Советская царь-бомба. «Царь-бомба»: как Советский Союз показал «Кузькину мать Ан 602 термоядерная авиационная бомба

, Ю. Н. Бабаев , Ю. Н. Смирнов , Ю. А. Трутнев и другие.

Цели проекта

Помимо естественных политических и пропагандистских соображений внутреннего и (важнее) внешнего характера (ответить на ядерный шантаж США встречным ядерным шантажом), создание «Царь-бомбы» укладывалось в концепцию развития стратегических ядерных сил СССР , принятую в период руководства страной Г. М. Маленковым и Н. С. Хрущёвым . Вкратце она сводилась к тому, чтобы - не гонясь за количественным паритетом с США в ядерных боеприпасах и средствах их доставки - добиться достаточного для «гарантированного возмездия с неприемлемым уровнем ущерба для противника» в случае его ядерного нападения на СССР качественного превосходства советских стратегических ядерных сил . Таким образом - «ядерная доктрина Маленкова-Хрущёва» хоть и означала принятие геополитического и военного вызова США с энергичным участием Советского Союза в ядерной гонке , но предполагала ведение этой гонки со стороны СССР «в выраженно асимметричном стиле».

Техническим воплощением вышеописанной политики (документально не оформленной - во всяком случае соответствующие документы - если они вообще были - до сих пор не опубликованы - но явно отслеживаемой по всей военно-технической политике СССР в сфере ядерного сдерживания в 1953-1964 гг.) было создание и разработка таких ядерных боеприпасов и средств их доставки к целям , которые единичным ударом (одна ракета, один самолёт) могли бы полностью или практически полностью уничтожать даже самые крупные города и более того - целые урбанизированные регионы (например 23 июня 1960 года вышло Постановление Совета Министров СССР о создании орбитальной боевой ракеты Н-1 (индекс ГРАУ - 11А52) стартовой массой 2200 тонн с термоядерной боевой частью массой 75 тонн ; её предполагаемая мощность неизвестна, но - для сравнительной оценки - 40-тонная боевая часть глобальной ракеты УР-500 должна была иметь тротиловый эквивалент 150 мегатонн ). Однако отработка таких боеприпасов требовала обязательного практического воздушного бомбометания по крайней мере им подобными образцами - так как для ядерного/термоядерного взрыва большой и сверхбольшой мощности существует оптимальная высота подрыва (измеряемая километрами), при срабатывании взрывного устройства на которой ударная волна достигает наибольшей силы и дальности распространения. Кроме того, в термоядерных авиабомбах сверхбольшой мощности была заинтересована и непосредственно Дальняя авиация СССР , так как их использование вполне укладывалось в общую концепцию - причинить наибольший ущерб вероятному противнику (прежде всего США) минимальным числом носителей (в данном случае самолётов -бомбардировщиков). Наконец, предстояло проверить и саму практическую осуществимость создания термоядерных зарядов такой мощности с (важная оговорка!) надёжно предсказуемыми характеристиками.

В качестве любопытного факта следует отметить, что до появления в СССР авиационных и ракетных комплексов - носителей термоядерного оружия - с приемлемыми тактико-техническими характеристиками , в качестве «оружия Судного Дня» советскими военно-техническими и военными специалистами рассматривалась гигантская торпеда , запускаемая со специально спроектированной атомной подводной лодки . Подрыв её боевой части должен был инициировать опустошительное цунами на побережье США. Но, по результатам более детального рассмотрения, данный проект был отвергнут - как крайне сомнительный с точки зрения его реальной боевой эффективности (Подробнее см. «Царь-торпеда »).

Название

Стоит заметить, что приведённая выше информация о сроке начала работ находится в частичном противоречии с официальной историей института (ныне это Российский федеральный ядерный центр - /РФЯЦ-ВНИИТФ). Согласно ей, приказ о создании соответствующего НИИ в системе Министерства среднего машиностроения СССР был подписан только 5 апреля 1955 года , а к работе в НИИ-1011 приступили ещё несколькими месяцами позже. Но в любом случае - распространённый в свое время миф , что «Царь-бомба» была сконструирована по заданию Н. С. Хрущёва в рекордно короткие сроки - якобы вся разработка и изготовление заняли 112 дней - совершенно не соответствует действительности. Хотя финальный этап разработки АН602 (уже в КБ-11 летом-осенью 1961 года) действительно занял 112 дней.

Тем не менее - АН602 не являлась просто переименованной РН202. В конструкцию бомбы был внесён ряд конструктивных изменений - в результате чего, например, заметно изменилась её центровка . АН602 имела трёхступенчатую конструкцию: ядерный заряд первой ступени (расчётный вклад в мощность взрыва - 1,5 мегатонны) запускал термоядерную реакцию во второй ступени (вклад в мощность взрыва - 50 мегатонн), а она, в свою очередь, инициировала ядерную «реакцию Джекила-Хайда» (деление ядер в блоках урана-238 под действием быстрых нейтронов , образующихся в результате реакции термоядерного синтеза) в третьей ступени (ещё 50 мегатонн мощности), так что общая расчётная мощность АН602 составляла 101,5 мегатонн .

Первоначальный вариант бомбы был отвергнут по причине чрезвычайно высокого уровня радиоактивного загрязнения, которое она должна была вызвать . В результате было решено не использовать «реакцию Джекила-Хайда» в третьей ступени бомбы и заменить урановые компоненты этой ступени на их свинцовый эквивалент. Это уменьшало расчётную общую мощность взрыва почти вдвое (до 51,5 мегатонн).

Первые проработки по «теме 242» начались сразу после переговоров И. В. Курчатова с А. Н. Туполевым (состоялись осенью 1954 года), который назначил руководителем темы своего заместителя по системам вооружения А. В. Надашкевича . Проведённый прочностной анализ показал, что подвеска столь большой сосредоточенной нагрузки потребует серьёзных изменений в силовой схеме исходного самолёта, в конструкции бомбоотсека и в устройствах подвески и сброса. В первой половине 1955 года был согласован габаритный и весовой чертёж АН602, а также компоновочный чертёж его размещения. Как и предполагалось, масса бомбы составляла 15 % взлётной массы носителя, но её габаритные размеры потребовали снятия фюзеляжных топливных баков. Разработанный для подвески АН602 новый балочный держатель БД7-95-242 (БД-242) был близким по конструкции к БД-206, но значительно грузоподъёмнее. Он имел три бомбардировочных замка Дер5-6 грузоподъёмностью 9 каждый. БД-242 крепился непосредственно к силовым продольным бимсам, окантовывавшим бомбоотсек. Успешно решили и проблему управления сбросом бомбы - электроавтоматика обеспечила исключительно синхронное открытие всех трёх замков (необходимость этого диктовалась условиями безопасности) .

Принять проект постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР о подготовке и проведении испытания изделия 202.

Включить в проект постановления пункты, обязывающие:

а) Министерство среднего машиностроения (т. Завенягина) и Министерство обороны СССР (т. Жукова) по окончании подготовительных работ к проведению испытания изделия 202 доложить ЦК КПСС о положении дел;

б) Министерство среднего машиностроения (т. Завенягина) проработать вопрос о введении в конструкцию изделия 202 специальной ступени предохранения, обеспечивающей несрабатывание изделия при отказе парашютной системы, и свои предложения доложить ЦК КПСС.

Поручить тт. Ванникову и Курчатову окончательную редакцию текста данного постановления.

Испытания

Носитель «супербомбы» был создан, но его реальные испытания отложили по политическим соображениям: Хрущёв собирался в США , и в «холодной войне» наступила пауза. Ту-95В перегнали на аэродром в Узин , где он использовался как учебный самолёт и уже не числился как боевая машина. Однако в 1961 году , с началом нового витка холодной войны, испытания «супербомбы» вновь стали актуальными. На Ту-95В срочно заменили все разъёмы в системе электроавтоматики сброса и сняли створки бомбоотсека - реальная бомба по массе (26,5 т , в том числе вес парашютной системы - 0,8 т ) и габаритам оказалась несколько больше макета (в частности, теперь её вертикальный габарит превышал размеры бомбоотсека в высоту). Самолёт был также покрыт специальной светоотражающей краской белого цвета.

О предстоящих испытаниях 50-мегатонной бомбы объявил лично Хрущёв в своём докладе 17 октября 1961 г. на XXII съезде КПСС .

Испытания бомбы состоялись 30 октября 1961 года . Подготовленный Ту-95В с реальной бомбой на борту, пилотируемый экипажем в составе: командир корабля А. Е. Дурновцев , штурман И. Н. Клещ , бортинженер В. Я. Бруй , вылетел с аэродрома Оленья и взял курс на Новую Землю . В испытаниях участвовал также самолёт-лаборатория Ту-16А.

Через 2 часа после вылета бомба была сброшена с высоты 10 500 метров на парашютной системе по условной цели в пределах ядерного полигона «Сухой Нос» (73°51′ с. ш. 54°30′ в. д. / 73.850° с. ш. 54.500° в. д. / 73.850; 54.500 (G) (Я) ). Бомба опускалась на основном парашюте площадью 1600 кв. м , общая масса парашютной системы (включавшей ещё пять вытяжных парашютов, срабатывавших тремя «каскадами» ) составляла 800 кг . Подрыв бомбы был осуществлён барометрически в 11 часов 33 минуты, через 188 секунд после сброса на высоте 4200 м над уровнем моря (4000 м над целью) (однако есть и другие данные о высоте взрыва - в частности, назывались числа 3700 м над целью (3900 м над уровнем моря) и 4500 м ). Самолёт-носитель успел улететь на расстояние 39 км , а лаборатория ещё дальше - примерно на 53,5 км. Носитель был брошен ударной волной в пикирование и потерял 800 м высоты, прежде чем восстановилось управление. Мощность взрыва заметно превысила расчётную (51,5 мегатонн) и составила от 57 до 58,6 мегатонн в тротиловом эквиваленте. Есть также сведения, что по первоначальным данным мощность взрыва АН602 была существенно завышена и оценивалась величинами до 75 мегатонн . В самолёте-лаборатории действие ударной волны от взрыва ощущалось в виде вибрации и не повлияло на режим полета самолёта .

Результаты испытания

Слухи и мистификации, связанные с АН602

Результаты испытаний АН602 стали предметом и ряда других слухов и мистификаций. Так, порой утверждалось, что мощность взрыва бомбы достигла 120 мегатонн. Вероятно, это было связано с «наложением» информации о превышении реальной мощности взрыва над расчетной примерно на 20 % (на самом деле - на 14-17 %) на первоначальную проектную мощность бомбы (100 мегатонн, точнее - 101,5 мегатонны). Масла в огонь подобных слухов подлила и газета «Правда », на страницах которой было официально заявлено, что «Она <АН602> - вчерашний день атомного оружия. Сейчас созданы ещё более мощные заряды» . На самом же деле - более мощные термоядерные боеприпасы (как, например, боевая часть для уже упоминавшейся глобальной ракеты УР-500 мощностью 150 мегатонн) хотя и действительно разрабатывались, но так и остались на чертёжных досках.

В разное время также циркулировали слухи о том, что мощность бомбы была уменьшена в 2 раза по сравнению с планируемой, так как учёные опасались возникновения самоподдерживающейся термоядерной реакции в атмосфере . Интересно, что похожие опасения (только по поводу возможности возникновения в атмосфере самоподдерживающейся реакции ядерного деления) уже высказывались ранее - при подготовке к испытаниям первой атомной бомбы в рамках Манхэттенского проекта . Тогда дошло до того, что одного из учёных не только отстранили от испытаний, но и отправили на попечение врачей .

Фантастами и физиками высказывались также опасения (порождённые главным образом научной фантастикой тех лет - в частности, эта тема неоднократно фигурировала в книгах А. П. Казанцева ; так, в его романе «Фаэты » утверждалось, что таким образом погибла гипотетическая планета Фаэтон - от которой, якобы, и остался современный внутренний пояс астероидов нашей планетной системы - где термоядерные взрывы смогли инициировать термоядерную реакцию в морской воде , действительно содержащей некоторое количество дейтерия) и, таким образом, вызвали термоядерную детонацию океанов, расколовшую планету на куски.

См. также

Напишите отзыв о статье "Царь-бомба"

Примечания

Например даже на конец декабря 1964 г. Ракетные Войска стратегического назначения СССР имели всего 176 пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет (МБР) - См. Дроговоз И. Г. Воздушный щит Страны Советов. - Минск: Харвест, 2004. - С. 240. - ISBN 985-13-2141-9 ., с уточнениями согласно: Михаил Первов. Ракетные комплексы РВСН // Техника и вооружение. - 2001. - № 5-6. - С. 21,34. Для сравнения: одних тяжёлых стратегических бомбардировщиков B-52 «Стратофортресс» в США было выпущено 744 единицы (Шелехов М. В. и др. Авиация капиталистических государств. - М. : Военное издательство, 1975. - С. 11.). Но в то же время - и первый термоядерный боеприпас и первая МБР были созданы именно в СССР.
Михаил Первов. Ракетные комплексы РВСН // Техника и вооружение. - 2001. - № 5-6. - С. 44-45.
Отчет НИИ-1011 по обоснованию конструкции и расчетам изделия РДС-202.
Веселов А. В.
На такую дату начала работ указывается в частности в
(рус.) . Ядерное и термоядерное оружие (недоступная ссылка - история ) . Проверено 28 сентября 2012. .
Sakharov Andrei. Memoirs. - New York: Alfred A. Knopf, 1990. - P. 215–225. - ISBN 0-679-73595-X ..
Президиум ЦК КПСС. 1954–1964. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. Постановления. / Гл. ред. А. А. Фурсенко. - М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2006. - Т. 2. : Постановления. 1954–1958. - 1120 с.
В различных источниках вес АН602 указывается от 24 т до 27 т. Здесь приведены данные из: Веселов А. В. Царь-бомба // Атомпресса. - 2006. - № 43 (726). - С. 7.
Широкорад А. Б. Вооружение советской авиации 1941-1991 / Под общ. ред. А. Е. Тараса. - Минск: Харвест, 2004. - С. 420. - ISBN 985-13-2049-8 .
XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. 17-31 октября 1961 года. Стенографический отчёт. - М.: Политиздат , 1962. - Т. 1. - С. 55.
(рус.) (в материале также приведены подробности испытаний АН602).
, с. 420.
// www.nationalsecurity.ru
, с. 423.
Чернышев А. К. (зам. научного руководителя РФЯЦ-ВНИИЭФ по технологиям испытаний).
Для сравнения: средний диаметр Москвы в границах кольцевой дороги составляет менее 35 км.
E. Farkas, «Transit of Pressure Waves through New Zealand from the Soviet 50 Megaton Bomb Explosion» Nature 4817 (24 February 1962): 765-766. (англ.)
Вернее сказать, ограничена некоторым (очень большим) порогом мощности, после превышения которого наступают необратимые тектонические последствия - локальное разрушение литосферы Земли.
Дайсон, Фримен. Оружие и надежда (пер. с англ.). - М .: Прогресс, 1990 (оригинал - 1984). - С. 41-42. - ISBN 5-01-001882-9 .
Мгновенное деление 1000 кг урана обеспечивает взрыв мощностью примерно 18 мегатонн (См. // Онлайн энциклопедия Кругосвет). Следовательно, для увеличения мощности взрыва на 50 мегатонн (расчетный «вклад» третьей ступени бомбы) необходимо было около 2800 кг урана.
, с. 419.
Михаил Первов . Ракетные комплексы РВСН // Техника и вооружение. - 2001 - № 5-6. - С. 44.
Лоуренс У. Л. Люди и Атомы. - М. : Атомиздат . - 1967. - С. 137.

Источники

. A Review of Nuclear Testing by the Soviet Union at Novaya Zemlya, 1955-1990 // «Science and Global Security», 13:1-42, 2005.
(англ.) . .

Ссылки

на strannik.de
(видео)
на YouTube
// 30.11.2015

Фильмография

д/ф «Кузькина мать. Царь-бомба. Апокалипсис по-советски» (реж. Игорь Чернов, 2011)

Отрывок, характеризующий Царь-бомба

Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.

В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.

Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…

Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.

Царь-бомба — это прозвище водородной бомбы АН602, испытания которой были проведены в Советском Союзе в 1961 году. Эта бомба была самой мощной из всех когда-либо взорванных. Ее мощность была такова, что вспышка от взрыва была видна за 1000 км, а ядерный гриб поднялся почти на 70 км.

Царь-бомба была водородной бомбой. Ее создали в лаборатории Курчатова. Мощность бомбы была такой, что ее хватило бы на 3800 Хиросим.

Давайте вспомним историю ее создания …

В начале «атомного века» Соединённые Штаты и Советский Союз вступили в гонку не только по количеству атомных бомб, но и по их мощности.

СССР, который обзавёлся атомным оружием позже конкурента, стремился выравнять положение за счёт создания более совершенных и более мощных устройств.

Разработка термоядерного устройства по кодовым названием «Иван» была начата в середине 1950-х годов группой физиков под руководством академика Курчатова. В группу, занимавшуюся данным проектом, входили Андрей Сахаров, Виктор Адамский, Юрий Бабаев, Юрий Трунов и Юрий Смирнов.

В ходе исследовательских работ учёные также пытались нащупать пределы максимальной мощности термоядерного взрывного устройства.

Теоретическая возможность получения энергии путём термоядерного синтеза была известна ещё до Второй мировой войны, но именно война и последующая гонка вооружений поставили вопрос о создании технического устройства для практического создания этой реакции. Известно, что в Германии в 1944 году велись работы по инициированию термоядерного синтеза путём сжатия ядерного топлива с использованием зарядов обычного взрывчатого вещества - но они не увенчались успехом, так как не удалось получить необходимых температур и давления. США и СССР вели разработки термоядерного оружия начиная с 40-х годов, практически одновременно испытав первые термоядерные устройства в начале 50-х. В 1952 году на атолле Эниветок США осуществили взрыв заряда мощностью 10,4 мегатонны (что в 450 раз больше мощности бомбы, сброшенной на Нагасаки), а в 1953 году в СССР было испытано устройство мощностью 400 килотонн.

Конструкции первых термоядерных устройств были плохо приспособленными для реального боевого использования. К примеру, устройство, испытанное США в 1952 году, представляло собой наземное сооружение высотой с 2-этажный дом и весом свыше 80 тонн. Жидкое термоядерное горючее хранилось в нём с помощью огромной холодильной установки. Поэтому в дальнейшем серийное производство термоядерного оружия осуществлялось с использованием твёрдого топлива - дейтерида лития-6. В 1954 году США испытали устройство на его основе на атолле Бикини, а в 1955 году на Семипалатинском полигоне была испытана новая советская термоядерная бомба. В 1957 году испытания водородной бомбы провели в Великобритании.

Проектные изыскания длились в течение нескольких лет, а финальный этап разработки «изделия 602» пришёлся на 1961 год и занял 112 дней.

Бомба АН602 имела трёхступенчатую конструкцию: ядерный заряд первой ступени (расчётный вклад в мощность взрыва - 1,5 мегатонны) запускал термоядерную реакцию во второй ступени (вклад в мощность взрыва - 50 мегатонн), а она, в свою очередь, инициировала так называемую ядерную «реакцию Джекилла-Хайда» (деление ядер в блоках урана-238 под действием быстрых нейтронов, образующихся в результате реакции термоядерного синтеза) в третьей ступени (ещё 50 мегатонн мощности), так что общая расчётная мощность АН602 составляла 101,5 мегатонн.

Однако первоначальный вариант был отклонён, поскольку в таком виде взрыв бомбы вызвал бы чрезвычайно мощное радиационное загрязнение (которое, однако, по расчётам всё равно серьёзно уступало бы тому, которое было вызвано куда менее мощными американскими устройствами).
В итоге было решено не использовать «реакцию Джекилла-Хайда» в третьей ступени бомбы и заменить урановые компоненты на их свинцовый эквивалент. Это уменьшало расчётную общую мощность взрыва почти вдвое (до 51,5 мегатонн).

Ещё одним ограничением для разработчиков были возможности авиатехники. Первый вариант бомбы весом в 40 тонн был отвергнут авиаконструкторами из КБ Туполева - самолёт-носитель не смог бы доставить подобный груз до цели.

В итоге стороны достигли компромисса - атомщики уменьшили вес бомбы вдвое, а авиационные конструкторы готовили для неё специальную модификацию бомбардировщика Ту-95 - Ту-95В.

Оказалось, что поместить заряд в бомболюке не удастся ни при каких условиях, поэтому донести АН602 до цели Ту-95В должен был на специальной внешней подвеске.

Фактически самолёт-носитель был готов в 1959 году, однако физикам-атомщикам было дано указание не форсировать работы по бомбе - как раз в этот момент в мире наметились признаки снижения напряжения в международных отношениях.

В начале 1961 года, однако, обстановка вновь обострилась, и проект реанимировали.

Окончательный вес бомбы вместе с парашютной системой составил 26,5 тонн. У изделия оказалось сразу несколько названий - «Большой Иван», «Царь-Бомба» и «Кузькина мать». Последнее приклеилось к бомбе после выступление советского лидера Никиты Хрущёва перед американцами, в котором он посулил им показать «кузькину мать».

О том, что Советский Союз планирует в ближайшее время испытать сверхмощный термоядерный заряд, в 1961 году Хрущёв вполне открыто говорил иностранным дипломатам. 17 октября 1961 года о предстоящих испытаниях советский лидер заявил в докладе на XXII съезде партии.

Местом испытаний был определён полигон «Сухой Нос» на Новой Земле. Подготовка к взрыву была завершена в последних числах октября 1961 года.

Самолёт-носитель Ту-95В базировался на аэродроме в Ваенге. Здесь же в специальном помещении производилась окончательная подготовка к испытаниям.

Утром 30 октября 1961 года экипаж лётчика Андрея Дурновцева получил приказ вылететь в район полигона и произвести сброс бомбы.

Взлетев с аэродрома в Ваенге, Ту-95В через два часа достиг расчётной точки. Бомба на парашютной системе была сброшена с высоты 10 500 метров, после чего лётчики сразу стали уводить машину из опасного района.

В 11:33 по московскому времени на высоте 4 км над целью был произведён взрыв.

Мощность взрыва заметно превысила расчётную (51,5 мегатонн) и составила от 57 до 58,6 мегатонн в тротиловом эквиваленте.

Принцип действия:

Действие водородной бомбы основано на использовании энергии, выделяющейся при реакции термоядерного синтеза лёгких ядер. Именно эта реакция протекает в недрах звёзд, где под действием сверхвысоких температур и гигантского давления ядра водорода сталкиваются и сливаются в более тяжёлые ядра гелия. Во время реакции часть массы ядер водорода превращается в большое количество энергии - благодаря этому звёзды и выделяют огромное количество энергии постоянно. Учёные скопировали эту реакцию с использованием изотопов водорода - дейтерия и трития, что и дало название «водородная бомба». Изначально для производства зарядов использовались жидкие изотопы водорода, а впоследствии стал использоваться дейтерид лития-6, твёрдое вещество, соединение дейтерия и изотопа лития.

Дейтерид лития-6 является основным компонентом водородной бомбы, термоядерным горючим. В нём уже хранится дейтерий, а изотоп лития служит сырьём для образования трития. Для начала реакции термоядерного синтеза требуется создать высокие температуру и давление, а также выделить из лития-6 тритий. Эти условия обеспечивают следующим образом.

Оболочку контейнера для термоядерного горючего делают из урана-238 и пластика, рядом с контейнером размещают обычный ядерный заряд мощностью несколько килотонн - его называют триггером, или зарядом-инициатором водородной бомбы. Во время взрыва плутониевого заряда-инициатора под действием мощного рентгеновского излучения оболочка контейнера превращается в плазму, сжимаясь в тысячи раз, что создаёт необходимое высокое давление и огромную температуру. Одновременно с этим нейтроны, испускаемые плутонием, взаимодействуют с литием-6, образуя тритий. Ядра дейтерия и трития взаимодействуют под действием сверхвысоких температуры и давления, что и приводит к термоядерному взрыву.

Если сделать несколько слоёв урана-238 и дейтерида лития-6, то каждый из них добавит свою мощность ко взрыву бомбы - т. е. такая «слойка» позволяет наращивать мощность взрыва практически неограниченно. Благодаря этому водородную бомбу можно сделать почти любой мощности, причём она будет гораздо дешевле обычной ядерной бомбы такой же мощности.

Свидетели испытания говорят, что ничего подобного в своей жизни им более наблюдать не приходилось. Ядерный гриб взрыва поднялся на высоту 67 километров, световое излучение потенциально могло вызывать ожоги третьей степени на расстоянии до 100 километров.

Наблюдатели сообщали, что в эпицентре взрыва скалы приняли удивительно ровную форму, а земля превратилась в некое подобие военного плаца. Полное уничтожение было достигнуто на площади, равной территории Парижа.

Ионизация атмосферы стала причиной помех радиосвязи даже в сотнях километров от полигона в течение около 40 минут. Отсутствие радиосвязи убедило учёных - испытания прошли как нельзя лучше. Ударная волна, возникшая в результате взрыва «Царь-бомбы», трижды обогнула земной шар. Звуковая волна, порождённая взрывом, докатилась до острова Диксон на расстоянии около 800 километров.

Несмотря на сильную облачность, свидетели видели взрыв даже на расстоянии тысячи километров и могли его описать.

Радиоактивное заражение от взрыва оказалось минимальным, как и планировали разработчики, - более 97 % мощности взрыва давала практически не создающая радиоактивного загрязнения реакция термоядерного синтеза.

Это позволило учёным приступить к исследованию результатов испытаний на опытном поле уже через два часа после взрыва.

Взрыв «Царь-бомбы» действительно произвёл впечатление на весь мир. Она оказалась мощнее самой мощной американской бомбы в четыре раза.

Существовала теоретическая возможность создания ещё более мощных зарядов, однако от реализации таких проектов было решено отказаться.

Как ни странно, главными скептиками оказались военные. С их точки зрения, практического смысла подобное оружие не имело. Как прикажете его доставлять в «логово врага»? Ракеты у СССР уже были, но долететь до Америки с таким грузом им было не под силу.

Стратегические бомбардировщики также были не в состоянии долететь до США с такой «поклажей». К тому же они становились лёгкой мишенью для средств ПВО.

Учёные-атомщики оказались куда большими энтузиастами. Выдвигались планы размещения у берегов США нескольких сверхбомб мощностью в 200–500 мегатонн, взрыв которых должен был вызвать гигантское цунами, которое смыло бы Америку в прямом смысле слова.

Академик Андрей Сахаров, будущий правозащитник и лауреат Нобелевской премии мира, выдвинул другой план. «Носителем может явиться большая торпеда, запускаемая с подводной лодки. Я фантазировал, что можно разработать для такой торпеды прямоточный водо-паровой атомный реактивный двигатель. Целью атаки с расстояния нескольких сот километров должны стать порты противника. Война на море проиграна, если уничтожены порты, - в этом нас заверяют моряки. Корпус такой торпеды может быть очень прочным, ей не будут страшны мины и сети заграждения. Конечно, разрушение портов - как надводным взрывом „выскочившей“ из воды торпеды со 100-мегатонным зарядом, так и подводным взрывом - неизбежно сопряжено с очень большими человеческими жертвами», - писал учёный в своих воспоминаниях.

О своей идее Сахаров рассказал вице-адмиралу Петру Фомину. Бывалый моряк, возглавлявший «атомный отдел» при Главкоме ВМФ СССР, пришёл в ужас от замысла учёного, назвав проект «людоедским». По словам Сахарова, он устыдился и более никогда к данной идее не возвращался.

Учёные и военные за успешное проведение испытаний «Царь-бомбы» получили щедрые награды, но сама идея сверхмощных термоядерных зарядов стала уходить в прошлое.

Конструкторы ядерного оружия сосредоточились на вещах менее эффектных, но куда более эффективных.

А взрыв «Царь-бомбы» и по сей день остаётся самым мощным из тех, что когда-либо были произведены человечеством.

Царь-бомба в цифрах:

Вес: 27 тонн
Длина: 8 метров
Диаметр: 2 метра
Мощность: 55 мегатонн в тротиловом эквиваленте
Высота ядерного гриба: 67 км
Диаметр основания гриба: 40 км
Диаметр огненного шара: 4.6 км
Расстояние, на котором взрыв вызывал ожоги кожи: 100 км
Расстояние видимости взрыва: 1000 км
Количество тротила, необходимое, чтобы сравняться по мощности с царь-бомбой: гигантский тротиловый куб со стороной 312 метров (высота Эйфелевой башни)

источники

http://www.aif.ru/society/history/1371856

http://www.aif.ru/dontknows/infographics/kak_deystvuet_vodorodnaya_bomba_i_kakovy_posledstviya_vzryva_infografika

http://lllolll.ru/tsar-bomb

И еще немного про немирный АТОМ: вот например , а вот . А было же еще и такое, что и были же еще Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -

Более 55 лет назад, 30 октября 1961 года, случилось одно из самых знаменательных событий Холодной войны. На полигоне, расположенном на Новой Земле, Советский Союз испытал самое мощное термоядерное устройство в истории человечества – водородную бомбу мощностью 58 мегатонн тротила. Официально этот боеприпас назывался АН602 («изделие 602»), но в исторические анналы она вошла под своим неофициальным названием – «Царь-бомба».

Эта бомба имеет еще одно название – «Кузькина мать». Оно родилось после знаменитой речи Первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета министров СССР Хрущева, во время которой он обещал показать США «кузькину мать» и стучал башмаком по трибуне.

Над созданием «изделия 602» работали лучшие советские физики: Сахаров, Трутнев, Адамский, Бабаев, Смирнов. Руководил этим проектом академик Курчатов, работы над созданием бомбы начались в 1954 году.

Советская «Царь-бомба» была сброшена со стратегического бомбардировщика Ту-95 , который был специально переоборудован для выполнения этой миссии. Взрыв произошел на высоте 3,7 тыс. метров. Сейсмографы по всему миру зафиксировали сильнейшие колебания, а взрывная волна трижды обогнула земной шар. Взрыв «Царь-бомбы» серьезно напугал Запад, и показал, что с Советским Союзом лучше не связываться. Был достигнут мощный пропагандистский эффект, а потенциальному противнику наглядно продемонстрированы возможности советского ядерного оружия.

Но самым важным было другое: испытания «Царь-бомбы» позволили проверить теоретические выкладки ученых, и было доказано, что мощность термоядерных боеприпасов практически не ограничена.

И это, кстати, было правдой. После успешно проведенных испытаний Хрущев пошутил, что хотели взорвать 100 мегатонн, но побоялись выбить стекла в Москве. Действительно, изначально планировали подорвать стомегатонный заряд, но потом не захотели наносить слишком большой урон полигону.

История создания Царь-бомбы

С середины 50-х годов в США и СССР начались работы над созданием ядерного оружия второго поколения – термоядерной бомбы. В ноябре 1952 года США взорвали первое подобное устройство, через восемь месяцев аналогичные испытания провел и Советский Союз. При этом советская термоядерная бомба была гораздо совершеннее своего американского аналога, ее вполне можно было вместить в бомбовый отсек самолета и использовать на практике. Термоядерное оружие идеально подходило для реализации советской концепции единичных, но смертоносных ударов по врагу, ибо теоретически мощность термоядерных зарядов неограничена.

В начале 60-х годов в СССР приступили к разработке огромных (если не сказать чудовищных) по мощности ядерных зарядов. В частности, планировалось создать ракеты с термоядерной боевой частью массой 40 и 75 тонн. Мощность взрыва сорокатонной боеголовки должна была составлять 150 мегатонн. Параллельно шли работы над созданием сверхмощных авиационных боеприпасов. Однако разработка подобных «монстров» требовала проведения практических испытаний, в ходе которых бы отрабатывалась техника бомбометания, оценивался ущерб от взрывов и, самое главное, проверялись теоретические выкладки ученых-физиков.

Вообще, следует отметить, что до появления надежных межконтинентальных баллистических ракет проблема доставки ядерных зарядов стояла в СССР очень остро. Существовал проект огромной самоходной торпеды с мощнейшим термоядерным зарядом (около сотни мегатонн), которую планировали подорвать у побережья США. Для запуска этой торпеды проектировалась специальная подводная лодка. По мнению разработчиков, взрыв должен был вызвать сильнейшее цунами и затопить важнейшие мегаполисы США, находящиеся на побережье. Руководил проектом академик Сахаров, но по техническим причинам он так и не был реализован.

Первоначально разработкой сверхмощной ядерной бомбы занималось НИИ-1011 (Челябинск-70, в настоящее время РФЯЦ-ВНИИТФ). На этом этапе боеприпас носил название РН-202, однако в 1958 году проект был закрыт решением высшего руководства страны. Существует легенда, что «Кузькина мать» была разработана советскими учеными в рекордно короткие сроки – всего лишь 112 дней. Это не совсем соответствует действительно. Хотя, действительно, финальный этап создания боеприпаса, который проходил в КБ-11, занял всего 112 дней. Но не совсем правильным будет утверждение, что «Царь-бомба» - это просто переименованная и доделанная РН-202, на самом деле в конструкцию боеприпаса были внесены существенные усовершенствования.

Изначально мощность АН602 должна была составлять более 100 мегатонн, а ее конструкция иметь три ступени. Но из-за значительного радиоактивного заражения места взрыва от третьей ступени решили отказаться, что уменьшили мощность боеприпаса практически вдвое (до 50 мегатонн).

Еще одной серьезной проблемой, которую пришлось решать разработчикам проекта «Царь-бомбы», стала подготовка самолета-носителя для этого уникального и нестандартного ядерного заряда, так как серийный Ту-95 не подходил для выполнения этой миссии. Этот вопрос поднимался еще в 1954 году в разговоре, который состоялся между двумя академиками – Курчатовым и Туполевым.

После того как были сделаны чертежи термоядерной бомбы, оказалось, что размещение боеприпаса требует серьезной переделки бомбоотсека самолета. Из машины были убраны фюзеляжные баки, а для подвески АН602 на самолет был установлен новый балочный держатель с гораздо большей грузоподъемностью и тремя бомбардировочными замками вместо одного. Новый бомбардировщик получил индекс «В».

Чтобы обеспечить безопасность экипажу самолета, «Царь-бомба» была оборудована сразу тремя парашютами: вытяжным, тормозным и основным. Они замедляли падение бомбы, позволяя самолету после сброса отлететь на безопасное расстояние.

Переоборудования самолета для сброса супербомбы начались еще в 1956 году. В том же году самолет был принят заказчиком и испытан. С Ту-95В даже сбрасывали точный макет будущей бомбы.

17 октября 1961 года Никита Хрущев на открытии XX съезда КПСС заявил, что СССР успешно проводит испытания нового сверхмощного ядерного оружия, и вскоре будет готов боеприпас мощностью 50 мегатонн. Также Хрущев сообщил, что Советский Союз располагает и 100 мегатонной бомбой, но взрывать ее пока не собирается. Через несколько дней Генассамблея ООН обратилась к советскому правительству с просьбой не проводить испытания новой мегабомбы, но этот призыв не был услышан.

Описание конструкции АН602

Авиационная бомба АН602 представляет собой цилиндрическое тело характерной обтекаемой формы с хвостовыми стабилизаторами. Ее длина составляет 8 метров, максимальный диаметр – 2,1 метра, весит она 26,5 тонны. Габариты этой бомбы полностью повторяют размеры боеприпаса РН-202.

Первоначальная расчетная мощность авиабомбы составляла 100 мегатонн, но потом она была уменьшена почти в два раза. «Царь-бомба» задумывалась трехступенчатой: первой ступенью являлся ядерный заряд (мощность порядка 1,5 мегатонны), она запускала термоядерную реакцию второй ступени (50 мегатонн), которая, в свою очередь, инициировала ядерную реакцию Джекила-Хайда третьей ступени (также 50 мегатонн). Однако подрыв боеприпаса такой конструкции практически гарантировано приводил к значительному радиоактивному загрязнению испытательного полигона, поэтому от третьей ступени решили отказаться. Уран, находящийся в ней, был заменен свинцом.

Проведение испытаний Царь-бомбы и их итоги

Несмотря на проведенную ранее модернизацию, непосредственно перед самими испытаниями самолет все равно пришлось переделывать. Вместе с парашютной системой реальный боеприпас оказался больше и тяжелее запланированного. Поэтому с самолета пришлось снять створки бомболюка. Кроме того, он был предварительно покрашен белой светоотражающей краской.

30 октября 1961 года Ту-95В с бомбой на борту взлетел с аэродрома Оленья и направился в сторону полигона на Новой Земле. Экипаж бомбардировщика состоял из девяти человек. В испытаниях также принимал участие самолет-лаборатория Ту-95А.

Бомба была сброшена через два часа после взлета на высоте 10,5 тыс. метров над условной целью, расположенной на территории полигона «Сухой нос». Подрыв осуществлялся баротермически на высоте 4,2 тыс. метров (по другим источникам, на высоте 3,9 тыс. метров или 4,5 тыс. метров). Парашютная система замедлила падение боеприпаса, поэтому до расчетной высоты А602 опускалась 188 секунд. За это время самолет-носитель успел отойти от эпицентра на 39 км. Ударная волна догнала самолет на расстоянии 115 км, однако он сумел продолжить свой полет и благополучно вернулся на базу. По информации некоторых источников, взрыв «Царь-бомбы» вышел гораздо мощнее запланированного (58,6 или даже 75 мегатонн).

Результаты испытания превзошли все ожидания. После взрыва образовался огненный шар диаметров более девяти километров, ядерный гриб достиг высоты 67 км, а диаметр его «шляпки» составил 97 км. Световое излучение могло наносить ожоги на дистанции в 100 км, а звуковая волна дошла до острова Диксон, расположенного на 800 км восточнее Новой Земли. Сейсмическая волна, порожденная взрывом, трижды обогнула земной шар. При этом испытания не привели к значительному загрязнению окружающей среды. Ученые высадились в точке эпицентра уже через два часа после взрыва.

После испытаний командир и штурман самолета Ту-95В были награждены званиями Героя Советского Союза, восемь сотрудников КБ-11 получили звания Героев Социалистического труда, а еще несколько десятков ученых конструкторского бюро получили Ленинские премии.

В ходе испытаний были достигнуты все предварительно запланированные цели. Были проверены теоретические расчеты ученых, военные получили опыт практически использования невиданного ранее оружия, а руководство страны получило мощнейший внешнеполитический и пропагандистский козырь. Было четко показано, что Советский Союз может достичь паритета с США по смертоносности ядерного оружия.

Бомба А602 изначально не предназначалась для практического военного использования. По сути, это был демонстратор возможностей советской военной промышленности. Ту-95В просто не мог долететь с такой боевой нагрузкой до территории США – ему банально не хватило бы топлива. Но, тем не менее, испытания «Царь-бомбы» произвело на Западе нужный результат – уже через два года, августа 1963 года, в Москве между СССР, Великобританией и США был подписан договор о запрете проведения ядерных испытаний в космосе, на земле или под водой. С тех пор проводились только подземные ядерные взрывы. В 1990 году СССР объявил об одностороннем моратории на проведение любых ядерных испытаний. До настоящего времени его придерживается и Россия.

Кстати, после успешного испытания «Царь-бомбы» советские ученые выдвинули несколько предложений о создании еще более мощных термоядерных боеприпасов, от 200 до 500 мегатонн, но они так и не были реализованы. Главными противниками подобными планов выступили военные. Причина была проста: такое оружие не имело ни малейшего практического смысла. Взрыв А602 создал зону полного уничтожения, равную по площади территории Парижа, зачем же создавать еще более мощные боеприпасы. Кроме того, для них просто не было необходимого средства доставки, ни стратегическая авиация, ни баллистические ракеты того времени поднять такой вес просто не могли.

Если у вас возникли вопросы - оставляйте их в комментариях под статьей. Мы или наши посетители с радостью ответим на них

АН602 - термоядерная авиационная бомба, разработанная в СССР во второй половине 50-х годов группой советских физиков под руководством Курчатова: А. Сахаровым, В. Адамским, Ю. Бабаевым и др.

О самой бомбе и об испытании вкратце может прочитать любой. Достаточно набить в поисковике "царь-бомба": работы над "изделием РН202/АН602" велись более семи лет - с осени 1954 г. по осень 1961 г. (с двухлетним перерывом в 1959-60 гг.), по разным данным "изделие" имело от 57 до 58,6 мегатонн тротилового эквивалента, испытания бомбы состоялись 30 октября 1961 г…

Расчетные габариты «изделия 202» (РН202, но правильней АН602) вес - 26 тонн, длина - восемь метров, диаметр - два метра. Такое "изделие" не крепилось в бомбовом отсеке ни одного советского бомбардировщика . Решено было взять за основу носителя стратегический бомбардировщик Ту-95 и кардинально переделать его под "царь-изделие". Переделанная машина получила индекс Ту-95-202/95В. Доработка машины в качестве носителя была выполнена в 1956-м на летно-доводочной базе Министерства авиационной промышленности в Жуковском. Разработкой новой бомбардировочной установки руководил заместитель генерального конструктора ОКБ им. Туполева по вооружению. Таким образом, самолет-носитель был готов к концу 1956 года. В том смысле, что появилась машина (пусть и в единственном экземпляре), которая могла доставлять "изделие" весом 26 тонн и диаметром два метра до места. Из-за отсутствия ясности по срокам испытаний самолет Ту-95-202 для последующей временной эксплуатации был отправлен на аэродром Узин (база бомбардировщиков и самолетов-заправщиков).

Самолет по расчетам мог сбросить бомбу с высоты более 10000 м. Но в этом случае самолет не мог сам уйти из зоны поражения. Поэтому параллельно с разработкой самолета-носителя велась и разработка парашютной системы для такой громады как "изделие 202" (для обеспечения времени снижения до высоты взрыва, необходимого для ухода самолета).

Разработка парашютной системы и ее изготовление были поручены НИИ НДС (директор института, заместитель директора, ведущий конструктор). Эта система должна была надежно обеспечить снижение 26-тонного изделия с высоты сбрасывания (10500) до высоты взрыва 3500 метров в течение 200 секунд. Задержка снижения изделия с заданными параметрами обеспечивалась парашютной системой с общей тормозной площадью 1600 квадратных метров с тремя вытяжными парашютами. Первый площадью 0,5 квадратного метра, второй – 5,5, затем одновременно три по 42 квадратных метра извлекают основной парашют. Т. е. сначала "выскакивал" маленький парашют, затем побольше и наконец массив огромной площади.

К 1961 году было всё готово. При этом и сам самолет-носитель претерпел очередные доработки (были нанесены светозащитные покрытия на облучаемые поверхности самолета, винты двигателей и добавлена защита кабины экипажа светонепроницаемыми шторками).

К этому же времени был готов и самолет-дублер. "Дублером" он назывался, но функция его заключалась в следующем: это была воздушная лаборатория для наблюдения за взрывом. Самолет-"дублер" Ту-16. "Дублировалось" на этом самолете светозащитное покрытие.

Само испытание (как я уже указал) случилось 30 октября 1961 г. на полигоне Новой земли. Вот имена непосредственных исполнителей испытания:

майор (командир самолета-носителя),

капитан (помощник командира),

майор (штурман),

старший лейтенант (второй штурман),

майор (борттехник),

капитан (оператор РЭП),

капитан (командир огневых установок),

старший лейтенант (старший воздушный стрелок-радист),

ефрейтор (стрелок-радист).

Кроме того не забываем самолет-дублер Ту-16: подполковник Владимир Мартыненко (командир), старший лейтенант Владимир Муханов (помощник командира), майор Семен Григорюк (штурман), майор Василий Музланов (штурман-оператор), старший сержант Михаил Шумилов (воздушный стрелок-радист), старшина Николай Суслов (командир огневых установок).

Два самолета (Ту-95-202 с бомбой на борту и Ту-16 с приборами наблюдения) поднялись с аэродрома Оленья (под Мурманском) 30 октября 1961 г. в 9 часов 27 минут. Машины начали движение по маршруту Оленья – мыс Канин Нос – Рогачево – район цели.

В 11 часов 30 минут с высотыметров бомба была сброшена по цели в районе пролива Маточкин Шар. Отделение от самолета прошло нормально, затем началось последовательное срабатывание каскада вытяжных парашютов (маленький, побольше, еще больше). Всё сработало нормально.

А дальше начинается самое интересное. И не только взрыв. Взрыв действительно произошел. Это был самый сильный взрыв оружия в истории человечества. Ну, там ударная волна обогнула Землю несколько раз, ярчайшая вспышка - и т. д. Всё так. Я о другом.

Бомба отделилась от самолета-носителя. Всё фиксировалось наземными службами. Каждая секунда, каждое движение. Для того и создавалась четко работающая парашютная система. 200 секунд - это то, четко рассчитанное время, когда 26-тонная "дура" обязана была быть в точке взрыва. Всё и шло по плану.

Но взрыв случился на 188-й секунде после отделения бомбы от самолета. Взрыв. По всем расчетам взрывная волна должна была настигнуть Ту-95 в 60 километрах от точки взрыва, но она дошла до самолета на 45-м…

А связь с землей прервалась. Какая там могла быть связь?

…Всего было четыре волны. Первые три довольно сильно тряхнули самолет, четвертая слабее. Воздействие от ударной волны для экипажей было достаточно ощутимым, однако затруднений в пилотировании не вызывало. У Ту-95 остановились все двигатели, отключились приборы. Самолет стал падать вниз, но оставался управляемым [периодически самолет подбрасывало и вверх - при достижении очередной ударной волны]. На высоте 7000 метров бортинженеру Евтушенко удалось запустить один двигатель, на 5000 метрах – второй. Садились с тремя работающими двигателями. Один двигатель так и не смогли запустить. После посадки увидели, что вся электропроводка на самолете обуглилась.

Вспышка. "Гриб" на десятки километров (практически "до космоса": облако взрыва было видно на удалении до 800 километров). Ударная волна, три раза обогнувшая земной шар… Короче, товарищ Хрущев напугал американскую военщину, вспомнилась и «кузькина мать». И все задумались о разоружении, а не о бесконечном увеличении ядерной силы.

Но я вот думаю. Летят в самолете мужики. Чего-то там делают для Родины. А уж там двести секунд, 188 или 50 мегатонн под брюхом, 57, 58 - какая им (мужикам) разница. Типа.

И до сих пор никто не может внятно ответить. Так на какой же высоте над землей произошел взрыв? На расчетной 3500 м? Или свыше 4000? Или "около 5000" (т. е. чуть ли не на "полпути")?

Вот такая история. Науки и техники.

30 октября 1961 года Советский Союз произвел взрыв самой мощной бомбы в мире – Царь-бомбы. Эта 58-мегатонная водородная бомба была взорвана на полигоне, расположенном на Новой Земле. После взрыва Никита Хрущёв любил пошутить, что первоначально предполагалось взорвать 100-мегатонную бомбу, но заряд уменьшили, "чтобы не побить все стёкла в Москве."

«Царь-бомба» АН602

Название

Название «Кузькина мать» появилось под впечатлением известного высказывания Н. С. Хрущёва «Мы ещё покажем Америке кузькину мать!». Официально же бомба АН602 не имела названия. В переписке для РН202 использовалось также обозначение «изделие В», причем так впоследствии именовали и АН602 (индекс ГАУ - «изделие 602»). В настоящее время все это является иногда причиной путаницы, так как АН602 ошибочно отождествляют с РДС-37 или (что чаще) с РН202 (впрочем, последнее отождествление отчасти оправданно, так как АН602 представляла собой модификацию РН202). Более того, в результате у АН602 задним числом появилось и «гибридное» обозначение РДС-202 (которого ни она, ни РН202 никогда не носили). Название же «Царь-бомба» изделие получило как самое мощное и разрушительное оружие в истории.

Разработка

Распространён миф, что «Царь-бомба» была сконструирована по заданию Н. С. Хрущёва и в рекордно короткие сроки - якобы вся разработка и изготовление заняли 112 дней. На самом же деле работы над РН202/АН602 велись более семи лет - с осени 1954 г. по осень 1961 г. (с двухлетним перерывом в 1959-1960 гг.). При этом в 1954-1958 гг. работу над 100-мегатонной бомбой вёл НИИ-1011.

Стоит заметить, что приведённая выше информация о сроке начала работ находится в частичном противоречии с официальной историей института (ныне это Российский федеральный ядерный центр - Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики/РФЯЦ-ВНИИЭФ). Согласно ей, приказ о создании соответствующего НИИ в системе Министерства среднего машиностроения СССР был подписан только 5 апреля 1955 г., а к работе в НИИ-1011 приступили ещё несколькими месяцами позже. Но в любом случае - только финальный этап разработки АН602 (уже в КБ-11 - ныне это Российский федеральный ядерный центр - Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики/РФЯЦ-ВНИИЭФ) летом-осенью 1961 г. (а отнюдь не весь проект в целом!) действительно занял 112 дней. Тем не менее - АН602 не являлась просто переименованной РН202. В конструкцию бомбы был внесён ряд конструктивных изменений - в результате чего, например, заметно изменилась ее центровка. АН602 имела трёхступенчатую конструкцию: ядерный заряд первой ступени (расчётный вклад в мощность взрыва - 1,5 мегатонны) запускал термоядерную реакцию во второй ступени (вклад в мощность взрыва - 50 мегатонн), а она, в свою очередь, инициировала ядерную «реакцию Джекилла-Хайда» (деление ядер в блоках урана-238 под действием быстрых нейтронов, образующихся в результате реакции термоядерного синтеза) в третьей ступени (ещё 50 мегатонн мощности), так что общая расчётная мощность АН602 составляла 101,5 мегатонн.

Место испытания на карте.

Первоначальный вариант бомбы был отвергнут по причине чрезвычайно высокого уровня радиоактивного загрязнения, которое она должна была вызвать - было решено не использовать «реакцию Джекилла-Хайда» в третьей ступени бомбы и заменить урановые компоненты на их свинцовый эквивалент. Это уменьшало расчетную общую мощность взрыва почти вдвое (до 51,5 мегатонн).
Первые проработки по «теме 242» начались сразу после переговоров И. В. Курчатова с А. Н. Туполевым (состоялись осенью 1954 г.), который назначил руководителем темы своего заместителя по системам вооружения А. В. Надашкевича. Проведённый прочностной анализ показал, что подвеска столь большой сосредоточенной нагрузки потребует серьёзных изменений в силовой схеме исходного самолёта, в конструкции бомбоотсека и в устройствах подвески и сброса. В первой половине 1955 года был согласован габаритный и весовой чертёж АН602, а также компоновочный чертёж его размещения. Как и предполагалось, масса бомбы составляла 15 % взлётной массы носителя, но её габаритные размеры потребовали снятия фюзеляжных топливных баков. Разработанный для подвески АН602 новый балочный держатель БД7-95-242 (БД-242) был близким по конструкции к БД-206, но значительно грузоподъёмнее. Он имел три бомбардировочных замка Дер5-6 грузоподъёмностью 9 тонн каждый. БД-242 крепился непосредственно к силовым продольным бимсам, окантовывавшим бомбоотсек. Успешно решили и проблему управления сбросом бомбы - электроавтоматика обеспечила исключительно синхронное открытие всех трёх замков (необходимость этого диктовалась условиями безопасности).

17 марта 1956 года вышло совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 357-228сс, согласно которому ОКБ-156 должно было приступить к переоборудованию Ту-95 в носитель ядерных бомб большой мощности. Эти работы велись в ЛИИ МАП (Жуковский) с мая по сентябрь 1956-го. Затем Ту-95В был принят заказчиком и передан для проведения лётных испытаний, которые велись (включая сброс макета «супербомбы») под руководством полковника С. М. Куликова до 1959 г. и прошли без особых замечаний. В октябре 1959 года «Кузькину мать» доставил на полигон днепропетровский экипаж.

Испытания

Носитель «супербомбы» был создан, но его реальные испытания отложили по политическим соображениям: Хрущёв собирался в США, и в холодной войне наступила пауза. Ту-95В перегнали на аэродром в Узин, где он использовался как учебный самолёт и уже не числился как боевая машина. Однако в 1961 г., с началом нового витка холодной войны, испытания «супербомбы» вновь стали актуальными. На Ту-95В срочно заменили все разъёмы в системе электроавтоматики сброса и сняли створки бомбоотсека - реальная бомба по массе (26,5 т, в том числе вес парашютной системы - 0,8 т) и габаритам оказалась несколько больше макета (в частности, теперь её вертикальный габарит превышал размеры бомбоотсека в высоту). Самолёт был также покрыт специальной светоотражающей краской белого цвета.

Вспышка взрыва "Царь-Бомбы"

О предстоящих испытаниях 50-мегатонной бомбы объявил Хрущёв в своём докладе 17 октября 1961 г. на XXII съезде КПСС.
Испытания бомбы состоялись 30 октября 1961 г. Подготовленный Ту-95В с реальной бомбой на борту, пилотируемый экипажем в составе: командир корабля А. Е. Дурновцев, штурман И. Н. Клещ, бортинженер В. Я. Бруй, вылетел с аэродрома Оленья и взял курс на Новую Землю. В испытаниях участвовал также самолёт-лаборатория Ту-16А.

Гриб после взрыва

Через 2 часа после вылета бомба была сброшена с высоты 10500 метров на парашютной системе по условной цели в пределах ядерного полигона «Сухой Нос»(73.85, 54.573°51′ с. ш. 54°30′ в. д. / 73.85° с. ш. 54.5° в. д. (G) (O)). Подрыв бомбы был осуществлён барометрически через 188 секунд после сброса на высоте 4200 м над уровнем моря (4000 м над целью) (однако есть и другие данные о высоте взрыва - в частности, назывались числа 3700 м над целью (3900 м над уровнем моря) и 4500 м). Самолёт-носитель успел улететь на расстояние 39 километров, а самолёт-лаборатория - 53,5 километра. Мощность взрыва заметно превысила расчётную (51,5 мегатонн) и составила от 57 до 58,6 мегатонн в тротиловом эквиваленте. Есть также сведения, что по первоначальным данным мощность взрыва АН602 была существенно завышена и оценивалась величинами до 75 мегатонн.

Существует видеохроника приземления самолета-носителя этой бомбы после испытания; самолет горел, при осмотре после посадки видно что некоторые выступавшие алюминиевые детали оплавились и деформировались.

Результаты испытания

Взрыв АН602 по классификации был низким воздушным взрывом сверхбольшой мощности. Результаты его впечатляли:

Огненный шар взрыва достиг радиуса примерно 4,6 километра. Теоретически он мог бы вырасти до поверхности земли, однако этому воспрепятствовала отражённая ударная волна, подмявшая и отбросившая шар от земли.

Излучение потенциально могло вызывать ожоги третьей степени на расстоянии до 100 километров.

Ионизация атмосферы стала причиной помех радиосвязи даже в сотнях километров от полигона в течение около 40 минут

Ощутимая сейсмическая волна, возникшая в результате взрыва, три раза обогнула земной шар.

Свидетели почувствовали удар и смогли описать взрыв на расстоянии тысячи километров от его центра.

Ядерный гриб взрыва поднялся на высоту 67 километров; диаметр его двухъярусной «шляпки» достиг (у верхнего яруса) 95 километров

Звуковая волна, порождённая взрывом, докатилась до острова Диксон на расстоянии около 800 километров. Однако о каких-либо разрушениях или повреждениях сооружений даже в расположенных гораздо ближе (280 км) к полигону посёлке городского типа Амдерма и посёлке Белушья Губа источники не сообщают.

Последствия испытания

Основной целью, которая ставилась и была достигнута этим испытанием, была демонстрация владения Советским Союзом неограниченным по мощности оружием массового поражения - тротиловый эквивалент наиболее мощной термоядерной бомбы из числа испытанных к тому моменту в США был почти вчетверо меньше, чем у АН602.

диаметр тотальных разрушений, для наглядности нанесенный на карту Парижа

Крайне важным научным результатом стала экспериментальная проверка принципов расчёта и конструирования термоядерных зарядов многоступенчатого типа. Было экспериментально доказано, что максимальная мощность термоядерного заряда, в принципе, не ограничена ничем. Так, в испытанном экземпляре бомбы для поднятия мощности взрыва еще на 50 мегатонн достаточно было выполнить третью ступень бомбы (являлась оболочкой второй ступени) не из свинца, а из урана-238, как и предполагалось штатно. Замена материала оболочки и понижение мощности взрыва были обусловлены только желанием сократить до приемлемого уровня количество радиоактивных осадков, а не стремлением уменьшить вес бомбы, как иногда полагают. Впрочем, вес АН602 от этого действительно уменьшился, но незначительно - урановая оболочка должна была весить примерно 2800 кг, свинцовая же оболочка того же объёма - исходя из меньшей плотности свинца - около 1700 кг. Достигнутое при этом облегчение чуть более одной тонны слабо заметно при общей массе АН602 не менее 24 тонн (даже если брать самую скромную оценку) и не влияло на положение дел с её транспортировкой.

Нельзя и утверждать, что «взрыв стал одним из самых чистых в истории атмосферных ядерных испытаний» - первой ступенью бомбы был урановый заряд мощностью в 1,5 мегатонны, что само по себе обеспечило большое количество радиоактивных осадков. Тем не менее, можно считать, что для ядерного взрывного устройства такой мощности АН602 действительно была довольно чистой - более 97 % мощности взрыва давала практически не создающая радиоактивного загрязнения реакция термоядерного синтеза.
Также дискуссия о путях политического применения технологии создания сверхмощных ядерных боеголовок послужила началу идеологических расхождений Хрущёва Н. С. и Сахарова А. Д., так как Никита Сергеевич не принял проект Андрея Дмитриевича по размещению нескольких десятков сверхмощных ядерных боеголовок, мощностью от 200 или даже 500 мегатонн, вдоль американских морских границ, что позволяло отрезвить неоконсервативные круги не втягиваясь в разорительную гонку вооружений

Слухи и мистификации, связанные с АН602

Результаты испытаний АН602 стали предметом и ряда других слухов и мистификаций. Так, порой утверждалось, что мощность взрыва бомбы достигла 120 мегатонн. Вероятно, это было связано с «наложением» информации о превышении реальной мощности взрыва над расчетной примерно на 20 % (на самом деле - на 14-17 %) на первоначальную проектную мощность бомбы (100 мегатонн, точнее - 101,5 мегатонны). Масла в огонь подобных слухов подлила и газета «Правда», на страницах которой было официально заявлено, что «Она <АН602> - вчерашний день атомного оружия. Сейчас созданы ещё более мощные заряды». На самом деле более мощные термоядерные боеприпасы - например, боевая часть для МБР УР-500 (индекс ГРАУ 8К82; известная ракета-носитель «Протон» является её модификацией) мощностью 150 мегатонн хотя и действительно разрабатывались, но так и остались на чертёжных досках.

В разное время также циркулировали слухи о том, что мощность бомбы была уменьшена в 2 раза по сравнению с планируемой, так как учёные опасались возникновения самоподдерживающейся термоядерной реакции в атмосфере. Интересно, что похожие опасения (только по поводу возможности возникновения в атмосфере самоподдерживающейся реакции ядерного деления) уже высказывались ранее - при подготовке к испытаниям первой атомной бомбы в рамках Манхэттенского проекта. Тогда эти опасения дошли до того, что одного из переволновавшихся учёных не только отстранили от испытаний, но и отправили на попечение врачей.
Фантастами и физиками высказывались также опасения (порождённые главным образом фантастикой тех лет - эта тема часто фигурировала в книгах Александра Казанцева, так в его книге «Фаэты» утверждалось, что таким образом погибла гипотетическая планета Фаэтон, от которой остался пояс астероидов), что взрыв может инициировать термоядерную реакцию в морской воде, содержащей некоторое количество дейтерия, и таким образом вызвать взрыв океанов, который расколет планету на куски.

Подобные же опасения, правда, в шутливой форме, высказывал герой книг фантаста Юрия Тупицына, звездолётчик Клим Ждан:
«Возвращаясь на Землю, я всегда волнуюсь. На месте ли она? Не превратили ли ее учёные, увлёкшиеся очередным многообещающим экспериментом, в облако космической пыли или плазменную туманность?»