оперы Моцарта, его любимейшего создания. Премьера оперы состоялась 30 сентября 1791 года под управлением композитора за два с небольшим месяца до его смерти.

Музыка

Папагено музыкально охарактеризован веселой арией «Известный всем я птицелов» в духе народной танцевальной песни; после каждого куплета звучат простодушные рулады его дудочки. Ария Тамино с портретом «Такой волшебной красоты» соединяет песенные, виртуозные и речитативные элементы в живой взволнованной речи. Ария Царицы ночи «В страданьях дни мои проходят» начинается медленной величаво печальной мелодией; вторая часть арии - блестящее решительное аллегро. Квинтет (три феи, Тамино и Папагено) выпукло сопоставляет комическое мычание Папагено (с замком на губах), сочувствующие реплики принца, порхающие фразы фей. Во второй картине выделяется дуэт Памины и Папагено «Кто нежно о любви мечтает», написанный в форме простой куплетной песни; его бесхитростный сердечный напев приобрел на родине композитора широчайшую популярность. Финал первого акта - большая сцена с хорами жрецов и рабов, ансамблями и речитативами, в центре которой ликующе светлая ария Тамино с флейтой «Как полон чар волшебный звук», и хор рабов, пляшущих под колокольчики Папагено; акт заключается торжественным хором.

Второй акт связан с частыми переменами места действия и содержит семь картин. Вступительный марш жрецов (оркестр) звучит приглушенно и торжественно, напоминая хорал. В первой картине величаво-возвышенной арии Зарастро с хором «О вы, Изида и Озирис» противопоставлен оживленный квинтет, где неумолчное щебетание фей Цариты ночи перемежается короткими репликами Тамино и Папагено, старающихся хранить молчание.

В следующей картине даны три замечательно ярких музыкальных портрета: вызывающе дерзкая ария Моностатоса «Каждый может наслаждаться», ария Царицы ночи «В груди моей пылает жажда мести», которой итальянские колоратуры придают пародийный оттенок, и спокойная, мелодически выразительная ария Зарастро «Вражда и месть нам чужды».

В начале третьей картины обращает на себя внимание воздушный с порхающими пассажами в оркестре терцет волшебных мальчиков, выдержанный в ритме изящного менуэта. Ария опечаленной Памины «Все прошло» - великолепный образец моцартовского оперного монолога, отмеченного мелодическим богатством и правдивостью декламации. В терцете взволнованным мелодическим фразам Памины и Тамино противостоит строгая речитация Зарастро. Лирическая сцена сменяется комедийной: ария Папагено «Найти подругу сердца» полна беспечности и юмора народных плясовых напевов.

Глубоко впечатляет сцена встречи волшебных мальчиков и Памины; в светлое прозрачное звучание их терцета драматически острым контрастом вторгаются реплики Памины. Этой сценой начинается финал второго акта, пронизанный непрерывным музыкальным развитием, которым объединяются три последние картины.

В пятой картине после сурового и тревожного оркестрового вступления звучит строгий мерный хорал латников «Кто этот путь прошел»; своей архаической мелодией они сопровождают и восторженный дуэт Памины и Тамино. Следующий их дуэт «Чрез дым и пламя шли мы смело» оркестр сопровождает торжественным, словно в отдалении звучащим маршем.

Комедийная линия оперы естественно завершается дуэтом Папагено и Папагены - полным неподдельного юмора, напоминающим беззаботный птичий щебет.

Последняя картина начинается резким контрастом: зловещим маршем, приглушенным квинтетом Царицы ночи, трех ее фей и Моностатоса. Опера заключается блестящим ликующим хором «Разумная сила в борьбе победила».

М. Друскин

Написанная в традиционной форме зингшпиля, последняя опера Моцарта - подлинный шедевр, одно из самых популярных сочинений музыкального театра. Изумительное богатство выразительных средств, гуманистическое содержание и вдохновенный мелодизм отличают это сочинение, совершившее триумфальное шествие по всему миру.

Первая постановка в России состоялась в 1797 (силами немецкой труппы). На русской сцене опера впервые поставлена в 1818 (Мариинский театр). Крупным событием явилась постановка оперы в 1906 в Большом театре (солисты Боначич, Салина, Нежданова и др., дир. У.Авранек). Среди современных постановок отметим спектакль 1956 в Метрополитен-опере (дир. Вальтер, партию Царицы ночи блестяще исполнила Р. Петерс). Важнейшим событием художественной жизни стало оформление постановки Метрополитен-оперы (1967) М.Шагалом.

Выдающееся значение имеют записи Бичема (1937, в партии Памины Т. Лемниц), Фричая (1954). В 1974 шведским кинорежиссером И. Бергманом был создан фильм-опера.

Волшебная флейта

Опера в двух действиях

Либретто Э.Шиканедера

Перевод Т.Лопатиной

Музыка В.-А.Моцарта

Действующие лица

Зарастро... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... бас Тамино, принц... ... ... ... ... ... ... ... ... .тенор Царица ночи... ... ... ... ... ... ... ... ... .сопрано Памина, ее дочь... ... ... ... ... ... ... ... .сопрано Папагено, птицелов... ... ... ... ... ... ...баритон Папагена, его возлюбленная... ... ... ....сопрано Моностатос, мавр... ... ... ... ... ... ... ... .тенор Два жреца... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...тенор и бас Три дамы Царицы ночи... ... ... ... ... ..сопрано и меццо-сопрано Три волшебных мальчика... ... ... ... ...сопрано и меццо-сопрано Два воина в латах... ... ... ... ... ... ... ......тенор и бас Оратор... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...бас

Жрецы, рабы, свита и проч.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВО Е

Пустынная скалистая местность, с двух сторон горы, справа круглый храм. Принц Тамино в охотничьем костюме, с луком без стрел спускается с горы, за ним ползет огромная змея.

Тамино На помощь! На помощь! Иначе погибну! На помощь! На помощь! Иначе погибну! Змея настигает, ей жертвою стану! Великие боги! Она уже здесь, она уже здесь! Погибну я, скорей, скорей на помощь мне!

(Теряет сознание.)

(Ворота храма открываются, выходят три дамы под покрывалами, каждая с серебряным копьем.)

Дамы Смерть злобной твари! Тебя ждет ад!

(П оражают змею . )

Триумф! Триумф! Здесь подвиг нами совершен. И он спасен, и он спасен, От смерти нами он спасен! От смерти нами он спасен! 1-я дама (смотри т на Тамино) Как молод он и как хорош! 2-я дама Его милее не найдешь! 3-я дама Да, да! Милей не видел свет! Д амы Когда придет любви пора, Ему лишь сердце я отдам, Ему лишь сердце я отдам. Так поспешим к Царице вместе И сообщим мы ей известье. Красавец так хорош собой, Вернет он прежний ей покой, Вернет он прежний ей покой. 1-я дама Скорей несите весть, Я с ним останусь здесь. 2-я дама Нет, нет, за ним сейчас Я пригляжу без вас. 3-я д ама Нет, нет, лишь я одна Беречь его должна. Дамы (по очереди и вместе) Я с ним останусь здесь. Я пригляжу за ним. Я сберегу его. Я стану. Я буду. Я только. Я! Я! Я! Мне прочь идти? Мне прочь идти? Мне прочь идти? Я не пойду! Я не пойду! Я не пойду! Ай, ай! Ай, ай! Ай, ай! Ай, ай! Ай, ай! Ай, ай! Ай, ай! Ай, ай! Остаться с ним они хотят, они хотят. Нет, нет, нет, нет; нет, нет, нет, нет; Нет, нет, никак нельзя! Остаться с ним они хотят, они хотят. Нет, нет, нет, нет; нет, нет, нет, нет; Нет, нет, никак нельзя! Нет, нет, никак нельзя! Нет, нет, никак нельзя! Не дам им с юношей остаться, Одна хочу им любоваться! И навсегда он будет мой, Он будет мой, он будет мой, он будет мой! Раз все тут быть хотят с тобой, Придется мне идти самой. Красавец сердце мне пленил. Ты создан только для любви! Прощай, мой дорогой! И жди меня, мой дорогой. Прощай, мой дорогой!

(Возвращаются в храм.)

Тамин о (очнувшись) . Где я? Неужели я еще жив? Или высшие силы спасли меня? (В стает и осматривается . ) Как, ужасная змея мертва? (С лышит звук дудочки . ) Что слышу я? Где я? Какое незнакомое место! Сюда кто-то идет. (П рячется за дерево . )

(По тропинке с горы спускается птицелов Папагено. Он в странном наряде, напоминающем птичье оперение, за спиной большая клетка с птицами. Он наигрывает на дудочке и поет.)

Папагено Я всем известный птицелов, Всегда я песни петь готов. И каждый знает обо мне: И стар, и млад по всей стране. Умею птичек я ловить, В силок их дудочкой манить. И оттого так весел я - Любая птичка здесь моя! Я всем известный птицелов, Всегда я песни петь готов. И каждый знает обо мне: И стар, и млад по всей стране. Мне б на девчонок сеть достать, Сумел бы дюжину поймать. Держал бы под замком их я - Любая стала бы моя! Когда бы их в плену держал, Для них бы сахар я достал. И той, которая милей, Я сахар дал бы только ей. А поцелуется со мной, - Мы станем мужем и женой. Я стану женушку любить И на руках всегда носить.

(И грает, хочет войти в ворота храма . )

Тамино (берет его за руку ). Эй! Папагено. Что такое? Тамино. Скажи, приятель, кто ты? Папагено. Кто я? (Про себя . ) Глупый вопрос! (Громко .) Человек, как и ты. А если я спрошу, кто ты такой? Тамино. Я тебе отвечу, что я из королевского рода. Папагено. А яснее, чтобы я понял! Тамино. Мой отец король, он владеет многими землями и народами, поэтому называй меня принц. Папагено. Земли? Народы? Принц? Тамино. Еще спрошу я... Папагено. Не так быстро! Я буду спрашивать. Скажи прежде, разве за этими горами есть еще земли и народы? Тамино. И много! Папагено (п ро себя). Неплохо было бы там обменять моих птичек. Тамино. Теперь скажи, в каком месте мы находимся? Папагено. В каком месте? (Осматривается кругом.) Среди гор и долин. Тамино. Это так, но как называется эта страна? Кто правит здесь? Папагено. Я знаю об этом столько же, сколько о том, как я появился на свет. Тамино (смеясь). Как? Ты не знаешь, где родился и кто твои родители? Папагено. Не знаю! Я помню только, что какой-то веселый старичок кормил и воспитывал меня. Тамино. Это был, наверно, твой отец? Папагено. Не знаю. Тамино. Разве ты не помнишь свою мать? Папагено. Нет, но однажды я слыхал, что она была служанкой во дворце у звездной царицы. Жива ли она, я не знаю. Я живу недалеко отсюда, в своей хижине, она защищает меня от холода и дождя. Тамино. Но как живешь ты? Папагено. Ем и пью, как все люди. Тамино. Где ты берешь все это? Папагено. Меняюсь. Я ловлю для звездной царицы и дам ее свиты разных птичек, и каждый день получаю за них еду и питье. Тамино (про себя). Звездная царица! Неужели это могущественная Царица ночи! Скажи, друг, а тебе выпало счастье видеть эту богиню ночи? Папагено (играет на дудочке). По твоему глупому вопросу видно, что ты родился не здесь. Тамино. Не сердись, друг, я лишь хотел... Папагено. Видел? Звездную царицу? Если ты еще раз задашь мне такой глупый вопрос, так, не будь я Папагено, посажу тебя как снегиря в клетку и отдам Царице ночи и ее дамам, а потом они тебя сварят или зажарят. Тамино (про себя). Что за чудак! Папагено. Видел? Звездную царицу? Какой смертный может похвастаться этим? Чей глаз может проникнуть через ее темное покрывало? Тамино (про себя). Теперь ясно, это та самая Царица ночи, о которой так часто говорил мне отец. Видно, я заблудился здесь не случайно. Должно быть, этот мужчина тоже не обычный человек, может, он - один из ее слуг. Папагено (про себя). Как он на меня уставился! Должно быть, догадался, как я его боюсь. Чего это ты меня разглядываешь? Тамино. Потому что... Потому что я сомневаюсь, человек ли ты. Папагено. Как это? Тамино. Перья, что на тебе, убеждают меня... (Идет к нему.) Папагено. Думаешь, я птица? Отойди, говорю, и, хочешь верь, хочешь нет, но в моих руках огромная сила, как схвачу кого - не обрадуется. (Про себя.) Если он не испугался, придется бежать мне. Тамино. Огромная сила? (Смотрит на змею.) Так это ты убил змею и спас меня? Папагено. Змею? (Осматривается и отступает в испуге.) Что это? Она жива или мертва? Тамино. По твоему вопросу я понял, что ты из скромности отказываешься от моей благодарности, но я всегда буду признателен тебе за твой храбрый поступок. Папагено. Не будем об этом говорить. Мертва и ладно. Тамино. Но все-таки, друг, как ты победил чудовище? Ты без оружия! Папагено. Пустяки! Одно пожатие моей руки сильней всякого оружия! Тамино. Так ты ее задушил? Папагено. Задушил! (Про себя.) Никогда я таким сильным не был, как сегодня.

(Появляются три дамы под покрывалом.)

Дамы (по очереди ). Папагено. Ага! Вот и они. Смотри, приятель! Тамино. Кто эти дамы? Папагено. Кто они, я и сам не знаю. Знаю только, что они каждый день забирают моих птиц и дают мне взамен вино, пирожные и сладкие финики. Тамино. Они, наверное, прекрасны? Папагено. Не думаю! Были бы они красивы, не стали бы закрывать покрывалом свои лица. Дамы (по очереди ). Папагено! Папагено! Папагено! Папагено. Тихо! Они мне грозят. Ты спросил, красивы ли они, и я тебе на это отвечу - в жизни своей никого прелестней не видел! Вот теперь они будут довольны. Дамы (грозно). Папагено! Папагено! Папагено . И в чем я только провинился, что они на меня так рассердились? Вот, мои красотки, забирайте своих птичек. 1-я дама (дает ему бутылку с водой). Посылает тебе наша царица на этот раз вместо вина чистую прозрачную воду. 2-я дама. И мне приказала она, чтобы я вместо пирожных передала тебе этот камень. Приятного аппетита! Папагено. Что? Камни я должен есть? 3-я дама. А вместо сладких фиников имею честь вот этот золотой замок повесить на твой рот. (Вешает замок.)

(Папагено показывает жестами, как он страдает.)

1-я дама. Ты хочешь, наверно, знать, за что Царица так наказала тебя?

(Папагено кивает.)

2-я дама. За то, чтобы ты впредь никогда больше не лгал чужестранцам! 3-я дама. И чтобы ты никогда не хвастался подвигами, которые совершили другие. 1-я дама. Скажи, разве ты победил эту змею?

(Папагено делает знак отрицания.)

2-я дама. А кто это сделал?

(Папагено делает знак, что не знает.)

3-я дама (Тамино). Мы, юноша, тебя спасли! Не бойся! Тебя ждет радость и восторг. Вот, эту картину передает тебе великая Царица, это портрет ее дочери. "Если ты, - сказала она, - останешься неравнодушен к ее красоте, то счастье, почет и слава ожидают тебя". До свиданья. (Уходит.) 2-я дама. Адью, месье Папагено! (Уходит.) 1-я дама. Пей понемногу, чтобы не опьянеть. (Уходит, смеясь.)

(Папагено жестами выражает страдание. Тамино, получив портрет, внимательно смотрит на него, и чувство так захватывает его, что он не слышит разговора дам.)

Тамино Такой волшебной красоты Никто не видел на земле! Волнует, волнует красотой своей Мне сердце образ неземной, Мне сердце образ неземной. То чувство, как назвать, не знаю, Но сердце, как в огне пылает. Любви счастливый миг настал? Любви счастливый миг настал? Да, да! Счастливый миг настал! Счастливый, счастливый, Счастливый миг настал! О, если б мог ее найти я! О, если б вдруг она явилась! Тогда бы... может... стал бы я... Что делать стал? Ах, я тогда, тогда в восторге Ее прижал бы к сердцу страстно! Навеки стала бы моя! Навеки стала бы моя! Навеки стала бы моя! Стала бы она моя! Стала бы она моя!

(Хочет идти.)

(Появляются три дамы.)

1-я дама. Мужайся, прекрасный юноша! Царица... 2-я дама. ...передает тебе через нас... 3-я дама. ...что теперь проложен путь к твоему счастью. 1-я дама. Она слышала каждое твое слово, она... 2-я дама. ...видела каждый твой жест. Ее материнское сердце... 3-я дама. ...говорит о том, что ты достоин счастья. "Если юноша, - сказала она, - так же отважен, как способен любить, он спасет мою дочь". Тамино. Спасет! Опять загадка! Что слышу я? Разве?.. 1-я дама. Ее похитил могущественный злой волшебник. Тамино. Похитил? О боги! Скажите, как это случилось? 1-я дама. В один прекрасный майский день она гуляла, совсем одна, в любимой кипарисовой роще. Злодей тайком проник туда... 2-я дама. ...увидел ее и... 3-я дама. У него не только черная душа, он может принимать любой образ, так он Памину... 1-я дама. Так зовут принцессу. Тамино. О, Памина! Я спасу тебя - ты во власти злодея! Может быть, в эту минуту... Ужасная мысль! Дамы. Молчи, юноша! 1-я дама. Не клевещи на добродетель юной красавицы! Она вытерпит любые муки, но останется невинной. Ни угрозы, ни лесть не приведут ее на путь порока. Тамино. О, скажите, скажите, где мне найти тирана? 2-я дама. Его замок недалеко, в прекрасной долине, но его надежно охраняют. Тамино. Идемте! Ведите меня! Я спасу Памину! Злодей будет сражен моей рукой, клянусь своей любовью, своей честью!

(Слышны раскаты грома.)

Боги! Что это? Дамы. Не бойся! 1-я дама. Эти звуки возвещают приход нашей Царицы. Дамы (по очереди). Смотри! (Гром .) Смотри! (Гром.) Смотри! (Гром.)

(Горы расступаются. Великолепная комната. Царица сидит на троне , украшенном сверкающими звездами.)

Царица ночи О, милый сын, доверься мне! Ты благороден, честен, смел. И можешь только ты мне быть отрадой, И сердце материнское утешить. Мне суждены одни страданья, Без дочери мне свет не мил. Я с нею счастье потеряла, Я с нею счастье потеряла, Коварный враг, коварный враг ее пленил. Она так стонала, от страха дрожала, Так робко просила, злодея молила. Я слезы видела несчастной. "Спаси! Спаси!" - кричала дочь моя. Она молила, но напрасно, Ничем помочь ей не могла. И я помочь ей, я помочь ей не могла. Ты, ты, ты один ей защитой станешь. Ты должен возвратиться с ней. А если дочь мою спасешь ты, Навек отдам ее тебе.

(Уходит с дамами. Горы сдвигаются.)

Тамино. Сон это или явь? Не обманывают ли меня чувства? О боги, вы хотите испытать меня! Направьте эту руку, дайте мне сил, и сердце Тамино всегда будет служить вам в борьбе против тирана!

(Он хочет идти, но Папагено преграждает ему дорогу.)

Папагено (грустно указывая на замок) Тамино Беднягу строго наказали За то, что любит он болтать. Папагено Хм, хм, хм, хм, хм, хм, хм, хм; Хм, хм, хм, хм, хм, хм, хм, хм. Тамино Мне жаль тебя: ты славный малый, Но я замок не в силах снять. Папагено Хм, хм, хм, хм... Тамино Мне жаль тебя... Папагено Хм, хм, хм, хм... Тамино Ты славный малый... Папагено Хм, хм, хм, хм... Тамино Но я замок не в силах снять. Папагено и Тамино (вместе) Хм, хм, хм, хм, хм, хм, хм, хм. (Но я замок не в силах снять, Но я замок не в силах снять.)

(Появляются три дамы.)

1-я дама (снимает замок) Царица наша так добра, Освободить тебя пора. Папагено Болтает Папагено снова! 2-я дама Болтая, врать не станешь снова! Папагено Не стану никогда, нет, нет! Дамы Папагено Замок напомнит про запрет. Дамы и Папагено Замок напомнит (Напомнит) про запрет. Все Пускай же все вруны получат Такой замок за то, что лгут! Исчезнет клевета и злоба, И все как братья заживут. Исчезнет клевета и злоба, И все как братья заживут. 1-я дама (подает Тамино золотую флейту) Вот, принц, подарок для тебя! Царица нам его дала. Возьми в дорогу эту флейту, Не попадешь в беду теперь ты. Дамы На флейте если заиграешь, Все чувства вмиг преображаешь: Кто грустным был, тот станет рад, Полюбит тот, кто не женат. Все О, такая флейта Корон и золота ценней! 1-я, 2-я дамы, Тамино И у кого... 3-я дама, Папагено И у кого... 1-я, 2-я дамы, Тамино Та флейта есть, 3-я дама, Папагено Та флейта есть, Все Обретет богатство с ней, И счастье с ней найдет, Богатство обретет. Папагено Ну, красотки, я прощаюсь. Можно? Всем вам поклон мой. Дамы Вот приказ Царицы нашей: Принц отныне спутник твой. Вы к Зарастро путь держите, Замок вы его найдите. Папагено Нет! Спасибо, не сейчас! Часто слышал я от вас, Что его свирепей нет. Если схватит, без пощады Ваш Зарастро щиплет, жарит, Щиплет, жарит, щиплет, жарит, Псам бросает на обед! Дамы Отныне принц защитник твой! За это будь ему слугой. Папагено (про себя) Пускай бы принца взяли черти! Ведь жизнь мне так мила. Да он сбежит, клянусь вам честью, И тогда я пропал. 1-я дама (подает ему шкатулку с колокольчиками) Тебе от нас подарок дам. Папагено Ай! Ай! А что такое там? Дамы Здесь колокольчики играют. Папагено Смогу ли я сыграть, не знаю. Дамы О, забирай! Да, да! Играй! Все Звук волшебный, звон хрустальный. Вас (нас) хранят в дороге дальней. Нам идти уже пора. Счастья вам! Удачи вам! Счастья вам! Удачи вам!

(Все хотят идти.)

Тамино Но как туда мы попадем? Папагено И замок тот как мы найдем? Тамино и Папагено И замок тот как мы найдем? И замок тот как мы найдем? Дамы Придут три мальчика за вами, Помогут вам советом сами. За ними надо вам пойти И не сворачивать с пути. Тамино и Папагено Придут три мальчика за нами, Помогут нам советом сами. Дамы За ними надо вам пойти И не сворачивать с пути. Тамино и Папагено Вс е Желаем мы удачи вам! Скорей! Скорей! Идти пора! Дамы Идти пора. Тамино и Папагено Идти пора. Дамы Идти пора. Тамино и Папагено Идти пора.

(Расходятся в разные стороны.)

Комната в замке. Два раба вносят красивую подушку, столик, ковер. Входит 3-й раб.

3-й раб. Ха-ха-ха! 1-й раб. Тсс! Тсс! 2-й раб. Почему ты смеешься? 3-й раб. Нашего мучителя, злобного мавра, нынче утром наверняка повесят! Памина! Ха-ха-ха! 1-й раб . Ну? 3-й раб . Эта милая девушка... 2-й раб . Ну? 3-й раб. Убежала. 1-й и 2-й рабы. Убежала? 1-й раб. Это верно? 3-й раб . Ну конечно! Я бы так этого хотел. 1-й раб . Слава богам! Они услышали мою молитву. 3-й раб . Еще вечер не наступит, как черный Моностатос получит по заслугам. 2-й раб. Как оправдается он? 1-й раб . Да знает ли он о побеге? 3-й раб . Конечно! Она убежала на его глазах. Братья, работавшие в саду, всё видели и слышали. Мавру не спастись, даже если Памину поймает кто-нибудь из свиты Зарастро. 1-й и 2-й рабы. Почему? 3-й раб . Вы и сами могли бы догадаться. Девушка оказалась умней, чем я думал. В тот миг, когда он считал, что победа близка, она закричала: "Зарастро идет!", и мавра это так потрясло, что он встал как вкопанный. Тем временем Памина бросилась к лодке, что на канале, и уплыла на ней к пальмовой роще. 1-й раб. О, как бы я хотел, чтобы эта бесстрашная козочка добралась до дворца своей матери. Моностатос (за сценой). Эй, рабы! 1-й раб. Голос Моностатоса! Моностатос. Эй, рабы! Цепи сюда! 2-й раб. Цепи? 1-й раб. Не для Памины ли? О боги! Смотри, брат, он поймал девушку. 2-й и 3-й рабы. Памину? Ужасное зрелище! 1-й раб. Смотрите, безжалостный черт тащит ее за нежные ручки. Я не в силах смотреть на это. (Уходит в сторону.) 2-й раб. Я тоже. (Уходит туда же.) 3-й раб. Так больно смотреть на ее муки! (Присоединяется к ним.)

(Рабы при в одят Пам и ну. Впереди идет Моностатос. )

Моностатос Ступай, красавица, за мной! Памина Какая мука, боже мой! Моностатос Погибнешь ты в мученьях! Памина Ах, смерть - моё спасенье! Но маму мне покинуть жаль, Тогда ее убьет печаль. Моностатос Эй, слуги, дайте цепи мне! Я отомстить сумею!

(Заковывает ее.)

Памина О нет, убей скорее! В тебе, дикарь, и сердца нет!

(Теряет сознание.)

Моностатос Все прочь! Все прочь! Меня оставьте с ней.

(Рабы уходят.)

Папагено (заглядывает в окно) Ах, где же я? Куда забрел? Ага! Людей здесь вижу! Смелей, войду туда.

(Входит, видит Памину.)

Девчонка! И мила! Белее даже снега!

(Моностатос и Папагено смотрят в испуге друг на друга.)

Папагено и Моностатос Ух! Ну вот, сам черт пришел за мной! Ну вот, сам черт пришел за мной! Папагено Ах, сжалься! Моностатос Ах, сжалься! Папагено Пощады жду! Моностатос Пощады жду! Папагено и Моностатос (по очереди) У-у, у-у! У-у, у-у! Папагено и Моностатос У-у! У-у!

(Разбегаются.)

Памина (одна, говорит, как в бреду ) . Мама, мама, мама! (Приходит в себя.) Как, еще бьется мое сердце? Еще не остановилось? Я очнулась для новых страданий. О, это так жестоко! Это хуже смерти! Папагено (возвращается). Я совсем не глуп, чего же я испугался? Ведь бывают же черные птицы, почему не быть черным людям? Ах, надо же! Та красавица всё еще здесь. Ты дочь звездной царицы? Памина. Звездной царицы? Кто ты? Папагено (важно). Я посланец великой звездной царицы. Памина (радостно). Моей матери? Вот радость! Твое имя? Папагено. Папагено. Памина. Папагено? Папагено - это имя я слышала часто. А тебя никогда не видела. Папагено (фамильярно). И я тебя. Памина. И ты знаешь мою добрую, милую мать? Папагено. Если ты дочь звездной царицы, тогда - да! Памина. Это я. Папагено. Сейчас проверим. (Достает портрет.) Глазки черные... правильно, черные. Губки алые... точно, алые. Волосы светлые... блондинка. Всё точь-в-точь. Руки-ноги есть. А на картине-то нет ни рук, ни ног, они здесь не нарисованы. Памина. Дай-ка мне. Да, это я. Как портрет попал к тебе? Папагено. Долго рассказывать, получил из рук в руки. Памина. Как он стал твоим? Папагено. Чудесным образом. Мне его дали. Памина. Дали? Папагено. Я должен рассказать, как всё было. Сегодня утром я, как всегда, пришел ко дворцу твоей матери со своим товаром. Памина. Товаром? Папагено. Да. Вот уже много лет я приношу во дворец разных красивых птиц. Только я собрался своих птичек отдать, увидел я человека, который назвался принцем. Этот принц твоей матери так приглянулся, что она ему твой портрет подарила и велела тебя освободить. Его решение было столь же быстрым, как и любовь к тебе. Памина. Любовь? (Радостно.) Он любит меня! О, повтори еще раз, мне так приятно это слышать. Папагено. Ну, еще бы! Кому бы не понравилось! (После паузы.) На чем я остановился? Памина. Принц меня полюбил. Папагено. Верно, полюбил. Вот память! Короче, эта великая любовь стала тем кнутом, от которого наши ноги быстро-быстро принесли нас сюда, и вот мы здесь, чтобы сказать тебе тысячу приятных слов, взять на руки, и, если это получится, то так же быстро, как мы пришли сюда, давай поспешим во дворец твоей матери. Памина. Всё это хорошо сказано. Но, милый друг, если этот юноша, или принц, как он себя называет, так полюбил меня, почему он сам не пришел? Папагено. Погоди, дай сказать. Как мы с дамами прощались, они сказали, что три прекрасных мальчика проводят нас и посоветуют, как и что нам делать. Памина. Они объяснили вам? Папагено. Нет, не объяснили. Мы никого и не видали. Для безопасности, так как принц очень знатен, он там остался дожидаться, а меня послал объявить о нашем прибытии. Памина. Друг, ты многим рискуешь. Если Зарастро тебя здесь увидит... Папагено. Тогда уж назад не вернусь - я так думаю. Памина. Тебя ожидает мучительная смерть. Папагено. Пора удирать, остаться - себе дороже. Памина. А как высоко сейчас солнце? Папагено. Скоро полдень. Памина. У нас нет ни минуты. В это время Зарастро возвращается с охоты. Папагено. Так его нет дома? Ну, наше дело в шляпе. Бежим, милая девушка. У тебя будут вот такие глаза, когда увидишь, какой красавец принц. Памина. Пожалуй, рискну! (И дет, но потом возвращается.) Но если это ловушка, если это злой дух из свиты Зарастро? Папагено. Я злой дух? Что ты такое говоришь, милая девушка? Добрее меня нет на всем свете. Памина. Ах, нет! Портрет убеждает меня, что здесь нет обмана. Он передан руками моей милой матери. Папагено. Прекрасная девушка, если ты меня в чем подозреваешь, так думай поусерднее о любви, и все подозрения улетучатся как дым. Памина. Друг, прости, прости, если я тебя обидела. У тебя нежное сердце, это видно по твоему лицу. Папагено. Ах, конечно, у меня нежное сердце! Но что мне с того? Я готов ощипать все свои перья, как только подумаю, что у Папагено нет Папагены. Памина. Бедняжка! У тебя нет жены? Папагено. Жены? Девушки никогда не было, не то что жены! Да, это так печально. Иногда и нашему брату нужно весело провести время в светской беседе. Памина. Терпение, друг! Небеса позаботятся о тебе, они пошлют подругу, достойную тебя. Папагено. Скорей бы уж они ее послали. Памина Когда мужчина любит сердцем, В нем, верно, добрая душа. Папагено Желанью сладкому ответить Всегда нам женщина должна. Папагено и Памина Любви блаженства каждый ждет, Она одна нам жизнь дает, Она одна нам жизнь дает. Памина Любовь нас в горе утешает, И все ей дань свою несут. Папагено Любовь нам будни украшает, Она вращает жизни круг. Папагено и Памина Закон природы ясен нам. Возвысит нас любовь одна, Возвысит нас любовь одна. С нею он, а с ним она. Небом нам любовь дана. С нею он, а с ним она. Небом нам любовь дана, Нам любовь дана, Нам любовь дана.

(Уходят.)

Роща. Три храма, соединенные колоннадой. На них надписи:

"Храм Мудрости", "Храм Разума", "Храм Природы". Три мальчика, в руках которых серебряные пальмовые ветви, вводят Тамино.

Мальчики Ведет к победе этот путь, Но чтоб достиг своей ты цели, Советы наши не забудь: Будь скромным, стойким, действуй смело! Тамино Скажите мне, друзья мои, Могу Памину я спасти? Мальчики Не трудно дать тебе ответ: Будь скромным, стойким, действуй смело! Мужчиной будь, вот наш совет. Тогда достичь ты сможешь цели, Тогда достичь ты сможешь цели.

(Уходя т.)

Тамино Их наставленья и советы Всегда хранить я буду в сердце. Но где же я? Куда зашел? Здесь не обитель ли богов? Я вижу ворота, колонны у храма. Здесь Разум, Искусство и Труд обитают. Где царствует Дело, и праздности нет, Там нет и порока, лишь разум и свет. Найду в себе смелость, войду я туда. Ведь цель благородна, достойна, чиста. Дрожи, злодей, твой час пришел! Памину спасти, Памину спасти - вот мой долг.

(Идет к воротам направо.)

Голос Назад! Тамино Назад? Назад? Но здесь моя судьба!

(Идет к воротам налево.)

Голос Назад! Тамино И здесь кричат "назад".

(Осматривается.)

Но вот еще одна дверь! Быть может, я войду теперь.

(Стучит, выходит жрец.)

Жрец Куда войти дерзаешь ты? Что ищешь в месте ты святом? Тамино Лишь добродетель и любовь. Жрец Слова твои прекрасны, все ж Скажи, как ты искать их станешь? Не добродетель и любовь, Тебя ведет лишь жажда мести. Тамино Найдет злодея месть моя! Жрец Ты не найдешь таких меж нами. Тамино Зарастро здесь, в долинах, правит? Жрец Да, да, Зарастро правит здесь. Тамино Но в храме мудрости не он? Жрец И в храме этом тоже он. Тамино Тогда притворство всё и ложь!

(Хочет идти.)

Жрец И ты от нас уйдёшь? Тамино Да, ухожу, прочь от вас. Мне храм не нужен ваш! Жрец Скажи причину мне, тебя ввели в обман. Тамино Зарастро правит здесь, довольно знаю я. Жрец Коль жизнью дорожишь, Останься, отвечай: Зарастро хочешь мстить? Тамино Так ненависть сильна! Жрец Могу узнать причину я? Тамино Бесчеловечный он тиран! Жрец Но чем свои слова докажешь? Тамино Да тем, что видел мать несчастной. Ее печальней не найдешь. Жрец Так ты от женщин правды ждешь? Болтают много, дела - нет. Ты веришь женской болтовне? О, если бы Зарастро мог Свой замысел тебе открыть! Тамино Но замысел мне ясен стал! Не он ли, мудрый ваш учитель, Памины бедной похититель? Жрец Да, верно все, что ты сказал. Тамино Но где же, где теперь она: Не в жертву ли принесена? Жрец Я не отвечу, милый сын, Об этом ты не должен знать. Тамино Свои слова мне объясни. Жрец Я клятву дал, мой долг - молчать. Тамино Но тайну я узнаю скоро ль? Жрец Когда войдешь ты в храм святой, Ведомый дружеской рукой.

(Уходит.)

Тамино (один) Всё та же ночь! Пройдешь ли скоро? Когда же свет увижу снова? Хор Скоро! Скоро! Или никогда! Тамино Что? Скоро или никогда? Незримые, скажите мне, жива ещё она? Хор (за с ценой) Памина, Памина, да, жива! Тамино (радостно) Жива! Жива! И я увижусь с ней!

(Берет флейту.)

О, как хочу я в благодарность Вас, всемогущие, восславить. Пусть каждый звук вам говорит О чувстве, что вот здесь, здесь горит!

(Указывает на сердце.)

(Играет, дикие звери приходят и слушают.)

Тамино Как полон чар волшебный звук! И только флейта, Только флейта заиграет, Внимают звери сладким звукам.

(Играет.)

Как полон чар волшебный звук! И только флейта заиграет, Только флейта заиграет, Внимают звери сладким... Ах, жаль, Памина, жаль, Памина далеко. Жаль, Памина далеко.

(Играет.)

Памина!

(Играет.)

Памина! Где ты? Отзовись!

(Играет.)

Всё зря! Всё зря!

(Играет.)

(Играет.)

Где? Где, ах, где найти тебя?

(Играет.)

(Папагено отвечает игрой на дудочке.)

Ах, идет Папагено там!

(Играет, Папагено отвечает.)

Возможно, и Памина с ним. Возможно, что придет ко мне! Как знать... Как знать... Приду на звук я к ней, Приду на звук я к ней, Приду на звук, на звук, на звук я к ней!

(Быстро уходит.)

Папагено и Памина (без оков) Бодрость духа, быстрый шаг От врагов защита нам. Надо звать Тамино! Ах! Нас поймает, нас поймает хитрый враг! Надо звать Тамино! Ах! Нас поймает, нас поймает хитрый враг! Памина О, Тамино! Папагено Тише, тише, тише, тише, звать я стану!

(Играет на дудочке, Тамино отвечает на флейте.)

Папагено и Памина Наша радость с чем сравнится? Нас Тамино услыхал! И ясней звук флейты стал. Верный друг, иду к тебе я! Поскорее, поскорее, поскорее! Верный друг, иду к тебе я! В путь! Поскорее в путь! Поскорее в путь! Поскорее, поскорее, поскорее, поскорее, поскорее! Моностатос (насмешливо) Поскорее, поскорее, поскорее! Ха! Я вас опять поймал! Эй, подайте мне оковы! Проучить вас надо снова, Надо снова, надо снова! Провели меня вы ловко! Эй, подайте мне веревки! Эй, рабы, скорей ко мне! Памина и Папагено Ах, пропали мы совсем! Моностатос Эй, рабы, скорей ко мне!

(Приходят рабы с оковами.)

Папагено Кто рискнет, кто рискнет, Кто рискнет - свое возьмет! Колокольчики мои, Заиграйте громко-громко, Зазвените звонко-звонко!

(Играет на колокольчиках.)

Моностатос и рабы (пляшут) Так звук тот приятен и нежен так звон! Ла-ра-ла, ла ла ла-ра-ла... Ах, есть ли на свете прекрасней, чем он?! Ла-ра-ла, ла ла ла-ра-ла... Ах, есть ли на свете прекрасней, чем он?! Ла-ра-ла, ла ла ла-ра-ла...

(Танцуя, уходят.)

Памина и Папагено (смеются) Если добрый человек Звон такой устроит, Он врагов, конечно, всех Без труда прогонит. Проведет он дни свои В мире счастья и любви! Только дружба и любовь Дарят нам участье. Без влечения сердец Нет на свете счастья.

(Звучит марш.)

Хор (за сценой) Мы славим Зарастро! Зарастро слава! Папагено Что шум этот значит? Мне страшно, мне жутко! Памина О, друг, теперь что делать нам? Сюда идет Зарастро сам! Папагено Ах, если б был я мышкой, То в норке затаился. А был бы я улиткой, Ушел бы в свой домишко! Дитя! И что сказать нам надо? Памина Всю правду, всю правду, пусть и виноваты!

(Входит свита, позади Зарастро в колеснице, запряженной шестью львами.)

Хор Мы славим Зарастро, он наш повелитель! Под мудрою властью святая обитель! Пусть радость от жизни всегда получает, Пусть радость от жизни всегда получает. Для нас он кумир, все его почитают, Для нас он кумир, все его почитают. Его почитают, его почитают!

(Зарастро выходит из колесницы.)

Памина (на коленях) О, господин, виновна я, От власти я твоей ушла. Но всё ж вина в том не моя: Любви твой раб стал домогаться, Тогда бежать решилась я. Зар астро (поднимает ее) О, встань, возрадуйся, голубка! О помыслах твоих я знаю, Ничто не скрылось от меня. Другому сердце отдала, Сердце отдала. Любить тебя не принуждаю, Но не могу свободу дать. Любить тебя не принуждаю, Но, но не могу свободу дать. Памина Дочерний долг зовет меня. И мать родная... Зарастро Власти ей не дам! И счастья век тебе не знать, Когда б тебя я возвратил ей. Памина Как ласков голос мамы милой, Она мне... Она мне... Зарастро Как она горда! Мужчина вас направит к счастью. Дать волю вам, дела тогда Забросите без нашей власти! Моностатос (приводит Тамино) Ну, гордый юноша, входи! Зарастро здесь - мой господин. Памина Ах, он! Тамино Она! Памина Волшебный сон! Тамино Она! Памина Ах, он! Тамино Сбылась мечта! Памина Я так хочу его обнять! Тамино Я так хочу ее обнять! Памина и Тамино Теперь и смерть нам не страшна!

(Падают друг другу в объятия.)

Хор Что это значит? Моностатос О, что за дерзость! Эй! А ну-ка руки прочь! И в сторону скорей!

(Разлучает их.)

(На коленях перед Зарастро.)

Твой раб у ног твоих взывает: Преступник должен быть наказан!

(Указывает на Папагено. )

Вот пред тобою дерзкий вор! Как змей, коварен и хитёр, Хотел Памину он похитить. Один лишь я сумел схватить их. Ты знаешь, как я предан был... Зарастро Венок лавровый заслужил! Эй, дайте верному рабу... Моностатос Я милость заслужил твою! Зарастро Лишь тридцать три удара по пятам. Моностатос О нет, такой награды я не ждал! Зарастро Но я лишь долг тебе отдал.

(Моностатоса уводят.)

Хор Мы славим Зарастро, он мудро решает! За дело карает он и награждает. Зарастро (жрецам) А чужестранцев этих двух, Не медля, в храм ведите вы. Там надо, головы накрыв, Подвергнуть испытаньям их.

(Приносят два покрывала и накрывают головы Тамино и Папагено.)

Хор Где мудрость и любовь живет, Там к счастью путь нас приведет, Нас приведет, нас приведет. И станет раем та земля, А смертные равны богам. Равны богам, равны богам, Равны богам!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Пальмовая роща, серебряные деревья с золотыми листьями, скамьи, большой черный с золотом рог, в середине большая пирамида. Зарастро и жрецы, в руках которых пальмовые ветви, торжественно входят. Процессию сопровождает марш.

Зарастро. В этом храме мудрости к вам обращаюсь я, служители великих богов - Изиды и Озириса: то, ради чего мы собрались, очень важно. Тамино, сын короля, двадцати лет от роду, бродит у северных ворот храма, стремясь к тому, чего мы достигли трудом и усердием. Этот юноша хочет снять покров тьмы с очей своих и увидеть святыни истины и света. Его стремление нужно поддержать, протянем ему руку дружбы - это наш долг. 1-й жрец (встает). Верен ли он своему слову? Зарастро. Верен! 2-й жрец. Может сдержать свои чувства? Зарастро. Может! 3-й жрец. Стремится к благим делам? Зарастро. Стремится.Считаете его достойным, так следуйте моему примеру.

(Все трижды трубят в рог.)

Зарастро. Едины мы в своих чувствах. Зарастро благодарит вас. Из-за предрассудков распускаются слухи о посвященных. Никогда эти слухи не пошатнут колонн нашего храма. Они исчезнут, как только Тамино постигнет наше учение. Памина, эта прелестная невинная девушка, предназначена богами юному принцу, поэтому я похитил ее у матери. Эта женщина считает себя великой, надеется с помощью заблуждений и суеверий обмануть народ и разрушить наш храм. Но ей это не удастся! Тамино, юный принц, добьется посвящения и вместе с нами упрочит его.

(Повторный троекратный аккорд.)

Оратор (встает). Великий Зарастро! Твои мудрые слова ясны нам, мы преклоняемся перед ними. Но выдержит ли Тамино трудные испытания? Прости мои сомнения! Я боюсь за юношу. Если от страданий он утратит свой моральный дух и не сможет бороться? Ведь он - принц! Зарастро. И даже более - он человек! Оратор. А если он, такой юный, умрет? Зарастро. На то воля Озириса и Изиды. Тогда он прежде всех нас попадет в обитель богов.

(Троекратный аккорд.)

Приведите Тамино и его спутника в преддверие храма.

(Оратору, преклонившему перед ним колени.)

А ты, друг, выполняя волю богов, своим мудрым словом научишь обоих, в чем долг человека, научишь их, как познать могущество богов.

(Оратор и жрец уходят, остальные встают.)

Зарастро О вы, Изида и Озирис, Даруйте твердость духа им. Вы их направьте к светлой цели, Придайте сил рабам своим, Придайте сил рабам своим. Хор Придайте сил рабам своим. Зарастро Их испытаньями проверьте; А если путь ведет их к смерти, Вы добродетель наградите, В обитель их свою возьмите, В обитель их свою возьмите. Хор В обитель их свою возьмите.

(Зарастро уходит первым, затем все идут за ним.)

Ночь. Вдалеке грохочет гром. Преддверие храма. Колонны и пирамиды соединены терновником. С двух сторон стоят высокие древнеегипетские двери. Оратор и жрец вводят Тамино и Папагено, снимают с них покрывала и уходят.

Тамино. Ужасная ночь! Папагено, ты здесь? Папагено. Да, тут я. Тамино. Как ты думаешь, где мы? Папагено. Где? Если бы не было так темно, я бы тебе сказал. Но теперь... (Удар грома.) Увы! Тамино. Что случилось? Папагено. Заболею я от всех этих дел! Тамино. Ты, кажется, боишься? Папагено. Я не боюсь, но мне что-то не по себе. (Сильный удар грома.) Увы! Тамино. Что с тобой? Папагено. Думаю, у меня небольшая лихорадка. Тамино. Стыдись, Папагено! Будь мужчиной! Папагено. Хотел бы я сейчас стать девицей. (Очень сильный удар грома.) Увы! Пришел мой последний час!

(Входят Оратор и жрец с факелами.)

Оратор. Что, чужестранцы, ждете вы от нас? Что привело вас к этим стенам? Тамино. Дружба и любовь. Оратор. А готов ли ты завоевать свою любовь? Тамино. Да! Оратор. Даже если смерть тебе угрожает? Тамино. Да! Оратор. Принц, еще есть время отступить, всего один шаг - и будет поздно. Тамино. Ученье мудрости моей победой станет, Памина милая - наградой! Оратор. Готов ли ты к испытаниям? Тамино. Да! Оратор. Дай мне руку. (Жмут друг другу руки.) 2-й жрец (к Оратору). Разреши мне сказать несколько слов и этому чужестранцу. (К Папагено. ) Готов ли ты в борьбе завоевать мудрость? Папагено. Бороться - это дело не мое. Мне мудрость в общем-то не нужна. Я человек простой, хочу поспать, поесть и выпить. Если б еще красивая женушка попалась... 2- й жрец. Ты ее никогда не получишь, пока не выдержишь испытаний. Папагено. А что это за испытания? 2-й жрец. Всегда исполнять наши законы и не бояться смерти. Папагено. Не буду жениться! Оратор. Даже если за это ты получишь в жены красивую невинную девушку? Папагено. Не буду жениться! 2-й жрец. А если Зарастро приберег для тебя девушку, что и видом, и одеждой похожа на тебя? Папагено. Похожа? И молода? 2-й жрец. Молода и красива! Папагено. А звать как? 2-й жрец. Папагена. Папагено. Как? Па... 2-й жрец. Папагена! Папагено. Папагена? Хотелось бы из любопытства глянуть хоть раз! 2-й жрец. Увидеть можешь... Папагено. А когда ее увижу, я должен умереть?

(2-й жрец переглядывается с Оратором.)

Да? Не буду жениться! 2-й жрец. Увидеть можешь, но в это время не должен говорить ни слова. Хватит ли у тебя выдержки? Папагено. Ну, да! 2-й жрец. Дай мне руку! Ты увидишь ее. Оратор. И ты, принц, должен молчать, это угодно богам, иначе вы оба погибнете. Ты увидишь Памину, но берегись говорить с ней. Это начало ваших испытаний. Оратор и 2-й жрец Коварства женщин берегитесь - Вот первый вам завет от нас! Легко мужчине ошибиться, Когда он, когда он с них не сводит глаз. А после ждет его прозренье, Он потеряет честь свою! Напрасны будут сожаленья, Станет наградой смерть ему, Станет наградой смерть ему.

(Жрецы уходят.)

Папагено. Эй, свет сюда! Свет сюда! Ну что за странность, стоит этим господам уйти, то, как ни пяль глаза, все равно ни черта не видать! Тамино. Имей терпенье и знай, что это божья воля.

(Внезапно появляются три дамы.)

Дамы Как? Вы здесь? Вы зачем пришли сюда? Прочь! Прочь! Прочь! Или ждет вас тут беда! Тамино, смерть к тебе все ближе! Ты, Папагено, с ним погибнешь! Папагено Нет, нет, нет, зачем пугать! Тамино Папагено, брось болтать! Или клятву ты нарушишь, В разговоры с ними вступишь? Папагено Но мы погибли, сам слыхал! Тамино Замолчи же, я сказал! Папагено Надоело, надоело, надоело мне молчать! Дамы Прислала нас Царица к вам! Она тайком проникла в храм. Папагено Что? Как? А я о том не знал! Тамино Замолчи же, я сказал! Долго ль ты болтать здесь будешь, Клятву ты свою забудешь? Дамы Тамино, хватит нам перечить. Вернись к Царице во дворец! Послушал бы в народе речи, Ведь добрых слов не стоит жрец. Тамино (про себя) Я слово дал не слушать вздор И подлой черни разговор. Я слово дал... Я слово дал... Дамы Кто клятву дал и в храм войдет, Того злой дух в ад заберет. Папагено Ах, напугали, напугали, напугали, напугали! Что за черт! Скажи, Тамино, так и есть? Тамино Всё вздор, всё выдумки и ложь, У женщин правды не найдешь. Папагено Прислала их Царица к нам. Тамино Царица - женщина сама! Молчи, я знаю, что сказать. Ты клятву дал, твой долг - сдержать! Дамы (Тамино) Но почему ты страсть скрываешь?

(Тот делает знак, что не может говорить.)

(Папагено.)

Ты, Папагено, не болтаешь? Папагено (тайком дамам) Да я не против... вот... Тамино Стой! Папагено Но он мне не дает... Тамино Стой! Папагено и Тамино Никак (тебе) молчать не удается. Болтаю (болтаешь) всё, какой позор! Дамы Вернуться нам ни с чем придётся, Не получился разговор. Все Вернуться им (нам) ни с чем придётся, Не получился разговор. Мужчина знает, что сказать. И знает он, когда смолчать! Мужчина знает, что сказать. И знает он, когда смолчать! Дамы Тамино и Папагено И знает он, когда смолчать. Дамы И знает он, когда смолчать. Все И знает он, когда смолчать.

Хор Поруганы тайны святыни! В аду место женщин отныне! Дамы Увы! Увы!

(Гром, молния, дамы проваливаются.)

Папагено (падая на землю) Увы! Увы! Увы!

(Троекратный аккорд.)

(Входят Оратор и 2-й жрец с факелами.)

Оратор (Тамино). Хвала тебе, юноша! Ты вел себя как настоящий мужчина. Хотя тебе еще предстоит суровый и опасный путь, ты с помощью богов его благополучно завершишь. Удачи тебе! (Накрывает ему голову покрывалом.) Идем!

(Уводи т его.)

2-й жрец (Папагено). Что я вижу? Друг, вставай! Что с тобой? Папагено (с упреком). Я лежу в обмороке! 2-й жрец. Вставай! Возьми себя в руки! И будь, наконец, мужчиной! Папагено (встает). Ну скажите, милые господа, почему я должен переносить все эти муки и ужасы? Если боги хотят дать мне Папагену, почему, чтобы ее заполучить, надо преодолеть так много опасностей? 2-й жрец. На этот вопрос даст ответ твой разум! Мой долг требует вести тебя дальше.

(Накрывает ему голову покрывалом.)

Папагено (про себя). В этих вечных скитаниях всякая охота любить навсегда пропадет!

(Уходят.)

Сад. В середине беседка, увитая розами и другими цветами, где спит Памина. Лунный свет падает на ее лицо. На переднем плане скамья. Приходит Моностатос, садится, замечает Памину.

Моностатос. Вот и нашел я гордую красавицу! И из-за этой былинки едва не подвергся я палочным ударам? Хм! И в чем мое преступление? Что я засмотрелся на цветочек, пересаженный из чужой земли? И какой человек останется хладнокровен? Девушка совсем лишила меня разума. Огонь, что тлел во мне, скоро сожжет меня! (Осматривается.) Тут никого нет, отважусь еще раз. Любовь - это настоящее проклятие! Один поцелуй, я думаю, простителен. Каждый в мире счастье знает, Ласку, нежные слова. Только я любовь скрываю, Потому что черен я, Потому что черен я. Так зачем дано мне сердце, В жилах кровь кипит моя? В жилах кровь кипит моя? Плохо жить мне без подруги, Пламя ада жжет меня! Пламя ада жжет меня! Человек я и мечтаю Обнимать, любить, ласкать. Пусть я черен, но желаю Губы белой целовать! Губы белой целовать! На неё смотрю я жадно! Скройся, месяц, не гляди! Скройся, месяц, не гляди! Если так тебе досадно, Лучше в тучи уходи! Лучше в тучи уходи! Лучше в тучи уходи!

(Медленно и тихо подкрадывается к Памине. Под раскаты грома внезапно появляется Царица.)

Царица. Стой! Памина (просыпаясь). О боги! Моностатос (быстро отходит). О горе! Если я не ошибся, это богиня ночи. (Стоит молча.) Памина. Мама! Мама! Милая мама!

(Бросается в ее объятия.)

Моностатос. Ее мать! Хм, это стоит послушать.

(Прячется.)

Царица. Хотя тебя и отняли у меня, но всё же я твоя мать. Где юноша, которого я к тебе послала? Памина. Ах, мама, он потерян для мира и людей. Он теперь с посвященными. Царица. С посвященными? Несчастная дочь, теперь ты навсегда для меня потеряна. Памина. Потеряна? О, бежим, милая мама! Под твоей защитой мне не страшны никакие опасности. Царица. Под защитой? Дитя мое, твоя мать не может больше тебя защитить. После смерти твоего отца у меня нет больше власти. Памина. Мой отец... Царица. ...передал Солнечный диск - символ могущества - посвященным, Зарастро носит его на груди. А на мои уговоры отец ответил так: "Женщина! Это мой последний час... Все, что у меня есть, я оставляю тебе, но Солнечный диск предназначен посвященным. Не возражай! Зарастро - мужчина, он должен владеть им, как я до сих пор. Это не женское дело. Твой долг - и себя, и дочь свою поручить руководству мудрых мужчин". Памина. Милая мама, но это значит, что юноша навсегда потерян для меня. Царица. Потерян, если ты до восхода солнца не уговоришь его убежать с тобой через подземелья. Все решится до утра - будет ли он твой или останется с посвященными. Памина. Милая мама! Неужели я этого юношу, как посвященного, буду любить не так нежно, как теперь люблю? Мой отец жил в согласии с этими мудрыми людьми, всегда с уважением говорил о посвященных, ценил их доброту, ум, добродетель. Зарастро не менее добродетелен... Царица. Что слышу я? Ты, моя дочь, защищаешь этих варваров? Так слепо полюбила мужчину, что равняешь его с моими муками? Видишь этот кинжал? Он отточен для Зарастро. Ты должна его убить и передать мне могущественный Солнечный диск. Памина. Но, милая мама! Царица . Ни слова! Огонь горит, пылает ярость в сердце! Месть! И должна мне, Месть! И должна мне в этом ты помочь! А смерти ты Зарастро не желаешь, Зарастро не желаешь, То знай - тогда ты больше мне не дочь! Отвергну я навеки, забуду я навеки, Разрушу я навеки наш родственный союз! Отвергну, забуду и разрушу наш родственный союз, Когда ты жизнь Зарастро не погубишь! Знай! Знай! Знай! Я богами в том тебе клянусь!

(Уходит в гневе.)

Памина (с кинжалом в руке). Неужели я должна убить Зарастро? Боги! Я не могу, не могу! Моностатос (быстро и тихо подходит). Итак, Солнечный диск обладает чудесной силой. И чтобы завладеть им, красавица должна убить Зарастро? Вот и приправа для моей похлебки! Памина. Разве не клялась она богами, что откажется от меня, если я не убью Зарастро? Боги, что мне делать? Моностатос. Доверься мне. (Берет у нее кинжал.) Памина (в испуге). Ах! Моностатос. Почему ты дрожишь? Ты испугалась моей черной кожи или вспомнила злодейство, которое должна совершить? Памина (робко). Ты знаешь?.. Моностатос. Все. Мне известно даже, что не только твоя жизнь, но и жизнь твоей матери в моих руках. Одно-единственное слово скажу я Зарастро, и твою мать посадят в подвал, а выйдет она из него не раньше, чем я захочу. У тебя есть только одно средство, чтобы спасти себя и свою мать. Памина. Какое? Моностатос. Люби меня! Памина (дрожит). Боги! Моностатос (про себя). Скоро она упадет в мои объятия! Ну, отвечай: да или нет? Памина (решительно). Нет! Моностатос (в ярости). Нет? А почему? Разве я виноват, что у меня черная кожа? Нет? Так умри! (Хватает ее за руку.) Памина (на коленях). Послушай, я у ног твоих... Сжалься! Моностатос. Любовь или смерть? Говори! Твоя жизнь на острие этого кинжала! Памина. Мое сердце принадлежит Тамино! Моностатос. А мне что за дело! Говори! Памина (решительно). Нет! Моностатос (заносит кинжал). Так умри же!

(Зарастро вбегает, удерживает его за руку.)

Господин, не наказывай меня! Я не виновен! Клянусь, я хотел только отомстить за тебя. Зарастро. Я знаю больше, чем ты сказал. Знаю, что твоя душа такая же черная, как твое лицо. И я строго накажу тебя, если узнаю, что не та злая женщина, у которой такая хорошая дочь, наточила кинжал. Это преступление задумал не ты, поэтому я отпускаю тебя. Ступай! Моностатос (уходя). Поищу-ка я мамашу, раз мне с дочкой не повезло. Памина. Господин! Не наказывай мою мать! Тоска по дочери... Зарастро. Я все знаю; знаю, что она блуждает в подземельях храма и собирается отомстить мне и другим людям. Но ты увидишь, что нет вражды в моем сердце. Когда Тамино выдержит все испытания, и ты найдешь с ним свое счастье, тогда твоя мать раскается и вернется в свой дворец. В священных наших залах Вражды и мести нет. Мы каждого встречаем, Кто хочет видеть свет. Рука в руке идем вперед В чудесный край, где счастье ждет. Рука в руке идем вперед В чудесный край, где счастье ждет. Рука в руке идем вперед В чудесный край, где счастье ждет, Где счастье, где счастье ждет. В священном нашем храме Все люди братья нам. Предательства не знаем, Прощаем все врагам. Ученья кто не хочет знать, Тех и людьми нельзя назвать. Ученья кто не хочет знать, Тех и людьми нельзя назвать. Ученья кто не хочет знать, Тех и людьми нельзя назвать, Нельзя, нельзя назвать.

(Оба уходят.)

Двор храма. Две скамьи. Жрецы вводят Тамино и Папагено без покрывал.

Оратор. Здесь вы оба останетесь. Когда услышите звук трубы, идите. Принц, удачи тебе! Цель близка. Помни, ни слова! (Уходит.) 2-й жрец. Папагено, кто в этом месте нарушит молчание, того боги поразят молнией. (Уходит.)

(Тамино садится на скамью.)

Папагено (после паузы). Тамино! Тамино. Тсс! Папагено. Веселая это жизнь! Лучше бы я сейчас был дома или в лесу, слушал бы, как птички поют. Тамино. Тсс! Папагено. Я сам с собой говорю. Но мы могли бы поболтать между собой, мы ведь мужчины. Тамино (с упреком). Тсс! Папагено (напевает). Ла-ла-ла, ла-ла-ла! Капли воды не дождешься от этих людей, не то что чего другого.

(Появляется безобразная старуха с кувшином воды . )

Папагено (долго смотрит). Это мне? Старуха. Да, мой ангел! Папагено (снова смотрит, пьет). Вода! Скажи, красавица, всех ли гостей здесь так встречают? Старуха. Всех, мой ангел! Папагено. Так-так! Должно быть, не часто заходят к вам гости? Старуха. Не часто. Папагено. Могу себе представить. Эй, старушка, садись-ка рядом, у меня полно времени. Скажи, сколько тебе лет? Старуха. Сколько лет? Папагено. Да! Старуха. Восемнадцать и две минуты. Папагено. Восемнадцать и две минуты? Старуха. Да! Папагено. Ха-ха-ха! Ах ты, ангелочек! У тебя, наверно, и дружок есть? Старуха. А как же! Папагено. Он так же молод, как ты? Старуха. Не совсем, постарше меня на десять лет. Папагено. На целых десять лет? Представляю, какая у вас любовь! А как зовут твоего дружка? Старуха. Папагено! Папагено (испуган н о). Папагено? И где же этот Папагено? Старуха. Рядом со мной, мой ангел! Папагено. Я твой дружок? Старуха. Да, мой ангел! Папагено. Скажи, а как зовут тебя? Старуха. Меня зовут...

(Сильный удар грома. Старуха уходит, хромая.)

Папагено. Увы! (Тамино встает и грозит ему пальцем.) Ни слова больше не скажу!

(Появляются три мальчика, накрытый стол, с одной стороны - флейта, с другой - колокольчики.)

Мальчики В царство Зарастро приглашаем. Он возвращает через нас Вам колокольчики и флейту, Они помогут в трудный час. На этом столике найдете Все, чем вам голод утолить. Когда же встретимся, то сможем За стойкость вас мы наградить. Тамино, знай! Цель уж близка. Ты, Папагено, не болтай! Ты, ты не болтай!

(У ходят.)

Папагено. Тамино, а не поесть ли нам?

(Тамино играет на флейте.)

Можешь и дальше играть на своей флейте, а у меня что-то аппетит разыгрался. У господина Зарастро хорошая кухня. Я всегда готов помолчать, если мне дают столько вкусной еды. Попробуем, какие на вкус вина. Ах, божественно!

(Флейта замолкает. Входит Памина.)

Памина (радостно). Ты здесь? Милосердные боги! Благодарю вас за то, что вы направили меня этой дорогой. Я услышала флейту и полетела к тебе быстрее ветра. Но ты печален? Не говоришь со своей Паминой?

(Тамино вздыхает.)

Как? Ты не рад мне? Не любишь меня больше?

(Тамино вздыхает.)

Ты избегаешь меня и не говоришь, почему. Тамино, милый, чем я тебя обидела? Ах, как болит сердце! Я так хочу быть рядом с тобой. Почему же ты не успокоишь меня, чтобы мне не было так больно?

(Тамино вздыхает.)

Папагено, скажи мне, скажи, что случилось с ним?

(Папагено, набив пищей полный рот, делает знак, чтобы она уходила.)

Как? И ты? Объясните мне хотя бы причину вашего молчания. Папагено. Тсс! (Делает ей знак уходить.) Памина. О, это сильнее боли, сильнее смерти! Любимый, единственный мой, Тамино! Все прошло, исчезло счастье, Навсегда любовь ушла. Больше в сердце не вернется Час блаженства никогда. Ах, Тамино, льются слезы, Так жесток ты стал со мной. Больше ты меня не любишь, В смерти я найду покой, найду покой. (Уходит.) Папагено (жадно ест). Не правда ли, Тамино, я могу помолчать, когда нужно. Да, я настоящий мужчина. (Пьет.) за здоровье господина повара!

(Троекратный звук трубы. Тамино делает знак, что пора идти.)

Папагено. Иди ты вперед, я следом за тобой.

(Тамино хочет увести его силой. Папагено вырывается.)

Самый сильный останется здесь!

(Тамино грозит ему и уходит направо.)

Здоровье - важнее всего. Кажется, наелся. Пора идти. Но разве можно все это оставить! Я не уйду, даже если господин Зарастро спустит на меня своих львов.

(Приходят два льва, он в испуге.)

Великие боги! Тамино, спаси меня! Господа львы хотят съесть меня на обед!

(Тамино быстро возвращается, играя на флейте. Львы уходят. Тамино делает знак, что пора идти.)

Да иду я! Можешь назвать меня плутом, если я тебя не послушаюсь.

(Троекратный звук трубы.)

Это нам. Мы уже идем. Но, послушай, Тамино, что с нами будет?

(Тамино указывает на небо.)

Боги знают об этом?

(Тамино кивает.)

А могли бы и нам сказать!

(Троекратный звук трубы. Тамино тащит Папагено силой.)

Тише ты, куда спешить? Жаркое из нас всегда сделать успеют!

(Уходят.)

Свод пирамиды. Зарастро, другие жрецы с факелами в руках.

Хор жрецов Изида и Озирис! Что за счастье! Ночную тьму лучами гонит солнце! Для новой жизни время наступает. Наше ученье юный принц познает. Отважен он, нет в сердце зла, Отважен он, нет в сердце зла. Он, он, он скоро братом станет нам! Он, он, он скоро братом станет нам! Станет нам! Станет нам!

(Жрецы вводят Тамино под покрывалом.)

Зарастро. Принц, ты вел себя достойно. Осталось еще два испытания. Ты ищешь мудрости и любви Памины, да помогут тебе боги! Дай руку. Приведите Памину!

(В полной тишине жрец вводит Памину.)

Памина. Где я? Какая ужасная тишина. Скажите, где Тамино? Зарастро. Он ждет тебя, чтобы попрощаться. Памина. Попрощаться? Ах, где он? Ведите меня к нему! Зарастро (снимает покрывало). Здесь! Памина. Тамино! Тамино. Назад! Памина Тебя увижу ли опять? Зарастро Недолго встречи новой ждать! Памина Тебе опасность угрожает! Тамино Меня ведь боги охраняют. Памина Тебе опасность угрожает! Тамино и Зарастро Меня (его) ведь боги охраняют. Памина Я за тебя боюсь, любимый, Ты не вернешься вновь ко мне. Тамино и Зарастро Да совершится воля неба, Я (он) покориться должен ей! Памина Таким бы ты спокойным не был, Когда б любил, как я тебя, Когда б любил, как я тебя. Тамино и Зарастро Поверь, люблю я (он любит) с той же силой И буду я (будет он) любить всегда, И буду я (будет он) любить всегда. Зарастро Тамино и Памина Зарастро Твой час настал, пора прощаться! Тамино и Памина Но как нам горько расставаться! Зарастро, Тамино, Памина Зарастро Тамино, должен ты спешить, ты спешить. Твой час настал, пора прощаться. Тамино, должен ты спешить, идти пора. Идти пора, идти пора! Тамино Памина, должен я спешить, я спешить! Но как мне горько расставаться! Памина, должен я спешить, Идти пора, идти пора! Памина Тамино, должен ты спешить! Тамино! Тамино! Тебе пора, тебе пора! Тамино и Памина Памина (Тамино), горько мне, горько мне, Горько, горько, горько мне! Зарастро Ты слово дал, и час настал! Ты слово, ты слово, ты слово дал! И час настал! Твой час настал, твой час настал! Ждет встреча скоро! Ждет встреча скоро! Тамино и Памина Вернется счастье, вернется счастье Наше скоро. Счастье, счастье скоро! Верю я! Верю я!

(Тамино уводят.)

Папагено (издалека). Тамино! Тамино! Неужели ты меня бросил? (Ищет вход.) Хотел бы я знать, куда попал. Тамино! Тамино! Никогда больше я не отстану. Только не бросай меня! (Идет к двери, куда увели Тамино.) Голос (громко). Назад!

(Удар грома, из двери вырывается пламя.)

Папагено. Милосердные боги! Зачем я сюда пошел? Знать бы, куда можно войти.

(Возвращается к двери, в которую вошел. )

Голос. Назад!

(Удар грома, пламя.)

Папагено. И туда нельзя, и сюда нельзя! (Плачет.) Пришел мне конец, умру с голоду. И зачем мне все эти приключения? Оратор. Человек! Ты заслуживаешь того, чтобы всегда скитаться в мрачных подземельях. Милосердные боги прощают тебя, но ты никогда не познаешь блаженства посвященных. Папагено. Как же, очень нужно это людям вроде меня! Мне бы теперь стакан доброго вина, и я познаю блаженство. Оратор. Не хочешь ли ты еще чего-нибудь? Папагено. Пока нет. Оратор. Я могу выполнить твое желание.

(Дает ему появившийся из-под земли большой бокал красного вина.)

Папагено. Вот радость! Вино! (Пьет.) Великолепно! Замечательно! Божественно! Ах! Мне теперь так весело, что, если бы у меня были крылья, полетел бы я на солнце! Ах! Но что-то странное творится в моем сердце. Мне нужно... Мне надо... Да, чего же?

(Играет на колокольчиках и поет . )

Желает Папагено Девчонку для себя. С голубкой своей кроткой Найду блаженство я! Найду блаженство я! Найду блаженство я! Обедом бы я наслаждался И с князем тогда бы сравнялся, Всю мудрость познал бы тогда, И мне станет раем земля; И с князем... тогда бы... сравнялся... Всю мудрость познал бы тогда, И мне станет раем земля, Станет раем земля, Станет раем земля! Желает Папагено Девчонку для себя. С голубкой своей кроткой Найду блаженство я! Найду блаженство я! Найду блаженство я! Ах, много на свете красавиц. Хотя бы одной я понравлюсь? Кто помощь окажет мне, тот Беднягу от смерти спасет; Ах, может... кому-то... понравлюсь... Кто помощь окажет мне, тот Беднягу от смерти спасет, От смерти спасет, От смерти спасет! Желает Папагено Девчонку для себя. С голубкой своей кроткой Найду блаженство я! Найду блаженство я! Найду блаженство я! А если не будет мне счастья, Сгорю от любовной я страсти. Но сладко целует жена, Счастливей нет в мире меня; Но сладко... целует... жена... Но сладко целует жена, Счастливей нет в мире меня, Нет в мире меня, Нет в мире меня! Старуха (приплясывает, опираясь на палку). Это опять я, мой ангел! Папагено. Ты пришла меня пожалеть? Старуха. Да, мой ангел! Папагено. Вот счастье-то! Старуха. И если ты обещаешь быть мне верным мужем, тогда увидишь, как будет любить тебя твоя женушка. Папагено. Ах ты, мой ангелочек! Старуха. О, как я буду тебя ласкать, обнимать, целовать! Папагено. Целовать? Старуха. Ну, дай мне руку в залог нашего союза! Папагено. Не спеши так, милый ангел! Это дело надо хорошенько обдумать! Старуха. Папагено, советую, не медли! Давай руку или попадешь в темницу! Папагено. В темницу? Старуха. На хлебе и воде будешь жить. Без друзей, без подруг век коротать. Света белого не увидишь. Папагено (про себя). Воду пить? Света не видеть? Нет, лучше я старуху в жены возьму, чем совсем никого. Ну, вот моя рука в знак согласия, что я буду верен тебе... (Про себя.) ... пока не встречу какой-нибудь красотки. Старуха. Клянешься? Папагено. Да, клянусь!

(Старуха превращается в красивую девушку, одетую, как и Папагено.)

Папагено. Па-Па-Папагена! (Хочет ее обнять.) Оратор (входит, удерживает его за руку). Прочь ступай, девушка! Он еще не достоин тебя! (Выталкивает ее, Папагено рвется за ней.) Назад, говорю, или плохо тебе будет! Папагено . Я не отступлю, даже если провалюсь сквозь землю! (Проваливается.) Боги! Пропал я!

Сад. Входят три мальчика.

Мальчики Когда лучами золотыми Мир солнце озарит, Растают призраки ночные, Тамино победит. О солнца луч! Придя с рассветом, Сердца людей наполни светом. И раем станет им земля, А смертные равны богам, А смертные равны богам! 1-й мальчик Друзья, Памину там я вижу! 2-й и 3-й мальчики Но где она? 1-й мальчик Она всё ближе! Мальчики Страдает от сердечной раны, И нам ее утешить надо. Печальней нет ее судьбы. Когда бы с ней Тамино был! Идет! Идет! Идет! Тут спрячемся скорей, Должны мы знать, что будет с ней, Должны мы знать, что будет с ней.

(Отходят в сторону. Входит Памина в полубезумном состоянии, с кинжалом в руке.)

Памина Итак, теперь жених ты мой? Один ты стал моей судьбой. Мальчики Какие страшные слова! Она к безумию близка! Памина Сейчас, терпенье, милый мой! Я обручусь, я обручусь навек с тобой, Я обручусь навек с тобой! Мальчики Как ее безумны очи! Больше жить она не хочет.

(Памине.)

О, Памина, что с тобой? Памина Смерть зову я! Он со мной Слова не сказал, оставил, Так страдать меня заставил.

(Показывает кинжал.)

Вот, кинжал дала мне мать. Мальчики Боги могут наказать! Памина Как мне жить теперь, не знаю, Так мне больно, так страдаю! Мама! Мама! Прости ты меня! Виновата разве я?! Мальчики Хочешь, с нами ты пойдешь? Памина Ах, коварный, посмотри, Что со мною сделал ты! Вот, Памина здесь умрет, И кинжал меня убьет!

(Хочет заколоться.)

Мальчики (удерживают ее руку) Ах, несчастная, постой! Вспомни о своем Тамино, От печали он погибнет, От любви к тебе одной! Памина (приходит в себя) Что? Он чувство это знает, А любовь свою скрывает? Почему же не смотрел? Отвечать мне не хотел? Мальчики Тайны мы открыть не можем, Но найти его поможем! И увидишь ты сама, Что любовь его сильна, И сильней чем смерть она! Ну, идем скорей к нему! Памина Ах, скорей, скорей к нему! Все Два сердца, связанные страстью, Не разлучить людскою властью. Любовь и верность их спасут, Их сами боги берегут!

(Уходят.)

Две большие горы, в каждой ажурная решетка, через них с одной стороны виден водопад, с другой - стена огня. Железные двери в скалах. Два черных воина в латах вводят легко одетого Тамино. Воины читают надпись на пирамиде, стоящей посередине на возвышении.

Воины Кто этот трудный и опасный путь проходит, Идет сквозь воздух, землю, пламя, воду, Кто так отважно ужас смерти одолел, Познает тот блаженство на земле. Высоким чувством одухотворен, Он будет в таинство Изиды посвящен. Тамино Меня и смерть не испугает, На что иду, я твердо знаю. Закрыты страшные врата, Отважно я войду туда.

(Хочет войти.)

Памина (издалека) Тамино, стой! И я с тобой! Тамино Что слышу? Памины голос? Воины Да, да! То был Памины голос! Тамино и воины Везде со мной (с тобой) пойдет она. Навек она теперь моя (твоя)! И только смерть нас (вас) разлучит! И только смерть нас (вас) разлучит! Тамино Могу поговорить я с нею? Воины Да, да, ты можешь говорить с ней. Тамино и воины Я (ты) за руку ее возьму (возьмешь) И с нею вместе в храм войду (войдешь). Ничем ее не испугать. Достойна посвященной стать! Достойна посвященной стать!

(Двери открываются. Тамино и Памина обнимают друг друга.)

Памина Тамино мой! О, сладкий миг! Тамино Ты здесь, со мной! О, сладкий миг! Но смерть мне угрожает. Вот страшные врата. Памина Всегда с тобой я рядом, Не брошу никогда! Навек с тобою я! Любовь ведет меня.

(Берет его за руку.)

Путь розы будут устилать, Шипами нас не испугать. Начни на флейте ты играть, Она нас станет защищать. Отец однажды сделал флейту Из корня дуба векового, В волшебный час, во тьме ночной, Под грохот грома, бури вой. Начни играть и в путь скорей. Не страшно будет вместе с ней. Все Вперед нас (вас) флейта поведет, И тьма ночная прочь уйдет.

(Марш. Тамино и Памина идут к двери, слышен треск огня, вой ветра, дальний гром. Тамино играет на флейте. Когда выходят из пламени , обнимаются.)

Тамино и Памина Прошли сквозь пламя мы отважно, Поток дорогу преградил. Волшебный звук ведет нас дальше, Он в пламени горящем был. Волшебный звук ведет нас дальше, Он в пламени горящем был.

(Тамино играет. Оба идут к горе с водопадом и через некоторое время выходят. Двери открываются, виден ярко освещенный вход в храм. Торжественная тишина.)

Тамино и Памина Вам, боги, благодарны мы! Нам счастье подарили вы! Хор Триумф! Триумф! Триумф! Всё позади! И благородная чета Достойна посвященной стать. Скорей, скорей! В храм скорей входите вы, Ждет награда вас! Скорей, ждем, в храм скорей входите вы! Скорей, в храм скорей входите вы! Папагено Папагена! Папагена! Папагена!

(Играет на дудочке.)

Ангел! Радость! Милый друг мой! Напрасно! Ах, где ты, не знаю. Видно, рожден я для страданий! Ах, если бы, если бы я не болтал! Вот и голубку потерял, И голубку потерял! Пил я волшебное вино, Девушка здесь со мной была. В сердце горит такой огонь: Больно мне здесь, больно мне там. Папагена! Светик ясный! Папагена! Дорогая! Я зову, но всё напрасно, Надоела жизнь такая! Не хочу жить без любви, Если сердце так болит!

(Достает веревку и подходит к дереву.)

Это дерево украшу, Умирать теперь не страшно, Без любви мне счастья нет. И прощай, коварный свет! Надо мною ты смеялся, Как с ребенком забавлялся. Эй, красотки, зову я смерть, Как бы вам не пожалеть! Как бы вам не пожалеть! Если кто меня, беднягу, Пожалеет, бедолагу, Я вернусь на этот свет. Ну, так что: да или нет? Ну, так что: да или нет? Нет ответа. Как здесь тихо! Как здесь, как здесь тихо! Смерти вы моей хотите? Папагено, ну, вперед! Миг последний настает! Папагено, ну, вперед! Миг последний настает!

(О сматривается.)

Ну, я жду еще! Сейчас... Я жду еще! Ну, сейчас... Сосчитаю: раз, два, три.

(Играет.)

"Раз!" (Играет.) "Два!" (Осматривается, играет.) "Три!" (Осматривается.) Никому не нужен я... Никому не нужен я... Если жалости в вас нет, Так прощай, коварный свет! Так прощай, коварный свет!

(Хочет повеситься.)

(Появляются три мальчика.)

Мальчики Постой, постой! О Папагено, ты не глуп. Забыл, наверно, - дважды не живут! Забыл, наверно, - дважды не живут! Папагено А вам всё шутки, всё забавы! А если б вы, как я, страдали И сердце было бы в огне, И сердце было бы в огне! Мальчики А колокольчики на что же? Волшебный дар тебе поможет! Папагено (рад остно) А я, глупец, забыл об этом! А я, глупец, забыл об этом!

(Берет колокольчики.)

А ну-ка, громче зазвените! Девчонку видеть надо мне! Девчонку видеть надо мне!

(Играет, мальчики приводят девушку.)

Звонче, еще звонче! Пусть придет сюда, Звонче, еще звонче, Жду ее здесь я! Звонче, еще звонче! Пусть придет сюда, Звонче, еще звонче, Жду ее здесь я! Звонче, еще звонче, Жду ее здесь я! Приходи, я жду тебя, Я жду тебя! Мальчики Ну, Папагено, оглянись!

(Исчезают. Папагено оглядывается.)

Папагено и Папагена (по очереди) Па, па-па, па-па... Папагена! Папагено! Папагено Ты всегда верна мне будешь? Папагена Да, тебе верна я буду! Папагено Ну, так будь моей подругой! Папагена Ну, так будь мне милым другом! Папагено и Папагена Моей подругой, моей подругой! (Мне милым другом, мне милым другом!) Папагено Жду блаженство поскорей! Папагена Жду блаженство поскорей! Папагено Если боги пожелают, Папагена Если боги пожелают, Папагено и Папагена Нам любовь детей подарит, Нам любовь детей подарит. Прелестных славных малышей! Малышей! Малышей! Малышей! Прелестных славных малышей! Прелестных славных малышей! Папагено И прежде будет Папагено. Папагена А после - крошка Папагена. Папагено А после - снова Папагено. Папагена А после - снова Папагена. Папагено Папагено! Папагена Папагена! Папагено Папагено! Папагена Папагена! Папагено и Папагена Папагено (Папагена)! Папагено (Папагена)! Папагена Папагено И выше счастья нет на свете, Папагена и Папагено (вместе) Чем много, мно-о-о-ого Папагенок, (Па-па, па-па, па-па, па-па), Во всем похожих на тебя! Папагено И выше счастья нет на свете, Папагена И выше счастья нет на свете, Папагено и Папагена (вместе) Чем много, мно-о-о-ого Папагенок, (Па-па, па-па, па-па, па-па), Во всем похожих на тебя! Папагена! Папагено! Па-па, па-па, па-па, па-па, Папагенок, Во всем похожих на тебя! Папагена! Папагено! Па-па, па-па, па-па, па-па, Папагенок, Во всем похожих на тебя! Во всем похожих на тебя! Во всем похожих на тебя! Папагена Па-па, па-па, Папагенок. Папагено Па-па, па-па, Папагенок. Папагено и Папагена Па-па, па-па, Папагенок, Па-па, па-па, Папагенок, Па-па, па-па, Папагенок!

(Уходят.)

Стена храма, появляются Моностатос, Царица ночи и три дамы с черными факелами в руках.

Моностатос Царица и три дамы Ах, тише, тише, тише, тише! Сейчас мы все проникнем в храм. Моностатос Царица! Слово ты дала мне... Возьму Памину в жены я. Царица ночи Сдержу его! Мое желанье - Возьмешь Памину в жены ты. Дамы Возьмешь Памину в жены ты.

(Слышны далекие раскаты грома, шум воды.)

Моностатос Какой-то странный шум я слышу - Далекий гром и рев воды. Царица и три дамы Да, странный шум мы тоже слышим. Далекий гром и рев воды. Моностатос Теперь они укрылись в храме. Все Мы нападем на них внезапно, Мы нападем на них внезапно, И всех ханжей мы перебьем, Сметем огнем их и мечом. Моностатос и дамы (на коленях перед Царицей) Клятву, Царица, мы даем! Клятву, Царица, мы даем! Тебе их в жертву мы принесем.

(Буря, гром, молния.)

Все Погибла, разрушена вся наша мощь. И все мы низвергнуты в вечную ночь!

(Проваливаются.)

(Сразу же встает солнце. Зарастро стоит на возвышении. Тамино и Памина в светлой одежде жрецов. С двух сторон жрецы. Три мальчика держат цветы.)

Зарастро Вот солнце прогнало Все призраки прочь, И всех лицемеров Ждет вечная ночь. Хор Слава посвященным! Слава посвященным! Не ведом им страх! Не ведом им страх! Вам, вам, Изида, Озирис, Вам, вам, мы славу поем! Всегда побеждают Отвага, любовь. Да здравствует разум Во веки веков! Во веки веков!