Немецкий тяжелый крейсер блюхер. Ошибки германского кораблестроения. Броненосный крейсер «Блюхер». Ч.2. Операция «Учения на Везере» и гибель корабля

«Блюхер» был вторым тяжелым крейсером типа «Адмирал Хиппер». Он был заложен в Гамбурге 15 августа 1936 года как замена крейсера «Берлин». 8 июня следующего года его спустили на воду и нарекли в честь прусского фельдмаршала Гебхарда Леберехта фон Блюхера, победителя при Ватерлоо. Однако судьба корабля оказалась не такой удачной. Вступление судна в строй задержалось из-за изменений, постоянно вносимых в его проект. 20 сентября 1939 года «Блюхер» наконец был официально принят в состав Кригсмарине под командованием капитана 1-го ранга Генриха Вольдага. Но до полной боевой готовности было еще далеко, необходимо было исправить все дефекты и неполадки, что произошло только к 27 ноября, когда крейсер отправили на испытания в район Готенхафена. Но из-за того, что зима 1939−1940 гг. выдалась суровой, корабль так и не прошел всесторонних испытаний и должного курса боевой подготовки. Несмотря на это, весной 1940 года он все же был включен командованием в операцию по захвату Осло.

«Учения на Везере»

Германии удалось 31 мая 1939 года заключить пакт о ненападении с Данией. Немцы предприняли попытки заключить подобные договоры со Швецией и Норвегией, но они отвергли эти предложения ощущая свою безопасность за проливами. Нейтралитет Норвегии не устраивал ни Германию, ни Великобританию и обе страны даже предприняли несколько провокаций, чтобы спровоцировать отказ Осло от своей позиции.

Для немцев Норвегия была ключом к Северному морю и путем для транзита такой необходимой шведской руды. 14 декабря 1939 года Гитлер поручил командованию вермахта изучить возможность захвата Норвегии. 27 января был создан отдельный штаб для разработки операции, которая получила кодовое название «Учения на Везере». После боевого 16 февраля танкера «Альтмарк» с британскими эсминцами в нейтральных водах Норвегии разработка плана была форсирована. Уже 24 февраля штаб под руководством генерала Николауса фон Фалькенхорст начал детальную проработку операции, а через 5 дней план представили Гитлеру. Предполагалось осуществить одновременную молниеносную высадку десанта в ключевые города, желательно без применения оружия. В директиве от 1 марта 1940 года говорилось:"Принципиально нужно стремиться к тому, чтобы придать этой операции характер дружеского захвата, целью которого является вооруженная защита нейтралитета северных государств. Соответствующие требования будут переданы правительствам с началом захвата". Главнокомандующий кригсмарине Эхих Редер советовал провести операцию до окончания полярной ночи, т. е. до 7 апреля, однако Гитлер утвердил «днем Везер» девятое число. Кроме Норвегии под удар попадала и Дания, поскольку немцам нужно было обеспечить безопасное движение морского транспорта по датским проливам, кроме того, для снабжения своего десанта Германии нужны были аэродромы Ютландии.

Для операции были использованы почти все корабли военного и торгового флотов рейха. Видимо исключительно нехватка судов для нападения вынудила немецкий флот задействовать и небоеспособный «Блюхер». Правда, он должен был быть использован для простых заданий. Он вошел в состав по захвату Осло под командованием адмирала Кюммеца, который перешел со штабом на крейсер. На борт взошли 830 военнослужащих, в том числе 200 сотрудников штаба, включая генералов Энгельбрехта и Штуссмана. Внутренние помещения и даже палуба были завалены боеприпасами для десанта и другими пожароопасными предметами. Перегруженность корабля ухудшала и его и без того слабую боеспособность. Военная разведка ввела кригсмарине в заблуждение из-за недостатка разведданных о силах норвежской стороны, поэтому войска не предполагали встретить никакого серьезного сопротивления со стороны скандинавов. Немецкие корабли, согласно указаниям адмирала Кюммеца, могли открывать огонь только по сигналу с флагмана, не обращая внимания на предупредительные залпы и освещение прожекторами, которые рекомендовалось не расстреливать, а ослеплять встречным боевым освещением.

Утром 7 апреля 1940 года из Свинемюнде вышли крейсеры «Блюхер» и «Эмден» в сопровождении миноносцев «Меве» и «Альбатрос». В районе Киля они соединились с оставшейся частью группы вторжения и смогли незамеченными дойти до Скагеррака. Вечером они были замечены двумя британскими подлодками «Тритон» и «Санфиш». «Тритон» был засечен «Альбатросом» и дал залп, но «Блюхер» сумел уклониться от выпущенных торпед. Позднее «Санфиш» тоже заметила немецкий отряд, о чем и доложила британскому командованию, однако атаковать не стала. Отряд беспрепятственно вошел в Осло-фьорд, расчет на внезапность оправдался. Норвежский патрульный корабль «Пол III» открыл предупредительный огонь по «Альбатросу», однако не сумел нанести ему каких-то существенных повреждений. Экипаж миноносца взял норвежский корабль на абордаж, при котором погиб капитан-лейтенант Лейф Велдинг-Олсен — первый норвежец, погибший во Второй мировой войне.

Карта Осло-фьорда

«Блюхеру» и отряду предстояло пройти между островами Болерне и Раной. На островах вспыхнули прожекторы и раздался предупредительный залп, но немцы четко следовали инструкции и не предприняли никаких ответных действий, спокойно следуя дальше. Норвежцы были немного удивлены подобным «дружелюбием» и поэтому запоздали с огнем с береговых батарей — снаряды упали позади немецкой колонны. Единственное, что удалось норвежцам — погасить огни на фарватере, что заставило немцев снизить скорость почти вдвое.

8 апреля в 00:45 Блюхер" дал сигнал на высадку в районе базы Хортене. Часть экипажа с него и «Эмдена» пересадили на сторожевые катеры и в сопровождении миноносцев отправили к берегу. Около 5 утра немецкие корабли подошли к узкому проходу Дробак. Для преодоления этого укрепрайона сложилась не очень благоприятная обстановка для немцев: десант не смог захватить береговые батареи и могли открыть огонь. Тогда контр-адмирал Кюммец принял неоднозначное решение — во главе колонны он решил поставить достаточно слабый по боевым меркам «Блюхер», а не бронированный броненосец «Лютцов». Это решение выглядит еще более спорным с учетом того, что Кюммец знал о минировании норвежцами фарватера. Возможно, он был введен в заблуждение данными разведки и надеялся на благоприятный и быстрый исход.

В 5 утра по «Блюхеру» был открыт огонь орудиями 150 и 280 мм с батарей Кахольма и Копааса норвежского форта Оксарсборг. Два снаряда из 280 мм орудий попали в пост управления огнем и в ангар левого борта крейсера, начался пожар и взрыв боеприпасов. Около 20 снарядов 150 мм орудий достигли цели и вывели из строя рулевую машину и связь с машинным отделением, руль заклинило и «Блюхер» развернуло носом к берегу. Из-за повреждений главного артиллерийского поста немцы не могли ответить прицельным огнем, фактически они были вынуждены бесцельно отстреливаться во все стороны из 105 мм пушек и зенитных автоматов. Через 20 минут крейсер был дважды поражен торпедами с левого борта, одна попала в котельное отделение, вторая — в переднее турбинное. Все нижние помещения затянуло дымом. Сети постоянного и переменного тока вышли из строя. В 5:23 норвежцы прекратили огонь. «Блюхер» был охвачен пожаром и завален на левый борт креном в 10 градусов. Боеприпасы, которыми был набит крейсер то и дело загорались и взрывались, пожары не удавалось локализовать. «Блюхер» встал на якорь восточнее острова «Аскхольмен». Около 6 утра в погребе седьмого отсека произошел сильный взрыв, из бортовых нефтяных отсеков стала вытекать нефть, дым усиливался. После взрыва затопление корабля стало невозможно контролировать, крен увеличился до 45 градусов. Тогда капитан Вольдаг отдал приказ покинуть корабль. Несмотря на то, что вода была ледяной, многим солдатам удалось вплавь добраться до берега.

В 7:23 «Блюхер» стал медленно уходить под воду носом вниз. Вскоре крейсер достиг дна на 70-метровой глубине. После затопления раздалось несколько подводных взрывов, а на поверхности несколько часов горела нефть.

Причиной гибели крейсера стала совокупность различных факторов — от ложных данных немецкой разведки до недостаточной боеготовности самого судна. Точное число жертв на «Блюхере» неизвестно до сих пор. По данным Германии погибли 125 членов экипажа и 122 десантника. Были спасены 38 офицеров корабля, 985 матросов и 538 солдат и офицеров армии.

Рассмотрев в предыдущей статье обстановку, в которой рождался проект «большого крейсера» «Блюхер», мы рассмотрим подробнее, что же в итоге за корабль получился у немцев.

Артиллерия

Безусловно, главный калибр «Блюхера» стал большим шагом вперед по сравнению с артиллерией «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Орудия «Блюхера» имели тот же калибр, но были более мощными, чем те, что получили предыдущие германские броненосные крейсера. На «Шарнхорсте» устанавливались 210-мм SK L/40 С/01, стрелявшие 108 кг снарядом с начальной скоростью 780 м/сек. Башенные установки «Шарнхорста» имели угол возвышения 30 град, что обеспечивало дальность стрельбы 87 (по другим данным – 88) кбт. С казематными установками дело обстояло хуже, потому что при прочих равных характеристиках их максимальный угол вертикального наведения составлял всего 16 град., что позволяло стрелять только на 66-67 кбт.

В боекомплект входили бронебойные и фугасные снаряды, а с содержанием в них ВВ дело обстояло несколько запутанно. Насколько смог разобраться автор, изначально к 210-мм SK L/40 полагались бронебойный снаряд, представлявший из себя стальную болванку, т.е. вообще не содержащий ВВ и фугасный, с 2,95 кг черного пороха. Но позднее были выпущены новые снаряды, имевшие содержание ВВ 3,5 кг в бронебойном и 6,9 кг в фугасном.

Орудия «Блюхера» SK L/45 стреляли теми же снарядами, что и пушки «Шарнхорста», но сообщали им значительно большую начальную скорость – 900 м/сек. Поэтому, невзирая на то, что угол возвышения башенных установок «Блюхера» был тот же, что и у «Шарнхорста» (30 град), дальность стрельбы «Блюхера» составила 103 кбт. Повышенная начальная скорость давала пушкам «Блюхера» «бонус» к бронепробитию, кроме этого, можно предполагать, что управление башенными установками «Блюхера» было проще, чем казематными и башенными 210-мм орудиями «Шарнхорста».

То же наблюдалось и по 150-мм орудиям – на «Шарнхорсте» было установлено шесть 150-мм орудий SK L/40, сообщавших 40 кг снаряду скорость 800 м/сек, на «Блюхере» — восемь 150-мм SK L/45, стреляющих 45,3 кг снарядами с начальной скоростью 835 м/сек. В годы 1-ой мировой SK L/40 получила на вооружение 44,9 кг (и вроде бы даже 51 кг) снаряды, но, конечно, с соответствующим падением начальной скорости. Шестидюймовые батареи обоих крейсеров размещались примерно на одной высоте от ватерлинии (4,43-4,47 м у «Шарнхорста» и 4,25 м у «Блюхера»), в дальности пушки «Блюхера» тоже слегка проигрывали – имея угол возвышения всего 20 град против 27 град на «Шарнхорсте», они стреляли на 72,5 кабельтов, в то время как «Шарнхорст» — на 74-75 кбт. Что до противоминной артиллерии, то «Шарнхорст» имел 18 орудиями калибра 88-мм SK L/45, «Блюхер» нес 16 значительно более мощных 88-мм SK L/45. Но вообще говоря, против эсминцев предвоенной поры и те, и другие были откровенно слабы – настоящей противоминной артиллерией крейсеров являлась их 150-мм батарея.

Таким образом, на фоне предыдущего проекта артиллерия «Блюхера» смотрится просто отлично. Но если сравнить огневую мощь «Блюхера» с последними броненосными крейсерами, построенными в различных странах, то немецкий корабль выглядит совершеннейшим аутсайдером.

Дело в том, что за редким исключением, другие державы пришли к типу крейсера, имеющего 4 орудия калибром 234-305-мм и 8-10 пушек калибра 190-203-мм. А что такое 254-мм артсистема? Это вес снаряда 225,2-231 кг при начальной скорости от 823 м/сек (США) до 870 м/сек (Италия) и даже 899 м/сек (Россия), что означает равную или большую дальность стрельбы, значительно лучшую бронепробиваемость и куда как более значимое фугасное воздействие. Бронебойный 225,2 кг снаряд «Рюрика II» нес в себе примерно столько же ВВ, сколько и 210-мм германский – 3,9 кг (больше на 14,7%), но русский фугасный снаряд по содержанию ВВ более чем вчетверо превосходил немецкий – 28,3 кг против 6,9 кг!

Иными словами, вес бортового залпа «Блюхера» — восемь 210-мм снарядов общей массой 864 кг пускай незначительно, но все же проигрывал таковому у одних только 254-мм орудий у любого «254-мм» крейсера, и даже «Рюрик» с наиболее легкими снарядами (в сравнении с пушками США и Италии) имел 900,8 кг. Но при этом в четырех фугасных снарядах «Рюрика» было 113,2 кг ВВ, а в восьми 210-мм германских – только 55,2 кг. Если перейти на бронебойные, то выигрыш по ВВ в бортовом залпе был за германским крейсером (28 кг против 15,6), но не нужно забывать, что русские 254-мм снаряды имели куда лучшую бронепробиваемость. Иными словами, главный калибр «Блюхера» нельзя признать равным одним только 254-мм пушкам российского, американских или итальянских крейсеров, но ведь тот же «Рюрик», кроме 254-мм пушек, имел в бортовом залпе еще четыре 203-мм пушки, каждая из которых не слишком уступала 210-мм германскому орудию. Русский 203-мм снаряд был немного тяжелее – 112,2 кг, имел меньшую начальную скорость (807 м/сек), но при этом существенно превосходил своего немецкого «оппонента» по содержанию ВВ, имея 12,1 кг в полубронебойном и 15 кг – в фугасном снаряде. Таким образом, бортовой залп «Рюрика» из четырех 203-мм и такого же количества 254-мм орудий имел массу снарядов 1 349,6 кг, что в 1,56 раз превосходило массу бортового залпа 210-мм орудий «Блюхера». По содержанию ВВ в залпе при использовании бронебойных и полубронебойных 203-мм снарядов (так как для русских 203-мм пушек бронебойных снарядов не предусматривалось) масса ВВ в залпе «Рюрика» составляла 64 кг, а при использовании фугасных снарядов – 173,2 кг, против 28 кг и 55,2 кг у «Блюхера» соответственно.

Тут, конечно, можно возразить, что «Блюхер» в бортовом залпе имел бы еще и четыре 150-мм орудия, но тогда стоит вспомнить о десяти 120-мм стволах «Рюрика» на каждый борт, которые, кстати будь сказано, имели даже большую дальность стрельбы, чем германские «шестидюймовки».

«Блюхер» в огневой мощи уступал не только «Рюрику», но и итальянской «Пизе». Последняя, имея достаточно мощные 254-мм орудия, обладала также и 190-мм орудиями разработки 1908 г, которые были несколько слабее отечественных 203-мм, но все же были сопоставимы по своим возможностям с 210-мм пушками «Блюхера». «Семисполовинойдюймовки» «Пизы» стреляли 90,9 кг снарядами с начальной скоростью 864 м/сек. Да что там! Даже самый слабый в артиллерийском отношении из всех «254-мм» броненосных крейсеров – американский «Тенесси», и тот имел преимущество над «Блюхером», противопоставляя в бортовом залпе его 210-мм орудиям свои четыре 254-мм пушки с массой снаряда 231 кг и имевшему при этом двойное превосходство в шестидюймовках. О японских монстрах «Ибуки» и «Курама», с их четырьмя 305-мм и четырьмя 203-мм в бортовом залпе нечего и говорить — их превосходство в огневой мощи над германским крейсером было совершенно подавляющим.

Что касается английских крейсеров типа «Минотавр», то их 234-мм пушки были замечательными, но все же по своим боевым возможностям «не дотягивали» до 254-мм орудий крейсеров США, Италии и России. Тем не менее, и они заведомо превосходили в боевой мощи 210-мм орудия немцев (172,4 кг снаряд с начальной скоростью 881 м/сек), а кроме того, следует учитывать, что четыре таких орудия у «Минотавра» в бортовом залпе дополняли пять 190-мм пушек с отличными характеристиками, способными выпускать 90,7 кг снаряд с начальной скоростью 862 м/сек. В целом же «Минотавры», безусловно, превосходили «Блюхер» по огневой мощи, хотя это превосходство и не было столь значительным, как у «Рюрика» или «Пизы».

Единственным из «последних» броненосных крейсеров мира ведущих морских держав, который очевидно уступал «Блюхеру» в силе артиллерии, являлся французский «Вальдек Руссо». Да, он нес 14 орудий главного калибра и имел преимущество перед «Блюхером» в бортовом залпе на один ствол, но при этом его старые 194-мм пушки стреляли всего лишь 86 кг снарядами с весьма низкой начальной скоростью 770 м/сек.

Таким образом, по огневой мощи, в сравнении с прочими броненосными крейсерами мира, «Блюхер» занимает малопочетное предпоследнее место. Его единственным преимуществом перед прочими крейсерами была однотипность главного калибра, которая упрощала пристрелку на большие дистанции, в сравнении с двумя калибрами на крейсерах США, Англии, Италии и т.д., но отставание в качестве артсистем было настолько велико, что этот, вне всякого сомнения положительный аспект не мог стать решающим.

Что касается системы управления огнем, то в этом отношении «Блюхер» в германском флоте был настоящим первопроходцем. Он первым в германском флоте получил трехногую мачту, централизованную систему управления огнем и центральный автомат управления артиллерийской стрельбой. Впрочем, все это было установлено на крейсер не во время строительства, а в ходе позднейших модернизаций.

Бронирование

К большой радости всех отечественных любителей военно-морской истории Мужеников В. в своей монографии «Броненосные крейсера «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Блюхер»» дал подробнейшие описания бронирования этих кораблей. Увы, к нашему же разочарованию, описание это настолько запутано, что разобраться в системе защиты этих трех кораблей почти невозможно, но мы все-таки попытаемся это сделать.

Итак, длина «Блюхера» по ватерлинии составляла 161,1 м., максимальная – 162 м. (по этому поводу в источниках имеются незначительные расхождения). От форштевня и почти до самого ахтерштевня корабль прикрывала броневая палуба, расположенная «ступенчато», на трех уровнях. На протяжении 25,2 м от форштевня бронепалуба размещалась на 0,8 м ниже ватерлинии, затем на протяжении 106,8 м – на один метр выше ватерлинии, и далее, на протяжении еще 22,8 м – на 0,15 м ниже ватерлинии. Оставшиеся 7,2 м палубной броней не защищались. Эти три палубы соединялись между собой вертикальными поперечными бронепереборками, толщина которых составляла 80-мм между средним и кормовым участками и, вероятно, столько же между средним и носовым участками.

Удивительно, но факт – из описаний Муженикова совершенно неясно, были ли у «Блюхера» скосы, или же все три бронепалубы были горизонтальными. Вероятнее всего, скосы все же были – в конце концов, они имелись и у предыдущего типа броненосных крейсеров, и у последующих за «Блюхером» крейсеров линейных. В то же время Мужеников пишет, что схема бронирования «Блюхера» была сходна с «Шарнхорстом», за исключением некоторого увеличения толщины бронепояса. В этом случае средний участок бронепалубы, возвышавшийся над ватерлинией на 1 метр, переходил в скосы, опускающиеся к нижней кромке бронепояса, расположенной на 1,3 м ниже ватерлинии, а вот с носовым и кормовым участками бронепалубы, к сожалению, ясности нет. Толщину палуб и скосов, увы, Мужеников тоже не сообщает, ограничиваясь лишь фразой о том, что «суммарная толщина броневых плит настила палуб в разных частях составляла 50-70 мм». Остается только догадываться, имелись ли ввиду толщины брони только описанных выше броневых палуб, или же 50-70 мм дается как сумма толщин броневых, батарейной и верхней палуб.

У автора настоящей статьи сложилось такое впечатление: толщины «ступенчатой» бронепалубы и ее скосов, вероятно, соответствовали таковым у «Шарнхорста», составлявших 40-55 мм, причем в эту толщину входит как броня, так и стальной настил палубы, поверх которой она укладывалась. Выше броневой палубы у «Блюхера» размещалась батарейная (на которой стояли 150-мм орудия) палуба, а над ней — верхняя палуба. При этом батарейная палуба брони не имела, но ее толщина менялась от 8 внутри каземата, до 12 мм вне каземата, а в месте размещения 150-мм орудий – 16 мм или, может, 20 мм (Мужеников пишет, что в этих местах батарейная палуба состояла из трех слоев, но не сообщает их толщины, из контекста можно предположить, что это было 8+4+4 или же 8+4+8 мм).

А вот верхняя палуба «Блюхера» имела бронирование над казематами 150-мм орудий, но увы, кроме факта его наличия, Мужеников не сообщает ничего. Впрочем, если предположить, что она имела 15-мм слой брони, уложенный поверх судостроительной стали (нечто подобное описывает Мужеников для «Шарнхорста»), то мы получаем 40-55 мм броневой палубы + 15 мм верхней палубы над казематом палубной брони, что как будто соответствует указанной Мужениковым 55-70 мм совокупной защиты.

Броневой пояс простирался почти по всей длине корабля, оставляя незащищенным только 6,3 м по ватерлинии в самой корме, но был очень разным толщине, высоте и заглублению под ватерлинию. Машинные и котельные отделения прикрывали 180 мм бронеплиты, имевшие высоту 4,5 м (данные могут быть немного неточны), возвышавшиеся над ватерлинией на 3,2 м при нормальной осадке и доходившие верхней кромкой до батарейной палубы. Соответственно, эта часть бронепояса уходила под воду на 1,3 м. Весьма мощная для броненосного крейсера защита, но бронепояс толщиной 180 мм протирался только на 79,2 м (49,16 % длины по ватерлинии), прикрывая лишь машинные и котельные отделения. От 180 мм бронеплит в нос и корму шел всего только 80 мм бронепояс пониженной высоты – в корму он возвышался на 2 м над водой, в нос – на 2,5 м и только у самого форштевня (примерно в 7,2 м от него) поднимался до 3,28 м над водой.

Нижняя кромка всех этих бронепоясов располагалась так: от форштевня и в сторону кормы на протяжении первых 7,2 м она проходила в 2 м под ватерлинией, затем «повышалась» до 1,3 м и продолжалась так на всем оставшемся протяжении носового 80 мм пояса и 180 мм пояса по всей его длине, а вот далее (кормовой 80 мм пояс) постепенно поднималась от 1,3 до 0,75 м под ватерлинией. Поскольку в корме 80 мм бронеплиты немного не доходили до ахтерштевня, был предусмотрен кормовой траверз, имевший те же 80 мм брони.

Описанная схема бронирования демонстрирует слабость защиты оконечностей, потому что вне котельных и машинных отделений бортовая защита «Блюхера» выглядит крайне недостаточной, не сильнее, чем у британских броненосных крейсеров (80 мм бронепояс и 40, максимум – 55 мм скос, против 76-102 мм пояса при 50 мм скосах у англичан), но все же это не совсем так. Дело в том, что, насколько можно понять описания Муженикова, 180 мм участок бронепояса замыкался такими же 180 мм траверзами. Но эти траверзы располагались не перпендикулярно борту, а наискосок, к барбетам носовой и кормовой башен 210-мм орудий примерно так же, как это было на крейсерах «Шарнхорст» и «Гнейзенау»

Однако следует иметь ввиду, что «наклонные траверзы» «Шарнхорста» проходили поверх скосов и бронепалубы, и, вероятно, то же самое было и на «Блюхере». В этом случае существовало уязвимое место на уровне метра над ватерлинией и ниже ее.

В котором «наклонные траверзы» «Блюхера» от вражеских попаданий не защищали, и прикрытие погребов ограничивалось 80 мм бронепоясом и 40-55 мм скосами.

На батарейной палубе (то есть поверх 180 мм бронепояса «Блюхера») располагался 51,6 метровый каземат на восемь 150-мм орудий. Бронеплиты, защищавшие каземат по бортам, имели толщину 140 мм и опирались на нижние, 180 мм плиты, так что, по сути, на протяжении вышеупомянутых 51,6 м вертикальная защита борта доходила до верхней палубы. С кормы каземат замыкался 140 мм траверзом, расположенным перпендикулярно борту, но в носу траверз был наклонным, как и 180 мм цитадель, но не доходил до носовой башни главного калибра. Как мы уже говорили выше, пол каземата (батарейная палуба) защиты не имел, но сверху каземат защищался броней, увы – неустановленной толщины. Мы предположили, что это было 15 мм брони на стальной бронепалубе.
Башни «Блюхера» имели лобовые и боковые плиты толщиной 180 мм и 80 мм заднюю стенку, предположительно (прямо, увы, об этом Мужеников не пишет) барбет имел 180 мм защиту. Носовая боевая рубка имела 250 мм стенки и 80 мм крышу, кормовая – соответственно, 140 и 30 мм. На «Блюхере», впервые на броненосных крейсерах Германии, были установлены 35 мм противоторпедные переборки, простирающиеся от самого днища до броневой палубы.

В целом же о бронезащите «большого крейсера» «Блюхер» можно сказать, что она была весьма умеренной. Броненосные крейсера Германии вообще не были чемпионами по защищенности, и только на «Шарнхорсте» и «Гнейзенау» вышли на среднемировой уровень. «Блюхер» был бронирован еще лучше, но нельзя сказать, чтобы его защита как-то выделялась на фоне его «одноклассников».

Как ни крути, но 180 мм пояс + то ли 45, то ли 55 мм скос не имеет принципиального преимущества перед 152-мм поясом и 50 мм скосом британских «Минотавров», 127 мм бронепоясом или 102 мм скосом американских «Тенесси». Из всех броненосных крейсеров мира разве только русский «Рюрик» с его 152 мм поясом и 38 мм скосом несколько уступал «Блюхеру», но тут нужно отметить, что русская защита была значительно протяжённее немецкой, защищая оконечности по барбеты 254-мм башен включительно. О бронировании броненосных крейсеров типа «Амальфи» автору известно мало, но основу его составлял 203 мм пояс, над которым на весьма значительном протяжении располагался 178-мм верхний пояс, так что сомнительно, чтобы итальянские крейсера уступали в защите «Блюхеру». Японские «Ибуки» имели практически те же 178 мм бронепояса при 50 мм скосах, что и германский крейсер, но и они защищали больше ватерлинии, чем 180 мм пояс у «Блюхера».

Германские дредноуты и линейные крейсера времен Первой мировой заслуженно считаются эталоном бронезащиты, эдакими непробиваемыми плавучими крепостями – что они неоднократно доказывали в бою. Но увы, все это никак не распространяется на «Блюхер». В принципе, если бы немцы изыскали бы возможность защитить 180 мм бронепоясом борта своего последнего «большого крейсера», вероятно, можно было бы говорить о том, что его защита несколько превосходит таковую у прочих крейсеров мира (за исключением, вероятно, японских), но этого не произошло. И в целом «Блюхер» следует считать кораблем, защищенным на уровне своих «одноклассников» — не хуже, но, в общем, и не лучше них.

Энергетическая установка.

В корабельной энергетике немцы проявили удивительный традиционализм – не только первая, но даже и вторая серия их дредноутов (тип «Гельголанд») несла паровые машины и угольные котлы вместо турбин и нефтяного топлива. Справедливости ради нужно отметить, что в Германии создавались одни из лучших (если не самые лучшие) паровые машины мира. Что касается угля, то, во-первых, в те годы еще никто не рисковал строить крупные боевые корабли, чьи энергетические установки работали бы полностью на нефти. Но существовали и более весомые причины: во-первых, немцы считали угольные ямы важным элементом защиты корабля, а во-вторых, в Германии хватало угольных карьеров, а вот с месторождениями нефти все было значительно хуже. В случае войны «нефтяной» флот Германии мог бы рассчитывать только на ранее накопленные запасы нефти, которые могли быть пополнены только поставками извне, а откуда им было взяться в условиях английской блокады?

«Блюхер» получил три паровые машины, пар для которых обеспечивали 18 котлов (12 – большой производительности и 6 – малой). Номинальная мощность энергетической установки составляла 32 000 л.с., по контракту крейсер должен был развивать 24,8 уз. На испытаниях машины форсировали, добившись рекордных 43 262 л.с. «Блюхер» при этом развил 25,835 уз. В целом, несмотря на применение, в общем, уже морально устаревших паровых машин, энергетическая установка «Блюхера» заслуживает только похвалы. Она эффективно работала не только на мерной миле, но и в ходе повседневной эксплуатации – интересно, что «Блюхер», действующий совместно с линейными крейсерами хохзеефлотте всегда выдерживал установленные ему скорости, а вот «Фон-дер-Танн» иной раз отставал. Нормальный запас топлива – 900 т, полный 2510 т (по другим данным – 2 206 т). «Блюхер», в отличие от «Шарнхорста» и «Гнезйенау», не считался крейсером колониальной службы, но имел дальность хода даже большую, чем они – 6 600 миль на 12 узлах или 3 520 миль на 18 узлах. «Шарнхорст», по различным источникам, имел на 12 узлах дальность хода 5 120 – 6 500 миль.

Можно констатировать, что по обе стороны Северного моря пришли к выводу о необходимости увеличения скорости «больших» крейсеров до 25 узлов, и в этом (и, увы, единственном) отношении «Блюхер» не уступал новейшим британским «Инвинсиблам». И скорость – это единственный параметр, в котором германский крейсер обладал преимуществом перед последними броненосными крейсерами других держав. Наиболее мощно вооруженные японские «Ибуки» и следующий после них отечественный «Рюрик» развивали порядка 21 узла, «Тенесси» — 22 уз, английские «Минотавры» — 22,5-23 уз, «Вальдек Руссо» — 23 уз, итальянские крейсера типа «Амальфи» («Пиза») выдавали 23,6-23,47 уз, но, конечно, никто и близко не подобрался к феноменальным 25,8 уз «Блюхера».

Итак, что же мы имеем в сухом остатке?

Общая логика развития военно-морской техники и, в известной мере, опыт русско-японской войны, привели к появлению последнего поколения броненосных крейсеров. Таковыми стали «Тенесси» в США (справедливости ради – первый «Тенесси», вообще-то был заложен в 1903 г, так что, хотя американский крейсер и был не из лучших, но он был первым, так что ему многое простительно) «Уорриор» и «Минотавр» в Англии, «Пиза» в Италии, «Вальдек Руссо» во Франции, «Цукуба» и «Ибуки» в Японии и «Рюрик» в России.

Германия на этот виток всемирной крейсерской гонки умудрилась опоздать. В то время, как все страны закладывали свои крейсера, в Германии приступили к строительству «Шарнхорста» и «Гнейзенау», которые отлично смотрелись на фоне каких-нибудь «Иватэ» или «Гуд Хоуп», но были совершенно неконкурентоспособны тому же «Минотавру» или «Пизе». К строительству своего броненосного крейсера «последнего поколения» немцы приступили последними. Вне зависимости от того, откуда считать начало создания «Блюхера», от даты закладки (1907 г) или же от даты начала подготовки стапеля к строительству (самое ранее – осень 1906 г), «Блюхер» был воистину последним, потому что прочие державы закладывали свои броненосные крейсера в 1903-1905 гг.

В этих условиях вспоминается пословица о «медленно запрягает, да быстро ездит», потому что, раз уж немцы приступили к строительству с таким запозданием, у них была возможность спроектировать если и не лучший, то хотя бы один из лучших последних броненосных крейсеров мира. Вместо этого стапель государственной верфи в Киле породил нечто предельно странное.

Среди прочих броненосных крейсеров мира «Блюхер» получил самую высокую скорость хода, бронезащиту «чуть выше среднего», и едва ли не самую слабую артиллерию. Обычно «Блюхер» воспринимается как корабль с ослабленной артиллерией, но более сильным бронированием, чем у его «оппонентов», что проистекает из сравнения толщин главного бронепоясов – 180 мм у «Блюхера» против 127-152 мм у большинства прочих крейсеров. Но даже и в этом случае почему-то обычно никто не вспоминает о 178 мм бронепоясе японских и 203 мм брони итальянских крейсеров.

На самом же деле, с учетом того, что:

1) Вертикальное бронирование следует учитывать вместе со скосами бронепалубы, а в этом случае разница между 50 мм скосом + 152 мм поясом английских крейсеров и, примерно, 50 мм скосом и 180 мм броней «Блюхера минимальна.

2) Участок 180 мм пояса у «Блюхера» был очень коротким, и прикрывал только машинные и котельные отделения.

Можно уверенно утверждать, что бронезащита «Блюхера» не имела сколько-то заметного преимущества даже перед крейсерами со 152 мм бронепоясом.

Обычно «Блюхер» упрекают в том, что он, будучи официально заложен через год после начала строительства «Инвинсиблов», не мог им противостоять. Но предположим на секундочку, что случилось чудо и класс линейных крейсеров так никогда и не родился. Какие задачи кайзерлихмарине мог бы решить «большой» крейсер «Блюхер»?

Как мы уже говорили ранее, немцы для своих крейсеров видели две задачи – колониальная служба (под нее строились «Фюрст Бисмарк», «Шарнхорст» и «Гнейзенау») а также разведка при эскадрах броненосцев (для чего создавались все прочие германские броненосные крейсера). Имело ли смысл посылать «Блюхер» на океанские коммуникации Англии? Очевидно, что нет, потому что английские «охотники» очевидно превосходили его в вооружении. Правда, «Блюхер» был быстрее, но если уповать на скорость, то не проще ли было на те же деньги построить несколько быстроходных легких крейсеров? Тяжелый рейдер имеет смысл тогда, когда он способен уничтожить «охотника», но в чем смысл броненосного крейсера, который изначально слабее своих «загонщиков»? Таким образом мы видим, что «Блюхер» совершенно не оптимален для океанских рейдерств.

Служба при эскадре? Увы, тут все еще печальнее. Дело в том, что уже в 1906 г для всех, в том числе в Германии, было очевидно, что броненосцы уходят в прошлое, а в будущем пенить моря станут эскадры дредноутов. Но мог ли «Блюхер» служить разведчиком при такой эскадре?

Рассуждая абстрактно – да, мог бы. Где-нибудь в Тихом океане, в хорошую погоду и при отличной видимости, где можно отслеживать движение вражеской эскадры, находясь от нее милях в 12 или далее и не подставляясь под огонь тяжелых пушек новых властелинов морей. В этом случае высокая скорость «Блюхера» позволяла бы ему удерживать нужную ему дистанцию и наблюдать за противником, не подставляясь под удар.

Но даже и в этом случае конструкция «Блюхера» далека от оптимальной, потому что вражеские разведчики при собственной эскадре обычно не приветствуются и его наверняка захотели бы отогнать. В этом случае любой крейсер с 254-мм пушками получал перед «Блюхером» большое преимущество – такой крейсер мог эффективно поражать немецкий корабль с большей дистанции, чем позволяли 210-мм пушки «Блюхера». В результате у командира немецкого «большого» крейсера оставался «богатый» выбор – или продолжать наблюдение, ведя бой на невыгодной для своего корабля дистанции, или сблизиться с неприятельским крейсером и попасть под огонь тяжелых пушек дредноутов, или же вовсе отступить, сорвав выполнение боевой задачи.

Но корабль не создается для боя в сферическом вакууме. «Полем судьбы» для кайзерлихмарин должно было стать Северное море с его ненастьем и туманами. В этих условиях разведчик при эскадре всегда рисковал неожиданно наткнуться на головные вражеские дредноуты, обнаружив их милях в шести или семи от себя. В этом случае спасение заключалось в том, чтобы как можно быстрее скрыться в тумане, или что там еще будет ограничивать видимость. Но дредноуты были значительно мощнее старых броненосцев и даже за самый краткий срок могли превратить быстроходный разведчик в пламенеющую развалину. Поэтому «большому» германскому крейсеру, выполняющему задачу разведки при эскадре, требовалась очень хорошая броневая защита, которая могла бы позволить ему пережить кратковременный контакт с 305-мм пушками английских дредноутов. Однако, как мы видим, «Блюхер» ничем подобным не обладал.

Теперь предположим, что автор все же ошибся в своих постулатах, и немцы спроектировали «Блюхер» в ответ на дезинформацию, что якобы «Инвинсиблы» — это те же «Дредноуты», но только с 234-мм артиллерией. Но вспомним бронезащиту «Инвинсибов».

Их протяженный 152 мм бронепояс, защищавший борт вплоть до носовой и концевой башен главного калибра, при 50 мм скосе и 64 мм защите погребов давал очень неплохую защиту, и автор настоящей статьи не рискнет утверждать, что «куцый» 180 мм бронепояс «Блюхера» защищал германский корабль лучше – скорее можно говорить о том, что защита «Инвинсибла» и «Блюхера» примерно равноценны. Но при этом, если бы «Инвинсибл» имел в бортовом залпе 8 234-мм орудий, он оказался бы значительно сильнее «Блюхера» — а по скорости эти корабли были бы равны.

Строительство «Блюхера» стало ошибкой германского флота, но не потому, что он не мог противостоять «Инвинсиблам» (точнее – не только поэтому), а потому что даже в их отсутствие он по совокупности своих боевых качеств оставался слабее прочих броненосных крейсеров мира и не смог бы сколько-то эффективно выполнять задачи, возлагаемые в германском флоте на этот класс кораблей.

Окончание следует!

Предыдущие статьи цикла:

Ошибки германского кораблестроения. Большой крейсер «Блюхер»

Еще гремели залпы русско-японской войны, еще броненосным крейсерам Камимуры предстояло доказать свою пригодность для участия в линейном бою наряду со «старшими товарищами» - броненосцами, а на стапелях всех важнейших военно-морских держав уже закладывались корабли этого класса, принадлежавшие к новому поколению. Конструкторы «отжимали» из проектов все лишнее и использовали последние достижения современной техники, делая свою продукцию все более рациональной и мощной. По сути дела, броненосный крейсер уже перестал быть крейсером в старом понимании этого слова - одиночным рейдером, предназначенным для охоты за торговыми судами противника. Огромные, закованные в броню исполины, несшие все более сильную артиллерию, являвшуюся несомненным излишеством для планировавшихся им задач. В морских доктринах крейсерам теперь в основном отводилась роль разведчиков при эскадре, быстроходного авангарда, способного разметать неприятельские дозоры, не давая им возможности наблюдать за развертыванием собственных линейных эскадр. Фактически же последние броненосные крейсера создавались по принципу «корабль против корабля».

Строящаяся новая единица никак не могла быть меньше и слабее введенного в строй потенциального противника, напротив, она должна была превосходить его при возможной «личной встрече». Другая сторона отвечала на это своим «силачом», причем уже тогда, когда потенциальный соперник еще находился на верфи. Эскалация индивидуальной мощи броненосного крейсера захватила все нации. Вполне естественно, что в таких случаях бурное соперничество приводило к появлению весьма совершенных образцов. Но, как это часто случается в истории военной техники, оно несло в себе ростки конца данной линии развития. Финал этого был уже совсем близок. Шансы встретиться в бою конкретно с тем самым соперником, против которого он строился, для данного корабля становились совсем призрачными, не говоря уже о том, что в реальной боевой обстановке одна из сторон могла оказаться и в численном превосходстве, и под прикрытием линкоров или эсминцев - ведь флоты продолжали стремительно расти. Но пока что в Англии, США, Франции, Италии, Германии и России продолжали думать о «крейсере-абсолюте», способном сокрушить врага в своеобразном рыцарском поединке.

Во главе «процесса», как уже повелось, выступала «владычица морей». Последние и самые мощные броненосные крейсера Британии начали строиться в разгар русско-японской войны. Но в их проектах конструкторы по возможности учли ее уроки, хотя в типично английском духе. Водоизмещение взятого за прототип «Уорриэра» увеличили на тысячу тонн, полностью перекомпоновав вооружение.

В результате получился изящный четырехтрубный корабль, с многочисленными орудийными башнями. Помимо двухорудийных носовой и кормовой, в которых разместились 234-миллиметровки, по каждому борту выстроились в ряд по пять одноорудийных 190-мм. Утыканные, как ежи, скорострельными пушками, «Дифенс», «Минотавр» и «Шэннон» на учениях ухитрялись выпускать в минуту до 50 тяжелых снарядов из башенных орудий - в 20 раз больше, чем наша «Россия». Но не все было так гладко, как выглядело на бумаге и на смотрах. Основные характеристики крейсера оказались недостаточно сбалансированными: защита по сравнению с предшественниками ничуть не улучшилась, а местами стала даже несколько слабее. По сути дела, снаряд, пробивший бортовой пояс (толщина которого в середине корпуса составляла шесть дюймов, уменьшаясь в носу и корме до четырех и трех дюймов соответственно), мог нанести опасные повреждения машинам, котлам или погребам боезапаса - единственным дополнительным прикрытием которых являлся чисто символический 19-мм скос броневой палубы. Хотя на одном из предвоенных банкетов с участием английских и германских моряков эскадры Шпее офицеры с «Минотавра» обещали в случае встречи с «Шарнхорстом» или «Гнейзенау» не стрелять из одной 190-миллиметровки, «чтобы уравнять число орудий», далеко не факт, что такая встреча обязательно сложилась бы в пользу «британца». Ведь целей для неприятельских снарядов хватало: теперь каждое орудие имело собственную подачу, по которой продвигалась настоящая «цепочка» опасного груза. Эту опасность подтвердила жестокая судьба «Дифенса», в который в Ютландском сражении попал тяжелый снаряд с германского линкора. Огненная дорожка от воспламенившихся зарядов проникла во все погреба, и они вспыхнули одновременно, выбрасывая столбы пламени и дыма через снесенные крыши многочисленных башен. Корабль тут же взлетел на воздух, унеся с собой в пучину всю команду.

Вторым слабым местом была уже недостаточная для наступившей эпохи дредноутов скорость. Проектные 23 узла с трудом достигла первая пара, «Дифенс» и «Минотавр», но чуточку более широкий и мелкосидящий «Шэннон» не превысил и 22,5 узла. Столь незначительный запас скорости перед своими линкорами и стал причиной гибели «Дифенса», который вместе с товарищами просто не смог быстро удалиться с пути армады Джеллико и попал под убийственный огонь внезапно появившихся линкоров противника, под которым смог продержаться всего несколько минут.

Но такая судьба явилась неким восстановлением справедливости. Ведь к тому времени на дне Северного моря уже’ покоился германский ответ на «дифен-сы» - последний броненосный крейсер кайзеровского флота «Блюхер». Надо отметить, что немцы подошли к проблеме «улучшения породы» этого класса кораблей более рационально. «Блюхер» получил единый главный калибр, хотя, по национальной традиции, не слишком мощный - 12 210-мм орудий в шести башнях, из которых на борт могли стрелять только четыре. В соответствии с той же традицией, защищен корабль был заметно лучше, чем у англичан. Более толстый 180-мм пояс подкреплялся изнутри 50-мм скосами палубы, что, впрочем, всего лишь примерно соответствовало бронированию японских «асам». Постарались конструкторы и со скоростью: столь же традиционная трехвальная установка номинально обеспечивала 24 узла, а на испытаниях крейсер развил на узел с лишним больше. Но высокая скорость и хорошая защита (оговоримся - для броненосных крейсеров!) в итоге сыграли с ним злую шутку. Численное преимущество британцев в линейных крейсерах побудило командование Флота Открытого моря включить «Блюхер» в состав быстроходного отряда адмирала Хиппера, состоявшего из кораблей этого нового класса. В результате и скорость, и защита его оказались недостаточными: при преследовании англичанами в бою при Доггер-банке нерасчетливо поставленный в арьергард корабль стал постепенно отставать и получать одно попадание за другим. Наконец, -удачно выпущенный тяжелый снаряд нащупал «ахиллесову пяту» в конструкции, пробив сверху палубную броню и взорвавшись в бортовом коридоре, по которому подавался боезапас к бортовым башням. В узкой и длинной «трубе» воспламенились заряды, и пламя, как в камине, потянуло по всему кораблю. Последующие попадания вывели из строя механическую установку. Однако построен «Блюхер» был крепко: англичанам пришлось всадить в уже неподвижный крейсер около сотни снарядов крупного калибра и несколько торпед, прежде чем он наконец пошел ко дну.

Помимо немцев, броненосный крейсер с главной артиллерией единого калибра создали только французы. И тоже в результате калибр этот оказался слабоватым. Два представителя последнего поколения класса, плававшие под трехцветным флагом, «Эдгар Кинэ» и «Вальдек Руссо», несли четырнадцать 194-мм орудий - очень внушительное на первый взгляд количество. Но именно только на первый. Располагались они в установках трех видов: в двух- и одноорудийных башнях, а также в казематах. Последнее решение являлось вынужденным: больше башен разместить даже в изрядном по длине корпусе не представлялось возможным. Внушительные многотрубные 14 000-тонные гиганты при своей 23-узловой скорости после появления дредноутов практически полностью потеряли свою ценность, но французы сохраняли их в строю и в 1930-е годы, после вступления в строй быстроходных крейсеров нового поколения, хотя уже в качестве учебных кораблей.

Свой вариант суперкрейсера появился и за океаном. Причем американцы продолжили свое экономическое давление на Старый Свет: не церемонясь, они заложили более крупную серию, чем кто-либо из европейцев. Большие по размерам, но относительно слабо вооруженные («только» восьмидюймовками в качестве главного калибра) предшественники - «Пенсильвании», о которых мы рассказывали ранее, подверглись изрядной критике. Поэтому еще до их вступления в строй следующая четверка («Теннесси», «Вашингтон», «Норт Каролина» и «Монтана») получила уже 10-дюймовые орудия, снаряд которых весил 250 кг, более чем в два раза превышая массу снаряда у предшественников. В остальном же новые броненосные крейсера мало отличались от «Пенсильвании» со товарищи: при водоизмещении 14 500 т они могли разогнаться только до 22 узлов. Основой защиты по-прежнему оставалась броневая палуба с толстенными 102-мм скосами, подкрепленная с борта 127-мм броневым поясом. Хорошее прикрытие из 229-мм плит имели лобовые части башен и боевая рубка. Однако американцы не решились на следующий шаг: второй калибр по-прежнему состоял из шестнадцати шестидюймовок. Правда, эти орудия могли сослужить неплохую службу, по крайней мере в бою с крейсерами, а частично и с броненосцами, разрушая их небронированные части. А вот двадцать две 76-миллиметровки к моменту вступления в строй выглядели несколько странно - многовато в качестве противоминного калибра, при практически нулевом шансе использовать их в «большом» бою.

В итоге американские гиганты обладали не столь уж многочисленными достоинствами, но еще и изрядными недостатками для того, чтобы войти в состав основных боевых эскадр. И прослужили они в первой линии совсем недолго. Уже в ходе Первой мировой войны с крейсеров начали потихоньку снимать артиллерию. Жертвой пали шестидюймовки (их число на некоторых единицах уменьшилось до четырех) и ставшие совсем одиозными 76-миллиметровки, количество которых уменьшилось почти вдвое (до 12). Впрочем, незадолго перед тем, в 1911 году, статус «Теннесси» и компании формально повысился: на них установили решетчатые «шуховские» мачты, что тогда являлось исключительной привилегией американских линкоров. О желании командования испытать свои суперкрейсера «в деле» свидетельствовала и установка в ходе войны пары 76-мм зениток. Но пока суть да дело, «Пенсильвании», как и их предшественников, активно использовали для опытов с палубной авиацией. С «Норт Каролины» 5 ноября 1915 года состоялся первый запуск самолета. Позже «Вашингтон» стал настоящей «броненосной авиаматкой»: на крейсере базировалось четыре гидросамолета, также пускаемые с катапульты.

Тем не менее после завершения Первой мировой войны эти большие и морально устаревшие единицы сохранились в составе флота: у США, в отличие от Англии, ощущался явный недостаток любых крейсеров. Но из четырех «в живых» осталось только три. В августе 1916 года только что переименованный в «Мемфис» «Теннесси» находился в гавани столицы Доминиканской Республики Санто-Доминго, когда в этот порт вкатилась гигантская 30-метровая волна цунами. И с кораблем водоизмещением 15 тысяч тонн произошло невообразимое: мощный вал просто выбросил его на берег. Смятый и «перекрученный», крейсер пришлось сдать на слом. Переименованию подверглись и остальные: «Вашингтон» в том же 1916 году стал «Сиэтлом», а в 1920 году «Норт Каролина» и «Монтана» превратились в «Шарлотт» и «Мизулу». Причина такого «понижения в чине» (крейсера вместо «штатов» стали «городами», причем из числа далеко не первых в США) заключалась прежде всего в том, что названия требовались для росшего как на дрожжах флота дредноутов. Но не только. Последние броненосные крейсера Соединенных Штатов уже не представляли большой ценности, и в 1921 году их перевели в резерв. Но на разделку отправили не сразу. Командование ВМС сделало несколько попыток их модернизации. Один из проектов предусматривал, в частности, установку более мощных и современных механизмов. Из вооружения на крейсерах сохранились только 10-дюймовки, дополненные новыми 127-мм скорострелками. Однако даже в таком «омоложенном» виде корабли оставались бы «отжившими свое стариками». В итоге предпочтение отдали принципиально новому классу тяжелых крейсеров, а «Мизула» и «Шарлотт» через несколько лет отправились на слом. В строю оставался только «Сиэтл», служивший плавучим штабом и казармой для его клерков до Второй мировой войны, когда некогда самый мощный броненосный крейсер США окончательно «разжаловали» до плавучего склада. Всё же бывший «Вашингтон» пережил и эту войну, пойдя на слом вместе с куда более молодыми и сильными кораблями только в 1946 году после 40-летней службы.

К представителям последнего поколения броненосных крейсеров относится и построенный в Англии русский броненосный крейсер «Рюрик», о котором рассказывалось ранее. По вооружению он, пожалуй, выглядел даже несколько предпочтительнее «американцев»: при тех же четырех 10-дюймовках наш корабль мог добавить огонь такого же числа 8-дюймовых орудий на борт, по сравнению с куда менее мощными шестью 6-дюймовками.

Все эти корабли имели водоизмещение не менее 14 тысяч тонн. Инженерам казалось, что в меньшие размеры невозможно вместить столь же мощное вооружение плюс адекватную защиту. Опровергнуть данный постулат взялись итальянцы, достигшие больших успехов в проектировании быстроходных боевых судов. Руководству флота в 1904 году удалось «пробить» постройку пары броненосных крейсеров при том условии, что они будут весить не более 10 ООО т. Конструктор Джузеппе Орландо подошел к делу просто, взяв за основу чертежи броненосцев типа «Рома» и уменьшив свой корабль до требуемых размеров. Конечно, пришлось поступиться калибром артиллерии. Место 12-дюймовок заняли 10-дюймовые орудия, но в удвоенном количестве - по 2 в носовой и кормовой башнях. Восьмидюймовки пришлось заменить на 190-миллиметровки, причем из-за несколько меньшей длины корпуса дополнительной жертвой стала одна из трех башен по каждому борту. В итоге «Пиза» и «Амальфи» оказались «самыми маленькими среди самых сильных»: при водоизмещении в 9850 т они выпускали столько же металла, сколько и их прототипы и «старшие товарищи» - «ромы». Очень солидно выглядела защита борта, достигавшая в середине корпуса 200 мм. Вполне прилично прикрывались башни и боевая рубка. Не подкачала и скорость, превысившая на испытаниях 23 узла - больше, чем у «Теннесси» и «Рюрика», при равенстве с «Дифенсом» и французами.

Строился на верфи ВМФ в Киле. Водоизмещение - 15 590 т, максимальная длина - 161,7 м, ширина - 24,5 м, осадка - 8,2 м. Мощность трехвальной паросиловой машинной установки тройного расширения - 34 000 л.с., скорость - 24,5 уз. Бронирование: пояс 180 - 60 мм, палуба 40 - 50 мм (скосы 50 мм), башни 180 мм, батарея 140 мм, рубка 250 мм. Вооружение: двенадцать 210/45-мм, восемь 150/45-мм и шестнадцать 88/45-мм орудий, четыре 450-мм торпедных аппарата. Погиб в бою у Доггер-банки 24 января 1915 г.

119. Броненосный крейсер «Минотавр» (Англия, 1908 г.)

Строился на верфи ВМФ в Девонпорте. Водоизмещение - 14 600 т, максимальная длина - 158,19 м, ширина - 22,71 м, осадка - 7,92 м. Мощность двух альной паросиловой установки тройного расширения - 27 000 л.с., скорость - 23 узла. Вооружение: четыре 234/50-мм и десять. 190/50-мм орудий, шестнадцать 76/45-мм скорострельных пушек, пять 457-мм торпедных аппаратов. Бронирование: пояс 152 - 76 мм, палуба 19 - 37 мм (на скосах 19 мм), башни 203 - 114 мм, подачи 178 - 76 мм, боевая рубка 254 мм. В 1908 - 1909 гг. построено три единицы: «Дифенс», «Минотавр» и «Шэннон». «Дифенс» погиб в Ютландском бою в мае 1916 г., два других исключены из списков и сданы на слом в 1920 - 1922 гг.

120.Броненосный крейсер «Сан Марко» (Италия, 1911 г.)

Строился на верфи ВМФ в Кастелламаре. Водоизмещение - 10 970 т, максимальная длина - 140,80 м, ширина - 21,0 м, осадка - 7,71 м. Мощность четырехвальной паротурбинной установки - 23 000 л.с., проектная скорость - 23 узла. Вооружение: четыре 254/45-мм и восемь 190/45-мм орудий, восемнадцать 76-мм скорострельных, два 47-мм салютных, три 450-мм торпедных аппарата. Бронирование: пояс 200 - 75 мм, палуба 50 мм, башни 254-мм орудий 200 мм, башни 190-мм орудий 160 мм, боевая рубка 254 мм. Всего в 1910 - 1911 гг. построено две единицы: «Сан Джорджо» и «Сан Марко». Оба исключены из списков флота в 1947 г.

Несмотря на все конструкторские успехи, кое-какую цену за экономию веса пришлось заплатить. Итальянские крейсера имели довольно низкий корпус и при значительном волнении, которое нередко имело место даже в спокойном Средиземном море, прилично заливались водой. Исправить положение взялся известный кораблестроитель Эдуардо Масдеа, создавший немало очень неплохих кораблей для итальянского флота. На следующей паре, «Сан Джорджо» и «Сан Марко», он ввел полубак, предотвращающий заливание на волне, что обошлось в лишних 600 тонн. Изменилось и общее расположение: вместо трех труб «Пизы», делавших ее похожей на «исходную» «Рому», на «святой паре» появились четыре, в группах по две, как на первом итальянском дредноуте «Данте Алигьери». Вооружение осталось прежним; увеличилось только число 76-миллиметровок, которых стало 18 вместо 16), а бронирование, при той же толщине отдельных элементов, удалось расположить более удачно: вся средняя часть корпуса представляла собой солидный броневой редут. Если «Сан Джорджо» удалось обеспечить отечественными плитами производства завода Терни, то для «Марко» пришлось заказывать их в США - мощности отечественных заводов не хватало для обоих кораблей, строившихся практически одновременно.

«Сан Марко» отличался от «систершипов» и «полусистершипов» еще и тем, что на нем установили паровые турбины мощностью 23 000 л.с. (вместо паровых машин тройного расширения в 20 000 л.с. на остальных единицах). Это новшество пошло ему на пользу: крейсер показал на испытаниях 23,75 узла, больше любого из остальных, несмотря на то, что оказался самым «тяжелым» - водоизмещение практически достигло 11 тысяч тонн. Массу корабля уменьшили, укоротив внушительные трубы на несколько метров, поскольку выяснилось, что тяга и так достаточна для того, чтобы 14 котлов Бэбкока-Уилкокса со смешанным угольно-нефтяным отоплением обеспечивали достаточное количество пара для турбин.

«Великолепная четверка» (точнее, обе пары, действительно прекрасные по своим характеристикам) вступила в строй в 1909 - 1910 годах, а в ходе Первой мировой войны претерпела первые существенные модернизации. На берег сдали часть мало полезных 76-миллиметровок, но одновременно орудия этого же калибра снова появились на борту, но уже в качестве зениток, причем в солидном для того времени количестве - по шесть на корабль. Все броненосные крейсера получили переднюю мачту, что придало им более традиционный облик по сравнению с исходным, когда их украшала только здоровенная грот-мачта, делавшая весь силуэт каким-то неуравновешенным и странным.

Как и для их собратьев по классу из других стран, война сложилась для «итальянцев» неудачно. Никаких ярких походов и подвигов, но зато обязательные жертвы. Вскоре после вступления Италии в войну в июле 1915 года «Амальфи» торпедировала подводная лодка. Формально U-26 принадлежала бывшему союзнику, Австро-Венгрии, но фактически австрийским являлся только номер: на субмарине находился полностью германский экипаж. Оставшуюся в одиночестве «Пизу» в 1921 году переклассифицировали в корабль береговой обороны, затем - в учебное судно, и в этой роли она благополучно просуществовала до 1937 года.

Более интересная судьба ожидала пару «святых». Они до начала 1930-х годов, оставались (по крайней мере формально) в первой линии флота. Затем «Марко» переоборудовали в радиоуправляемый корабль-мишень, уменьшив мощность механической установки практически вдвое. Тем не менее с новыми нефтяными котлами и без тяжелых башен бывший крейсер довольно лихо ходил 18 узлами. В 1943 году, после капитуляции Италии, его захватили немцы, но использовать не смогли и, потопленный авиабомбами союзников, он пошел на слом после окончания войны.

«Сан Джорджо» оставался бойцом до самого конца. В 1938 году его значительно модернизировали, установив приличную для того времени зенитную, батарею из восьми 100-мм, шести 37-мм, двенадцати 20-мм и четырех 13-мм автоматов. (Впоследствии число стволов противовоздушной обороны возросло до 36.) Получилась своего рода плавучая артиллерийская батарея, способная постоять за себя (и защищаемый объект) и против морского, и против воздушного противника. Именно так «Сан Джорджо» и использовали. Броненосный крейсер-батарея защищал крепость Тобрук в Ливии. Там он и нашел свой конец в январе 1941 года, подорванный командой, чтобы не попасть в руки наступающих англичан. Однако история ветерана на этом не закончилась. Затопленный на мелководье «Джорджо» подняли в 1952 году и отвели в открытое море, где торжественно отправили на дно, сочтя, что славный боевой путь должен иметь почетное завершение.

Несмотря на то, что последние представители класса броненосных крейсеров строились в разных странах и в соответствии с различными идеями, в итоге они имели на удивление похожие технические характеристики. Скорость 22 - 23 узла (с минимальными отклонениями) и 8 - 9 стреляющих на борт орудий одного или двух «главных» калибров - 190 - 254 мм. Защита борта также являлась примерно эквивалентной и состояла из 5 - 6-дюймового пояса. Правда, к нему имелось «скрытое дополнение» в виде скосов броневой палубы, толщина которых колебалась весьма значительно: от эфемерных 19 мм у английских кораблей до более чем внушительных 102 мм у американских «полубронепалубников». В целом все они представляли собой очень мощные боевые единицы, заметно превосходящие своих предшественников, в особенности в части артиллерии.

Считается, что максимальную эффективность крупный боевой корабль приобретает спустя три-четыре года после вступления в строй, и еще пять-восемь лет является вполне современной единицей первой линии. По этим критериям все броненосные крейсера последнего поколения вступили в Первую мировую войну именно в таком качестве. Но технический прогресс в военно-морском деле в начале XX века оказался настолько быстрым, что эти отличные корабли, на которые были затрачены немалые средства и усилия конструкторов, остались невостребованными. Причина этого кроется прежде всего в просчетах руководства флотов воюющих держав. Насколько полезнее стал бы тот же «Дифенс», оказавшись в отряде адмирала Крэдока в бою у Коронеля, как это и предусматривалось первоначальным планом. Или напротив, сколь существенные проблемы мог создать англичанам быстроходный и мощный «Блюхер», находясь в эскадре Шпее или в индивидуальном крейсерстве. Или он же - нашим кораблям на Балтике. Однако командование предпочитало держать все еще новые, но уже не отвечавшие требованиям первой линии корабли при главных силах. Где они и гибли без славы и большой пользы.

В. КОФМАН

Заметили ошибку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter , чтобы сообщить нам.

Боевой путь «большого» крейсера «Блюхер» оказался очень короток – снаряды британских линейных крейсеров быстро поставили точку в его не слишком яркой карьере. Небольшой эпизод в Балтийском море, когда «Блюхеру» удалось дать несколько залпов по «Баяну» и «Палладе», возвращение в Вильгельмсхафен, обстрел Ярмута, налет на Уитби, Хартпул и Скарбро и, наконец, вылазка к Доггер-Банке, ставшая роковой для германского крейсера.

Начнем с Балтики, а точнее – с неудачной попытки «Блюхера» перехватить два русских броненосных крейсера, состоявшейся 24 августа 1914 г. «Баян» и «Паллада» находились в дозоре у Дагерорта, обнаружив там германский легкий крейсер «Аугсбург», традиционно попытавшийся увлечь за собой русские корабли в ловушку. Тем не менее, «Баян» и «Паллада» столь любезного «приглашения» не приняли, и, как вскоре выяснилось, поступили совершенно правильно, потому что в 16.30 на расстоянии 220 кабельтов обнаружился германский отряд, во главе с крейсером «Блюхер». Надо сказать, что русские сигнальщики приняли его за «Мольке», что неудивительно в силу известного сходства их силуэтов, но разницы для «Баяна» и «Паллады» не было никакой.

Линейный крейсер "Мольтке"

"Большой" крейсер "Блюхер"

Имея в бортовом залпе восемь 210-мм орудий, «Блюхер» на большой дистанции вдвое превосходил оба русских крейсера вместе взятые (четыре 203-мм пушки), тем более что управлять огнем одного корабля проще, чем соединением из двух кораблей. Конечно, имея весьма солидное бронирование, «Паллада» и «Баян» могли бы какое-то время держаться под огнем «Блюхера», но победить его не могли, и никакого смысла ввязываться с ним в бой для русских крейсеров не было.

Поэтому «Баян» и «Паллада» повернули к горлу Финского залива, а «Блюхер» бросился в погоню. Во всех источниках отмечается высокая скорость «Блюхера», которую он демонстрировал не только на мерной миле, но и в повседневной эксплуатации и этот балтийский эпизод – хорошее тому подтверждение. Судя по описаниям дело было так – В 16.30 русские, следуя со скоростью 15 узлов, увидели немцев. Какое-то время корабли продолжали сближаться, а затем, когда на «Палладе» и «Баяне» опознали противника, русский отряд развернулся для отступления. В то же время «Блюхер» развил полный ход (указывается, что это произошло к 16.45) и довернул наперерез русским. Дистанция между противниками быстро сокращалась, и спустя 15 минут (к 17.00) расстояние между кораблями составляло 115 кабельтовых. Понимая опасность дальнейшего сближения, русские крейсеры увеличили скорость до 19 улов, но в 17.22 «Блюхер» все же сблизился с ними на 95 кбт и открыл огонь.

«Блюхер» действовал очень близко к базам русского флота, который вполне мог выйти в море, и его командир во всяком случае ожидал встретить русские дозорные крейсеры. Это говорит о том, что «Блюхер» следовал в полной готовности дать полный ход, что, впрочем, на паровом корабле все же занимает некоторое время. Поэтому неудивительно, что «Блюхер», по мнению русских наблюдателей, пошел полным ходом спустя 15 минут после визуального контакта, хотя нельзя исключить, что ему на это понадобилось немного больше времени. Но во всяком случае он за 22 минуты (с 17.00 до 17.22) сблизился с идущими на 19 узлах русскими крейсерами примерно на 2 мили, что требовало от «Блюхера» скорости в 24 или даже более узлов (для того, чтобы точно рассчитать скорость «Блюхера», требуется прокладка курсов кораблей во время этого эпизода).

Впрочем, высокая скорость «Блюхеру» не помогла – русские крейсеры успели отступить.

Налеты на Ярмут и Хартлпул малоинтересны по той простой причине, что сколько-то серьезных боевых столкновений в ходе этих операций не произошло. Исключение составляет эпизод противостояния береговой батареи Хартлпула, имевшей на вооружении аж целых три 152-мм пушки. Сражаясь с «Мольтке», «Зейдлицем» и «Блюхером», батарея израсходовала 123 снаряда, добившись 8 попаданий, что составило 6,5% общего количества израсходованных снарядов! Конечно, этот блестящий результат не имел никакого практического значения, так как шестидюймовки могли разве что поцарапать германские крейсеры, но все же они это сделали. Шесть из восьми попаданий пришлись на долю «Блюхера», убив девять человек и ранив троих.

А затем состоялось сражение при Доггер-Банке.

В принципе, если кратко резюмировать основную массу отечественных публикаций, данное столкновение линейных крейсеров Германии и Англии выглядит следующим образом. Немцы после Ярмута и Хартлпула планировали рейд на Фёрд-оф-Форт (Шотландия), но отменили его из-за плохой погоды. В силу этого германский флот на Северном море оказался сильно ослаблен, потому что «Фон-дер-Танн», пользуясь случаем, поставили в док на ремонт, в котором тот нуждался, а основную мощь хохзеефлотте – 3-ю линейную эскадру, состоявшую из новейших дредноутов типов «Кениг» и «Кайзер», отправили проходить курс боевой подготовки на Балтику.

Но неожиданно распогодилось, и командование хохзеефлотте все же рискнуло совершить вылазку к Доггер-Банке. Это было опасно, потому что против пяти линейных крейсеров англичан, о присутствии которых знали немцы, 1-ая разведгруппа контр-адмирала Хиппера располагала всего тремя, и еще – «Блюхером», который для боя с линейными крейсерами англичан совершенно не годился. Все же командующий германским Флотом открытого моря контр-адмирал Ингеноль посчитал вылазку возможной, потому что знал, что британский флот накануне германского рейда выходил в море, и теперь, очевидно, нуждался в бункеровке, т.е. пополнении запасов топлива. Ингеноль не считал нужным выводить основные силы флота для осуществления дальнего прикрытия своих линейных крейсеров, так как полагал, что масштабный выход флота не останется незамеченным и насторожит англичан.

Германский план стал известен в Англии благодаря работе «комнаты 40», представлявшей собой британскую службу радиоразведки. Это было тем проще, что англичане в начале войны получили от русских копии шифровальных таблиц, кодов и сигнальных книг с крейсера «Магдебург», потерпевшего аварию на камнях у острова Оденсхольм. Но во всяком случае британцы знали о немецких намерениях и подготовили ловушку – у Доггер-Банки эскадру контр-адмирала Хиппера ждали те самые пять линейных крейсеров, встречи с которыми он опасался, но до сих пор успешно избегал.

Хиппер не принял боя – обнаружив противника, он начал отступать, опрометчиво поставив наиболее слабозащищенный «Блюхер» замыкающим колонну германских линейных крейсеров. Здесь, как правило, вспоминают японцев, которые знали, что в бою и у головного, и у концевого броненосца или крейсера колонны всегда есть хорошие шансы попасть под сильный неприятельский огонь, и потому в сражениях русско-японской войны стремились ставить замыкающими достаточно мощные и хорошо защищенные корабли. Контр-адмирал Хиппер этого не сделал, а значит, совершил большую и труднообъяснимую ошибку.

В результате огонь британских кораблей сосредоточился на «Блюхере», он получил роковое попадание, отстал и был обречен на гибель. Однако флагманский корабль Битти, линейный крейсер «Лайон» получил повреждение и вышел из боя. Из-за неправильно понятого сигнала флагмана британские линейные крейсера, вместо того чтобы преследовать отступающие «Дерфлингер», «Зейдлиц» и «Мольтке», со всей силы обрушились на отставший «Блюхер» и тот, получив 70-100 попаданий снарядов и 7 торпед, пошел на дно, не спустив флага. В итоге последний бой «Блюхера» стал свидетельством не только героизма германских моряков, который совершенно неоспорим, потому что крейсер, оставшись в одиночестве, сражался до последней возможности и погиб, не спустив флага перед неприятелем, но и высочайшего профессионализма германских корабелов, спроектировавших и построивших столь живучий корабль.

Вроде бы, все просто и логично, но на самом деле сражение у Доггер-банки изобилует множеством вопросов, на которые едва ли стоит ожидать ответы, в том числе – и в этой статье. Для начала рассмотрим решение контр-адмирала Хиппера поставить «Блюхер» замыкающим, т.е. в конец строя. С одной стороны, вроде бы и глупость, но с другой…

Дело в том, что «Блюхер», куда ни ставь, а хорошо не получалось от слова «совсем». В морском бою и англичане, и немцы не стремились сосредотачивать огонь всех кораблей на одной цели, а предпочитали сражаться «один на один», т.е. их головной корабль сражался с головным неприятельским, следующий за головным должен был драться со вторым кораблем во вражеском строе и т.д. Сосредоточение огня двух и более кораблей обычно осуществлялось тогда, когда противник уступал в численности либо в случае плохой видимости. Англичане располагали четырьмя линейными крейсерами с 343-мм артиллерией и в случае «правильного» боя «Блюхеру» предстояло драться против одного из «Лайонов», что должно было закончиться для него самым плачевным образом.

Иными словами, единственная роль, которую мог бы сыграть «Блюхер» в строю линейных крейсеров – это оттянуть на себя огонь одного из них на некоторое время, тем самым облегчив бой для остальных германских кораблей. С другой стороны, кораблям иногда необходимо проходить ремонт, автору настоящей статьи неизвестно, знали ли немцы о том, что «Куин Мэри» не может участвовать в битве, но если вдруг против отряда Хиппера окажется не четыре, а только три британских «343-мм» линейных крейсера, то «Блюхеру» придется «дуэлировать» с кораблем с 305-мм артиллерией, что, возможно, позволит ему прожить чуть-чуть подольше. Но само главное - важно все же не место в строю, а позиция относительно неприятеля, и вот в этом отношении действия контр-адмирала Хиппера весьма интересны.

Вести решительный бой тремя линейными крейсерами против пяти командующему 1-ой разведгруппой было совершенно не с руки. Это тем более верно, что Хиппер не мог знать, кто идет за кораблями Битти, в то время как он совершенно точно знал, что его самого линкоры Ингеноля не прикрывают. С другой стороны, отступать имело смысл именно в том направлении, откуда могли прийти вызванные по тревоге дредноуты открытого моря, что, в общем, и предопределило тактику Хиппера. Обнаружив неприятеля, он отвернул, вроде бы подставляя «Блюхер» под огонь английских крейсеров, но… не вдаваясь в детали маневрирования, обратим внимание на то, в какой конфигурации отряды Битти и Хиппера вступили в бой.

Ну да, Хиппер повернул домой, но, сделав это, он развернулся строем пеленга. В результате этого, действительно, в завязке сражения огонь головных английских кораблей должен был сконцентрироваться на «Блюхере». Однако дело в том, что с сокращением расстояния (а в том, что британские крейсеры быстроходнее, Хиппер вряд ли сомневался) наиболее опасные головные «343-мм» крейсеры Битти переносили бы огонь на «Дерфлингер», «Мольтке» и «Зейдлиц». Иными словами, Хиппер действительно выставил «Блюхера» под фокус вражеского огня, но – ненадолго и с предельных дистанций, потом же огонь наиболее страшных британских «Лайона», «Тайгера» и «Принцесс Ройал» должен был сосредоточится на его линейных крейсерах. Кроме того, существовала определенная надежда, что дымы головных кораблей Хиппера, по мере приближения 1-ой эскадры линейных крейсеров Битти, хоть немного прикроют «Блюхер» от назойливого внимания британских артиллеристов.

А теперь давайте вспомним действия англичан в том бою. В 07.30 с линейных крейсеров Битти обнаружили главные силы Хиппера, при этом они находились по левому борту англичан. Теоретически ничто не мешало британскому адмиралу «врубить форсаж» и сблизиться с концевым германским «Блюхером», после чего последний не спас бы никакой строй уступа, исполненный Хиппером. Но англичане этого не сделали. Вместо этого они, по сути, легли на параллельный немцам курс и добавили скорости, как бы приняв правила игры, предложенные германским контр-адмиралом. Почему так? Неужели английского командующего, контр-адмирала Дэвида Битти поразило внезапное помутнение рассудка?

Ничуть, Битти сделал все совершенно правильно. Следуя параллельным курсом немецкому отряду и реализовав свое превосходство в скорости, Битти имел надежду отрезать Хиппера от его базы, а кроме того, направление ветра при таком маневре обеспечивало бы наилучшие условия стрельбы для линейных крейсеров англичан – и все эти соображения были куда весомее, чем возможность «раскатать» германского концевого. Поэтому, подойдя к германскому отряду на 100 кабельтов, в 08.52 Битти также перестроил свои крейсеры строем уступа – таким образом дым его кораблей сносился туда, где он не мог помешать следующему британскому кораблю.

И вот результат – в 09.05 британский флагманский корабль «Лайон» начал обстреливать «Блюхер», но уже через четверть часа (в 09.20), когда дистанция сократилась до 90 кабельтов, он перенес огонь на следующий за ним «Дерфлингер». По «Блюхеру» начал стрелять следующий вторым в британском строю «Тайгер» и вскоре после этого к нему присоединился «Принцесс Ройал». Однако спустя всего каких-то несколько минут (точное время автору неизвестно, но дистанция сократилась до 87 каб, что, вероятно, соответствует 5-7, но никак не более 10 минутам) Битти отдал приказ "взять под обстрел соответствующие суда неприятельской колонны", то есть теперь «Лайон» обстреливал флагмана контр-адмирала Хиппера «Зейдлиц», «Тайгер» должен был стрелять по «Мольтке», и «Принцесс Ройал» сосредоточился на «Дерфлингере». По «Блюхеру» должен был стрелять «Нью-Зиленд», но они с «Индомитеблом» отстали от более быстроходных «кошек адмирала Фишера», а кроме этого, их орудия и дальномеры не позволяли эффективно вести бой на большие дистанции. В итоге концевой корабль немцев оказался в наилучшем положении из всех четырех «больших крейсеров» контр-адмирала Хиппера.

Все дело в том, что что под интенсивным огнем англичан «Блюхер» находился всего лишь короткий промежуток времени, с 09.05 и примерно до 09.25-09.27, после чего «343-мм» крейсеры Битти перенесли огонь на другие немецкие корабли, а отставшие «Индомитебл» и «Нью-Зиленд» до «Блюхера» не доставали. Таким образом, в ходе боя «Блюхер», несмотря на то, что он замыкал строй, оставался едва ли не самым необстреливаемым немецким кораблем – на него «обращали внимание» лишь в том случае, если какой-то германский линейный крейсер скрывался в дыму так, что наводить по нему становилось невозможно. И, конечно, как только появлялась возможность, огонь вновь переносили на «Дерфлингер» или «Зейдлиц». Единственным кораблем, который находился в еще более выгодном положении, был «Мольтке», но это не заслуга Хиппера, а следствие английской ошибки – когда Битти распорядился «взять под обстрел соответствующие суда», он имел ввиду, что счет идет от головного корабля: «Лайон» должен стрелять по «Зейдлицу», «Тайгер» - по «Мольтке» и т.д., но «Тайгер» решил, что счет идет с конца колонны, т.е. замыкающий «Индомитебл» должен сосредоточить огонь на «Блюхере», «Нью-Зиленд» - на «Дрефлингере», и так далее, а «Тайгер» и «Лайон» сосредотачивают огонь на «Зейдлице». Но «Зейдлиц» с «Тайгера» был виден плохо, поэтому новейший английский линейный крейсер стрелял по нему недолго, перенося огонь то на «Дерфлингер», то на «Блюхер».

Линейный крейсер "Тайгер"

Судя по описаниям боя, до того момента, как три «343-мм» линейных крейсера англичан сосредоточили свой огонь на «Дерфлингере» и «Зейдлице», «Блюхер» получил всего одно попадание – в корму, вероятно, с «Лайона». Некоторые источники указывают, что данное попадание не причинило существенных повреждений, но другие (такие, как фон Хаазе) пишут, что «Блюхер» после этого заметно сел кормой – по всей видимости, разрыв 343-мм снаряда вызвал затопление. Но во всяком случае, корабль сохранял ход и боеспособность, так что указанное попадание ничего не решало.

Совершенно невозможно сказать, руководствовался ли германский командующий вышеизложенными соображениями, или же это получилось само по себе, но в результате избранной им тактики, начиная примерно с 09.27 и до 10.48, т.е. на протяжении почти полутора часов «Блюхер» не находился в фокусе британского огня. Как можно понять, по нему периодически стреляли «Тайгер» и «Принцесс Ройал», при этом «Принцесса», вероятно, добилась одного попадания. Соответственно, нет никаких оснований считать ошибочным решение Хиппера поставить «Блюхер» в хвост колонны.

Тем не менее, сражение есть сражение и иногда в «Блюхер» все же попадал под обстрел. В результате в 10.48 корабль третье попадание, ставшее для него роковым. Тяжелый 343-мм снаряд пробил броневую палубу в центре корабля, а быть может (очень похоже на это) взорвался в момент прохождения брони. И вот результат – в результате одного-единственного попадания в «чудо германской техники» на «Блюхере»:

1) Возник сильный пожар, личный состав двух передних бортовых башен погиб (аналогично повреждению кормовых башен «Зейдлица» в том же бою;

2) Рулевое управление, машинный телеграф, система управления огнем выведены из строя;

3) Поврежден главный паропровод котельного отделения №3, отчего скорость крейсера упала до 17 узлов.

Почему такое произошло? Для того, чтобы крейсер мог развить 25 узлов, на него потребовалось установить сверхмощную паровую машину, но она занимала большой объем, оставляя слишком мал места для прочих помещений корабля. В результате «Блюхер» получил в высшей степени оригинальное размещение погребов башен главного калибра, расположенных по бортам.

Обычно погреба боеприпасов расположены непосредственно у подачных труб (барбетов) башни, глубоко внутри корпуса корабля и ниже уровня ватерлинии. Однако подобное размещение на «Блюхере» реализовать не удалось, в итоге из четырех башен, размещенных в середине корпуса, две носовые не имели артиллерийских погребов, а снаряды и заряды к ним подавались из погребов кормовых башен через специальный коридор, расположенный непосредственно под броневой палубой. Согласно данным источников, в момент попадания английского снаряда в коридоре находилось и загорелось от 35 до 40 зарядов, что и вызвало сильнейший пожар, перекинувшийся в носовые башни и погубивший их личный состав.

А почему из строя вышли машинный телеграф, рулевое управление и СУО? Да по той простой причине, что все они были проложены все по тому же коридору, по которому была организована доставка боеприпасов в две «бортовые-носовые» башни. Иными словами, конструкторы «Блюхера» умудрились создать крайне уязвимое место, попадание в которое приводило к немедленному выходу из строя основных систем корабля и в сражении при Доггер-банке немцы за это поплатились. Один-единственный британский снаряд снизил боеспособность «Блюхера» процентов на 70, если не больше и фактически обрек его на гибель, потому что с потерей скорости корабль был обречен. Он вывалился из строя и пошел на север – вернуться в строй кораблю мешал недостаток хода и вышедшее из строя рулевое управление.

Итак, в 10.48 англичане выбили из немецкой линии «Блюхер», но спустя какие-то четыре минуты очередное попадание в флагманский «Лайон» вывело его из строя – его скорость упала до 15 узлов. И здесь произошел ряд событий, важных для понимания того, что случилось с «Блюхером» впоследствии.

Спустя две минуты после попадания выбившего из строя «Лайон» контр-адмирал Битти лично «увидел» перископ подводной лодки справа от флагманского корабля, хотя, конечно же, никакой подводной лодки не было. Но, чтобы избежать ее торпед, Битти распорядился поднять сигнал «поворот 8 румбов (90 град - прим. авт. ) влево». Следуя новому курсу корабли Битти прошли бы под кормой колонны Хиппера, в то время как германские линейные крейсеры удалялись бы от англичан. Впрочем, на «Тайгере» и других английских кораблях этот сигнал замечен не был, и они продолжали движение вперед, догоняя линейные крейсеры Хиппера.

В этот момент германский контр-адмирал сделал попытку спасти «Блюхер», а может быть, заметив повреждение головного британского корабля, счел этот момент подходящим для торпедной атаки. Он доворачивает на несколько румбов в сторону догоняющих его британских линейных крейсеров, и отдает соответствующий приказ своим эсминцам.

Британского адмирала такое поведение немцев полностью устраивает. К 11.03 Битти уже знает, что повреждения его флагмана не удастся отремонтировать быстро, и ему следует перейти на другой корабль. Поэтому он распоряжается поднять флажные сигналы (радио к тому времени уже вышло из строя): «атаковать хвост колонны неприятеля» и «сблизиться с неприятелем», а затем, во избежание недоразумений, еще и третий сигнал, уточняющий курс британских линейных крейсеров (северо-восток). Таким образом Битти приказывает своей эскадре идти прямо на довернувшие наперерез ее курсу линейные крейсера Хиппера.

Ну а дальше начинается оксюморон. Перед тем, как поднимать новые сигналы, флагманский связист Битти должен был спустить предыдущий («поворот на 8 румбов влево»), но он забыл это сделать. В результате на «Тайгере» и других линейных крейсерах англичан увидели сигналы: «Повернуть на 8 румбов влево», «Атаковать хвост колонны неприятеля» и «Сблизиться с неприятелем», а вот приказ о новом курсе на северо-восток (навстречу Хипперу) не увидели. Первый приказ отдаляет британские корабли от линейных крейсеров Хиппера, но сближает их с «Блюхером», который к этому времени смог как-то справиться с неполадками в рулевом управлении и пытался идти за остальными германскими кораблями. Как еще могли истолковать приказ Битти командиры линейных крейсеров и адмирал Мур? Наверное, никак. Хотя… тут есть еще нюансы, однако их имеет смысл разбирать в отдельном цикле статей, посвященных сражению у Доггер-банки, а здесь мы все же рассматриваем боевую устойчивость «Блюхера».

И вот, неверно истолковав намерения своего флагмана, четыре английских линейных крейсера идут добивать «Блюхер» - происходит это уже в начале двенадцатого часа. Новый курс англичан отдаляет их от главных сил Хиппера и делает бессмысленной попытку торпедной атаки, поэтому Хиппер, видя, что он ничем больше не сможет помочь «Блюхеру», ложится на обратный курс и выходит из боя.

Огонь британских кораблей концентрируется на «Блюхере» приблизительно с 11.10, а в 12.13 «Блюхер» идет ко дну. На самом деле сомнительно, чтобы англичане продолжали стрелять по уже перевернувшемуся кораблю, поэтому можно говорить о том, что интенсивный огонь британских кораблей продолжался, вероятно с 11.10 до 12.05 или около часа. При этом англичане нагоняли «Блюхер» - в 11.10 расстояние до него составляло 80 кабельтов, каким оно было перед гибелью «Блюхера», к сожалению, неизвестно.

И вот тут получается совсем интересно. На протяжении более чем полутора часов три британских линейных крейсера обстреливали преимущественно «Зейдлиц» и «Дерфлингер» и добились при этом по три попадания в каждый, кроме того «Принцесс Ройал» дважды попала в «Блюхер». А затем, четыре британских крейсера, стреляя по одной цели, за 55 минут добиваются 67-97 попаданий?!

В сражении при Доггер-Банке два линейных крейсера англичан, вооруженных 305-мм орудиями, практически не приняли участия, потому что не могли держать скорость, доступную «Лайону», «Тайгеру» и «Принцесс Ройал», и отстали. В сущности, они вступили в бой только тогда, когда «Блюхер» уже получил свое роковое попадание и отстал, то есть незадолго до того, как все британские линейные крейсера бросились на «Блюхер». При этом «Нью-Зиленд» израсходовал 147 305-мм снарядов, а «Индомитебл» - 134 снаряда. Сколько израсходовали в период с 11.10 и до 12.05 «Принцесс Ройал» и «Тайгер» доподлинно неизвестно, но за весь трехчасовой бой «Принцесс Ройал» истратила 271 снаряд, а «Тайгер» - 355 снарядов, а всего, получается, 628 снарядов. Предположив, что в период с 11.10 до 12.05, т.е. за 55 минут они израсходовали максимум 40% общего расхода снарядов, получаем примерно 125 снарядов на каждый корабль.

Тогда получается, что во время сосредоточения огня на «Блюхере» четыре английских линейных крейсера израсходовали 531 снаряд. Нам более-менее достоверно известно о трех попаданиях в «Блюхер», сделанных до 11.10, с учетом реальной эффективности стрельбы британских кораблей по «Дерфлингеру» и «Зейдлицу» это количество выглядит реалистично - линейные крейсеры немцев получили по столько же. Возможно, конечно, что в «Блюхер» попало еще два-три английских снаряда, но это сомнительно. Соответственно, для того чтобы обеспечить те самые 70-100 попаданий, кочующие из источника в источник, в период с 11.10 до 12.05 нужно было попасть в «Блюхер» никак не менее 65-95 раз. Процент попаданий в этом случае должен был составить совершенно нереальные 12,24 – 17,89 %! Надо ли напоминать, что подобных результатов в бою Королевский флот не демонстрировал никогда?

В бою с «Шарнхорстом» и «Гнейзенау» британские линейные крейсеры израсходовали 1 174 305-мм снаряда и добились, возможно, 64-69 попаданий (все же к остовам германских броненосных крейсеров никто не нырял и попадания в них не пересчитывал). Даже если считать, что все эти попадания были именно 305-мм, и с учетом того, что в самом начале боя линейные крейсеры стреляли по «Лейпцигу», процент попаданий не превышает 5,5-6%. А ведь там, под конец, складывалась та же ситуация, что и с «Блюхером» - англичане с небольших дистанций расстреливали беспомощный уже «Гнейзенау». В Ютландском сражении лучший «командный» результат продемонстрировала британская 3-я эскадра линейных крейсеров - 4,56%. В «индивидуальном зачете», возможно, лидирует британский же линкор «Ройал Оук» с 7,89% попаданий, но тут нужно понимать, что данный результат может быть неверен, потому что догадаться, с какого линкора прилетел тяжелый «подарок» очень нелегко – вполне может быть, что часть попаданий принадлежит не «Ройал Оук», а другим британским линкорам.

Но в любом случае, никакой британский линейный корабль или крейсер в бою не добивался процента попаданий в 12-18 %.

Теперь же вспомним, что в иностранных источниках нет единого мнения по данному поводу и наряду с «70-100 попаданий + 7 торпед» присутствуют и куда более взвешенные оценки – например, Conway пишет о 50 попаданиях и двух торпедах. Проверим эти цифры по нашему методу – если считать, что «Блюхер» до 11.10 получил только 3 снаряда, то получается, что в последующие 55 минут он получил 47 попаданий, что составляет 8,85% от исчисленных нами 531 снаряда. Иными словами, даже и это количество устанавливает абсолютный рекорд точности стрельбы Королевского флота, при том что именно крейсеры Битти во всех прочих случаях (Ютланд, стрельба у Доггер-банки по «Дерфлингеру» и «Зейдлицу») демонстрировали многократно худшие результаты.

Личное мнение автора настоящей статьи (которое он, естественно, никому не навязывает) – скорее всего, англичане попали в «Блюхер» до 11.10 трижды, а в дальнейшем, когда добивали крейсер, добились точности 5-6%, что дает еще 27-32 попадания, т.е. общее количество снарядов, попавших в «Блюхер», не превышает 30-35. Перевернулся он от последствий затоплений, вызванных первым 343-мм снарядом, угодившим ему в корму (после чего корабль сел кормой) и попаданием двух торпед. Но даже если принять промежуточную оценку в 50 попаданий (Conway), то реконструкция последнего боя «Блюхера» все равно выглядит так – в первые 20-25 минут боя его обстреляли по очереди все три 343-мм британских крейсера, добившись одного попадания, затем, на протяжении полутора часов крейсер не являлся приоритетной целью для англичан и в него попал всего один снаряд. Кстати будет сказано, незадолго до решающего, третьего попадания, с «Блюхера» сообщили на «Зейдлиц» о неполадках в машине. Не следствие ли это второго попадания? В 10.48 «Блюхер» поражает снаряд с «Принцесс Ройал», который выводит из строя все, что только можно (машинный телеграф, СУО, рули, две башни главного калибра) и снижает ему скорость до 17 узлов. В 11.10 начинается атака на «Блюхер» четырех английских линейных крейсеров с дистанции примерно в 80 кабельтов, которая длится примерно 55 минут, при этом не меньше половины этого времени, пока еще дистанция не сократилась, количество попаданий в «Блюхер» вряд ли поражает воображение. Но затем враги все же сближаются и за последние 20-25 минут боя с небольших дистанций буквально фаршируют германский крейсер снарядами, в результате чего он и гибнет.

Наверное, самая известная фотография "Блюхера"

И если автор прав в своих допущениях, то приходится признать, что никакой поражающей воображение «сверхживучести» германский «большой» крейсер «Блюхер» в своем последнем бою не продемонстрировал – он сражался и погиб так, как этого и следовало ожидать от большого броненосного крейсера в 15 000 т водоизмещением. Английским крейсерам, безусловно, хватало и меньшего, но их подводил британский кордит, склонный к детонации при возгорании, а кроме того, никогда не надо забывать, что немцы обладали превосходными бронебойными снарядами, а вот англичане – нет.

Список использованной литературы
1. Виноградов С. Федечкин А. "Броненосный крейсер "Баян" и его потомки"
2. Мужеников В.Б. Броненосные крейсера "Шарнхорст", "Гнейзенау" и "Блюхер"
3. Мужеников В.Б. Линейные крейсера Англии. Часть 1-2.
4. Паркс О. Линкоры британской империи Часть 5. На рубеже столетий.
5. Пахомов Н.А. Броненосные крейсера Германии. Часть 1.
6. Феттер А.Ю. Линейные крейсеры типа "Инвинсибл".

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Рейнхард Шеер, Георг Хаазе

Гибель крейсера "Блюxер". На "Дерфлингере" в Ютландском сражении

Научно-популярное издание

Корабли и сражения. Выпуск II

г. С.-Петербург 1995 г. -112 c.

на 1-й стр.- линейный крейсер "Лютцов" (худ. Ю. А. Апанасович, г. С.-Петербург);

на 2-й стр.- носовая надстройка английского линейного корабля "Монарх", входившего в состав 2-й эскадры линейных кораблей;

на 3-й стр.- линейный крейсер "Лютцов”, погибший в Ютландском бою.

Редактор В. В. Арбузов

Лит. редактор Е. В. Владимирова

Техн. редактор В. И. Катаев

Корректор С. В. Субботина

Редакция журнала "Морской исторический сборник"

Предисловие

Сразу же по окончании первой мировой войны в странах, принимавших в ней участие, одно за другим стали выходить в свет воспоминания как непосредственных участников боев, так и тех, кто разрабатывал операции в штабах или же командовал соединениями, фронтами и эскадрами.

К наиболее заметным из всей мемуарной литературы, изданной в Германии в 20-х годах, следует отнести воспоминания адмирала Рейнхарда Шеера, командовавшего во время войны Флотом Открытого моря, и капитана 2 ранга Георга Хаазе – старшего артиллерийского офицера прославившегося своей умелой стрельбой линейного крейсера "Дерфлингер".

В настоящий выпуск вошло описание первого боя, названного Р. Шеером "правильным эскадренным сражением", с участием линейных крейсеров с обеих сторон. Это был бой у Доггер-банки. Сражение закончилось трагически для единственного, следовавшего в строю додредноута-крейсера "Блюхер"- последнего, построенного для германского флота, броненосного крейсера, получившего в 1908 г. свое название в честь Гебхарда Блюхера – генерала, героя Ватерлоо, командовавшего прусской армией в войне с Францией в 1813-1815гг.

Бой у Доггер-банки, как и бой у Фолклендских островов, еще раз подтвердил, что нахождение в едином строю додредноутов н дредноутов – непростительная ошибка. "Блюхер" сражался до конца и геройски погиб, унеся с собой в пучину жизни сотен моряков.

Описание Г. Хаазе Ютландского боя и царившей в тот момент обстановки на "Дерфлингере" также интересно, ибо дает представление об уровне развития военного кораблестроения и вооружений того времени и показывает морской бой так, как если бы читатель сам являлся участником тех, давно ушедших в историю драматических событий.

В альманах вошли отрывки из книг Р. Шеера "Германский флот в Мировую войну". Военмориздат 1940 г. и Г. Хаазе "Два великих белых народа". Лейпциг 1920 г. (Сокращенный перевод опубликован в журнале "Морской сборник", №№ 7-12, 1920 г.). Кроме того, в выпуске дана версия о бое у Доггер-банки и английской стороны. (Текст взят из журнала "Морской сборник”, №№ 7-12 за 1920 г.). Названия кораблей даны так, как были напечатаны в указанных источниках.

Текст дополнен фотографиями из архива журнала "Морской исторический сборник" и коллекций И. Л. Бунича, Н. Г. Масловатого и В. В. Скопцова.

Р. Шеер

Гибель крейсера "Блюхер"

Напрасны были наши попытки в первые месяцы войны причинить неприятелю своими выступлениями такие потери, которые позволили бы говорить о заметном уравнивании сил.

Об успехах, достигнутых в минной войне, ничего не было известно, а успехи подводных лодок очень мало изменили положение в нашу пользу, так как корабли, взорванные торпедами, не имели существенного боевого значения. Выманить из гаваней более значительные части английского флота можно было прежде всего путем крейсерских набегов; при этом нашему флоту, если он оставался в тесном соприкосновении с собственными крейсерами, могли представиться благоприятные случаи для нанесения удара. Для этого, во всяком случае, следовало бы значительно перешагнуть установленную до сих пор границу, т. е. нарушить запрещение выходов на расстояние более 100 миль от Гельголанда. Только при этих условиях наши крейсера могли получить действительную поддержку. В указанных ему пределах командующий флотом стремился проявлять самую активную деятельность, какую только можно себе представить: вспомогательные крейсера выходили в море, минные постановки продолжались, несмотря на понесенные нами потери, подводные лодки в значительной мере превзошли все ожидания и находились в неустанной деятельности, и, наконец, наши корабли проникли вплоть до английских береговых сооружений, но для самого флота этот способ ведения войны принес одно разочарование. Ограничения, объясняемые стратегическими соображениями, действовали на настроение личного состава как признак, указывающий на недостаток доверия; уверенность в собственных силах постепенно падала. Настойчивое представление, сделанное по этому поводу командованием флота, встретило решительный отказ. Основания, приведенные при этом адмирал- штабом, были примерно таковы:

"Существование флота, всегда готового к бою, до сих пор не позволяло неприятелю нападать на берега Северного и Балтийского морей и помогало нам восстановить торговлю с нейтральными странами в районе Балтийского моря. Таким образом, флот избавил армию от забот по обороне побережья, а необходимые для этого войска можно было использовать на сухопутном фронте. После боя, даже если он будет выдержан с успехом, флот, при численном превосходстве неприятеля, перестанет оказывать свое влияние, а под давлением неприятельского флота в поведении нейтральных держав произойдут нежелательные изменения. Флот должен удерживаться в базах и избегать действий, которые могли бы повлечь за собой крупные потери. Однако это не должно исключать необходимости использования представляющихся благоприятных случаев для ианесения вреда неприятелю. Применение флота для действий вне района Германской бухты, чего неприятель добивается своими появлениями в Скагерраке, выходит за пределы упомянутых случаев. Против выхода больших крейсеров в Северное море для нанесения вреда противнику возражений не имеется".

Этим указаниям соответствовали дальние походы, предпринятые по направлению к английским берегам. 15 декабря 1914 г. большие крейсера под командованием вице-адмирала Ф. Хиппера вышли с заданием обстрелять укрепленные береговые пункты Скарборо и Хартлпуль и поставить у берега мины, так как в прибрежной зоне (у восточных берегов Англии) имело место оживленное судоходство. Оба города расположены на 150 морских миль ближе, чем Ярмут, к главной базе английского флота на севере британских островов; поэтому для находившихся в Скапа-Флоу или крейсировавших в море кораблей было гораздо легче отбить подобное нападение, и, следовательно, предприятие было связано с очень большим риском, и требовалась поддержка флота.

К I разведывательной группе больших крейсеров были приданы I разведывательная группа легких крейсеров и две флотилии миноносцев. 15-го в 3 ч. 20. м. они вышли из Ядэ. В тот же день под вечер за ними последовали эскадры линейных кораблей. Время для выхода обеих групп было выбрано с расчетом воспользоваться темнотой, чтобы как можно незаметнее выйти в море. Это, по видимому, и удалось, что и подтверждается ходом дальнейших событий. Для эскадр линейных кораблей, вышедших из Ядэ и Эльбы, к 21 ч. было назначено рандеву в широте 54°30’N и долготе 7°42’,5 Ost. Чтобы своевременно туда попасть, я в 16 ч. покинул со II эскадрой якорную стоянку в Куксгафене. От места рандеву II эскадра легла на назначенный командующим флотом курс WNW1/2W и пошла со скоростью 15 узлов. Все корабли тщательно затемнили, и рассмотреть прочие эскадры было невозможно. Таким образом, кораблевождение должно было отличаться высокой точностью, чтобы и на следующее утро походный порядок, в котором находились эскадры, оказался ненарушенным. Расстояние между эскадрами от одного флагманского корабля до другого предусматривалось 7,5 мили. Порядок следования соединения был таков: I, III, II эскадры. В походном охранении главных сил впереди были поставлены устаревшие броненосные крейсера "Принц Генрих" и "Роон" (из состава III разведывательной группы) с одной флотилией миноносцев. В боковом охранении находились два легких крейсера, каждый с одной флотилией. В тыловом охранении шел легкий крейсер "Штеттин"с двумя флотилиями. В течение ночного перехода миноносцы, находившиеся в охранении, несколько раз задерживали рыболовные суда, но ничего подозрительного на них не обнаружили.