Как Христо Тахчиди не дал Ирэн Федоровой стащить дорогостоящее государственное имущество. Документы. Ирина Федорова: «Отец мне и сейчас помогает Федорова ирэн ефимовна день рождения
8 августа выдающемуся офтальмологу, который первым в Советском Союзе начал применять искусственный хрусталик, исполнилось бы 85 лет
Не многие знают, что Святослав Федоров родился в Украине и очень любил приезжать на родину. Готов был даже работать в Киеве. Не сложилось. Его разработками пользуются офтальмологи всего мира, а его имени до сих пор продолжают доверять пациенты. Ведь при жизни Святослава Николаевича было известно: если от больного уже отказались все врачи, то в центре Федорова попробуют помочь.
Накануне дня рождения известного микрохирурга в прессе появляются воспоминания о нем, в России сняли несколько программ, документальных и даже художественных фильмов. Ведь вся жизнь Федорова была яркой, стремительной. Он обожал свою работу. Также страстно любил лошадей, мотоциклы и вертолеты. И это несмотря на то, что в 18 лет, попав в аварию, лишился левой стопы и ходил на протезе!
Разыскивая телефон супруги Святослава Николаевича, я позвонила Юрию Фурманову - врачу, работающему в киевском Национальном институте хирургии и трансплантологии имени А. А. Шалимова, - который 35 лет дружил с Федоровым. Продиктовав мне номер московского телефона Ирэн Ефимовны, Юрий Александрович проникновенно сказал: «Это была стопроцентно его женщина!»
«Незадолго до авиакатастрофы Слава сказал: «Я знаю, меня заказали»
- Ирэн Ефимовна, как вы обычно отмечаете день рождения Святослава Николаевича?
Восьмого августа, как всегда, проводим благотворительную акцию «Прекрасные глаза - каждому», в которой принимают участие ученики Федорова. В этот день многие клиники, в том числе частные, бесплатно консультируют всех желающих. Каждый год к акции присоединяется все больше врачей. Кстати, в Сирии, в Алеппо, где сейчас идут военные действия, есть врач Атамян Минас. Он тоже каждый год в день рождения своего учителя проводит бесплатные консультации. На днях я ему звонила, говорила: «Может, не нужно этого делать, когда город бомбят?» А он сказал, что обязательно проведет акцию. Настоящий герой! Эту традицию начали ученики Святослава Николаевича Лариса Карданова и Джабер Наиф Ахмед, которые еще при его жизни открыли в Нальчике и Пятигорске частные клиники. Когда в июне 2000 года Федорова не стало, уже в августе они провели бесплатные консультации, а с 2003 года акция приобрела международный статус. За 12 лет диагностическую помощь получили 55 тысяч 207 пациентов, три тысячи 681 человек были бесплатно прооперированы в рамках этой акции.
*Ирэн Федорова: «Слава для меня и сейчас живой. Я считаю себя замужней женщиной, а не вдовой»
Как обычно, приходят друзья Святослава Николаевича, собираемся на его любимой даче. За столом человек 50-60. Мы все говорим о нем. И такое ощущение, что он куда-то выехал на мотоцикле или поскакал на лошади и вот-вот должен вернуться. Приходят Евгений Примаков, космонавт Владимир Шаталов, Генрих Боровик... В этом году к нам присоединился новый директор МНТК микрохирургии имени Святослава Федорова профессор Александр Михайлович Чухраев с женой. Я ему безумно благодарна за то, что он восстановил память о Святославе Николаевиче в его институте. Затем, когда все вернутся из отпусков, состоится вечер и в центре Федорова. Обычно в день рождения Святослава мы куда-то уезжали. Он не очень любил панегирики в свою честь. Но в юбилейные годы его коллеги обязательно устраивали праздник в сентябре. Сначала шли доклады, научные сообщения, затем показывали милые номера самодеятельности, приходили известные артисты и после все садились за стол.
- Святослав Федорович родился в Украине...
Да, в Проскурове (теперь это Хмельницкий). Он очень хотел работать в Киеве. Святослав подал документы в клиники трех городов - Киева, Владивостока и Архангельска - после того, как его выбросили из Чебоксар, где он начинал имплантировать хрусталики, Киев ему отказал. Я считаю, что просто не захотели такого активного человека. Народ же у нас очень ленивый, а Федоров без конца морочил голову разными идеями, новациями, за что его и не любили. Он решил, что Владивосток находится слишком далеко от Москвы, поэтому остался в Архангельске. Но все равно Киев был для него тем городом, где ему сделали самый удобный протез. Помню, когда мы были в Америке, мужу предложили изготовить современный протез, даже в Атланту ездили на протезный завод. Слава все примерил и сказал, что киевский - самый лучший.
Кроме того, Украина всегда была связана с воспоминаниями детства. Его отец командовал дивизией. Кстати, известие о том, что у него родился сын, Николай Федорович получил, когда находился на учениях. Ему из «кукурузника» выбросили вымпел. Представляете, какая символика: Слава пришел с неба и ушел в небо... Муж постоянно стремился в небо. Он был счастлив в самолетах. Куда бы мы ни летели, он никогда не сидел со мной рядом - только в кабине пилотов. .jpg)
В самолетах «Аэрофлота» к нам сразу подходила стюардесса: «Святослав Николаевич, вас ждут ребята». Он наслаждался полетом, а они получали удовольствие от общения с ним.
*Святослав Федоров увлекался не только мотоциклами и вертолетами, но и лошадьми
И, конечно, у него было страстное желание летать. Он ведь учился в летном училище, но в 1945 году потерял ногу, и о мечте пришлось забыть. Я всегда говорила: «Славочка, это Господь направил тебя на другую стезю, зная, что здесь ты сделаешь такое, чего никогда не сделал бы там». Уверена: если бы он управлял самолетами, то испытывал бы ультрасовременные, самые сумасшедшие, и давным-давно сложил бы голову. Ведь он был человеком, который в жизни ничего не боялся. Хотя... боялся только тюрьмы, о которой ему рассказывал отец, репрессированный в 1938 году. Он не мог вынести даже мысли об ограничении свободы, так как был безумно свободолюбивым. Еще, когда его спрашивали о страхах, всегда говорил: «Боюсь во время операции сделать какую-то ошибку, из-за которой человек потеряет глаз». Слава Богу, за столько лет и столько операций не возникло подобных ситуаций. Он даже ребятам своим говорил: «Если кто-то из вас будет таким смелым, что возьмется во время одного вмешательства сделать оба глаза, сразу кладите под подушку пистолет». Потому что никто не гарантирует, что все пройдет успешно. И если человек потеряет зрение, то это самое страшное.
- У вас не было нехорошего предчувствия накануне гибели Федорова?
Нет. С февраля вокруг него начали сгущаться неприятности, появились проблемы в институте. Я очень переживала из-за этого. Когда в мае все закончилось и Путин распорядился вернуть Святослава Николаевича на должность генерального директора центра, я была счастлива. Но сам он предчувствовал свой уход. Уже после его гибели моя сестра и соседка по даче сказали, что он говорил им: «Я знаю, что меня заказали». Мне же подобного не говорил, так как понимал: тут же лягу и умру, ведь я его безумно любила.
- Долгие годы вокруг центра Федорова шли дрязги. Его пытались растащить, закрыть...
Огромный институт МНТК «Микрохирургия глаза» принадлежит Министерству здравоохранения. Он же не был приватизирован Святославом Николаевичем. Но до сих пор пациенты идут не в институт микрохирургии глаза, а к Федорову. Помню, в 2003 году, проводя традиционную бесплатную консультацию в Петербурге, известный врач, директор клиники Тамаз Шалвович Мчедлидзе поставил у входа портрет Федорова, чтобы люди понимали, с чем связана акция. И одна бабушка встала на колени перед портретом и стала молиться: «Господи, спасибо, что ты и оттуда помогаешь!»
Слава всегда помогал людям. Сделал три миллиона операций! Это не может бесследно исчезнуть. За 12 лет жизни без него я встречаю разных людей, которые мне рассказывают, что мама, бабушка или дедушка были пациентами Святослава Николаевича. Очень многие помнят его, удивительного человека, который всех покорял своим обаянием. В центре все эти годы работали и сейчас продолжают оперировать ученики Федорова - профессора Виктор Зуев, Валерий Захаров, Борис Малюгин...
- Они общались с вами все эти годы после гибели Святослава Николаевича?
Бывало по-разному. При прежнем директоре существовал негласный запрет на общение со мной. Да я и сама не хотела доставлять врачам неприятности, поэтому десять лет не была в клинике. Сейчас ситуация изменилась. Первые годы после гибели Святослава Николаевича я занималась его архивами, а к его 80-летию издала четырехтомник «Открытия доктора Федорова».
Знаете, когда начались все эти дрязги вокруг института, многие ему говорили: «Слава, приватизируй хоть что-то, ведь тебе ничего не принадлежит. В деревне Славино, которую ты построил, возьми себе хотя бы конюшню». А он отвечал: «Зачем мне это нужно? Я с собой ничего не заберу. Пусть всем пользуются люди».
Конфликты возникли из-за того, что молодые ребята, пришедшие в институт, возмутились: почему мы оперируем всех подряд? Это были волки, которые хотели денег. И они предложили: сделаем в одном корпусе платное отделение для богатых, а в остальных - для тех, кто не может платить. На это Святослав Николаевич сказал: «При мне такого не будет. Не позволю делить людей, которые приходят за помощью. Все будут обслуживаться одинаково замечательно!» «Качество составляет смысл моей жизни», - говорил он.
«Каждый вечер, ложась спать, говорю: «Славочка, спокойной ночи»
- Как вы познакомились?
Очень тривиально, - продолжает Ирэн Ефимовна. - Мне нужно было прооперировать тетю. Я ничего не знала о Федорове, а тетя хотела, чтобы ее лечил только он. Пришлось применить некоторые авантюрные штучки, чтобы попасть к этому доктору на прием. Так как я сама по профессии акушер-гинеколог, воспользовалась фамилиями медицинских светил. Секретарь меня записала на субботу, 23 марта 1974 года. Войдя в кабинет, я не сразу рассмотрела Святослава Николаевича, потому что меня ослепило солнце. Но когда он встал у своего стола и обернулся ко мне - я пропала! Пропала на 26 лет. Да какие 26 - вот уже все 38! Для меня он и сейчас живой. Я считаю себя замужней женщиной, а не вдовой. Жизнь моя протекает очень насыщенно, и все время только с ним.
- Он вам снится?
Очень немного, - продолжает Ирэн Ефимовна. - Но всегда удивительно и очень по-разному. Во сне все так, словно наша жизнь продолжается и он не погиб. В каком-то сне он даже куда-то водил меня с собой: «Давай покажу тебе, где живу». Я пошла. Это было что-то необыкновенное, сказочное. Огромные белые айсберги. Хотя мне говорили: «Зачем ты пошла? Нужно было сказать «нет». Но как я могла отказать ему?
Когда муж погиб, я не представляла, что его больше не будет. Долгое время находилась в уверенности, что с ним еще каким-то образом буду контактировать. Понимаю: глядя на меня со стороны, некоторые могли подумать, что я сошла с ума. Спустя восемь лет после его гибели я нашла ребят, которые сделали так, что я пообщалась со Святославом Николаевичем. Я спросила: «Как мне жить без тебя?» И он ответил: «С добром и с миром, как я». Несколько раз повторил эту фразу...
Выжить в нелегкий период после гибели мужа мне помогло написание книги под названием «Долгое эхо любви». Эта книга спасла меня, потому что 2000 и 2001 года были для меня страшными. Жизни не существовало. Я как сомнамбула бродила и не видела смысла... Юрий Фурманов написал в то время очень сильное стихотворение, которое меня потрясло:
Такая после смерти пустота.
И сердце перемолото винтами,
А речи над могилой - суета.
Земля над погребенными мечтами.
Ах, Слава, так прервался твой полет,
Которому конца, казалось, нету.
Разбился в кровь об землю вертолет,
Залив горючим сироту-планету.
Навеки не утихнет эта боль,
Пустой конец такого озаренья,
И «Федоров» - не имя, а пароль
Тобою приоткрытого прозренья.
Сейчас я вспоминаю, как наш друг, поэт Константин Яковлевич Ваншенкин, автор знаменитой песни «Я люблю тебя, жизнь», сказал: «Ира, ты родилась на этой земле специально для того, чтобы встретить Славу и жить ради него». С этим полностью согласна. Всегда Славочке говорила, что он мой бриллиант, а я его оправа. Мы никогда с ним не ссорились, не выясняли отношений, даже по мелочам. Я для него была мамой, бабушкой, любовницей, женой, подругой, а он для меня - непререкаемым авторитетом.
- Как он за вами ухаживал?
Никак. Когда мы встретились, он был женат. В одну из встреч он мне тыльной стороной ладони погладил щеку и сказал: «Ох, вы, женщины. Как с вами трудно. За вами нужно ухаживать, дарить вам подарки, говорить комплименты, а я такой занятой человек». Я ему ответила: «Святослав Николаевич - мы еще были на „вы“, - могу дать вам гарантию, что со мной проблем не возникнет».
У нас были периоды притирания друг к другу. И уже когда мы стали жить вместе, я спросила: «Чего ж ты так долго меня мучил?» Он ответил: «Я не верил тебе». Просто он здорово обжигался. До меня у него было две жены. Да и женщин достаточно... И про наши дамские характеры он много знал, поэтому мне не верил, думал - «одна из»... Понадобилось время, чтобы он убедился в моей надежности.
Главное же объяснение произошло так. У меня серьезно заболела мама, и я написала Славе письмо, в котором просила оставить меня, потому что двоих я не выдержу. Мама тяжелая, он со своими фокусами... Отнесла письмо его маме. И вдруг он мне звонит. Я, конечно, мигом помчалась к нему. И вот он говорит: «Ириша - он не называл меня Ирэн, считая это имя слишком выспренним, - я прочел твое письмо. И хочу сказать, что мне никто, кроме тебя, больше не нужен. Только ты одна». И мы спаялись, стали как одно целое.
- Можно было остановить Федорова в его увлечениях лошадьми, мотоциклами, вертолетами?
На лошадь он и меня посадил. Мы с ним вместе мотались до тех пор, пока я не упала и у меня не начался сильный остеохондроз в шейном отделе позвоночника. На мотоцикле я с ним тоже ездила. А вот вертолета безумно боялась. Но его невозможно было убедить, что это опасно. Хотя я не раз ему говорила: «Ты оставишь сиротами всех - и в институте, и нас, домашних».
- Жить без одной ступни, наверное, сложно. Он когда-нибудь жаловался?
У него даже комплекса не было по этому поводу. Он вообще никогда ни на что не жаловался, никогда не обращался к врачам. У него никогда не болела голова. Слава даже удивлялся: «Как может болеть голова? Это же кость». Если у него поднималась температура при простуде, я стояла на коленях у постели и умоляла его выпить таблетку против жара, а он говорил: «Ириша, не мешай. Пускай мои эритроциты борются с лейкоцитами». Это был абсолютно здоровый, сильный, мужественный, потрясающий человек. Я считаю, что Федоров - пришелец из космоса. Недаром он говорил: «Любовь - это он, она и космос. И еще неизвестно, кто главнее». От него многие подзаряжались энергией.
Как Святослав Николаевич воспитывал детей? Когда вы встретились, у него уже было двое дочерей, а у вас близнецы...
Никогда никого он не воспитывал. Просто беседовал на разные темы. Главный его принцип звучал так: живи, как я живу. Для него в жизни важным было только его дело.
- Есть какая-то вещь, которую вы оставили себе на память о Федорове?
Полно таких вещей. Висят его рубашки, костюмы. Я немногое раздала. Дома все осталось так, как было при нем. И фотографии везде висят. И сплю я рядом с той же подушкой, на которой он спал, и всегда говорю перед сном: «Славочка, спокойной ночи»...
- Да я его себе вымечтала, выстрадала! Я тогда подумала: пусть даже ничего потом не будет. Но великое счастье, что у меня это БЫЛО… Мы вместе уже двадцать четыре года, как ниточка с иголочкой. Я думаю, все зависит от женщины, от того, насколько она любит мужика. И если она любит так, как я люблю Славу…
Говорят, что счастье - всегда контраст. С несчастьем, с недо-счастьем. Жаль, правило это практически лишено исключений.
В собственных семьях - первой и второй - Федоров себя ни великим, ни счастливым не чувствовал. Решительность, бескомпромиссность, отчаянный напор в сочетании с «ярко выраженным идеализмом», как о нем многие говорили, - все это помогало ему добиться самых недостижимых целей в науке, в хирургии, в любых безумных на первый взгляд начинаниях. В семье на ящике с динамитом жизнь строится трудно.
Каждая из бывших жен была по-своему хороша - только вот совместная жизнь с ними не удавалась. Одной надо было, чтобы утюг чинил и мусор выносил, другой - чтобы выводил ее в свет… Ссоры, непонимание, скандалы, разъезды, после них письма в парторганизации в стиле «мой муж негодяй, верните мне мужа!». От первого брака дочь, и от второго тоже, и с каждой из жен расставание долгое и мучительное. Сначала работа отвлекала от семьи, потом - заменяла ее…
Мама - это святое, дело - это главное… Далеко не каждая женщина спокойно примет такие постулаты мужа. Далеко не каждый мужчина позволит себя перевоспитывать. Трещины в отношениях, разрывы…
К 45 годам, после двух неудачных браков - каждый длился по 10 лет - Святослав Николаевич пришел к окончательному выводу, что «с женщинами вечно проблемы». «Кому Слава, а тебе - Святослав Николаевич!» - так, говорят, он сказал второй жене после наконец-то состоявшегося развода.
А для будущей третьей жены Ирэн он Святославом Николаевичем оставался очень и очень долго. Она про Федорова вообще ничего до поры не знала.
Ирэн Ефимовна работала врачом-гинекологом в больнице подмосковного Красногорска. Красивая женщина - яркая, с огромными зелеными глазами, стройная - про таких говорят «эффектная». Мать двоих похожих на нее девчонок-близнецов, она давно разошлась с мужем. Дочери родного папу не помнили. Ее собственная мама тоже вырастила своих дочерей одна. Родом Ирэн была из Ташкента.
Работу свою она любила до безумия, в родильное отделение входила как в храм. Собственно говоря, сначала ей хотелось стать врачом-психиатром. Но друзья семьи категорически отговорили: с твоей, сказали, эмоциональностью и способностью все «пропускать через себя» ты сама свихнешься моментально.
Акушерство и гинекология советских времен - работа суровая. Кровавая работа, тяжелая, порой мучительная. У кого есть свои дети, поймет, что значит не удержать на этой земле чужого ребенка. Это самый страшный случай бессилия медицины… Кто-то спасается «профессиональным цинизмом», кто-то уходит на более спокойную работу. Ирэн не могла ни того, ни другого. Ее любили и коллеги, и больные. В гинекологическое отделение любая женщина идет как на пытку. Да в те времена, да с тем еще обезболиванием, да с этим хамством «мэйд ин у нас»… А врач Ирэн Ефимовна мало того, что работала профес сионально - она с женщинами разговаривала! Утешала! Жалела!!! Ты, говорит, моя золотая, ты потерпи, ты не бойся. И про детей спросит, и еще про что-то - а у пациентки ужас прошел и мышцы разжались, и действительно не так все больно и жутко…
А в Ташкенте жила тетя, Вера Васильевна, тоже врач. Очень близкий, родной человек. Именно ей Ирэн была обязана выбором профессии - как оказалось позже, и кое-чем поважнее.
Вдруг пошли от тети Веры письма: слепну, читать не могу, жизнь под откос идет. Но тетя, человек по натуре деятельный, просто так сдаваться не собиралась. Племяннице была сформулирована задача: у вас там в Москве есть офтальмологическое светило по фамилии Федоров. Только к нему на консультацию - и срочно!
Ирэн о таком докторе услышала впервые. Нашумевших статей в «Известиях» не читала, к офтальмологии еще с института была равнодушна («Ну, была на операции. Глаз такой маленький - что я там увижу?»). Но - слово за слово, через одних-других-третьих знакомых медиков про Федорова узнала. Выяснилось, что к нему не подступиться. Что в больницу, где он оперирует, - громадные очереди. Что это вообще не просто клиника, а какое-то государство в государстве. Творят там действительно нечто невероятное - но попасть туда - как в Америку…
Ирэн оделась в самое красивое свое пальто ярко-красного цвета и затеяла авантюру. Дозвонилась до клиники. Представилась секретарше «аспиранткой Ивановой», попросила к телефону профессора. Его с удивлением позвали (не было тогда у Федорова никаких «аспиранток»). Договорилась с профессором Федоровым о встрече. Пришла в том самом новом пальто, села у кабинета. Мимо стремительно промчался человек с коротким черным «ежиком» на голове, в развевающемся плаще и исчез за дверью. Неужели он? Он…
Вот тогда первый раз между ними «искра» и проскочила. Взрослая, 30-летняя, вроде бы умудренная жизнью женщина влюбилась как девчонка, сразу и безоглядно. Только, в эту пропасть улетая, успела самой себе удивиться: да что ж это со мной такое? И ответа не нашла.
Авантюра тем временем продолжалась. Ирэн с перепугу сослалась в разговоре на реально существующего, но знакомого понаслышке врача-офтальмолога, с ужасом в ту секунду подумав: а вдруг они с Федоровым враги? Или наоборот, каждый день общаются… тут-то обман и вскроется. Пронесло. «Он, видимо, не дозвонился - меня вчера не было», - сказал Федоров. Насчет тети вопрос был решен в секунды: пожалуйста, пусть приезжает!
Когда они с тетей скромно пришли в поликлинику, Ирэн воочию увидела, что это такое - федоровская больница. Толпы больных. Очереди. А ей на дежурство. Сидят они с тетей (та уже практически ничего из-за катаракты не видит), Ирэн нервничает. Вдруг как ветер пронесся: профессор собственной персоной. «А, это вы?» По его записке, приколотой к карте, тетушку мгновенно под белы руки провели по всем кабинетам, заполнили все бланки и представили пред светлые очи светила. «А где же ваша племянница?» - поинтересовался профессор. - «На работе».
Тетушку прооперировали. Ирэн ее навещала. И как-то сразу получилось, что Федоров все время звал ее с собой на обходы, часа по три-четыре она сидела у него в кабинете, присутствовала на совещаниях и была счастлива оттого, что находится с ним рядом. Не навязывалась - в голову не пришло бы, кто она и кто он?.. Но стоило ей появиться в клинике - сразу заходил федоровский ассистент и приглашал к профессору. Признаний молодой профессор никаких не делал, двусмысленных слов не произносил. Просто Ирэн видела, что она ему нравится, что ее присутствие рядом ему приятно. И влюблялась, всю безнадежность ситуации понимая, с каждым днем больше и безответнее. Никого вокруг уже не видела. Хотя поклонников у нее всегда была масса. Даже в этой клинике кое-кто уже начинал поглядывать «со значением».
Вы знаете, - сказала ей одна из медсестер, - наш анестезиолог от вас без ума.
А я без ума от вашего профессора, - немедленно ответила Ирэн.
Медсестра промолчала. Федоров - царь и бог. Да в него здесь все влюблены!
А дело шло к выписке тети, та провела в больнице месяц, операция прошла успешно. И все вот-вот должно было кончиться. Пора было, по традиции, отнести хирургу какую-нибудь бутылку коньяку и распрощаться. Навсегда.
- Это было ужасно. Но моя тетя посмотрела фильм «Цветы запоздалые» и меня подзуживала: «Скажи, как в этом фильме: «Доктор, я вас люблю!» И все. Как у Чехова. Что ты теряешь? Вы будете вдвоем в кабинете. Скажет что-то неприличное - скушаешь и уйдешь». Баба она была потрясающая, на жизнь смотрела совершенно реальными глазами. А я ужасалась - это стыдно, это невозможно! И, конечно, ничего бы не сказала, хотя слова эти во мне постоянно звучали.
И когда я пришла к нему с последней бутылкой коньяка, у меня руки-ноги тряслись жутко, я боялась, как бы себя не выдать.
Ну, что вы, - говорит он, - зачем? Лучше выпейте этот коньяк со своими друзьями-приятелями…
Да нет у меня никаких приятелей, и вообще это вам от Веры Васильевны, что хотите, то и делайте с этой бутылкой, - все это говорю скромно, тихо, потупив глаза. А про себя: «Тетя сказала - надо делать! Нет, это стыдно, это невозможно…» И вдруг в этот момент он смотрит на меня такими вот глазами мужика - деться куда-нибудь захотелось - и говорит мне: «Я вас смогу найти?» Как бы продолжение следует. Поэтому никаких признаний уже было не нужно. И я тут же сказала: «Ой, у меня есть телефон, и домашний, и рабочий, пожалуйста, какой хотите…»
И вот с того дня каждый божий день домой - как на вахту. Никакой жизни у меня не было, я только сидела у телефона. Бегом с утра в больницу (я, конечно, поняла, что он никогда не будет мне туда звонить) и с работы бегом домой. Самое страшное для меня были дежурства: а вдруг он объявится, когда меня не будет дома? Не знаю, в восьмом классе так сидят над телефоном или в седьмом - это было совершенное детство. Лучезарное. Короче говоря, в середине апреля мы с ним последний раз повидались, и месяц я так носилась к телефону, ждала, а он, по всей вероятности, звонить не собирался. Ждать я больше не могла. А у меня 22 мая день рождения. Приехала ко мне мама из Ташкента. И вот собираем мы с ней на стол, она столько всего напекла, должны были прийти гости. И я говорю: «Мама, я просто не могу, я так хочу ему позвонить…» Она: «Хочешь - звони. Главное - делай то, что ты хочешь». И я ему позвонила вечером, часов в пять, наверное, в институт и говорю, что я такая-то, Святослав Николаевич, здравствуйте. Он: «А, да-да, сейчас, одну минуточку… Вы дома? Можно я сейчас вам перезвоню?» Я говорю: «Я очень жду, мне очень хочется вам сказать пару слов». И он мне, действительно через пять минут - такая точность! - первый раз 22 мая 1974 года позвонил. Я извинилась за беспокойство (боже мой, я ведь на работу звонила, я ничего про него не знала - женат, не женат, с кем он, что он! Я вообще не представляла, что у меня с ним могут быть какие-то отношения, мне казалось, что он так далеко, так высоко, я дрожала в его присутствии - я простой врач, акушер-гинеколог, а он такой-сякой…). Ну, вот. Я ему говорю: «У меня сегодня день рождения, и я хотела бы сама себе сделать подарок. Решила услышать ваш голос…» Он произнес какие-то приличествовавшие случаю слова - что-то типа «оставайтесь такой же красивой, такой же юной…» Да мне и не важны слова, мне главное - его голос наконец услышала!
А мать стоит рядом и шепчет: «Пригласи его к нам, пригласи» - «Ну, мам…» - «Пригласи!»
Я пригласила. Он, конечно, отказался. Я так и думала. Потом опять никаких звонков, снова сомнения, мучения, ожидание и бесконечное высиживание у этого телефонного аппарата. А потом я уже отчаялась ждать, а сама больше звонить не собиралась. Ну, думаю, ладно. Тетя Вера уже уехала в Ташкент и присылала оттуда письма - я умирала от этого просто - с рисунками пасьянсов, которые она на меня раскладывала, и приписками: вот смотри, как карты легли, он все равно будет твой, ты себе не представляешь, как он тебя любит. Какое там любит, думаю, он обо мне забыл давно!
И вот 16 июня я возвращаюсь часов в шесть вечера домой от подруги, с дня рождения моего крестного. Был совершенно чудесный день, теплый, с этой паутиной летней. Открываю входную дверь (у нас была коммуналка на три комнаты, телефон стоял у меня) и слышу, как звонок тарабанит, дребезжит. И у меня вдруг абсолютная уверенность: это он. Я мчалась как сумасшедшая, чуть дверь не выломала, влетела, хватаю трубку. И какое-то он первым делом слово сказал такое фамильярно-вульгарное, не помню даже… А! «Где это вы шляетесь, я вам звоню целый день! Решил, может, вы вообще выехали». То есть недоволен был, понимаешь! Он звонит, а меня нету, как это так! А я не слышу ничего - главное, вот он, наконец-то!
И опять его что-то отвлекло, и только через четыре дня мы договорились встретиться. Он жил тогда на даче в Серебряном бору, настроение у него было поганое после того, как они разбежались с женой. А тут, видимо, вспомнил, что есть какая-то сумасшедшая, которая сидит и ждет звонка. И вот 21 июня я пошла на это свидание.
Я так боялась этой встречи! О чем я буду с ним говорить? Куда мы пойдем? Домой ни в коем случае. Во-первых, я живу в жуткой коммуналке, во-вторых, мамино пуританское воспитание сказывалось: с первой встречи и сразу домой - невозможно! А у подруги муж работал метрдотелем в ресторане «Русская изба». Пообещал устроить нам незабываемый вечер - и ведь устроил! Мы условились встретиться в шесть вечера в моем Красногорске у кинотеатра «Комсомолец». Я, сказал Федоров, буду на белой «Волге» номер 57 58 МКФ - Москва, клиника Федорова. Забыть невозможно. И вот я иду. А я вообще опаздывать ненавижу. И думаю: ну, надо хоть чуть-чуть быть женщиной. Хоть на пять минут, хоть на три опоздать. Приехала на предпоследнюю остановку - и вышла. Потом на следующий автобус села, уже опаздываю больше, чем на пять минут. Смотрю - машина стоит, а он уже пошел к автомату с двушкой выяснять, куда я делась, - может, случилось что-то.
Ох, какой был у нас чудный вечер! Мы сидели в зале этой «Русской избы» одни. Огромный деревянный стол с видом на Москву-реку, весь уставленный яствами и напитками - Андрюша, муж подруги, постарался.
Он в тот вечер рассказал мне о себе, о том, что никакой особой «личной жизни» у него нет, да и «за вами нужно ухаживать, а у меня времени на ухаживания не остается. И вообще с женщинами всегда много всяких проблем». А я ему говорю: «Святослав Николаевич, можете не волноваться, со мной проблем не будет». И тогда он так прикоснулся к моей щеке: «А может, я и не буду бояться, что ты…» Господи, он мне на «ты», я ему на «вы», все как будто не наяву происходит… А я его так вымечтала, так выстрадала за эти месяцы, каждый день, каждый день с утра до вечера. И ушам своим не верю, и глазам своим не верю, что глаза мои видят и уши мои слышат его…
Короче говоря, часа три мы сидели, а потом на машине поехали кататься в сторону Опалихи. Там места потрясающие. Заехали в какой-то лес. Ну, что - мне 31 год, а ему неполных 46. Мы с ним целовались так, что я забыла, что вообще целовалась когда-то в жизни. Это было что-то сумасшедшее. Но только целовались. Больше ничего. Все как-то странно было, так чисто. Действительно - любовь. Хотя у меня, слава Богу, двое детей, он тоже отец семейства, казалось бы, откуда взяться романтике? Ни он не ханжа, ни я. А что-то не позволяло сразу все - бац - и упростить. Как-то изнутри все шло.
Довез он меня до дому и ни о чем мы не стали договариваться - когда встретимся, встретимся ли вообще. И я подумала: ну, пусть даже это было всего один раз. Но как я благодарна Богу и судьбе, что БЫЛО… Больше и не надо ничего.
С этого дня и начался роман.
Стояло пышное лето, в парке Архангельского после дикого ливня деревья набухали теплой влагой, пели птицы, и не надо было строить никаких планов на будущее, когда так хорошо вдвоем. «Я очень хочу тебя увидеть», - самые простые его слова звучали для Ирэн как музыка. Она не боялась собственной откровенности, она верила только своим сильным чувствам. А он… Ему было в кои-то веки легко и счастливо.
У Святослава Николаевича и Ирэн Ефимовны Федоровых серебряная свадьба скоро. Легко и счастливо им вместе до сих пор. Можно сколько угодно разглагольствовать о любви, о взаимопонимании, о совпадении или взаимодополнении характеров, о ведомых и лидерах. Но есть что-то неуловимое - как люди обращаются друг к другу, как они ходят по своему дому, как улыбаются, как молчат… По этим-то приметам все и угадывается. Глупость это, хоть и классика, - что все счастливые семьи счастливы одинаково. Счастье строго индивидуально - просто, слава Богу, когда оно есть. И дай ему Бог длиться как можно дольше.
Очень не сразу им удалось прийти к такой вот гармонии. То сказочное лето кончилось через месяц. На юге, куда уехала почти уже бывшая семья, дочка разболелась, Святослав Николаевич рванул к ним, заехал наскоро попрощаться прямо к Ирэн Ефимовне на работу - и пропал. Август. Сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь. Молчание. Она не звонила. Она просто не смогла бы выговорить: «Куда ты девался?» Почему не приехал? Значит, не мог. Или не захотел… Женатый человек вернулся в семью - так часто бывает и так, наверное, правильнее… Когда под самый Новый год вдруг опять поздно вечером очнулся телефон, она даже спросонок не поняла, что это - он. Вопросов никаких задавать не стала. Но на следующий день, 27 декабря 1974 года они вдвоем поехали на Бескудниковское поле, где закладывался институт. В шесть часов вечера уже было темно, и на стройке копошились рабочие.
Что это вы тут делаете? - спросила Ирэн.
Институт для какого-то Федорова будем строить, пришли участок отметить...
А можно мы вобьем два колышка?
Да вбивайте.
Вбили символические два колышка и поехали в ресторан «София». А 29 января Святослав появился у Ирэн в ее коммуналке с «дипломатом» в руках: «Все, я ушел».
И опять можно было бы сказать «с тех пор они вместе» - только это не совсем правда. 1975 год по гороскопу был «годом любви», Ирэн такое где-то вычитала. А потом начался кошмарно тяжелый период.
Он официально разошелся с прежней женой. Жена стремилась его вернуть всеми методами - от писем в парткомы до слежки. Родные и знакомые хором уговаривали «не жениться опять, да на такой красивой и молодой, да с двумя детьми - ей не ты нужен, а твое звание и должность». Водили знакомить с ним невест - ярких, богатых, умных, номенклатурных, «породистых»…
Ирэн в 76 году похудела на 22 кг от переживаний. Ничего не ела, перестала спать и забивала черные мысли работой до изнеможения. Приехала мама и стукнула кулаком по столу: «Ты что! Чтобы в нашем роду бабы так убивались из-за мужика!» И увезла с девчонками в отпуск на море. Мама, как всегда, оказалась права: кризис прошел. Будь, что будет, решила Ирэн, ничего не надо загадывать.
Еще полтора года. Трудных, неровных, странных… Девчонки воспринимают Святослава Николаевича как папу, он с ними не то чтобы нянчится или доверие завоевывает, он просто есть, и все нормально. А ей самой ничего толком не понятно. Вдруг перед майскими праздниками ее словно сила какая-то понесла к маме, в Ташкент. Сорвала со школы Юлю и Элину, прилетела, дошла до маминой террасы - и чемодан из рук выпал, и слезы градом. Хватило одного взгляда на резко, особенным образом похудевшую и осунувшуюся маму, чтобы понять: это рак, и безнадежный.
С этого момента все стало для Ирэн неважно. Какой там Слава, какая там любовь - это сразу потеряло смысл. Самый близкий, самый дорогой человек - мама. Как без нее? Почему и за что - без нее? Надежда не умирала, ее просто не было. Но оставался шанс хоть немного облегчить маме страдания. Предстояло устраивать ее в больницу тоже к Федорову - однофамильцу, известному хирургу. И эта операция, тяжелейшая, почти безнадежная - иногда не хочется быть медиком, чтобы все досконально и наперед знать…
Первое, что Ирэн сделала, вернувшись в Москву - забрала свои вещи и попросила не искать ее, не звонить - «и если есть хоть капля добра, оставить в покое». Почитав оставленную ему записку, Святослав Федоров просто попросил Ирэн: «Приезжай!» Она отказалась. Он настаивал. Она, конечно, уступила.
Ириша, я хочу, чтобы ты жила у меня, я хочу быть с тобой вместе, у меня никого нет, кроме тебя. И я понял за все это время, что мне никто, кроме тебя, больше не нужен.
И с этого дня, с 10 мая 1978 года - ни притирки характеров, ни обид, ни каких-то опасений или взаимных подозрений. Ирэн Ефимовна Федорова иногда думает, как было бы хорошо, проживи ее мама, которой такая безумно трудная судьба выпала, чуть подольше на этой земле. «И ей бы жизнь наконец улыбнулась! Но так, видимо, было Богу угодно: маму он у меня забрал, а Славу оставил. Нельзя, наверное, человеку слишком много счастья сразу…»
Для них обоих дороже матери на свете не было никого. Единственная из федоровских жен, Ирэн Ефимовна без слов понимала, что значит мама для мальчишки, выросшего в отсутствие отца. Те, прежние жены, свекровь только терпели, и то до поры. «А Ириша маму спасала», - сказал Федоров о последних месяцах жизни Александры Даниловны. Эти слова признательности прозвучали в его устах гораздо весомей любых напыщенных дифирамбов. Как и скупое, воспоминаниями навеянное: «Мама умела создать в семье атмосферу добра и спокойствия… У нас с Иришей тоже так…»
Говорят, что лучший дом - это третий дом. С учетом прежних ошибок в нем, третьем по счету из тобой построенных, и окна куда надо, и печь не дымит, и каждому из домочадцев уютно. Вот и у Федорова так вышло и с клиникой (Архангельск - 81-я больница - МНТК), и с коттеджем в Славине (построенным уже после московской квартиры и дачи). И с семьей то же самое. Иногда банальные истины имеют право побыть истинами.
О клинике разговор отдельный. Коттеджи в «федоровском поселке» исключительно удобные, ни в какое сравнение с городскими домами не идут. Но не менее важно для самого академика Федорова то, что домой он вот уже почти четверть века всегда возвращается с радостью. Правда, при одном условии. Один из близких к этой семье людей рассказывал: однажды Ирэн Ефимовна задержалась на какой-то встрече то ли однокурсников, то ли давних подруг… Сказала, будет ровно в восемь. Приезжает, а муж сидит на скамейке во дворе, машину служебную отпустил, «дипломат» рядом, носком ботинка на земле что-то чертит.
Что случилось? Потерял ключ?
Да нет. Пришел, позвонил, никто не открыл. А зачем мне
Домой, если там никого нет?
В гостиной у Федоровых стоит фото хозяйки дома …надцатилетней давности. На редкость удачный портрет, на редкость красивая женщина. Однако оригинал по-прежнему ярче, живее любых изображений.
Ирэн Ефимовна легко двигается, говорит эмоционально и образно, умудряется моментально приготовить какой-то немыслимый обед, столь же мгновенно навести порядок и за двадцать минут собраться в театр - быстрее мужа! Очень несложный рецепт красоты: лицо не надо «рисовать», коли оно живое. Только некий оттенок праздничности внести. Да и дом, сколько ни обустраивай, даже по импортным каталогам, главное в нем все же не со вкусом подобранная мебель, а те стены, которые помогают (как у Федоровых и впрямь случалось не раз).
Эта семья счастлива по-своему. В ней давно распределены роли: он - лидер, она - ведомая. «Я в нем растворилась», - так Ирэн Ефимовна говорит о союзе со Святославом Николаевичем. Тут многое зависит от температуры кипения: семья Федоровых все же не «раствор», а скорее сплав.
Отличный врач-гинеколог стала классной операционной сестрой, ассистирующей великому Федорову, хранительницей «алмазного фонда» его инструментов - действительно уникальных и драгоценных. Иногда в зарубежных поездках они оперируют больных практически вдвоем. Вообще в федоровской клинике операционные бригады представляют собой идеально отлаженный механизм, хирург не говорит сестрам, что и в какой момент ему надо - они это знают сами. Но Ирэн Федорова не только умеет все то, что должен знать сотрудник МНТК - «гражданин МНТКовии».
Мне с ним вместе работать легко. Абсолютно как дома. Во-первых, я медик. Во-вторых, я его настроение чувствую, я его характер знаю. Когда дышать он даже по-другому начинает - ага, значит, надо другой инструмент ему подложить. А вот здесь разрез будет не такой, а сякой. А здесь что-то не то с глазом. А здесь что-то с инструментом…
Святослав Федоров ничему жену не «учил». Она не стала отнимать у него драгоценное время - училась всему у «девочек», как она их называет, у медсестер, не один год проработавших в этой клинике. «Я пришла к нему готовенькой! Он меня воспринял как свою хорошую операционную сестру», - предмет ее сдержанной гордости. Она, по сути, полностью переквалифицировалась - научилась работать под микроскопом (это после гинекологии-то!), завязывать узелки толщиной с микрон, оперировать инструментами тоньше волоса. Любовь к профессии и любовь к мужу счастливо дополнили друг друга.
Я думаю, все зависит от женщины, от того, насколько она любит. И если так, как я люблю Славу… Меня никогда ничто в нем не раздражало. А какие-то издержки его характера - у кого их нет? Я к этому отношусь абсолютно никак. Даю ему немножко побушевать - и все. Но самое главное - я так считаю, он так считает - когда ссоришься, ни в коем случае нельзя длить взаимные обиды больше, чем на три минуты.
Общих детей у Федоровых нет. По двое дочерей у каждого, внучки, внук Святослав - «недоданный сын», любимец, надежда. Тоже с темным жестким «ежиком» на голове. Вырастет характером в деда или нет - время покажет. Внука в этой семье обожают. В загородном доме Федоровых (где они в основном и живут) маленькому Славе выделена и с любовью обставлена детская.
Дочери Ольга, Ирина и Юлия тоже офтальмологи, Элина - филолог-испанист. Все четверо абсолютно разные - по характерам, внешне, во всем. «У Ирины честолюбия и амбиций еще побольше, чем у меня», - так Федоров характеризует старшую свою дочь. Его сотрудники высказываются еще определеннее: «И характер у Ирины отцовский, и мозги - его. Вы бы видели, как они иногда «бодались»!» Ольга, средняя дочь, более сдержанная. Дочери Ирэн Ефимовны, хоть и близнецы, тоже абсолютно не похожи. Юлия сумасбродная, резкая, волевая, ненавидит любые условности и реверансы. Элина - мягкая, очень добрая, застенчивая… Обе Святослава Николаевича очень любят, и называют отцом, и считают им. А как, собственно говоря, иначе?
Еще один ребенок, если бы мы его родили, не позволил бы мне всю любовь отдавать Славе. А я хотела только этого. Когда-то, в самом начале, у него были сомнения - ты молодая, мне будет столько лет, а тебе вот столько - тебе будет со мной скучно. Какое там скучно! Иногда бывают моменты, когда мне кажется, что я старше него. Мы разделили свои сферы в быту. А чувства - они остались. Я его уважаю как личность, как человека (его нельзя не уважать!), и благодарна, и люблю, тут все вместе.
У каждой из дочерей давно своя жизнь, обитают они отдельно. Дом Федоровых, весь его распорядок, до мелочей продуманный быт, уютная и теплая атмосфера - все это, конечно, держится на Ирэн Ефимовне. Она избежала того, что грозит многим женам известных и богатых людей: не превратилась ни в «генеральшу», ни в этакую Раису Максимовну с поджатыми губами и казенными интонациями. Казенщины она вообще не терпит ни в обстановке, ни в общении. Женщина вполне «светская», умеющая, коль надо, созвать на прием самые что ни на есть «сливки общества», Ирэн Федорова даже людей полузнакомых умеет слушать, расспрашивать, сопереживать им. Она чувствует и ведет себя естественно в любой обстановке - и на приеме, и на охоте, и в седле, и в операционной - где угодно, главное, чтобы рядом с мужем.
Он же, надо сказать, спокойную жизнь ей не обеспечит никогда. Сумасшедший федоровский темп возрасту неподвластен. Посторонние люди говорят о его «активности», «смелости», «азарте». А у жены куда-то мгновенно проваливается сердце, когда прибегает поселковый мальчишка, отправленный на конную прогулку вместе с «дядей Славой» и докладывает, что тот упал с лошади, «лежит и молчит»… Слава Богу, пока все обходилось - то ли судьба хранит, то ли ее молитвы. Ох, эти его мотоциклы, самолеты с будто игрушечным мотором и легкими стрекозиными крыльями плюс вечное желание все опробовать самому, и за штурвал сесть, и полный газ выжать… В этом ее мужество и в этом подлинная к нему любовь: не устраивать сцен, не «цепляться за стремя». Любить таким, какой есть. И гордиться, что он - такой. Только всегда стараться быть рядом, на каких-то полшага позади, чтоб если надо - поддержать.
Она пропускает сквозь собственное сердце все его дела, заботы, планы, аварии и травмы. Возраст наделил эту женщину мудростью, а интуиция и раньше никогда ее не подводила. Федоров замечает своих врагов, только когда они уже замахнулись для удара. Она - когда лишь подумали что-то недоброе. Первой любую атаку против Федорова отражает, насколько хватает ее сил, именно Ирэн. Только никогда об этом не говорит и себе в заслугу не ставит.
Она на многое вдохновляет мужа без слов и жестов, просто самим фактом присутствия. «Слава - бриллиант, я - оправа», - сформулировала Ирэн Ефимовна Федорова в одном из газетных интервью. Но только вместе они - произведение искусства, заключил журналист.
Дай Бог их семье долгих лет счастья. Чистого, как тот бриллиант. Прочного, как та оправа. Всегда нераздельного, одного - на двоих. Этому искусству все жертвы уже принесены. Новых не надо.
Он дарил людям возможность видеть мир со всей отчетливостью и яркостью красок. Если от больного отказывались врачи, то в МНТК «Микрохирургия глаза» старались помочь до последнего. Для Святослава Фёдорова не было ничего важнее его профессии. А для Ирэн Фёдоровой не было в жизни никого важнее Святослава Николаевича Фёдорова.
Аспирантка Иванова
Святослав Фёдоров осматривает пациентку, 1968 г.
Когда Ирэн Кожуховой позвонила ее родная тетушка из Ташкента с просьбой найти врача-офтальмолога Фёдорова, девушка даже представить себе не могла, чем это обернется в ее жизни.
Уже сбившись с ног в поисках врача, Ирэн узнала о месте его работы совершенно случайно, из общения с приятельницей. Но запись на прием оказалась практически невыполнимой миссией: очередь к волшебнику, возвращающему людям зрение, была расписана на много месяцев вперед.
Тогда она пошла на хитрость и, позвонив в больницу, где работал Фёдоров, представилась его аспиранткой Ивановой. Он через секретаря назначил ей встречу в субботу. К слову, в то время он еще не занимался научной деятельностью со своими учениками, соответственно, никаких аспирантов у него не могло быть.
Святослав Фёдоров.
В субботу в назначенное время она вошла в его кабинет. Он повернулся к ней, и время перестало существовать для нее. Молодая женщина, уже побывавшая в то время замужем и воспитывающая сама двух дочерей, застыла. Ей казалось, в этом человеке с живым взглядом собраны воедино все ее представления о счастье. Она сразу узнала в нем «своего мужчину». Сам Святослав Николаевич подумал, что эта красивая женщина – не его. Он в тот момент был женат во второй раз и у него подрастали две дочери: Ирина от первого брака и Ольга – от второго.
«Я могу тебя очень ждать…»
Святослав и Ирэн Фёдоровы.
Ирина влюбилась. Конечно, он назначил ее тетушке консультацию, лично прооперировал ее. А влюбленная Ирэн каждый день прибегала к тете в больницу. В этом не было никакой необходимости, но ею двигало желание увидеть его. А после выписки Ирэн принесла ему в подарок хороший коньяк, и даже решилась было признаться в любви, но в последний момент струсила. Тем более он сам попросил у нее номер телефона.
Святослав и Ирэн Фёдоровы.
Правда, звонка от него она не дождалась и в свой день рождения позвонила сама. Только много позже он позвонит ей сам и пригласит погулять. Он много раз будет исчезать, а потом появляться в ее жизни. Она же будет месяц за месяцем терпеливо и верно его ждать.
Святослав Фёдоров.
Она не хотела знать, что происходит в его личной жизни за чертой их взаимоотношений. Поэтому никогда не расспрашивала его ни о чем. Но живо интересовалась всем, что было важно для него: офтальмологией, строительством его центра микрохирургии глаза, лошадьми.
«Мне никто не нужен, кроме тебя!»
Святослав и Ирэн Фёдоровы.
Когда Ирэн узнала о болезни мамы, она написала ему письмо с просьбой больше не беспокоить ее. Она понимала: эмоционально ей не вытянуть сразу две важных сферы жизни. Она больше нужна маме, значит, будет с мамой. 
Святослав и Ирэн Фёдоровы.
После получения ее письма Святослав Николаевич позвонил ей и попросил приехать. Отказать она ему не могла. Тогда и прозвучала фраза, которая была признанием в любви и предложением одновременно: «Ириша, мне никто не нужен, кроме тебя…» С тех пор они почти не расставались.
Ирэн Ефимовна целиком посвятила себя мужу, сменила кресло врача-гинеколога на должность офтальмологической медсестры. Она ухаживала за ним, старательно наглаживала его костюмы, готовила потрясающие обеды и создавала максимально комфортные условия для Святослава Николаевича. 
Святослав и Ирэн Фёдоровы.
Она считала счастьем находиться с ним рядом, радоваться его радостям, делить его интересы. У них не было общих детей, Ирэн Ефимовна всю свою любовь хотела дарить только мужу. Тем более, что у каждого из них было по двое детей от предыдущих браков.
«Для чего тебя пережила любовь моя?»
Святослав Фёдоров.
У него, помимо работы, было еще три страстных увлечения: небо, мотоциклы и лошади. За любовь к лошадям его даже пытались пристыдить: негоже советскому медику вести себя, как барину. Мотоциклы Фёдоров коллекционировал, старательно ухаживая за каждым экземпляром.
А с юности его манило небо. Он поступил в летное училище, но был отчислен после нелепой травмы, в результате которой Святослав Николаевич потерял ногу. 
Небо всегда манило его.
В 2000 году Фёдоров получил удостоверение пилота-любителя. 2 июня, после окончания конференции, проходившей в Тамбове, он решил возвратиться в Москву на вертолете, принадлежащем клинике. Вертолет рухнул недалеко от МКАД, все находившиеся в нем погибли.
Ирэн Ефимовна переживала гибель супруга очень тяжело. Первые полтора года были самыми трудными, она практически не помнит, как их прожила. Спасала ее память о муже и написание книги о нем.
Ирэн Фёдорова продолжает любить его и сегодня.
Она до сих пор убеждена, что погиб он не случайно, ведь последний год Святослава Николаевича активно противостоял желанию сделать его клинику полностью коммерческой. В результате он победил, но уже через несколько дней произошла эта чудовищная катастрофа.
Ирэн Ефимовну после смерти Фёдорова обвиняли в алчности, желании заработать на его имени. А она каждую ночь, глядя на портрет любимого, желает ему спокойной ночи, а утром просит Бога продлить ее дни, чтоб она успела сделать все для увековечения памяти своего гениального Святослава.
Настоящий герой, ученый, мужественный человек Федоров Святослав Николаевич, биография, личная жизнь которого продолжают интересовать общественность и сегодня, спустя годы после его гибели, является примером небывалой целеустремленности и воли к жизни. Насыщенность его жизни, страстность, с которой он отдавался каждому делу, имели такой накал, что выдерживать подобный ритм мог только настоящий богатырь.
Детство и родители
8 августа 1927 года в украинском городе Проскурове, который сегодня называется Хмельницким, родился Федоров Святослав Николаевич. Отец Святослава был когда-то рабочим потом стал красноармейцем, дослужился до командира бригады и звания генерала. В 1930 году семья переезжает в Каменец-Подольский в связи с переводом отца. Николай Федоров прошел Первую мировую и Гражданскую войны. Был профессиональным военным, человеком слова и чести. Но, когда мальчику было 11 лет, его отца по доносу арестовали и осудили на 17 лет. К Федорову приклеился ярлык - враг народа. Святослав изо всех сил старался доказать, что он ничем не хуже других, возможно, именно тогда у него начал формироваться стальной, бойцовский характер. После ареста отца семья переезжает к родственникам в Ростов-на-Дону, чтобы избежать репрессий.
Учеба
В школе Святослав Николаевич Федоров учился хорошо, хотя химия ему давалась с огромным трудом. Еще он не любил писать сочинения, зато легко успевал по иностранному языку и с серебряной медалью окончил школу. Как многие мальчишки того времени, он был фанатически влюблен в авиацию и мечтал стать летчиком. Когда началась война, Федоров хотел пойти добровольцем, но в силу юности его, конечно, никто не взял в армию. Тогда в 1943 году он поступает в Ереванское подготовительное училище, чтобы поскорее освоить навыки пилотирования. Два года он усиленно учился, мечтая о небе и о том, как он будет бить врага. Но жизнь сложилась иначе.
Трагический поворот
В 1945 году Федоров Святослав Николаевич, биография которого делает резкий вираж, попадает в аварию. Молодой человек торопился на праздничный вечер в училище. В попытке догнать трамвай он споткнулся и получил травму левой ноги. В больнице, куда его привезли, выяснилось, что пятка раздроблена, и врач принял решение об ампутации ступни и трети голени. Об авиации Федорову пришлось забыть. Несколько месяцев он провел в госпитале и там принял несколько важнейших решений в своей жизни. Он видел массы искалеченных мужчин, которые сдавались и считали, что жизнь их окончилась. Святослав, превозмогая боль, начал заниматься плаванием и даже победил в нескольких соревнованиях с полноценными спортсменами. Тогда он понял, что нужно изо всех сил работать - и все возможно. И всю оставшуюся жизнь Федоров работал на износ. Он всем доказывал, что не инвалид, и позже многие просто не догадывались о его увечье. Второе решение, принятое молодым человеком в эти годы, связано с выбором профессионального поприща.
Медицина
В 1947 году Святослав Николаевич Федоров поступает в Ростовский медицинский институт. Окончив его в 1952 году, он поступает в ординатуру, а затем и в аспирантуру. Еще в студенческие годы Святослав избрал свою специализацию, офтальмологию. Он осознал, что человеческий глаз - это сложный оптический прибор и нуждается в тонкой настройке. По окончании вуза он начинает работать врачом-окулистом в станице Вешенская, где когда-то жил и творил известный писатель Михаил Шолохов. Федоров не раз говорил, что писатель стал для него нравственным идеалом на долгие годы. В 1957 году он защищает кандидатскую диссертацию. Свою первую Федоров провел еще в студенческие годы. Ему довелось оперировать слесаря, которому в глазное яблоко впился кусок железного зубила. Манипуляция была сложнейшей, но Святослав справился и смог спасти зрение пациенту.
Карьера врача
С середины 50-х годов Федоров Святослав Николаевич работает практикующим врачом. После донской станицы он перебрался на Урал, где занимается хирургией глаза. Работая в Чебоксарах, он сделал уникальную для СССР операцию по замене пораженного хрусталика искусственным. Советская медицина такого шага не стерпела, и Федорова уволили с работы «за шарлатанство». Он перебирается в Архангельск, где становится зав. кафедрой глазных болезней в медицинском институте. Довольно быстро вокруг Федорова формируется команда единомышленников, слава о докторах-волшебниках распространяется по стране и в Архангельск потянулись люди, мечтающие вернуть зрение.
В 1967 году пришло и официальное подтверждение достижений Святослава Николаевича. Его переводят в Москву, где он Третьем мед. институте заведовал кафедрой глазных болезней и руководил лабораторией по созданию искусственного хрусталика. Здесь Федоров начинает экспериментировать с операциями по установке искусственной роговицы глаза. В 1974 году лаборатория Станислава Николаевича выделяется из структуры института и становится самостоятельным научно-исследовательским учреждением в области хирургии глаза.
Научная деятельность
Еще с 50-х годов Федоров Святослав Николаевич начал заниматься наукой и не оставлял своих изысканий до конца жизни. В 1962 году он вместе с создает лучший в мире жесткий хрусталик, так называемую линзу Федорова-Захарова. В 1967 году он успешно защищает в докторскую диссертацию. В 1973 году он впервые в мире проводит операционную терапию глаукомы на ранних стадиях. Открытый им метод склерэктомии получил мировое признание и до сих пор применяется во всех ведущих клиниках мира. В 1987 году Федоров стал член-корреспондентом Академии наук СССР. В 1995 году он был избран действительным членом академии медицинских наук РФ.
Клиника
В 1979 году лаборатория, которой управлял Федоров Святослав Николаевич, была превращена в НИИ микрохирургии глаза. А в 1986 году институт был преобразован в научно-технический комплекс «Микрохирургия глаза». Федоров проводит сложнейшие операции, активно передает свой опыт молодым хирургам, ведет научные изыскания. Слава о его клинике достигает мирового масштаба. В стране как раз происходят перемены, начинает работать рыночная экономика. И в этот период Федоров показал себя еще в одной ипостаси. У клиники была юридическая и финансовая свобода, Святослав Федорович мог сам устанавливать стоимость операций. «Микрохирургия глаза» начинает много зарабатывать, в том числе и в валюте. Федоров установил высокие зарплаты врачам и персоналу, он создает комфортные условия для больных. За несколько лет он открывает несколько современных филиалов в регионах страны, где работают его лучшие ученики. Операции на глазах становятся обычным делом, а Федоров становится успешным предпринимателем и обеспеченным человеком. Но вместе с ним богатеет и клиника. За несколько лет он превращает комплекс в целую империю. У «Микрохирургии глаза» не только появилось множество филиалов в стране и за рубежом, но и огромный комплекс «Протасово» с гостиницами и жилыми корпусами, молочный комбинат, завод по выпуску питьевой воды, два крупных предприятия по выпуску оправ, линз, хирургического инструмента. У клиники даже был специально оборудованный корабль «Петр Первый», на котором проводились операции. Федоров построил для клиники собственное авиахозяйство с ангаром, вертолетом, самолетом, взлетной полосой, радиостанцией и бензозаправщиком. Руководил всем сам академик, но рук на все не хватало, и в последние годы в клинике стало появляться много людей, которые жаждали только наживы. Это подрывало командный дух, появлялось недовольство, зависть. Для Федорова все это было трудной проблемой.
Главные достижения
Академик Святослав Николаевич Федоров в своей жизни сделал немало открытий, ему принадлежит право на 180 патентов на различные изобретения. Его главное достижение - это более 3 миллионов успешно прооперированных по его методике людей по всему миру. Он издал несколько серьезных трудов, которые и сегодня позволяют развивать офтальмологию.
Награды
Федоров Святослав Николаевич, биография которого наполнена постоянным трудом, за свою жизнь получил немало званий и наград. В 1987 году ему было присвоено звание Героя соц.труда. Федоров был кавалером орденов: Ленина, Трудового Красного Знамени, Октябрьской революции, «Знак почета», Дружбы. Список его медалей очень длинен, среди них: золотая медаль «Серп и Молот», медаль им. М. Ломоносова Академии наук СССР. Святослав Николаевич был удостоен звания «Заслуженный изобретатель СССР». В 2002 году международное присудило ему звание «Величайший офтальмолог 19-20 веков». На его счету немало премий, в том числе гос.премия РФ, премии Палеолога, Перикла, им. и М. Авербуха от Академии медицинских наук.
Политическая деятельность
С началом перестройки Федоров Святослав Николаевич (фото приложено к статье) стал активно интересоваться политикой. В 1989 году он был избран народным депутатом СССР и в течение 2 лет участвовал в законотворчестве новой, нарождающейся страны. Он активно встречался с избирателями, вел политическую агитацию, входил в редколлегию журнала «Огонек». Федоров создал и возглавлял партию самоуправления трудящихся, которая базировалась на леволиберальных взглядах. В 1995 году Станислав Николаевич был избран в депутаты Государственной думы. В 1996 году он даже участвовал в выборах президента РФ, заняв шестое место с 0,92 % голосов. Отработав в Думе один срок, Федоров не стал больше баллотироваться, так как не видел реальной отдачи от своей деятельности, а он был человеком дела и результата. В последние годы своей жизни он сосредоточился на развитии клиники.
Личная жизнь
Федоров Святослав Николаевич, личная жизнь которого интересует многих, был трижды женат. От него исходило невероятное обаяние и магнетизм, и женщины в него влюблялись мгновенно. Если в своей профессиональной деятельности Федоров был целеустремленен, напорист, чрезвычайно трудолюбив, то в частной жизни он был очень спокойным и уступчивым человеком. Он никогда не бранился, считая это делом недостойным, любил в обыденных делах полагаться на кого-то другого, легко присоединялся к мнению других людей. Поэтому некоторые считали его подкаблучником, но, вероятнее всего, это было просто его позицией. На работе он был силой и руководителем, а дома - спутником и помощником. Федоров Святослав Николаевич, семья для которого была тихой гаванью, прибежищем, уважительно и трепетно относился к женщинам, поэтому спокойно отдавал им в обычной жизни руководящую роль. Хотя это не относилось к принципиальным вопросам - им нельзя было вертеть, как марионеткой, он всегда придерживался своих убеждений.
Жены и дети
В жизни академика Федорова был три жены. Первый брак случился еще в начале медицинской карьеры Святослава Николаевича. Лилия, первая жена, была химиком по образованию. Они познакомились на каникулах в молодежной копании, девушка была сражена ухаживаниями Федорова. А через полгода тайно от родителей вышла за него замуж, приехав к нему. Первые полгода супруги жили в разных городах, Лилия доучивалась в институте. А потом были 13 лет счастливой жизни. Сохранились письма Станислава к жене, в которых полно любви и нежности. У пары родилась дочь Ирина. Она с детства была очарована профессией отца и уже с 9 класса знала, что пойдет по его стопам. Сегодня она - практикующий хирург, работает в клинике Федорова. Второй женой Федорова стала Елена Леоновна. В этом браке тоже появилась на свет девочка, Ольга. Сегодня она занимается деятельностью кабинета-мемориала в клинике «Микрохирургия глаза». Этот брак тоже распался. В жизнь Федорова ворвалась Ирэн. Однажды она пришла к нему в кабинет, чтобы договориться об операции для своей родственницы, и сразу была сражена силой и энергией хирурга. В этом браке детей не появилось, но двух девочек-близнецов, которые были у Ирэн от первого брака, он воспитывал, как своих дочерей. Обе девушки сегодня работают в Фонде популяризации методов хирурга Федорова. После смерти главы семейства газеты писали о конфликтах среди наследников. Федоров Святослав Николаевич, дети для которого были очень важной частью его жизни, до конца дней поддерживал со всеми дочерьми хорошие, дружеские отношения, устроил их к себе на разные должности. А вот с предыдущими женами у него отношения не складывались.
Увлечения и образ жизни
Кроме работы и семьи, Федоров Святослав Николаевич, жены и дети которого были большой, но не единственной частью его жизни, имел множество увлечений. Всю жизнь он много занимался спортом: плавал, был великолепным наездником. Он не курил, почти не пил, не был фанатом какой-то еды. В 62 года он смог реализовать свою юношескую мечту и сел за штурвал собственного самолета. На вертолете он летал в региональные отделения для проведения операций. Его жизнь, конечно, больше всего была наполнена работой, но он успевал получать от нее и удовольствия.
Гибель и память
2 июня 2000 года мир облетела трагическая новость: погиб Федоров Святослав Николаевич. Гибель его была результатом авиакатастрофы, он был за штурвалом вертолета, который разбился из-за неисправностей. После смерти академика его семья не раз говорила о том, что трагедия не была случайностью. Но следователи и журналисты так и не нашли тому доказательств. Память хирурга была увековечена в названиях улиц в таких городах, как Калуга и Чебоксары. В России установлено 6 памятников Святославу Федорову. Два офтальмологических учреждения в Москве носят его имя.
Как считается рейтинг◊ Рейтинг рассчитывается на основе баллов, начисленных за последнюю неделю
◊ Баллы начисляются за:
⇒ посещение страниц, посвященных звезде
⇒ голосование за звезду
⇒ комментирование звезды
Биография, история жизни Фёдоровой Ирэн Ефимовны
Федорова Ирэн Ефимовна – президент Фонда содействия передовым медицинским технологиям имени Святослава Федорова. Третья и последняя супруга Святослава Николаевича Федорова, знаменитого советского и российского офтальмолога, глазного микрохирурга.
Первый брак
До встречи со Святославом Николаевичем Ирэн один раз была замужем. В этом браке у нее родились дети – девочки-близняшки Элина и Юлия.
Знакомство с Федоровым
Однажды Ирэн Федорова постучалась в дверь кабинета известного офтальмолога Святослава Федорова. Она пришла договориться с врачом об операции для своей тетушки. При первом же взгляде на Святослава Ирэн поняла, что это мужчина ее мечты. Но она не предпринимала никаких попыток заинтересовать доктора, тем более, что он был женатым человеком. Впрочем, согласно другим данным, Ирэн активно наседала на Святослава и буквально вынудила его жениться на себе. Мнения на этот счет разнятся.
Когда тетя Ирэн легла в больницу, ей пришлось волей-неволей часто видеться с Федоровым. В итоге сам Святослав одним прекрасным днем позвонил ей на домашний телефон и пригласил в ресторан. Чуть позже он пришел к ней в гости. Уже после второго свидания Ирэн и Святослав поняли, что не представляют жизни друг без друга. В 1974 году они поженились.
Личная трагедия
2 июня 2000 года Святослав Федоров, накануне получивший удостоверение пилота-любителя, в компании второго пилота Анатолия Лобова, штурмана Анвера Зумаинова и инженера МНТК «Микрохирургия глаза» летели на вертолете клиники из Тамбова, где проходила медицинская конференция, домой, в Москву. Из-за технической неисправности вертолет рухнул недалеко от МКАДа. Все четверо скончались от полученных травм. Ирэн Федорова очень тяжело переживала потерю любимого супруга, но все же нашла в себе силы жить дальше и продолжать его дело.
ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Примечательно, что Ирэн несколько раз просила мужа отменить полет и вернуться домой менее экстравагантным способом. Видимо, любящее сердце предчувствовало беду...
Карьера
Много лет Ирэн Ефимовна занимала должность участкового гинеколога.После замужества окончила курсы медсестер и в течение многих лет была постоянной ассистенткой мужа на операциях. После гибели Федорова Ирэн возглавила благотворительный фонд его имени.
Вокруг деятельности Ирэн Федоровой в рамках работы с МНТК «Микрохирургия глаза» имени ее мужа ходят спорные разговоры. В некоторых СМИ сказано, что женщина буквально растащила предприятие по кусочкам в угоду своей алчности.
Отношения с дочерями мужа
После смерти Святослава Николаевича Ирэн и старшая дочь врача Ирина стали настоящими врагами. Причиной тому послужила пресловутая борьба за наследство. А вот младшая дочь Федорова Ольга, напротив, поддержала жену отца в тяжелый период и еще больше сблизилась с ней.