Значение сулейман стальский в литературной энциклопедии. Когда снятся вещие сны

СУЛЕЙМАН СТАЛЬСКИЙ

— замечательный народный поэт Дагестана. По национальности лезгин. Р. в ауле Ашага-Сталь (отсюда Стальский, по-лезгински Stal Sulejman), Касумкентского района, ДАССР, в бедной крестьянской семье. Рано лишившись родителей, С. с 13 лет работал по найму: батраком у помещиков, рабочим на бакинских нефтяных промыслах, землекопом на строительстве моста через Аму-Дарью. Впервые выступил в 1905—1909, вызвав на соревнование народных бродячих певцов (ашугов). С. стихи свои слагал устно. Из дореволюционных произведений С. наиболее известны: «Муллы», «Судьи», «Старшине». В этих произведениях С. выступал как разоблачитель горской знати и ставленников русского самодержавия — царских чиновников. Органически связанный с лезгинской беднотой, С. являлся выразителем ее дум и настроений, ее ревностным защитником. В период жесточайшего колониального угнетения горского крестьянства, эксплоатации его местными феодалами и мусульманским духовенством песни С. сыграли большую революционную роль, — они будили сознание трудящихся масс, призывали к борьбе с властью помещиков. Великую Октябрьскую социалистическую революцию С. принял как желанное осуществление своей мечты, — он приветствовал ее новыми, радостными стихами. Особенно широкую популярность приобрели его стихи-песни: «Погибни, старый мир», «Рабочий», «Двадцать первое января», «После смерти Ленина». На первом съезде писателей Дагестана С. был избран делегатом на Всесоюзный съезд советских писателей. На этом съезде А. М. Горький назвал Стальского Гомером XX в. С этого времени творческая активность С. еще более повысилась. Он создал ряд новых произведений на самые разнообразные темы: о социалистической перестройке лезгинского аула, о новых формах труда, о великих победах, достижениях на фронте социалистического строительства, о любви к родине, о Красной армии, о партии большевиков, о Сталинской Конституции. Особенно замечательны: цикл песен С. о величайшем вожде пролетарской революции — товарище Сталине, песни о Кирове, Серго Орджоникидзе, о советской героике. Отличительная черта этих произведений — глубокая искренность, эмоциональная насыщенность. Его песни приобретают огромное организующее политическое значение. С. создал также ряд крупных произведений. Первое из них — поэма «Дагестан». Поэма охватывает три периода истории Дагестана: годы борьбы дагестанских горцев с русским

106 самодержавием за свою независимость, годы колониального угнетения и, наконец, период гражданской войны и социалистического расцвета ДАССР. Поэма С. была создана к 15-летию советизации Дагестана. Второе крупное его произведение — «Поэма о Серго Орджоникидзе, любимом сподвижнике и друге великого Сталина». Эта поэма построена как сказание о герое-богатыре. Ритмическое строение поэмы, с умелым использованием рефрена, приближает ее к лучшим образцам старинных горских эпических песен. Рефрен в поэме использован не только как внешний прием, но и как смысловое завершение каждой строфы. Поэма богата метафорами, сравнениями и образами. Она была создана к 50-летнему юбилею Серго Орджоникидзе. Третья поэма — «Думы о родине», являющая образец подлинного советского патриотизма, посвящена 20-летию Октября; она содержит более пятисот стихотворных строк. С. обогатил поэтический словарь лезгинской поэзии, его поэтические выражения вошли в разговорный язык лезгин, сделались народными поговорками. Излюбленная форма стиха у С. — обычные ашугские рубаи: три строки рифмованные, одна свободная (в различных комбинациях). До революции С. гневно бичевал угнетателей народа, он был поэтом народного горя. Великий Октябрь сделал его поэтом народной радости. До последних дней своей жизни поэт зорко следил за событиями нашей действительности, за нашими достижениями и незамедлительно откликался на них подлинно-народными вдохновенно-чуткими песнями. Еще за несколько дней до смерти С. написал стихотворение, посвященное выборам в Верховный Совет. В нем он призывал трудящихся Дагестана подавать свои голоса за вождя народов — товарища Сталина. С. был выставлен кандидатом в депутаты в Верховный Совет трудящимися Касумкентского и Дербентского районов Дагестана. Поэзия для С. не являлась профессией — он был членом Ашага-Стальского колхоза им. тов. Кирова до самой своей смерти и занимался сельским хозяйством. В 1934 ЦИК ДАССР присвоил С. звание народного поэта Дагестана. На X Вседагестанском съезде Советов он был избран в члены ДагЦИКа. В 1936 ЦИК СССР наградил С. орденом Ленина. Стихи С. переведены на многие языки народов Советского Союза. Переводы на русский язык печатались гл. обр. в «Правде» и «Известиях». Ряд стихотворений С. переложен на музыку. Библиография: I. На лезгинск. яз.: Лезгинские поэты, Центр. изд. народов СССР, М., 1927; Сборн. лезгинской литературы, Махач-Кала, 1934; Избр. стихи, Махач-Кала, 1934. Пер. на русск. яз.: Дагестанская антология, М. — Л., 1934; Стихи и песни, М., 1936; Шаири, Пятигорск, 1936; Поэма о Серго Орджоникидзе, Пятигорск, 1936; Рассказ о себе, «Правда», 1936, 20/IV, № 110; Сыну (отрывок из посмертной поэмы о Сталине), «Правда», 1937, 5/XII, № 334; Избранные песни и стихи, перевод с лезгинского под редакцией Эффенди Капиева, вступ. очерк П. Павленко, изд. «Советский писатель», [М.], 1938. II. Эффенди Капиев, Дагестанская антология, М. — Л., 1934; Его же, Сулейман Стальский, предисловие к кн. «Стихи и песни Стальского», М., 1936; Его же, У Сулеймана Стальского, «Комсомольская правда», 1937, 20/IV, № 90; Фатуев Р., Певцы

107 страны гор, «Литературная газета», 1934, № 26; Его же, Великий ашуг, «Литературная газета», 1936, 15/Х, № 58; Его же, Сулейман Стальский, «Литературная газета», 1936, 5/II, № 7; Его же, Поэма о Серго Орджоникидзе, «Литературная газета», 1936, 15/XI, № 64; Его же, Литература народов Дагестана, «Литературный критик», М., 1936, № 11; Луговской Вл., Сулейман Стальский, «Литературный критик», М., 1936, № 12; Его же, Сулейман Стальский, «Литературная газета», 1937, 30/IX, № 53; Трегуб С., Гомер XX века, «Комсомольская правда», М., 1936, 27/VII, № 172; Наш Сулейман, передовая статья «Дагестанской правды», Махач-Кала, 1936, № 92. Р. Фатуев

Литературная энциклопедия. 2012

Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое СУЛЕЙМАН СТАЛЬСКИЙ в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках:

СУЛЕЙМАН СТАЛЬСКИЙ
Стальский (18.5.1869, аул Ашага-Стал, ныне Касумкентского района Дагестанской АССР,-23. 11 . 1937, там же; похоронен в Махачкале), лезгинский советский поэт-ашуг, …
СУЛЕЙМАН СТАЛЬСКИЙ
(1869-1937) лезгинский поэт, народный поэт Дагестана (1934). Социально-бытовые эпиграммы, песни-обличения, сатирические стихи - до 1917; стихи-агитки, величальные стихи, песни-послания, воспевающие …
СУЛЕЙМАН СТАЛЬСКИЙ в Современном толковом словаре, БСЭ:
(1869-1937) , лезгинский поэт, народный поэт Дагестана (1934). Социально-бытовые эпиграммы, песни-обличения, сатирические стихи - до 1917; стихи-агитки, величальные стихи, песни-послания, …
СУЛЕЙМАН
СУЛЕЙМ́АН СТАЛЬСКИЙ (1869-1937), лезгинский поэт, нар. поэт Даг. АССР (1934). Дорев. поэзия - социально-бытовые эпиграммы, песни-обличения, сатирич. стихи. После 1917, …
СУЛЕЙМАН в Иллюстрированной энциклопедии оружия:
Давид-оглы, мастер холодного оружия, ювелир. Дагестан. Лаки. Около …
СУЛЕЙМАН в Литературной энциклопедии:
1. Назиф [Ибрагим Джехди, 1869—1927] — турецкий литературовед и поэт. Р. в Диярбекире. Старший брат известного поэта Фаик Али. Отец …
СУЛЕЙМАН в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
Сулейман (турецкая форма имени Соломон, араб. Солиман) - имя трехтурецких султанов: 1) С. 1, сын Баязета I; по взятии в …
СУЛЕЙМАН в Современном энциклопедическом словаре:
СУЛЕЙМАН в Энциклопедическом словарике:
I КАНУНИ (Suleyman I Kanun0i) (в европейской литературе Сулейман Великолепный) (1495 - 1566), турецкий султан в 1520 - 66. При …
СУЛЕЙМАН в Большом российском энциклопедическом словаре:
СУЛЕЙМ́АН РУСТАМ (наст. имя и фам. Сулейман Али-Аббас оглы Рустам-заде) (1906-89), поэт, нар. поэт Азерб. ССР (1960), Герой Соц. Труда …
СУЛЕЙМАН в Большом российском энциклопедическом словаре:
СУЛЕЙМ́АН I КАНУНИ (SUleyman I Kаnun3) (Сулейман Законодатель; в европ. лит-ре Сулейман Великолепный) (1495-1566), тур. султан в 1520-66. При нём …
САМЫЕ ВЫСОКИЕ ИГРОКИ;"СУЛЕЙМАН АЛИ НАШНУШ" в Книге рекордов Гиннеса 1998 года:
Самый высокий игрок - Сулейман Али Нашнуш,выступавший в 1962 г. за команду Ливии. Его рост - 2,45 …
СУЛЕЙМАН РУСТАМ в Большом энциклопедическом словаре:
(наст. имя и фам. Сулейман Али-Аббас оглы Рустам-заде) (1906-89) азербайжанский поэт, народный поэт Азербайджана (1960), Герой Социалистического Труда (1976). Сборники …
СУЛЕЙМАН I КАНУНИ в Большом энциклопедическом словаре:
(Suleyman I Kanuni) (в европейской литературе Сулейман Великолепный) (1495-1566) турецкий султан в 1520-66. При нем Османская империя достигла высшего политического …
ХИКМЕТ СУЛЕЙМАН в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
Сулейман (1889, Басра, - 1968), политический и государственный деятель Ирака. По происхождению турок. Получил образование в Стамбульском университете. В 1925-1933 …
СУЛЕЙМАН I КАНУНИ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
I Кануни (Suleyman I Kanunî) (или Сулейман II Кануни), Сулейман Законодатель (в европейской литературе - Сулейман Великолепный, Великий) (27.4. 1495 …
РУСТАМЗАДЕ СУЛЕЙМАН АЛИ АББАС-ОГЛЫ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
Сулейман Али Аббас-оглы (р. 1906), азербайджанский советский поэт; см. Сулейман Рустам …
АХУНДОВ СУЛЕЙМАН САНИ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
Сулейман Сани , азербайджанский советский писатель. Окончил горийскую учительскую семинарию. Вёл педагогическую работу, составлял учебники. Первая …
СУЛЕЙМАН I в Словаре Кольера:
(1495-1566), прозванный в Европе Великолепным, десятый и, как считают, величайший султан Османской империи. Для большинства он Сулейман I, те же, …
ФЕРДИНАНД I
Из рода Габсбургов. Король Чехии и Венгрии в 1526-1502 гг. Король Немецкий и 1531-1562 гг. Император «Священной Римской империи» в …
SCUTARI в Справочнике Персонажей и культовых объектов греческой мифологии:
Скутари - Венециано-турецкие войны В мае 1474 этот город - совр. Шкодер в Албании - с венец. гарнизоном под командованием …
ФЕРДИНАНД I в биографиях Монархов:
Из рода Габсбургов. Король Чехии и Венгрии в 1526—1502 гг. Король Немецкий и 1531—1562 гг. Император «Священной Римской империи» в …

Подлинный поэт тот, кого признает родной народ, чье слово необходимо людям как хлеб, воздух и вода. Такой поэт Сулейман Стальский. Уникален талант его, уникальна и его личность.

Свои стихи он не записывал, потому что не владел грамотой. Но память его была феноменальной: в ней хранились тысячи его и чужих стихов (лезгинских и восточных).

Поэт провел семнадцать лет в скитаниях, в поисках счастья, но не обрел его. Зато годы эти явились для него своего рода университетом жизни. Ученической поры, как у многих поэтов, у него не было. Он сразу выступил как зрелый мастер слова. Сулейман Стальский — первый лезгинский сатирик. Творчество Сулеймана Стальского принято делить на три периода: дооктябрьский, гражданской войны и советского времени. Каждый из этих периодов отличается своими особенностями. В дооктябрьский период Мир у Сулеймана Стальского враждебен человеку. И в этом плане он продолжает и развивает традицию предшествующей лезгинской поэзии. Но если поэтов предыдущих эпох отличал трагический пафос в понимании взаимоотношения мира и человека, то Сулейману Стальскому в этом плане характерен пафос сатирический.

Его сатира дооктябрьского периода имеет свои конкретные адреса. Он обличает сельские власти («Старшина», «Судьи», «Богачи — чиновники»), представителей духовенства («Мулла», «Муллам», «Мулле», «Двуногий осел»). Но это не выступление против религии, а высмеивание тех, кто нарушает принципы ислама. Сам же поэт был глубоко верующим человеком, призывавшим жить праведно. Об этом свидетельствует его дореволюционная религиозно — философская лирика, представленная в стихотворениях «Подумай ты, мусульманин», «Хоть проживешь ты двадцать тысяч лет», «Не может» и др. Есть еще и стихотворения, в которых поэт бичует общечеловеческие пороки и которые по жанру близки басне («Кюринцы», «Медяку», «Невозможно»).

Годы гражданской войны в Дагестане (1918-1920) были жестокими, кровопролитными. Менялись местные и пришлые правители (Бичерахов, турки, англичане, деникинцы). Бесчинствовали многочисленные разбойничьи банды. Мир как будто сорвался с оси, пришел в хаос, перемешался. Теперь поэт в своих сатирических стихах широко использует эзопов язык, утверждая, что в мире стало слишком много «дурных людей», «двуногих скотов», «словоблудов» («Ворона мнит себя орлом», «Честность», «Где правда времени, друзья?», «Как вразумить людей намеком», «Слова, которые не всем доверишь» и др.). Все, что происходит в это время на родине, Сулейман Стальский осмысливает как ее величайшую трагедию. Враждебность мира человеку достигает апогея.

В советское время в творчестве поэта наметились два направления. Поэт воспевает советскую власть «как весну народов» («Советов власть — прекрасный сад», «Наша власть», «Мост», «Колхозница Инджихан», «Сыну» и др.). Принципиально меняется в них осмысление поэтом взаимоотношения мира и человека: мир возникает уже как друг человека. Вместе с тем Сулейман Стальский подвергает критике теневые явления нового общественного и политического строя и делает это едко, остро сатирически, то открыто, то используя аллегорию («Одержи мому самомнением», «О невежде, мнящем себя знатоком», «От глупости лекарства нет», «Не обидно ль?», «Не верь уговорам обманщика», «Лжекоммунисты» и др.). В советское время в сатире поэта важную роль стал играть собирательный образ «михенната» (низкого, подлого, коварного человека). Сулейман Стальский тяжело переживал драматические события перио да коллективизации, а затем и необоснованные репрессии, которые стали для него источником душевных мук («Кошмарный день», «Где остались?»).

Все увиденное привело поэта к печальному выводу, который он за несколько дней до смерти с потрясающей силой передал в стихотворении «Бренный мир». Мир опять оборачивается к человеку враждебной стороной.

Сегодня творчество Сулеймана Стальского требует не только нового осмысления. Остаются проблемы перевода его на русский язык, собирания неизвестных текстов поэта, а также текстологическая работа над его стихотворениями.

Справедливо сказал о поэте Н. Тихонов: «Он жил стихом и дышал им. В нем жили народ, страна, история. Он был живой летописью событий». (Двойная радуга. М., 1964. С. 300 ).

Кельбеханов Р.М.,
профессор ДГУ

Admin

Рассказ о себе

Мать была беременна мной, когда отец ни с того ни с сего выгнал ее и женился на другой. Я родился у дяди, в хлеву. Оскорбленные поступком отца, мои родственники выместили это на мне: не дав мне даже испробовать материнского молока, они завернули меня в драную рогожу и подкинули к отцовским воротам. Так с обиды и началась моя жизнь.
Соседка, у которой в ту пору родился мертвый ребенок, из жалости кормила меня грудью, обзывая щенком. До семи лет я оставался у нее. Потом отец однажды увидел: взрослый мальчик в соседском дворе. «Ба, да это же мой сын!» - и взял в свою саклю.
Сакля была полна детей, нелюдимая мачеха прятала от меня кукурузные лепешки, я рос, как и родился, в хлеву, рядом с буйволом. Не помню ничего об этой поре, кроме навозного запаха. Потом заболел отец, сошел с ума. Целыми днями он собирал по улицам камни и прятал от людей, называя это богатством... Внезапно поседел, глаза пожелтели. Умер отец, оставив на руках у матери шестерых детей и разбросанные по двору кучи речного булыжника...
Не могу назвать ни одной точной даты. То были не такие времена. По всей округе у нас только два человека знали грамоту, да и то начальник почты и старшина. Я был, вероятно, тринадцатилетним мальчиком, когда ушел из своего аула. В Дербенте меня «призрел» богатый человек. Я ухаживал за его трехверстными виноградниками, сторожил конюшни, рубил дрова, чистил двор. Четыре года батрачил я у этого человека, ни зимы, ни лета не замечая. А когда уволился, оказалось, что снова некуда себя деть, и карманы мои по-прежнему пусты.
Тогда я вернулся в свой аул. Но в Ашага-Стале всегда батраков было больше, чем надо, и долгое время мне пришлось перебиваться поденной работой у соседей. Я был молод. Это очень унизительно, друзья, просить поденной работы у соседей. Люди рассказывали, будто неподалеку, в Гандже, англичане арендуют у царя землю, где добывают какие-то корни. Там нужны рабочие. И вот вместе с другими я вскоре уехал в Ганджу.
Два года работал я на плантациях, жил впроголодь, болел малярией и, наконец, не выдержав, сбежал. Это была настоящая ловушка. Я не только ничего не накопил, но еще задолжал в харчевне, где кормили нас коровьими кишками. Из Ганджи - я и сам не помню как - добрался до Самарканда. Там я устроился чернорабочим в депо и работал несколько лет подряд. Затем около года работал на постройке железной дороги и больше года на постройке моста через Сыр-Дарью.
Очень много видел и узнал я в те годы. Я узнал, что везде и всюду было одинаково трудно рабочему человеку, что уйти от самого себя невозможно, что бедные люди и на Сыр-Дарье и в Ашага-Стале одинаково несчастны. Тогда потянуло домой... Но денег оставалось мало.
Я застрял в Баку и с трудом устроился на нефтяных промыслах. Проработал там около двух лет. Жил я очень скромно. И когда с грехом пополам накопилась у меня некоторая сумма денег, оказалось, я уже тридцатилетний мужчина, у меня борода, и я уже старею. Надо обзаводиться семьей. Это было очень трудное дело. Но мне повезло впервые в жизни. В ауле я нашел круглую сироту - дочь бедняка-объездчика. Нас повенчали, и я навсегда поселился в ауле.
Своими руками, вместе с женой, мы построили маленькую саклю. Недоедали, недосыпали, завели огород. Огород охраняла жена, а я в это время жал у людей пшеницу.
Однажды я возвращался домой к обеду. На одной из улиц я заметил, что собралось множество народу, и удивился: «Что же случилось?» Посреди улицы сидели бродячие ашуги (народные певцы) с бубнами в руках и пели песни о соловье, тоскующем по солнцу. Ашугам бросали в подол серебро и медь. Постоял я с народом, послушал: «Черт возьми, ведь это же все давно лежит у меня на душе! Постойте-ка, постойте!»
- Ведь это мои слова! - крикнул я.
- Куда тебе, убогий! - ответили мне.- Ты на себя посмотри, разве эти слова подходят к твоему носу, соловей ты!..
Домой я вернулся пристыженный.
«О соловье может всякий спеть»,- сказал я дома жене и, взяв в руки вместо бубна папаху, впервые в жизни начал слагать стихи.
...Влюблен без памяти в цветы,
Не замечаешь разве ты
Страданья, муки нищеты,
И плач, и стоны, соловей!..
Это - строчки из первой моей песни, которую я сложил к концу того же дня. Я прочел ее друзьям, но друзья не поверили:
- В таком случае сложи-ка песню о старшине.
Мои друзья в большинстве были безземельные отходники. Они годами пропадали на нефтяных промыслах в Баку и лишь изредка приезжали на лето в аул. Они были почти настоящие рабочие.
- Мир,- говорили они, - это весы, умышленно сбитые с толку. Ты смотри, Сулейман, не ошибись. На этих весах и днем и ночью обвешивают нашего брата на кусок хлеба, на аршин бязи, а иногда и на целую жизнь. Будь смелее, проверяй все гири...
Песни свои я привык слагать в поле, во время работы. Возвращаясь под вечер в аул, я часто присоединялся к друзьям и по дороге повторял то, что сочинялось за день. Я даже не заметил, как мои песни стали распеваться в ауле. Мое новое дело оказалось трудным и очень неспокойным.
Как-то, во время отдыха у родника, я спел песню о царских судьях. Услышавший мою песню мулла ткнул меня палкой в грудь и стал кричать:
- Где это слыхано, чтобы голодранцы учили царских судей? Ты! Паршивый хвост! Твое дело плестись сзади, а думать за тебя, слава богу, поручено голове.
Это обожгло меня.
- Разве на хвосте растут такие руки? - вскричал я, схватив муллу и приподняв его над родником. Мои товарищи рассмеялись... Мулла побелел и умчался в аул. За мной явился старшина. Меня забрали в канцелярию, допрашивали и пытались посадить в тюрьму. Но пришли друзья. Они поклялись на коране, что Сулейман не со зла показывал силу своих рук. Меня отпустили, строго-настрого предупредив, чтобы никогда больше не слагал я «грязных» песен...
Но поэт молчать не может. Скрыть от мира, сохранить для себя свое сердце ему не удастся.
Однажды ко мне пришли только что вернувшиеся из Баку мои старые приятели. Они рассказали мне печальную историю. На нефтяных промыслах была забастовка рабочих, но она кончилась неудачно, и моих друзей уволили как зачинщиков. О забастовке я сложил песню.
Так от случая к случаю я слагал песни, подобно тому, как горячую обжигающую пищу глотают осторожно по маленькому кусочку...
Прошло лет пять. И вот слышу я однажды весной, что царя свергли, что все теперь равны, что пришла свобода. Прошли месяцы, оглядываюсь кругом,- все прежнее. «Какая же это свобода,- думаю я.- В судах по-прежнему сидят те же судьи, богатеи аула по-прежнему властвуют над нами!» А потом закружилось время. То англичане, то деникинцы, то бичераховцы,- кто их звал?
В ту пору я еще не знал о большевиках. Я думал много. Мимо моей сакли проезжали люди и спрашивали моего совета. Но я не всегда торопился с ответом. Я знал - язык не нога: споткнувшись языком, часто остаешься лежать на земле, не в силах подняться.
Однажды в Касум-Кент пришли интервенты и повесили трех моих односельчан. За что? Оказывается, они были большевиками и шли из Баку к нам на помощь.
«Ого,- подумал я,- земля наша, горы наши, а люди, которых убивают, ведь тоже наши... Что ж это такое? Значит, большевики - это мы сами, а чужие люди тут хозяйничают».
В тот же день на улице встретился мне мой бывший хозяин.
- Сулейман,- сказал он,- почему ты не сложил песню в честь Казим-бея или бережешь ее для большевиков?
Я промолчал.
- Этот мир - колесо,- прибавил хозяин,- все время вертится...
- Неправильно вертится,- оборвал я его.
- Постой, постой, уж не просится ли твоя шея на крючок!
- Нет,- ответил я.- Крючок любит сало, а шея моя сплошь из мозолей!
В тот день в моей крови одна капля заговорила по-большевистски. Я не стал мешать ей, я дал ей волю. Ее голос стал родным.

Держа за спиной посох, неторопливым, спокойным шагом он идет по тропе. Осень. Уже отцветшие и тяжелые подсолнухи безмолвно стоят в стороне. Длинные плети тыкв и огурцов путаются в ногах. Они заползают на соседний стог, переваливают через ветхие бревна и тянутся к крыше навеса, под которым стоит, сверкая фарами, новенький «М-1».
- Доброе утро, Сулейман-холо,- машет папахой проезжий всадник.- Как ваше здоровье?
- Хорошо,- говорит Сулейман,- неплохо. А ты не знаешь, как там обмолот?
Всадник сообщает, что обмолот, вероятно, кончится к вечеру и что бригада сына Сулеймана - Багаутдина по-прежнему впереди.
- Спасибо,- говорит Сулейман,- это хорошая весть, я доволен.
Он задумывается. Им начинает овладевать беспокойство. Он идет в сад и вдруг, вернувшись с полпути, садится на край бревна. Потом идет к навесу, отшвыривает ногой валяющийся вблизи машины бараний череп и, не выдержав, кличет сына.
- Мусаиб,- зовет он негромко,- ва, Мусаиб! Позвони-ка шоферу. Скажи: Сулейман хочет ехать в Ахтынский район. Можно ли, мол? - И так как доктора запрещают ему поездки, то он, как бы оправдываясь сам перед собой, шепчет: - Доктор-моктор, кому какое дело. Вот еще!..
Спустя полчаса он уже сидит в машине, направляясь в дальний колхоз своего имени.
Дорога лежит сквозь сады. В конце аула Сулейман вдруг трогает рукой за плечо шофера и шикает.
- Останови-ка машину,- говорит он,- опять этот проклятый буйвол забрался в колхозный сад! Надо его выгнать.
Проселочная дорога переходит в широкое шоссе. Машина стремительно несется в горы. Рабочие на мосту приветствуют поэта, поднимая руки. Пионерский отряд, вышедший в поле на прогулку, салютует его машине, выстроившись в шеренгу. Женщины у родников машут своими платками и восторженно кричат: «Сталь-Сулейман!» Чабаны на горах подбрасывают вверх свои папахи и наперерез бегут ему навстречу.
Известность этого человека и любовь к нему неслыханны, необычайны.
Узнав от прохожих, что в колхозе имени Стальского к обмолоту приступили только вчера, Сулейман торопит шофера.
- Надо мне было не слушаться этих докторов,- говорит он мрачно.- Колхоз выполняет задание правительства позже всех? Стыд и позор на мою голову!
На окраине аула, окруженные высокими скирдами, работают молотилки. Желтая метель соломы бушует над ними, и Сулейман, заразившись кипучим духом молотьбы, внезапно снимает папаху.
- Кумагула! - кричит он, поравнявшись с народом.- Да спорится работа!
- Ура, Сулейман! - приветствуют его колхозники, стараясь перекричать молотилку.
Он поочередно подходит ко всем и, называя каждого по имени, с достоинством пожимает им руки.
- Я недоволен,- говорит он, качая головой,- после поговорим.
Отойдя в сторону, он о чем-то расспрашивает председателя колхоза. Они садятся на подножку машины и долго беседуют здесь о недостатках работы. Сулейман улыбается и нарочито медленно, по-хозяйски, разглядывает на ладони зернышки пшеницы.
- Машалла,- бормочет он,- с каждым годом крупнее.
Молотилка умолкает. Колхозники бросают работу на обеденный перерыв и собираются все около машины. Председатель встает, очевидно, имея в виду открыть собрание, но тут Сулейман опережает его характерным движением руки:
- Собрания не нужно. Я приехал к вам на полчаса. Ашагастальцы уже кончили обмолот, а вы только начали. Вот моя забота, товарищи!
На днях закончим! - гудит собрание.
- Друзья,- говорит Сулейман, выпрямившись и очень спокойно,- об одном прошу: сделайте так, чтобы мне не пришлось на старости лет краснеть.
- Сулейман-холо,- говорит старый инспектор по качеству,- ты даже не беспокойся. Мой сын Амирхан и все бригадиры дали слово в течение пяти дней закончить обмолот.
Подождав, пока снова заработают молотилки, Сулейман садится в машину. Он едет обратно, немного усталый, но спокойный и умиротворенный.
Дома он застает гостей. Приехавший из Москвы журналист и молодой дагестанский писатель хотят побеседовать с ним.
Сулейман приглашает гостей в сад. Здесь, под огромными вековыми орешниками, сидя на ковре и отдыхая после утомительной дороги, он беседует с ними, удивляя их тактом и мудростью человека, в котором соединяются и непосредственность неграмотного крестьянина, и талант большого поэта, и логика философа.
- Я - поэт советский, а не лезгинский,- говорит он,- я пою о комсомоле, но ведь комсомол не только в Лезгистане. Я пою о Красной Армии, а Красная Армия и в Москве и в Самарканде одинакова, и в горах и на равнине одинакова. Родина у нас одна.
- Раньше я был ничем. Смотрите - вон моя старая сакля. Весь аул наверху, и только одна моя сакля внизу, под горой, точно собачье убежище под ступеньками. А теперь? Как же это так получилось, что теперь я выше всех в ауле? Я подобен зарытому в землю, заржавленному оружию, которое коммунистическая партия и советская власть раскопали, придали блеск и остро отточили. Я знаю теперь цену этой жизни. Я знаю, что хорошо, что плохо, где враг, где друг. И таких, как я, миллионы на нашей родине... Ты пойди попробуй, что они тебе скажут.
- Советская власть досталась нам нелегко,- скажут они тебе.- Ленин и Сталин добывали ее для нас, как огонь, перебрасывая с ладони на ладонь. Разве есть хоть один человек среди трудящихся во всем мире, который бы не дорожил ею, как своим сердцем, который бы позволил шутить с нею кому бы то ни было? Пускай трепещут подлые враги в своих гнездах. Наша власть могуча, но мы не оставим ни одной змеиной норы на нашей плодородной земле.
Так говорит Сулейман, глядя прямо в глаза своим собеседникам и прислушиваясь к своему голосу. Вокруг него обширные колхозные сады. Они неугомонны. Они поют, как орган,- от множества птиц и цикад, и Сулейман, поднимая указательный палец, обращает внимание гостей на эту вечно молодую, всепобеждающую и бессмертную музыку природы...

В 1937 году 23 ноября в родном ауле Ашага-Сталь, у самого преддверья Кюринских гор в Южном Дагестане, скончался в шестидесятивосьмилетнем возрасте Сулейман Стальский. Его замечательные песни А. М. Горький назвал «жемчужинами поэзии», а их автора - «Гомером XX века».
26 ноября в столице Дагестана - в Махачкале - на большой площади близ моря состоялись похороны поэта.
Джамбул, узнав о смерти народного поэта Дагестана, сказал: «Сулейман умер, но песням его смерть не страшна. Они бессмертны, как народ, в глубине которого рождались».

Биография [ | ]

Сулейман Стальский родился 18 мая 1869 года в ауле Ашага-Стал (отсюда Стальский) Кюринского округа Дагестанской области , в бедной крестьянской семье. По этнической принадлежности - лезгин . Мать умерла рано, и до 7 лет мальчик рос на руках сердобольной соседки. Когда ему пошёл одиннадцатый год, умер отец. Рано осиротев, с тринадцати лет работал по найму. Был рабочим нефтяных промыслов в Баку , работал в Самарканде на железной дороге, батрачил у богатеев. Годы скитаний не прошли даром. Сулейман хорошо узнал жизнь и стал известен как ашуг (бродячий певец), в 1909 году вызвав на соревнование других народных певцов .

Поэтическую деятельность Сулейман Стальский начал со стихов на азербайджанском языке . Стихи он начал слагать в зрелом возрасте. «Вот мои книги, - показывал на своих односельчан Сулейман, - у них в голове записаны все песни, что я сложил». «Эй! Песня вышла!» - кричал он сельчанам, когда выдумывал свежие стихи, и не удивляясь такому вторжению поэзии в быт, крестьяне всегда просто и весело собирались вокруг своего соседа слушать его новую песню [ ] .

Первая его песня «Соловей» относится к 1900 году. До революции гневно бичевал угнетателей народа . Сулейман хорошо знал песни Етим Эмина , которые ещё при жизни его слились с безымянным народным творчеством. Своими социальными песнями бедноты Сулейман продолжил дело Етима Эмина. Но его мотивы бегства из окружающей жизни звучали не отчаяньем, а иронией. Великий Октябрь сделал его поэтом народной радости. Стихи его начали появляться в газетах, были напечатаны в 1927 году в вышедшем в Москве «Сборнике лезгинских поэтов».

В книге «Жизнь, прожитая набело» Наталья Капиева отметила: «Известный учёный-лингвист Гаджибек Гаджибеков под диктовку Стальского записывал его песни, начиная от созданных в 1900 г. Записи длились часами. Иногда целыми днями. Сулейман помнил наизусть тысячи своих строк ».

Ощутив мощь таланта Стальского, Гаджибеков выступил категорически против оценки его творчества как ашугского. В статье «Народный поэт Сулейман Стальский» («Дагестанская правда », 21 апреля 1936) он писал: «У многих наших писателей сложилось не верное представление о Сулеймане, как об ашуге. Сам Стальский неоднократно выражал энергичный протест против именования себя ашугом. И он прав. В самом деле Стальский - поэт, и ашугом он никогда не был ».

Стальский был избран делегатом на Первый Всесоюзный съезд советских писателей . На этом съезде А. М. Горький назвал его «Гомером XX века», после чего Стальский создал ещё ряд произведений на самые разнообразные темы, в том числе о Красной Армии , партии большевиков , о Сталинской конституции , о прекрасной жизни в СССР. Отличительная черта этих произведений - глубокая искренность, эмоциональная насыщенность.

Стальский создал также ряд крупных произведений: поэма «Дагестан», «Поэма о Серго Орджоникидзе , любимом сподвижнике и друге великого Сталина», «Думы о родине».

Сулейман Стальский обогатил поэтический словарь лезгинской поэзии, его поэтические выражения вошли в разговорный язык лезгин, сделались народными поговорками . Но поэзия для Стальского не являлась профессией - он был членом Ашага-Стальского колхоза и до самой своей смерти занимался сельским хозяйством.

Стихи Сулеймана Стальского были переведены на многие языки народов Советского Союза. Ряд стихотворений переложен на музыку.

На стихи Сулеймана Стальского записан одноимённый альбом проекта «Коммунизм» . Альбом был записан в марте 1988 года (датируется 1937 годом) и содержит исключительно песни на стихи Стальского. Вся музыка - Летов и К. Уо (смесь трэш-панка и авангардного пост-панка с использованием произведений эстрадных оркестров).

Притчи о Сулеймане Стальском [ | ]

Существует немало притч о Сулеймане Стальском. Вот две из них.

Притча о Сулеймане и юноше [ | ]

Сулейман сидит на пороге сакли босиком, расстегнул ворот бешмета и по-стариковски согнул колени, в руках он держит посох. Перед ним на глиняном полу сверкает жаркий квадрат солнца, мешая ему смотреть на собеседника.

Ты приехал ко мне в гости, а затеваешь спор, - говорит он. - И вчера и сегодня одно и то же. Отдохни, не утомляйся, будто какой-нибудь доктор! Ты же поэт, ты должен понять: уходит конь - остается зелёное поле; уходит герой - остается его слава, Я не герой, и слава живого поэта, конечно, - не слава героя. Она непостоянна, подобно костру, пламя которого надо все время поддерживать: иначе пламя меркнет и перестает озарять лицо. Я ещё жив, зачем же ты советуешь мне безделье? Оставь. Поэт должен быть щедрым, как соловей. Я не болен… На свете много чудес, и ты, конечно, всего не знаешь. Разные бывают поэты. Дождь одинаково орошает землю, но в пустыне не растут ни мак, ни цветы.

Пустыня не в счёт. Это нечто мертвое, Сулейман.

Пустыня - это пустыня, юноша! Мертвое всегда холодно, а пустыни иногда бывают горячими и полны жизни, полны всяких змей и скорпионов. Заметь: пустыня страшнее старости. Это болезнь, ржавчина, бесплодие души, и вылечить её труднее, чем вылечить старость… Бывают разные поэты, как и почва! Говорящий сеет, слушающий жнёт. Ты слушай. Я расскажу, почему я не боюсь, что опустошится мое сердце, и почему я неутомим. Молодость много значит, но одна молодость, юноша, ничего не значит. У настоящего поэта душа должна кипеть, как сад. Хорошие слова растут на высоких деревьях, а их нужно выращивать. Поэт тот, кто многоопытен и молод душой. Его любовь должна быть щедрой, как солнце летом (ветви сада цветут под солнцем!), его ненависть должна быть яростной, как река в грозу (корни сада питаются влагой!). Без этого заглохнет жизнь, и сад души вскоре обратится в пустыню. В молодые годы мои я слышал, что истинная любовь, и честная ненависть, как два крыла, едины и что на них-то и парят орлы. Чем крепче крылья, тем выше полет орла. Летай! - говорили мне мои учителя. Никогда не прощай даже маленькой обиды врагам, ибо с каждой прощенной обидой ты роняешь одно перо из крыла ненависти и спускаешься ниже. Если все герои - соколы, то поэт должен быть орлом: летай, раскрывай крылья пошире! И сейчас я говорю то же самое всем, кто спрашивает у меня о вдохновении: Летай! Это закон, которым начинается песня…"

(Из книги Эфенди Капиева «Поэт»)

Притча о том, как Сулейман сочинил стихотворение на крыше сакли [ | ]

"Однажды погожим летним днем Сулейман Стальский лежал на крыше своей сакли и смотрел в небо. Вокруг щебетали птицы, журчали ручьи. Всякий подумал бы, что Сулейман отдыхает. Именно так подумала и жена Сулеймана. Она поднялась на крышу сакли и позвала Сулеймана домой:

- Хинкал (любимое национальное блюдо в Дагестане) готов и уже стоит на столе. Пора обедать. Сулейман не ответил и даже не повернул головы.

Через некоторое время Айна второй раз позвала мужа:

Хинкал остывает, скоро его нельзя будет есть!

Сулейман не пошевелился. Тогда жена принесла обед на крышу, чтобы Сулейман, уж раз ему так хочется, пообедал там. Она подала ему обед, говоря:

С утра ты ничего не ел. Попробуй, какой вкусный хинкал, я приготовила.

Сулейман рассердился. Он вскочил с места и закричал на свою старательную жену:

Вечно ты мне мешаешь работать!

Но ты же лежал и ничего не делал. Я думала…

Нет, я работаю. И больше мне не мешай.

И правда, в этот день Сулейман сочинил своё новое стихотворение.

Награды [ | ]

Почтовая марка СССР, посвящённая Сулейману Стальскому

Память [ | ]

Именем Сулеймана Стальского названы:

Примечания [ | ]

Сулейман Стальский // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / под ред. А. М. Прохоров - 3-е изд. - М. : Советская энциклопедия , 1969.
Люциан Ипполитович Климович. Наследство и современность: очерки о нац. литературах . - Сов. писатель, 1975. - С. 120.

Биография Сулеймана Стальского, особенно детские годы, полна трагических событий. Удивительно, как мальчик, выросший в тяжелейших условиях, сумел сохранить в своем сердце любовь к людям. Жизнеописание народного дагестанского поэта и основоположника поэзии на лезгинском языке показывает, как доброта души и искренность помогают даже самому скромному человеку обрести признание и коснуться своим творчеством сердец самых разных людей. Поэзия Стальского до сих пор является главным литературным отражением народной жизни Кавказских народов на рубеже 19 и 20 веков. Каким же человеком был поэт Сулейман Стальский?

Биография

Сулейман Гасанбеков родился 18 мая 1869 года в Дагестанском ауле Ашага-Стал, его родители были лезгинами, живущими бедно. Рождение будущего поэта было необычным: поссорившись накануне родов, отец Сулеймана выгнал беременную жену из дома, и женщине пришлось рожать в хлеву. Едва живую после родов мать даже не подпустили к младенцу: малыша вскормила соседка, а несчастной женщине пришлось уйти из дома. В скором времени она умерла у каких-то селян, приютивших ее, так ни разу и не увидев сына.

Видимо, обида на мать мальчика у отца была очень крепкой, так как он продолжил вымещать ее на сыне. С четырех лет Сулейман был загружен домашней работой, а когда отец женился во второй раз, и вовсе стал кем-то вроде прислуги, "мальчиком на побегушках".

В одиннадцать лет Сулейман стал сиротой. С 13 лет он был вынужден стать наемным рабочим, батрачил в Дербенте, Самарканде, Гяндже и Баку. Поэт нередко вспоминал, что вся молодость прошла у него в работе, но однажды он очнулся и понял, что ему уже тридцать лет. Вскоре Сулейман женился, его избранницей стала дочь объездчика из соседнего аула Орта-Стал.

Первое творчество

Все это время, занятый работой и устройством своей жизни, Сулейман Гасанбеков даже и не помышлял о поэзии. Но однажды в аул, где он жил с женой, пришел лезгинский поэт-ашуг. Ашуги - это кавказский вариант менестреля или трубадура, то есть, бродячие певцы, аккомпанирующие себе на каких-то несложных инструментах и исполняющие народные песни.

Для Сулеймана выступление ашуга стало настоящим откровением: он вдруг понял, что и сам может так выражать свои мысли. В тот же вечер он сочинил свои первые стихи на азербайджанском языке, впоследствии рассказывая их и на дагестанском, и на лезгинском языках. Начинающий поэт плохо владел письмом, а потому сочиненные стихи и песни собирал в памяти, пересказывая их друзьям и соседям.

Первыми настоящими стихами Сулеймана Стальского считается "Соловей", сочиненный в 1900 году.

На яблоне, в листве густой,
Поет бессменный соловей,
О вдохновенный соловей!
Поешь от мира отрешась,
Беспечен, счастлив ты сейчас.
Ах, дела нет тебе до нас,
Благословенный соловей!
Ты презирать людей готов
Звеня в саду на сто ладов.
Но, трус, бежишь от холодов.
Стыдись надменный соловей!
Постой куда ты?
Страхи брось!
Поведай, как тебе жилось.
Быть может голодать пришлось?
Будь откровенным соловей.
Но в эту зиму ты не дорог,
Был зимний день к тебе не строг.
Все краски ты свои сберег,
Мой несравненный соловей.
Вот взвился ястреб... Скройся прочь
В густую тень, в лесную ночь!
Могу ли я тебе помочь,
Мой дерзновенный соловей?
Конца не знаешь звону ты,
Не знаешь угомону ты,
Подобен граммофону ты,
Краса вселенной соловей!
Беспечность резвую забудь!
Гнездо найди! Со мной побудь!
И звуки Сулейману в грудь
Вливай, бесценный соловей!

Вскоре творчество начинающего поэта разошлось по всему Дагестану, стихи передавались из уст в уста. В это же время к Сулейману пришел и его псевдоним: не зная фамилии, люди называли его по месту рождения: сначала Ашага-стальским, а потом и просто Стальским.

С 1909 года в биографии Сулеймана Стальского упоминается о его соревнованиях со знаменитыми ашугами, в которых он ни разу не ударил лицом в грязь.

После революции на талантливого дагестанского поэта, воспевающего свободу и высмеивающего рабство и богачей, обратили серьезное внимание. Вся радость простого народа по поводу смены власти выражалась в простых и искренних стихах Сулеймана Стальского. Важным для поэта было выступление на Всесоюзном животноводческом съезде: сам Иосиф Сталин слушал его стихи из президиума. Переводы стихов с лезгинского языка на русский стали появляться в разных газетах, чаще всего в "Правде" и "Известиях".

Уже в 1927 году в Москве был напечатан "Сборник лезгинских поэтов". В него вошли стихи Сулеймана Стальского. Его творчество высоко ценилось русскоязычными поэтами того времени за неподдельную искренность и кавказское умение играть словами.

В 1934 году от Дагестана Сулейман Стальский был выбран делегатом на первый всесоюзный съезд писателей. Максим Горький, высоко оценивший творчество Стальского, назвал его "Гомером 20-го века". Горький и Стальский на фото ниже.

Признание и награды

С 1917 по 1936 год поэтическая биография Сулеймана Стальского включает множество стихов и поэм, посвященных Сталину, Орджоникидзе, Дагестану, Красной Армии, жизни в СССР, большевикам. Так как и в это время все свои произведения Стальский держал исключительно в памяти, записью его стихов занялся известный в то время лезгинский лингвист Гаджибек Гаджибеков. По несколько часов, а иногда и по несколько дней, Гаджибеков записывал стихотворения, которые диктовал ему Сулейман Стальский, умевший держать в голове тысячи сочиненных в разное время строк. В 1936 году в своей статье, посвященной Стальскому, Гаджибеков высказался против именования Сулеймана ашугом. Сам Сулейман Стальский так же протестовал против звания ашуга, называя себя самостоятельным поэтом и автором.

В 1934 году Стальского объявили Народным поэтом Дагестана, а в 1936 поэт был награжден орденом Ленина.

Память

Сулейман Стальский скончался 23 ноября 1937 года в Махачкале (Дагестан). В память о народном поэте в год смерти дагестанское село Самуркент было переименовано в Стальское, название сохранено и по сей день. в 1969 году Касументский район Дагестана был переименован в Сулейман-Стальский район - это событие было приурочено к столетию со дня рождения поэта, в этом же году была выпущена памятная марка с портретом Стальского. Помимо этого, именем поэта названы улицы в Дагестане, Ростове-на-Дону, Омске, Новороссийске, Стальскими являются республиканская премия в области литературы и Государственный Лезгинский музыкальный театр. В Махачкале установлен памятный бюст Стальского.

Так рождается песня

В 1957 году Бакинской киностудией был снят художественный фильм, экранизирующий биографию Сулеймана Стальского, под названием "Так рождается песня". Кино было снято на азербайджанском языке, режиссерами выступили и Рза Тахмасиб. В основу сюжета легли прижизненные рассказы и воспоминания самого Сулеймана, рассказы его семьи и друзей, а также "Притчи о Стальском" - небольшие дагестанские поучительно-смешные рассказы, главным героем которых был поэт. Такие притчи стали частью дагестанского фольклора с 1930-х годов и до военного времени. Роль Сулеймана Стальского исполнил актер Константин Сланов. Кадр из фильма на фото ниже.

Примечательно, что фильм вышел в цвете, хотя для Азербайджанского кинематографа того времени это было большой редкостью.