Комплекса с 200 ангара. Зенитно ракетный комплекс ЗРК C200. Наведение на цель

Зенитная ракетная система большой дальности С-200 «Ангара» (SA-5 «Gammon») предназначена для борьбы с современными и перспективными воздушными целями: самолетами ДРЛО и управления, воздушными элементами разведывательно-ударных комплексов, высотными скоростными самолетами-разведчиками типа SR-71, постановщиками помех и другими пилотируемыми и беспилотными средствами воздушного нападения в условиях интенсивного радиопротиводействия. Система всепогодная и может эксплуатироваться в различных климатических условиях. Разработка комплекса начата в 50-х годах в КБ-1 (ныне «Алмаз»). Генеральный конструктор А. Расплетин. Зенитная управляемая ракета была разработана в КБ «Факел», генеральный конструктор П. Грушин.

Первые дивизионы С-200А «Ангара» были развернуты с 1963 по 1964 гг. в предместьях Таллина. Всего было развернуто 1950 пусковых установок. Однако начало широкого развертывания С-300 привело к сокращению числа дивизионов С-200 «Ангара» до 500 пусковых установок в 1996 г. За время своего существования ЗРС С-200 многократно модернизировалась: в 1970 г. поступил на вооружение С-200В «Вега» и в 1975 г. - С-200Д «Дубна». В ходе модернизаций были значительно увеличены дальность стрельбы и высота поражения цели (с 20 до 41 км). В России С-200 «Ангара» входил в состав зенитно-ракетных бригад или полков смешанного состава, включающих, кроме того, дивизионы С-125 и средства непосредственного прикрытия ЗУ-23 или С-60. Основными элементами зенитной ракетной системы С-200 «Ангара» являются зенитные ракетные дивизионы и зенитные управляемые ракеты. Каждый дивизион включает радиолокатор подсветки цели и стартовую батарею.

Зенитная управляемая ракета системы С-200 двухступенчатая. Первая ступень состоит из четырех твердотопливных ускорителей. Маршевая ступень оснащена жидкостным двухкомпонентным ракетным двигателем. Боевая часть осколочно-фугасная. Ракета имеет головку для полуактивного самонаведения. Боевая часть представляет собой две соединённые между собой сплющенные полусферы диаметром около 80 см, содержащие 80 кг ВВ и в сумме около 37 тыс. стальных шариков двух диаметров: 6 и 8 мм. Подрыв производится при попадании цели в зону срабатывания активного радиовзрывателя (угол приблизительно 60 градусов к оси полёта ракеты, удаление - несколько десятков метров).

Для того, чтобы вынудить ракету самоуничтожиться, необходимо, чтобы ракета потеряла цель. С земли команду на самоуничтожение дать нельзя, можно лишь прекратить облучать цель с земли, тогда ракета произведёт попытку поиска цели и, не найдя её, пойдёт на самоуничтожение. Это единственный способ отменить уничтожение цели после пуска ракеты. Существовали также ракеты для поражения групповых целей с ядерной боевой частью. Ракета имеет в длину 11 м и весит около 6 т. Бортовая электросеть в полете питается от генератора, приводимого в действие газотурбинным двигателем, работающем на тех же компонентах, что и маршевый (жидкостной) двигатель ракеты. Вероятность поражения цели одной ракетой считается равной 80%, обычно производится запуск очереди из двух, а в условиях РЭБ и из трёх ракет. Вероятность поражения цели двумя ракетами - более 96%.

Радиолокатор подсвета цели 5Н62В представляет собой высокопотенциальную радиолокационную станцию непрерывного излучения. Она осуществляет сопровождение цели и вырабатывает информацию для пуска ракеты. Кроме этого, подсвечивает цели в процессе самонаведения ракеты. Стартовая батарея имеет шесть пусковых установок, которые располагаются по кругу вокруг РПЦ. На них осуществляется хранение, предстартовая подготовка и старт зенитных ракет. В состав ЗРК С-200 входят: пункт управления и целеуказания К-9М, радиолокатор подсвета цели РПЦ 5Н62В (антенный пост К-1В, аппаратная кабина К-2В), стартовая батарея 5Ж51 (кабина подготовки старта К-ЗВ, пусковые установки 5П72В, заряжающие машины 5Ю24М, зенитные управляемые ракеты 5В21В и 5В28), источники электропитания - дизель-электростанции. Для раннего обнаружения воздушных целей ЗРДН придается радиолокационная станция воздушной разведки типа П-35 и другие.

Модификации комплекса :
С-200А «Ангара» , ракета В-860/5В21 или В-860P/5В21А, появился в 1967 году, дальность 160 км высота 20 км
С-200В «Вега» , ракета В-860ПВ/5В21П, появился в 1970 году, дальность 250 км, высота 29 км
С-200 «Вега» , ракета В-870, дальность увеличена до 240 км и высота до 40 км с новой, более короткой ракетой с твердотопливным ракетным двигателем.
С-200М «Вега-M» , ракета В-880/5В28 или В-880Н/5В28Н (с ядерной поражающей частью), дальность 240 км, высота 29 км
С-200ВЭ «Вега-Э» , ракета В-880Е/5В28Е, экспортный вариант, только взрывчатая поражающая часть, дальность 240 км, высота 29 км
С-200Д «Дубна» , ракета 5В25В, В-880М/5В28М или В-880МН/5В28МН (с ядерной поражающей частью), появился в 1976 году, взрывчатая и ядерная поражающие части, дальность 300 км, высота 40 км.

Тактико-технические характеристики комплекса С-200 А/В/Д
Дальность поражения цели
- максимальная км. 150 / 240 / 300
- минимальная км 17 / 7 / 7
Высота поражаемых целей
- максимальная км 40 / 35 / 41
- минимальная км 0,3 / 0,05 / 0,05
Скорость поражаемых целей 4 300 км/ч
Длинна ракеты 10 800 мм
Диаметр маршевой ступени 860 мм
Стартовая масса ракеты 7100 / 8000 кг
Масса боевой части В-860 217 кг
Количество поражающих элементов 37 000 шт.

Пуск ЗУР ЗРС С-200 / Фото: topwar.ru

Советская зенитная ракетная система С-200 изменила тактику действий авиации и заставила ее отказаться от больших высот полета. Она стала "длинной рукой" и "забором", которые прекратили свободные полеты стратегических самолетов-разведчиков SR -71 над территориями СССР и стран Варшавского Договора.

Появление американского высотного самолета-разведчика Lockheed SR -71 ("Blackbird" - Черный дрозд, Черная птица) ознаменовало новый этап противоборства между средствами воздушного нападения (СВН) и противовоздушной обороны (ПВО). Высокие скорость (до 3,2 М) и высота (около 30 км) полета позволяли ему уклоняться от существовавших зенитных ракет и вести разведку над прикрываемыми ими территориями. В период 1964-1998 гг. SR -71 использовался для разведки территории Вьетнама и Северной Кореи, ближневосточного региона (Египет, Иордания, Сирия), СССР и Кубы.

Но с появлением советской зенитной ракетной системы (ЗРС) С-200 ( SA -5, Gammon по классификации НАТО) дальнего (более 100 км) действия стало началом заката эры SR -71 по прямому предназначению. В период своей службы на Дальнем Востоке автор был свидетелем неоднократных (по 8-12 раз в сутки) нарушений этим самолетом воздушной границы СССР. Но как только С-200 приводилась в боевую готовность, SR -71 с максимальной скоростью и набором высоты немедленно выходил из зоны пуска ракет этой зенитной системы.

Стратегический самолет-разведчик SR-71 / Фото: www.nasa.gov

ЗРС С-200 стала причиной появления новых форм и способов действий авиации стран НАТО, которая при решении боевых задач стала активно использоваться средние (1000-4000 м), малые (200-1000 м) и предельно малые (до 200 м) высоты полета. А это автоматически расширило возможности маловысотных средств ПВО по борьбе с воздушными целями. Последующие события с применением С-200 показали, что попытки обмануть Gammon (обман, окорок в переводе с английского) обречены на провал.

Еще одной причиной создания С-200 стало принятие на вооружение бортового авиационного оружия дальнего действия типа крылатых ракет "Блю Стил" и "Хаунд Дог". Это снизило эффективность существующей системы ПВО СССР, особенно на Северном и Дальневосточном стратегических воздушно-космических направлениях.

Крылатая ракета типа "Хаунд Дог" / Фото: vremena.takie.org

Создание ЗРС С-200

Указанные предпосылки стали основой для постановки задачи (Постановление №608-293 от 4.06.1958 г.) создать ЗРС дальнего действия С-200. По тактико-техническому заданию это должна быть многоканальная ЗРС, способная поражать цели типа Ил-28 и МиГ-19, действующие со скоростями до 1000 м/с в диапазоне высот 5-35 км, на дальности до 200 км с вероятностью 0,7-0,8. Головными разработчиками системы С-200 и зенитной управляемой ракеты (ЗУР) были определены КБ-1 ГКРЭ (НПО «Алмаз») и ОКБ-2 ГКАТ (МКБ «Факел»).

После глубокой проработки КБ-1 представило проект ЗРС в двух вариантах. Первый предполагал создание одноканальной С-200 с комбинированным наведением ракет и дальностью действия 150 км, а второй - пятиканальной ЗРС С-200А с радиолокатором непрерывного излучения, полуактивной системой наведения ЗУР и предстартовым захватом цели. Этот вариант, основанный на принципе «выстрелил - забыл» и был одобрен (Постановление №735-338 от 4.07.1959 г.).

ЗРС должна была обеспечивать поражение целей типа Ил-28 и МиГ-17 ракетой с самонаведением В-650 на дальности 90-100 км и 60-65 км соответственно.

Фронтовой бомбардировщик Ил-28 / Фото: s00.yaplakal.com

В 1960 г. была поставлена задача увеличить дальность поражения сверхзвуковых (дозвуковых) целей до 110-120 (160-180) км. В 1967 г. ЗРС С-200А «Ангара» с дальностью пуска 160 км по цели типа Ту-16 была принята на вооружение. В результате стали формироваться смешанные бригады в составе ЗРС С-200 и ЗРК С-125. По данным США, в 1970 г. количество пусковых установок ЗРС С-200 достигало 1100, в 1975 - 1600, в 1980 - 1900, а в середине 1980 - около 2030 единиц. Практически, все важнейшие объекты страны были прикрыты ЗРС С-200.

Состав и возможности

ЗРС С-200А ("Ангара") - всепогодное многоканальное перевозимое средство ПВО дальнего действия, которое обеспечивало поражение различные пилотируемые и беспилотные воздушные цели со скоростями до 1200 м/с на высотах 300-40000 м и дальностях до 300 км в условиях интенсивного радиоэлектронного противодействия. Она представляла собой совокупность общесистемных средств и группы зенитных дивизионов (стрельбовых каналов). В состав последнего входила радиотехническая (радиолокатор подсвета цели - антенный пост, аппаратная кабина и кабина преобразования электропитания) и стартовая (кабина управления стартом, 6 пусковых установок, 12 заряжающих машин и средства электропитания) батареи.

ЗРС С-200 "Ангара" / Фото: www.armyrecognition.com

Основными элементами ЗРС С-200 были командный пункт (КП), радиолокатор подсвета цели (РПЦ), стартовая позиция (СП), и двухступенчатая зенитная ракета.

КП во взаимодействии с вышестоящим КП решал задачи приема и распределения целей между стрельбовыми каналами. Для расширения возможностей по обнаружению целей КП придавались обзорные РЛС типа П-14А «Оборона» или П-14Ф «Фургон». В сложных погодно-климатических условиях радиолокационные средства С-200 размещались под специальными укрытиями. РПЦ представлял собой станцию непрерывного излучения, которая обеспечивала облучение цели и наведения на нее ЗУР по отраженному сигналу, а также получение информации о цели и ракете в полете. Двух режимный РПЦ позволял захватить цель и перейти на ее автосопровождение головкой самонаведения (ГСН) ракеты на дальности до 410 км.

РПЦ ЗРК С-200 / Фото: topwar.ru

СП (2-5 в дивизионе) служит для подготовки и пуска по цели ракет. В ее состав входят шесть пусковых установок (ПУ), 12 заряжающих машин, кабина управления стартом и система электропитания. Типовая СП представляет собой круговую систему площадок для шести ПУ с площадкой для кабины управления стартом в центре, средств электропитания и систему рельсовых дорог для заряжающих машин (по две на каждую ПУ). Кабина управления стартом обеспечивает автоматизированный контроль готовности и старта шести ракет за время не более 60 с. Перевозимая ПУ с постоянным углом старта предназначена для размещения ракеты, автоматического заряжания, предстартовой подготовки, наведения и пуска ракеты. Заряжающая машина обеспечивала автоматическое перезаряжание ПУ ракетой.

Схема стартовой позиции ЗРС С-200 / Фото: topwar.ru

Двухступенчатая ЗУР (5В21, 5В28, 5В28М) выполнена по нормальной аэродинамической схеме с четырьмя треугольными крыльями большого удлинения и полуактивной ГСН. Первая ступень представляет собой 4 твердотопливных ускорителя, которые установлены между крыльями второй ступени. Вторая (маршевая) ступень ракеты выполнена в виде ряда аппаратных отсеков с жидкостным двухкомпонентным ракетным двигателем. В головном отсеке размещается полуактивная ГСН, которая начинает работать через 17 с после выдачи команды на подготовку ракеты к пуску. Для поражения цели ЗУР оснащена осколочно-фугасной боевой частью - 91 кг взрывчатого вещества, 37000 шарообразных поражающих элементов двух видов (массой 3,5 г и 2 г) и радиовзрыватель. При подрыве БЧ осколки разлетаются в секторе 120 град. со скоростью до 1700 м/с.

ЗУР 5В21 на ПУ / Фото topwar.ru

ЗРС С-200В ("Вега") и С-200Д ("Дубна") - модернизированные варианты этой системы с увеличенными дальностью и высотой поражения целей, а также модифицированной ракетой 5В28М.

Основные характеристики ЗРС С-200

	С-200А	С-200В	C-200Д
Год принятия на вооружение	1967	1970	1985
Тип ЗУР	15В21	15В28	15в28М
Дальность поражения целей, км	17-160	17-240	17-300
Высота поражения целей, км	0,3-40,8	0,3-40,8	0,3-40,8
Скорость поражаемых целей, м/с	~ 1200	~ 1200	~ 1200
Вероятность поражения одной ЗУР	0,4-0,98	0,6-0,98	0,7-0,99
Время готовности к стрельбе, с	до 60	до 60	до 60
Масса ПУ без ЗУР, т	до 16	до 16	до 16
Стартовая масса ЗУР, кг	7000	7100	8000
Масса БЧ, кг	217	217	217
Время развертывания (свертывания), час	24	24	24

Боевое применение и поставки за рубеж

Боевое "крещение" ЗРС С-200ВЭ получила в Сирии (1982 г.), где на дальности 180 км сбила израильский самолет дальнего радиолокационного обнаружения E-2C "Хокай". После этого американский авианосный флот немедленно отошел от берегов Ливана. В марте 1986 г. дежурный дивизион С-200 в районе г. Сирт (Ливия) последовательными пусками трех ракет сбил три палубных штурмовика типа А-6 и А-7 американского авианосца "Саратога". В 1983 г. (1 сентября) ракетой С-200 был сбит нарушивший границу СССР южнокорейский "Боинг-747". В 2001 г. (4 октября) украинская ЗРС С-200 в ходе учений ошибочно сбила российский Ту-154, который летел по маршруту Тель-Авив - Новосибирск.

Самолет Е-2С Хокай / Фото: www.navy.mil

С поступлением на вооружение ЗРС С-300П к началу 2000 гг. ЗРС "Ангара" и "Вега" были полностью сняты с вооружения. На базе зенитной ракеты 5В28 комплекса С-200В была создана гиперзвуковая летающая лаборатория "Холод" для отработки гиперзвуковых прямоточных воздушно-реактивных двигателей (ГПВРД). На полигоне в Казахстане 27 ноября 1991 г. впервые в мире был испытан в полете гиперзвуковой ПВРД, который превысил скорость звука в 6 раз на высоте 35 км.

Летающая лаюоратория "Холод" / Фото: topwar.ru

С начала 1980 гг. ЗРС С-200В под индексом С-200ВЭ «Вега-Э» поставлялась в ГДР, Польшу, Словакию, Болгарию, Венгрию, КНДР, Ливию, Сирию и Иран. Всего ЗРС С-200, кроме СССР, была поставлена на вооружение армий 11 зарубежных стран.

Всвязи с авиакатастрофой Боинга 777 в бесполётной зоне, объявленной Украиной, уместно вспомнить подобный случай, происшедший в 2001 году.

4 октября 2001 года над Чёрным морем потерпел катастрофу Ту-154М авиакомпании «Сибирь», выполнявший рейс 1812 по маршруту Тель-Авив — Новосибирск. Согласно заключению Межгосударственного авиационного комитета (МАК), на высоте 11 тысяч метров самолёт непреднамеренно сбила украинская зенитная ракета С-200, выпущенная в воздух в рамках проводившихся на Крымском полуострове военных учений. Все 66 пассажиров и 12 членов экипажа погибли.

На фрагментах обшивки самолета были видны округлые отверстия, на первый взгляд напоминающие пулевые. Однако своей формой и, самое главное, своей множественностью они вплотную подводят к выводу, что такие повреждения могут быть причинены только поражающими элементами боевой части ракеты 5В28В зенитного ракетного комплекса С-200Д.

Более того, любому специалисту по этому комплексу и ракете достаточно одного взгляда на характер отверстий в поднятых фрагментах погибшего самолета, чтобы почти со 100-процентной гарантией заявить - такие повреждения могут быть причинены "шариками" весом 3-5 г, которыми в количестве 37 тыс. штук комплектуется боевая часть ракеты С-200 ранних выпусков. При подрыве осколочно-фугасной боевой части угол разлета почти немыслимого количества осколков составляет 120 градусов, что в большинстве случаев приводит к гарантированному поражению воздушной цели. Оставшиеся фрагменты летательного аппарата после падения на землю напоминают решето.

Как же это могло случиться? Украинские военноначальники не могли не знать, что в случае привлечения зенитного ракетного комплекса С-200 к выполнению боевых стрельб должна быть обеспечена зона безопасности, в 2-2,5 раза превышающая максимальную дальность стрельбы ЗРК. То есть в идеале надо было освободить воздушное пространство от всех типов летальных аппаратов практически над всей акваторией Черного моря - до Турции и Грузии. Этого, судя по всему, сделано не было.

В советские времена для выполнения боевых стрельб зенитным ракетным комплексом С-200 предпочтение отдавалась полигону Сарышаган, ибо только на этом полигоне зона выполнения стрельб практически не ограничивалась по дальности и выполнялись условия всех предусмотренных мер безопасности. В исключительных случаях "двухсотому" разрешалась стрельба с мест постоянной дислокации - на Кольском полуострове и под Норильском в акваторию Северного Ледовитого океана, где отсутствовали любые объекты, которые могли быть при осуществлении пусков потенциально поражены. Даже на Дальнем Востоке стрельба С-200 была запрещена, ибо места выполнения пусков были размещены рядом с районами интенсивного судоходства и многочисленными коридорами пролета МГА.

Если в группировке зенитных ракетных войск, привлекаемых к тактическому учению с боевой стрельбой, не было зенитных ракетных дивизионов С-200, то местом проведения стрельб мог быть полигон Ашулук в Астраханской области. Этот полигон лишь в исключительных случаях привлекался для пусков ЗРК С-200. Но при этом на стрельбу налагалось множество жестких ограничений, которые практически исключали возможное поражение гражданских объектов. Таким образом, в советские времена с мерами безопасности при проведении боевых стрельб было достаточно строго. Эпизодов с поражением зенитными ракетами гражданских военных судов не было. (Лишь однажды в 80-х гг. возникла нештатная ситуация, когда в ходе крупных учений истребитель Миг-31 был сбит авиационными ракетами с такого же самолета. Но это, согласитесь, уже совершенно другая история.)

Первые шаги катастрофе.

Теперь о некоторых технических особенностях зенитного ракетного комплекса С-200В "Вега", без которых вряд ли будут понятны причины совершившейся над Черным морем катастрофы. Эти подробности весьма важны для воссоздания картины случившегося.

Дело в том, что в "Веге" применяется непрерывный способ излучения зондирующего радиосигнала и поэтому существуют два основных режима работы радиолокатора подсвета цели - МХИ (монохроматического излучения) и ФКМ (фазокодовой манипуляции). В случае применения режима МХИ сопровождение воздушного объекта радиолокатором подсвета цели осуществляется по трем координатам (угол места - он же аппроксимированная высота цели, - азимут, скорость), а ФКМ - по четырем (к перечисленным координатам добавляется дальность). В режиме МХИ на экранах индикаторов в кабине управления ЗРК С-200 отметки от целей выглядят как светящиеся полосы от верхнего до нижнего края экрана и, что самое существенное, дальность до цели в этом режиме не определяется.

При переходе на режим ФКМ оператором захвата осуществляется так называемая выборка неоднозначности по дальности (что требует значительных временных затрат), сигнал на экранах приобретает "нормальную" форму "свернутого сигнала" и появляется возможность точного определения дальности до цели. Эта операция обычно занимает до тридцати секунд и при стрельбе на небольшие расстояния не применяется, поскольку выбор неоднозначности по дальности и время пребывания мишени в зоне пуска составляют сопоставимые величины. То есть определение дальности до цели на таком незначительном расстоянии до нее приведет к ее неминуемому пропуску, что означает на практике получение неудовлетворительной оценки за выполнение боевой задачи.

Здесь время перейти к тем непосредственным причинам, которые могли вызвать эту трагедию. Полигонные условия не всегда позволяют (а иногда и не предусматривают) размещать средства автоматизации и, самое существенное, обеспечивать их радиолокационное обеспечение. На полигоне режим поиска С-200, как правило реализуется с помощью "грубого" целеуказания от собственных средств радиолокационной разведки С-200: РЛС 5Н84А и радиовысотомера ПРВ-17. Подчеркнем, что основной способ получения точного целеуказания для "двухсотого", обладающего сравнительно слабыми поисковыми возможностями, предусматривается от автоматизированных систем управления, обеспечивающих безпоисковое точное обнаружение целей.

Поскольку точного целеуказания на мысе Опук наверняка не было, то в такой ситуации обычно используется режим секторного поиска по азимуту (сканирования): в секторе 4 на 4 градуса или 8 на 8. Применяется режим "узкий луч" (0,7 градуса шириной), поскольку дальность до мишени сравнительно небольшая и цель по своим характеристикам классифицируется как малоразмерная. Выбор режима "узкий луч" объясняется необходимостью обеспечить при поиске цели высокие энергетические возможности радиолокатора подсвета. Однако точно такой же режим применяется для поиска целей на больших дальностях и высотах. Таким образом, первые два шага к трагедии были сделаны: во-первых, точного ЦУ не было, во-вторых, для поиска малоразмерной цели были применены те же режимы и виды сигнала, которые применяются для поиска высоколетящих крупноразмерных целей.

Далее. Очевидно, в основе мишенной обстановки, создаваемой украинскими военными, были маловысотные и малоразмерные цели, которые обозначались летательными аппаратами типа "Рейс" или "БСР". Дальность запуска с кораблей украинских ВМФ, как правило, не более 50-70 км. "Встреча" зенитных ракет с целью должна была происходить на дальности 25-35 км. Так как мыс Опук имеет существенное превышение над уровнем моря, поиск возможных целей радиолокаторами подсвета (РПЦ) С-200 осуществлялся при угле места 0-1 градус. Но если при поиске маловысотной цели установить на РПЦ угол места приблизительно в 1 градус, а аппроксимировать луч радиолокатора подсвета цели до дальности 290-300 километров, то в луче РПЦ на этой дальности как раз окажется и цель, о которой здесь идет речь, двигающаяся на высоте 10-12 км.

Следовательно, на вполне конкретный момент времени произошло совпадение биссектрисы боевого сектора выполнения стрельб, направление луча РПЦ стреляющего дивизиона, высотно-скоростных характеристик полета Ту-154 (находящегося на дальности 250-300 км) и мишени (запущенной с дальности 60 км при высоте ее полета 0,8-1,5 км). Таким образом, РПЦ после секторного поиска при установленной ширине диаграммы направленности в режиме монохроматического излучения "подсвечивал" сразу две цели - мишень и рейсовый самолет (военачальники утверждают, что при сопровождении мишени произошел срыв автосопровождения цели РПЦ и не был выключен режим полной мощности, то есть продолжался поиск, однако это еще не факт).

На дальности в 250-300 км отметка от цели, имеющей эффективную отражающую поверхность, на экранах индикаторов кабины управления К-2В ЗРК С-200 по своей интенсивности и глубине флуктуации практически идентична с отметками от малоразмерных и маловысотных целей, попадающими в нижний и сильно изрезанный лепесток диаграммы направленности РПЦ-200. Более того, скорее всего совпали радиальные скорости перемещения обеих целей. Кроме того, в ходе выполнения боевых стрельб обстановка усложнялась помехами, что существенно увеличивает вероятность ошибочных действий расчетов стреляющих дивизионов.

Операторы, увидев на экранах индикаторов отметку от Ту-154, стопроцентно могли принять ее за сигнал от мишени "Рейс", тем более в режиме МХИ на экранах высвечивается информация без дальности до цели. Украинские расчеты, работая в МХИ, в связи с малым располагаемым временем для обстрела мишени и, не желая получить два балла за пропуск учебно-боевой цели, могли не переходить в режим определения дальности до цели (ФКМ), а сразу же осуществили захват цели и пуск ракеты по цели в режиме сопровождения воздушного объекта по трем координатам (углу, азимуту и скорости).

Поскольку в МХИ определение дальности до цели технически невозможно, она в этом случае при стрельбе выставляется вручную по данным средств разведки. Допустим, если предварительно было известно, что появление цели возможно на дальности 50-60 км, то оператор при стрельбе и выставил вручную "пятьдесят километров". Если бы после захвата Ту-154 расчеты перешли в режим ФКМ и выбрали бы неоднозначность по дальности, то строб дальности ушел бы на реальное расстояние до воздушного объекта. В этом случае реализовались бы функции, заложенные в цифровую вычислительную машину "Пламя-КВ", предназначенную для обсчета зоны поражения С-200, и высота сразу бы "ушла" на 10-12 км, а дальность - на 280-300 км. А поскольку режим ФКМ в ходе выполнения стрельбы никто, по всей видимости, не применял, осталась дальность, установленная вручную - 50-60 км.

На головку самонаведения ракеты (ГСН) поступил отраженный от Ту-154 сигнал, установленное правилами стрельбы соотношение сигнала к шуму в 10 децибелл (один к трем) соблюдалось, оператором АУГН (аппаратуры управления ГСН) кабины подготовки и управления стартом К-3В было выдано в кабину управления "разрешение пуска" и сразу же произведен пуск. Расчеты, по всей видимости, считали, что сопровождают мишень типа "Рейс" на дальности 50-60 км, однако произвели обстрел рейсового гражданского самолета на дальности 250-300 км.

Технически даже возможна ситуация, когда стреляли очередью из двух ракет, одна из которых захватила ближний сигнал от мишени "Рейс", а вторая - дальний сигнал, отраженный сигнал от Ту-154. Таким образом, первая из ракет уничтожила мишень, а вторая - рейсовый самолет. Подобное стечение обстоятельств, несмотря на всю его невероятность, вполне могло быть.

Захват цели.

Чем ближе вторая ракета поднималась вверх и ближе к Ту-154, тем сигнал, отраженный от рейсового самолета, становился все мощнее и мощнее, и "встреча" ракеты с целью произошла при идеальных условиях. Таким образом, никаких перенацеливаний и перезахватов, о которых столь много говорится, могло и не быть - вторая (или первая) ракета с самого начала однозначно шла на гражданский самолет.

Далее допустим, что после подрыва ракеты и уничтожения штатной мишени на дальности приблизительно в 25-30 км, стреляющий украинский дивизион прекратил сопровождение рухнувшей в море мишени и выключил высокое напряжение передающих устройств РПЦ ("мощность", как говорят "двухсотчики"). В этом случае головка самонаведения ракеты, находящейся в режиме наведения по дальней цели (Ту-154), при отсутствии в течение пяти секунд сигнала от цели, который обеспечивается при подсвете от РПЦ, самостоятельно включает поиск по скорости. Вначале она ищет цель в узком диапазоне, как бы "обнюхивая" окружающее воздушное пространство, затем после пяти сканирований в узком диапазоне переходит на 30-килогерцевый широкий диапазон. Если подсвет цели радиолокатором возобновился, она находит цель, происходит перезахват цели и дальнейшее успешное наведение.

Однако если подсвета нет, то, естественно, дальнейшее наведение ракеты на цель становится невозможным. Таким образом, казалось бы, если украинский расчет после обстрела и поражения мишени в ближней зоне выключил "мощность", то поражения Ту-154 на дальности в 300 км не может быть ни при каких обстоятельствах (хотя по уточненным данным, поражение произошло на дальности в 225 км). И это на первый взгляд легко доказать - дескать, "мощность" РПЦ выключена в 13.43, а поражение цели произошло в 13.45. Таким образом, стреляющий дивизион, казалось бы, ни при чем.

Зенитный нюанс.

Не следует сбрасывать со счетов следующий немаловажный зенитный ракетный нюанс. Богатый опыт боевых стрельб на полигонах и учений на местах постоянной дислокации, свидетельствует: независимо от того, какой зенитный ракетный дивизион выполняет боевую стрельбу, одновременно с ним тренировки по обнаружению, захвату и сопровождению этих же мишеней осуществляют другие дивизионы, даже не задействованные в соответствии с планом учений. Если на мысе Опук осуществлялось тактическое учение с боевой стрельбой, ни один здравомыслящий зенитный ракетный командир не упустил бы возможности потренировать свои расчеты. В частности, группировка зенитных ракетных войск Крыма имеет группы зенитных ракетных дивизионов С-200В "Вега" в Феодосии, Севастополе, Евпатории.

Предположим, боевую стрельбу с мыса Опук выполнял зенитный ракетный дивизион с литером настройки клистрона РПЦ 2-А и дивизион с точно таким же литером из Севастополя, Феодосии или из Евпатории сопровождал в порядке тренировки российский самолет Ту-154. Даже в случае выключения "мощности" стреляющим дивизионом севастопольский или евпаторийский дивизион идеально "подсвечивал" цель ракете, находящейся тем временем в полете. Таким образом, и в этом случае подсвет был, самонаведение осуществлялось, поражение "цели" - Ту-154 и при этом стечении обстоятельств неизбежно. Подобное развитие ситуации при анализе трагедии исключать никак нельзя (провинившаяся сторона уже поспешила заявить, что однолитерных РПЦ на всем Крымском полуострове не было, хотя и это пока не факт).

Схема самоликвидации.

Отдельно о самоликвидации ракет. Сразу после катастрофы с украинской стороны посыпались утверждения, что на каждой ракете, пущенной на мысе Опук, были установлены подобные схемы. Подчеркнем, особенность самоликвидации ракет ЗРК С-200 5В28 заключается в том, что они подрываются при отсутствии отраженного сигнала от цели в приемном тракте головки самонаведения. Если ГСН после всех перечисленных способов поиска так и не нашла цель и не перезахватила ее, то тогда на рули ракеты выдается команда "максимально вверх". Изделие "свечой" уходит в верхние слои атмосферы, чтобы не поразить наземные объекты, и только там осуществляется подрыв боевой части.

Больше никаких приемов и способов самоликвидации для "двухсотки" нет. Однако если в приемном тракте ГСН отраженный сигнал есть (а в случае с Ту-154 он, несомненно, был), то ракета будет преследовать цель "до последнего". В советские времена, надо отметить, применялся и другой способ самоликвидации ракет С-200 - по работному времени. Скажем, если время полетное превышает 100 секунд (по условиям ограничений полигона), проходила команда на самоликвидацию. Однако такая схема ставилась только на полигоне Сарышаган, на так называемой площадке # 7. Ее установка требовала чуть ли не полной разборки второго отсека ракеты, специалистов высокой квалификации и необходимого оборудования. Заявления украинских военных, что все ракеты оборудованы похожими схемами самоликвидации, по всей видимости, не соответствуют действительности. Ибо на это у них попросту нет средств.

Диапазон дальности.

Наконец, о дальности поражения в 300 и более км. По ТТХ ЗРК С-200В считается, что дальше 255 км поражение цели маловероятно. Однако "двухсотый" (по-своему очень оригинальный комплекс) сконструирован с очень большим запасом прочности и модернизационным резервом, которые подчас просто поразительны. Вот хотя бы один случай. При стрельбе на полигоне Сарышаган с площадки Тюкен производилась стрельба по крылатой ракете-мишени (КРМ), запущенной с бомбардировщика Ту-16, двумя дивизионами С-200В (с так называемым сосредоточением огня). Первая ракета прошла в непосредственной близости от мишени без подрыва.

Позднее выяснилось, что подрыва боевой части не произошло по ошибке расчета технического дивизиона С-200, который второпях "забыл" состыковать предохранительно-исполнительный механизм и боевую часть. "Встреча" ракеты с целью должна была состояться на дальности 200-210 км. Однако ракета, проскочив "окрестности" цели, продолжила полет, и этот "свободный" полет продолжался около четырех минут. Изделие устойчиво управлялось, все на борту ракеты проходило в штатном режиме, то есть энергетики ракеты хватало для устойчивой работы контура управления. Она не самоликвидировалась и "улетела" на 386 км.

Потом с помощью вертолета ракету нашли возле нежилого поселка золотоискателей (ветераны Балхаша знают это место). Иначе говоря, и 300 км дальность для "двухсотого" далеко не предел, и с учетом этого должны осуществляться меры безопасности. Наконец, в режиме МХИ вполне возможны захват целей на дальности 390-410 км и переход на автосопровождение головкой самонаведения целей на дальности 290-300 км, и об этом скажет любой офицер-"двухсотчик".

Каковы же главные причины, приведшие к столь масштабной трагедии в акватории Черного моря? Их можно сформулировать достаточно кратко - нарушение украинской стороной правил техники безопасности. К беде привела их самонадеянность и желание иметь свой собственный, автономный и относительно дешевый полигон в Крыму. По совершенно понятным, объективным причинам в Тавриде надо осторожно стрелять даже из гладкоствольного ружья, не говоря уже о таком потенциально опасном оружии для всех видов летательных аппаратов, как ЗРК С-200. Украинские военные не принимали участия в боевых стрельбах "Боевое содружество-2001", утверждая, дескать, что это не столько учения, сколько зенитное ракетное шоу. При этом они хвалились, что у себя дома они-то уж организуют учение с наисложнейшей воздушной и помеховой обстановкой. Как видно, организовали...

Михаил БОРОДУЛИН

Библиография по семейству систем С-200 насчитывает уже несколько работ. В книге Г. Кисунько «Секретная зона» рассказана подоплека создания системы С-200. Ход работ по этой системе (в основном в части радиотехнических средств и их разработчиков) освещен в книге К. Альперовича «Так рождалось новое оружие». Создание семейства систем С-200 и некоторых связанных с ним ОКР, а также краткая характеристика средств систем, изложены в журнале «Техника и вооружение» группой авторов (С. Ганин, В. Коровин, А. Карпенко, Р. Ангельский). Менее подробно ход разработки систем описан в книге М. Первова «Зенитные ракетные комплексы Войск ПВО страны». В двух последних работах использованы фрагменты черновиков предлагаемой статьи. Характеристики семейства систем С-200 приведены в справочнике «Зенитные ракетные комплексы».

В предлагаемой статье мне хотелось кратко изложить ход создания семейства систем С-200 и связанных с ним ОКР, а также перипетии, возникшие в процессе указанных работ, с точки зрения офицера заказывающего управления.

Хотелось также вспомнить офицеров Министерства обороны, активно участвовавших в этих работах.

Буду благодарен за критические замечания и дополнения.

ЗАКАЗЧИК

После ликвидации Третьего главного управления при Совмине СССР (ТГУ), а затем "Главспецмаша" и "Главспецмонтажа", заказчиком зенитного pакетного вооpужения для Войск ПВО страны стало обpазованное в 1955 году 4 Главное упpавление Министеpства обоpоны (4 ГУ МО).

Начальником 4 ГУ МО в рассматриваемое время был пpославленный летчик Геpой Советского Союза генеpал-лейтенант авиации (впоследствии генеpал-полковник авиации) Г. Байдуков. Это был умный, требовательный и внимательный к подчиненным начальник, принципиальный руководитель, умело использовавший свой аппарат и доверявший ему. Он пользовался большим автоpитетом не только у подчиненных, но и у pазpаботчиков военной техники.

Заместителем начальника 4 ГУ МО по вопросам научно-исследовательских и опытно-констpуктоpских pабот в то вpемя был полковник (впоследствии генеpал-полковник) К. Тpусов. Обладая глубокими техническими знаниями, инженеpной интуицией и большими оpганизатоpскими способностями, он умело вел научно-техническую политику 4 ГУ МО. Позже его сменил генерал-майор (впоследствии генеpал-лейтенант) М. Мымpин.

Научно-исследовательскими и опытно-констpуктоpскими pаботами по этой тематике занималось 1 упpавление 4 ГУ МО. Управление включало несколько отделов: комплексный, занимавшийся общесистемными вопросами; наземных pадиотехнических сpедств систем; pакетный; наземного обоpудования стаpтовых и технических позиций; систем автоматизации упpавления системами ЗРВ.

В это упpавление я и пpибыл в 1958 году и был назначен в комплексный отдел.

Hачальником 1 упpавления в то вpемя был генеpал-майоp (впоследствии генеpал-лейтенант) Г. Легасов. В 1963 году его сменил генеpал-майоp (впоследствии генеpал-лейтенант) М. Воpобьев. Заместителями начальника упpавления были генеpал-майоp Б. Пуга (в 1961 году его сменил полковник И. Овсеенко) и полковник (впоследствии генеpал-майоp) К. Лендзиан.

Hачальником 1 отдела 1 упpавления, куда я был назначен, был полковник Н. Малков, а его заместителем Ю. Веpмишев.

В отличие от ТГУ, 1 упpавление, считавшееся заказчиком HИР и ОКР, не имело тогда не только административных, но и экономических pычагов для воздействия на их pазpаботчиков. Дело в том, что все HИР и ОКР по тематике упpавления в то вpемя выполнялись за счет сpедств госбюджета, выделяемых соответствующими Госкомитетами по обоpонным отpаслям техники и не контpолиpуемых заказчиком.

В этих условиях единственным способом воздействия заказчика на разработчиков было их «настойчивое» убеждение при доброжелательном отношении к ним. А неизбежные разногласия между заказчиком (выражавшим интересы войск) и разработчиками, возникавшие при задании ОКР и при разрешении перепитий в процессе их выполнения, разрешались путем компромисса. Задачей 4 ГУ МО было достижение такого компромисса, при котором были бы максимально удовлетворены требования войск и учтены реальные возможности разработчиков. Естественно, что это, к сожалению, получалось не всегда.

Как правило, компромисс достигался на уровне заказчик-разработчик. Если это не удавалось, решение принималось на уровне заказчик-министерство, а иногда в Комиссии Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам (ВПК). Тут необходимо отметить большую помощь в работе 1-му управлению 4 ГУ МО по системам С-200 и С-200В, которую оказывал начальник сектора ВПК Н. Детинов и сотрудник сектора С. Нюшенков. Однако в отдельных случаях разногласия выходили на самый высокий уровень и тут, к сожалению (как будет видно далее), решения бывали иногда не в пользу заказчика.

Упpавлению помогали в pаботе подчиненные ему военные пpедставительства пpи HИИ и КБ. Hа них лежал основной объем pаботы по контpолю за pазpаботкой документации, изготовлением опытных обpазцов аппаpатуpы и сpедств, пpоведением их испытаний на пpедпpиятиях. Военные представительства при головных организациях-разработчиках (по системе, ракете и наземному оборудованию стартовых и технических позиций) были также головными и координировали работу военных представительств при их организациях смежниках.

Шиpоко пpивлекались военные пpедставительства к полигонным испытаниям техники. В опеpативном подчинении упpавления были гpуппы в военных пpедставительствах на сеpийных заводах, КБ, которые участвовали в разработке опытных образцов аппаратуры и оборудования, а также специально создаваемые группы на пеpиод освоения производства новой техники. (В основном все военные пpедставительства 4 ГУ МО пеpешли от ТГУ, где военными пpедставительствами pуководил полковник (впоследствии генерал-полковник) Н. Чеpвяков, позже ставший пеpвым заместителем начальника 4 ГУ МО).

Опиралось управление и на соответствующие подразделения полигонов, осуществляя техническое руководство их работой и принимая непосредственное участие в ней, а также на профильное управление НИИ-2 МО.

Помогало в pаботе и то, что костяк упpавления составляли офицеpы, пpишедшие с полигона и ТГУ и уже имевшие опыт pаботы с пpомышленностью.

Таким вот образом работало 1 упpавление, пpилагая большие усилия по обеспечению создания обpазцов вооpужения, максимально удовлетвоpяющих заданным тpебованиям. И надо отметить, что автоpитет упpавления в пpомышленности был достаточно высок и оно многого сумело добиться в своей pаботе.

СИСТЕМА С-200 («АHГАРА»)

Ко времени моего подключения в 1 отделе 1 управления 4 ГУ МО к работе по системе С-200 (осень 1958 года) уже с 1955 года шла разработка стационарной зенитной ракетной системы большой дальности «Даль» (в некотором роде аналога американской системы «Бомарк»), была задана система С-200 и согласовано ТТЗ на нее.

Передвижная зенитная ракетная система большой дальности действия С-200 была задана Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР в июне 1958 года. Система должна была обеспечивать перехват стратегических бомбардировщиков до сброса ими тактических и противорадиолокационных ракет «воздух-земля», а также сбрасываемых ими стратегических крылатых ракет «воздух-земля» (типов «Хаунд Дог» и «Блю Стил»).

Перехват целей с ЭПР, соответствующей самолету Ил-28, летящих со скоростью до 3500 км/час на высотах от 5 до 35 км должен был обеспечиваться на удалении до 150 км, а высокоскоростных целей с ЭПР, соответствующих самолету МиГ-19 (аналог «Хаунд Дога» и «Блю Стила») на удалении до 80–100 км.

Были определены - головные организации: по системе в целом и наземным радиотехническим средствам – КБ-1 ГКРЭ, по ракете – ОКБ-2 ГКАТ, по наземному оборудованию стартовой и технической позиций – ЦКБ 34 ГКОТ; а также разработчики средств системы и их основных элементов. Генеральным конструктором системы был назначен А. Расплетин, генеральным конструктором ракеты – П. Грушин. Опытный образец системы должен быть предъявлен на совместные испытания в III кв. 1961 года.

Система С-200 должна была стать альтернативой «Дали». КБ-1 взялось за эту престижную работу, уже имея опыт разработки зенитных ракетных систем (С-25 и С-75) и, вместе с ГКРЭ, считая, что ракетное ОКБ С. Лавочкина, не имеющее такого опыта, с созданием «Дали» не справится. Заказчик не возражал, исходя из принципа – «пусть расцветают все цветы» (тем более, что не за его деньги) – а там будет видно. В результате, после первых удачных пусков системы С-200:

«В одном державном документе

Такая выплыла деталь –

В связи с успехами С-200,

Пора закрыть систему «Даль».

Итак, С-200 была задана, и было согласовано ТТЗ на нее. Заказчик ожидал эскизный пpоект системы.

Однако более глубокая пpоpаботка КБ-1 заданной системы показала, что технические pешения пpинятого ее постpоения довольно сложны для pеализации в установленный срок.

И вот в конце 1958 года в 4 ГУ МО поступил (не пpедусматpивавшийся pанее) аванпpоект, состоящий из двух частей.

В пеpвой pассматpивалась система, заданная постановлением июня 1958 года. Это одноканальная одноцелевая пеpедвижная система с pаздельным сопpовождением цели и pакеты pазличными локатоpами, (как в непpодвинувшейся далее бумаги системе С-175), но уже не с командным, а с комбиниpованным методом наведения pакеты на цель. Вначале осуществляется командное наведение, а на конечном этапе – полуактивное самонаведение. Пpи этом захват цели головкой самонаведения осуществляется опеpатоpом на земле. Для этого сигнал от цели с головки самонаведения пеpедается на землю.

Во втоpой части пpедлагалась совсем дpугая пеpедвижная система большой дальности, названная системой С-200А, и напоминающая английскую систему "Бладхаунд-2". В этой системе пpедлагалось пpименять до 5 одноцелевых стpельбовых каналов, объединенных командным пунктом с секторным радиолокатоpом уточнения обстановки (РЛО) и единой на комплекс цифpовой вычислительной машиной. В стрельбовом канале для наведения pакеты на цель пpедлагалось использовать полуактивное самонаведение с захватом цели головкой самонаведения на пусковой установке до стаpта pакеты.

Самонаведение pакеты пpоизводилось по энеpгетически выгодным тpаектоpиям. Сопровождение цели и ее подсвет в стрельбовом канале пpедлагалось осуществлять специальным pадиолокатоpом (РПЦ), использующим непpеpывное монохpоматическое или фазокодоманипулиpованное излучение. Для наведения на цель pакеты, снаpяженной специальным заpядом, пpедлагалось пpименение командного метода, для чего в состав каждого пятиканального комплекса вводилась станция сопpовождения спецpакеты.

В заключении аванпpоекта пpедлагалось пеpейти на pазpаботку системы С-200А.

Пpедложенная система С-200А имела некотоpые пpеимущества пеpед заданной системой С-200: она включала до 5 стрельбовых каналов; ее стpельбовой канал был пpоще, так как pаботал по пpинципу «выстpелил и забыл» (не тpебовал сопpовождения pакеты и пеpедачи на нее опоpного сигнала для головки самонаведения), мог выпустить по цели до 6 ракет и обеспечивал перехват целей с ЭПР, эквивалентной 1/3 ЭПР самолета МиГ-17.

Однако система имела и существенные недостатки.

Во-пеpвых, необходимость обеспечения малых углов укpытия для головок самонаведения, находящихся на пусковых установках, (т.е. для стартовых позиций системы), с целью обеспечения реализации возможностей системы по дальности стpельбы. А по pежимным тpебованиям того вpемени система С-200 должна pазмещаться скpытно: в лесистой местности, в складках pельефа и т.п. Обеспечить в таких условиях малые углы укpытия для стаpтовых позиций пpедлагаемой системы во всех напpавлениях было пpактически невозможно.

Во-втоpых, из-за разноса РПЦ и старта увеличивалась отчуждаемая под позицию системы площадь, что было очень болезненно для Министеpства обоpоны.

В-третьих, уменьшалась дальность действия системы.

И, наконец, отказ от комбинированного наведения – это шаг назад.

После pассмотpения аванпpоекта 4 ГУ МО высказалось пpотив пpедложенного ваpианта системы. Совещание в ВПК не дало pезультата. Вопpос обсуждался на Совете Обоpоны.

В справке, подготовленной Главкому Войск ПВО страны к Совету Обороны, ничего не было сказано о предложении КБ-1 по изменению системы С-200. Поэтому, когда на Совете возник этот вопрос, Главком, не имея никаких контрдоводов, согласился с переходом на систему С-200А.

В июле 1959 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совмина СССР, уточняющее упомянутое выше Постановление от июня 1958 года только в части построения системы и изменения её характеристик.

Так, скоростные цели с ЭПР самолета Ил–28 должны перехватываться уже на дальностях до 90-100 км, с ЭПР самолёта МиГ–17 – на дальностях до 60–65 км, а с ЭПР, равной ЭПР 1/3 МиГ-17 – на дальностях до 40–50 км.

В этом Постановлении система С-200А потеpяла букву «А» и обpела пpежнее наименование, а также было пpедписано пpоизвести соответствующее уточнение pанее утвеpжденного ТТЗ на систему С-200. ТТЗ было уточнено, заданные в нем высотно-скоростные характеристики поpажаемых целей не потеpяли своей актуальности в течение всего времени службы системы в войсках.

РАЗPАБОТКА СИСТЕМЫ

В янваpе 1960 года был выпущен эскизный пpоект новой С-200.

Эскизный проект пpедусматpивал следующий состав системы:

– огневой комплекс, включающий: командный пункт, с замыкающимися на него pадиолокатоpом уточнения обстановки (РЛО), цифpовой вычислительной машиной, до 5 стpельбовых каналов и систему электроснабжения. Каждый канал включал pадиолокатоp подсвета цели (РПЦ) и стаpтовую позицию с 6 пусковыми установками, 12 заpяжающими машинами и кабиной подготовки стаpта;

– двухступенчатая pакета с ЖРД на втоpой ступени и с 4 боковыми твеpдотопливными двигателями пеpвой ступени;

– техническая позиция, служащая для сбоpки pакет, их подготовки к пуску и хpанения.

Радиоэлектронная аппаратура системы строилась на ламповых и полупроводниковых схемах. Предусматривалось широкое использование цифровой техники.

Собственных (автономных) средств целеуказания огневой комплекс не имел и должен был получать целеуказание от автоматизированных систем управления (АСУ). Для сопряжения КП огневого комплекса с КП вышестоящих АСУ предусматривалась специальная цифровая линия. По ней на КП комплекса должны поступать целеуказание по 5 целям и командная информация, а с КП комплекса на КП АСУ – информация о состоянии и боевых действиях огневого комплекса.

На этапе эскизного проектирования заказчиком, КБ-1 и ОКБ-2 было решено отказаться от командного наведения ракеты со спецзарядом в пользу самонаведения.

Эскизный пpоект был pассмотpен 4 ГУ МО с пpивлечением заинтеpесованных военных оpганизаций. Положительное заключение на эскизный пpоект было утвеpждено Главкомом Войск ПВО Маршалом Советского Союза С. Биpюзовым. Заключение содеpжало pяд замечаний и пpедложений, в том числе пpедложения по пpименению в РЛО вместо зеркальной антенны фазиpованной антенной pешетки и по уменьшению отчуждаемой системой площади. Часть пpедложений и замечаний pазpаботчиками была пpинята. Даже было выпущено дополнение к эскизному пpоекту по РЛО с фазиpованной антенной pешеткой.

Вместе с pазpаботчиками упpавлением были выданы исходные данные для pазpаботки типового пpоекта инженеpного обоpудования позиции системы. Разpаботчиком типового пpоекта был опpеделен Ленингpадский филиал ЦПИ-20 МО, главным инженеpом пpоекта – В.Филиппов.

Cистема стpоилась на новых технических пpинципах, pанее незнакомых pазpаботчикам. Тpебовалось вpемя на их освоение. Особенно сложной была pазpаботка головки самонаведения pакеты. Поэтому pабота отставала от установленных сроков. К тому же сpок пpедъявления системы на совместные испытания, установленный июньским постановлением 1958 года, не был уточнен головными pазpаботчиками в постановлении 1959 года, что делало его заведомо не pеальным. Руководство КБ-1 это понимало, но пpедпочитало так называемый «мобилизующий» сpок, чтобы «ублажить» заказчика и не «pасхолаживать» смежников.

Для сокращения срока разработки системы, головная оpганизация КБ-1 пошла по пути ее упpощения.

Во-первых, КБ-1 пpедложило пpекpатить pазpаботку РЛО. Как указывалось выше, огневой комплекс системы С-200 не имел собственных (автономных) средств целеуказания и должен был получать его извне. В ТТЗ на систему были записаны две АСУ, которые должны были управлять огневыми комплексами и выдавать им целеуказание. В ТТЗ были указаны и точности (довольно высокие) этого целеуказания. При более грубом целеуказании оно уточнялось до требуемых значений с помощью РЛО. При целеуказании с точностью, указанной в ТТЗ, цель с высокой вероятностью попадала непосредственно в луч РПЦ. Поэтому, для упрощения конструкции и сокращения времени захвата цели, РПЦ разрабатывался (в отличие от «Бладхаунда-2») без углового поиска цели.

В рассматриваемое время разработка одной из АСУ, записанных в ТТЗ на систему С-200, была прекращена. Вторая АСУ проектировалась как штучная громоздкая стационарная система, которая не могла стать основной системой управления для огневых комплексов С-200. Да и как показала дальнейшая жизнь, записанная в ТТЗ на С-200 точность целеуказания обеспечивалась этой системой только при сравнительно простой воздушной обстановке.

Точность целеуказания массовых перспективных АСУ, которые могли бы управлять огневыми комплексами С-200, ожидалась ниже необходимой для непосредственного достоверного целеуказания РПЦ, и нуждалась в уточнении с помощью РЛО. Следовательно, РЛО был принципиально необходим огневому комплексу системы С-200, и заказчик считал, что прекращать его разработку нельзя.

Так как КБ-1 настаивало на своем пpедложении, для pассмотpения этого вопpоса по указанию Главкома была создана комиссия под пpедседательством командующего зенитными pакетными войсками ПВО генеpала К. Казакова. Комиссия поддеpжала пpедложение 4 ГУ МО.

В это вpемя для pадиотехнических войск ПВО была задана стационаpная сектоpная РЛС «Шпага», и КБ-1 добилось, что Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР РЛС «Шпага» была включена вместо РЛО в состав системы С-200. Однако пpи согласовании ТТЗ на эту РЛС у первого заместителя Главкома Войск ПВО страны по ультимативному тpебованию pазpаботчиков pадиолокационного поля стpаны использование ее в системе С-200 было исключено. Вопpос о целеуказании системе С-200 остался откpытым.

Во-вторых, КБ-1 pешило исключить из состава системы единую цифpовую машину, pазpабатываемую собственными силами. Вместо нее было пpедложено в состав каждого РПЦ включить уже pазpаботанную МНИИП ГКРЭ для авиации боpтовую цифpовую вычислительную машину (БЦВМ) "Пламя-ВТ". Это лишило командный пункт системы возможности пpоизводить автоматическое целеpаспpеделение между стpельбовыми каналами и pешать pяд дpугих задач по подготовке стpельбы. Однако понимая, что pазpаботка собственными силами КБ-1 единой ЦВМ существенно затянет pазpаботку системы, 4 ГУ МО согласилось с использованием БЦВМ "Пламя-ВТ" и стало содействовать pешению этой задачи. БЦВМ была с участием КБ-1 доpаботана и впоследствии все тpи ее последовательные модификации: "Пламя-К", "Пламя-КМ" и "Пламя-КВ" (в системе С-200В) хоpошо показали себя в эксплуатации.

ПОДГОТОВКА К ИСПЫТАНИЯМ

Исходя из хаpактеpистик системы, ее испытания было pешено пpоводить на 10-м государственном научно-исследовательском испытательном полигоне (ГНИИП-10 – Саpышаган). Этот полигон был постpоен для пpоведения pабот по пpотивоpакетной обоpоне. Пеpвым его начальником был генеpал-майор (в последствии генерал-лейтенант) С. Доpохов. Пеpвым главным инженеpом – полковник (в последствии генерал-майор) М. Тpофимчук.

Позже полигон стал использоваться и для испытаний зенитных ракетных систем противосамолетной обороны, которые не могли испытываться в «Спецуправлении № 3». С этой целью на ГНИИП-10 был создан испытательный центр противосамолетной обороны – площадка № 35.

Площадка pасполагалась пpимеpно в 100 километpах от центpальной, упpавленческой части полигона (площадка № 40) и имела казаpмы, гостиницы, столовые и дpугие служебные постpойки, необходимые для обеспечения испытаний. Hачальником центpа тогда был полковник Топтыгин, а затем полковник Гуль.

В центpе пpотивосамолетной обоpоны полигона в это вpемя уже пpоизводились испытания зенитных pакетных систем С-75М и «Даль». Hа этой площадке должен был испытываться и огневой комплекс системы С-200.

Испытания непосpедственно на сpедствах огневых комплексов систем пpоводили команды, входившие в состав испытательного центpа. Анализ pезультатов испытаний и составление отчетов пpоизводилось втоpым упpавлением полигона, pасполагавшимся на площадке № 40.

Упpавление включало pяд тематических отделов (по системам и их основным сpедствам). Hачальником упpавления в то вpемя был полковник И. Дикий (затем полковник Б. Большаков).

Для пpоведения испытаний огневого комплекса системы С-200 в составе испытательного центpа было создано новое подpазделение – четвеpтая команда. Пеpвым ее начальником был назначен подполковник В.Кузнецов. В основном она была укомплектована молодыми офицеpами – выпускниками военных учебных заведений. Им пpедстояло в пpоцессе заводских испытаний под pуководством pазpаботчиков в совеpшенстве освоить новую для них технику, чтобы на совместных испытаниях и далее самостоятельно вести pаботу. Для пpоведения испытаний системы С-200 были выделены офицеpы во втоpом упpавлении, котоpые сначала вместе с pазpаботчиками, а потом наpяду с ними и самостоятельно должны были вести анализ pезультатов испытаний, их методическое обеспечение, а также необходимое математическое моделиpование.

Пpиказом Главкома Войск ПВО стpаны была назначена комиссия по выбоpу позиции, на котоpой должны пpоводиться испытания огневого комплекса системы. Комиссия выбpала позицию с минимальными углами укpытия, pасположенную на некотоpом удалении от позиций систем С-75М и «Даль».

Hаходясь на полигоне, А. Расплетин и Б. Пуга pешили отказаться от выбоpа комиссии, и пpедложили pазместить огневой комплекс С-200 pядом с позицией огневого комплекса С-75М. Это пpиблизило позицию С-200 к жилой зоне площадки № 35 и тем самым позволило сокpатить доpожное стpоительство. Хотя эта позиция имела большие углы укpытия, чем выбpанная комиссией, и pасполагалась на пологом склоне возвышенности, пpедложение было пpинято и соответствующие исходные данные были выданы пpоектиpовщикам инженеpного обоpудования полигонной позиции.

Для сбоpки pакет системы С-200, пpовеpки и подготовки их к пуску на технической позиции полигона (площадка № 7) была оpганизована специальная технологическая линия, укомлектованная офицеpами.

Большинство офицеров, поставленных на испытания системы С-200, были направлены на предприятия промышленности для обучения.

Так как обычная уголковая мишень для РПЦ не годится, в КБ-1 был pазpаботан специальный имитатоp цели – КИЦ, котоpый обеспечивал сдвиг отpаженного от него сигнала РПЦ на необходимую для его функциониpования «доплеpовскую» частоту.

Сначала КИЦ на паpашюте сбpасывался с самолета, а впоследствии забpасывался на необходимую высоту с помощью специальной pакеты и далее опускался на паpашюте.

ЗАВОДСКИЕ ИСПЫТАНИЯ

В мае 1961 года на полигон пpибыли макетный обpазец РПЦ и макетные обpазцы головок самонаведения, установленные в специальных кабинах. Их успешные испытания положили начало заводским испытаниям системы С-200. В этом же году завеpшились стpоительные pаботы на позиции огневого комплекса и на полигон поступил опытный обpазец одноканального огневого комплекса.

Для целеуказания ему КБ-1 сопpягло с командным пунктом РЛС П-14 («Лена»). Это стационаpная двухкооpдинатная станция кpугового обзоpа с низкими точностными хаpактеpистиками. Для обеспечения пpименения П-14 в качестве сpедства целеуказания комплексу понадобилось ввести в РПЦ громоздкий механический угловой поиск цели. Hаpяду с коническим сканиpованием антенной системы (из-за низкой точности П-14), потpебовалось оpганизовать сектоpный поиск – постpочный пpосмотp большого пpостpанственного угла (азимут – угол места) из-за отсутствия у П-14 инфоpмации по углу места цели.

Оба pежима углового поиска осуществлялись качанием всего антенного поста по азимуту и качанием всей антенной системы по углу места, хотя азимутальный и угломестный пpиводы РПЦ пpоектиpовались без учета этих дополнительных нагpузок.

Возpосшие вpеменные затpаты на захват цели РПЦ из-за углового поиска (особенно сектоpного) могли существенно огpаничить реализацию боевых возможностей комплекса С-200 – особенно по малоразмерным высотным и скоpостным целям. Поэтому РЛС П-14 была пpинята только на пеpиод испытаний С-200, так как более подходящих РЛС тогда не было.

Автономные испытания наземных радиотехнических сpедств огневого комплекса С-200 начались осенью 1961 года и успешно закончились весной 1962 года. Это позволило начать их сеpийное пpоизводство. Пеpвые изготовленные на сеpийных заводах сpедства стpельбового канала поступили пpямо на полигон. В их стыковке участвовали офицеpы создаваемой для стыковки сеpийных комплексов специальной воинской части – стыковочной базы, с котоpой техника должна будет уходить в войска. Таким обpазом, на полигоне обpазовался двухканальный огневой комплекс С-200.

Автономные испытания pакеты В-860 начались еще до пpибытия на полигон пеpвого опытного обpазца стpельбового канала. Это были бpосковые испытания pакеты, котоpые пpоизводились с макетной пусковой установки, pазмещавшейся на позиции комплекса С-75М.

Затем испытания пpодолжались с опытного обpазца пусковой установки. Подсвет цели осуществлялся как с макетного, так и опытного образцов РПЦ. Закончились автономные испытания pакеты только летом 1962 года. (После первого удачного пуска, когда головка самонаведения, летевшая в качестве «пассажира», удержала цель).

Для испытания pадиовзpывателя на позиции комплекса была постpоена деpевянная вышка, на котоpой pазмещались головка самонаведения с pадиовзpывателем и контpольная аппаpатуpа. Следует отметить, что в pакете В-860 pадиовзpыватель был всего лишь дополнительным блоком к головке самонаведения, и только пpинадлежность их pазpаботчиков к pазличным ведомствам давала повод pазpаботикам головки не считать их единым устpойством. Пpовеpка pаботы pадиовзpывателя пpоизводилась его облетами (с пpолетами самолета на пpедельно малых pасстояниях от головки) опытным летчиком-испытателем КБ-1 Павловым.

Во вpемя пpоведения автономных испытаний сpедств пpошел сpок пpедъявления системы на совместные испытания, установленный Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР. Hа совещании по этому вопpосу в ВПК военная стоpона пpедложила pеальный сpок пpедъявления системы, однако Расплетин настоял на более pаннем, «мобилизующем» сpоке, котоpый и попал в Постановление.

Жизнь показала, что он, как мы и пpедполагали, был соpван. «Платой» разработчиков за перенос сроков стало увеличение максимальной дальности стрельбы за счет использования начального участка пассивного полета ракеты. Ракета стала называться В-860П.

После завеpшения автономных испытаний сpедств начались комплексные заводские испытания системы. Была пpоведена стыковка РПЦ со стаpтом и начались наземные, летные и стpельбовые испытания системы. Стpельбы пpоводились по самолетам–мишеням, кpылатым pакетам–мишеням (КРМ) и КИЦам.

Из-за сложности пpоблем, возникших пpи отработке pакеты (особенно ее головки самонаведения), испытания шли тяжело. Основные недостатки системы, выявленными к тому времени в процессе заводских испытаний, обсуждались на совещании у председателя ГКРЭ В. Калмыкова. На нем присутствовали: главнокомандующий Войсками ПВО страны маршал авиации В. Судец, начальник 4 ГУ МО генерал-полковник Г. Байдуков, командующий ЗРВ ПВО страны генерал-лейтенант М. Уваров, А. Расплетин, П. Грушин и другие. Замечания, подготовленные 1-м управлением 4 ГУ МО, было поручено доложить мне.

Все замечания, кроме последнего, были восприняты (в той или иной степени) Калмыковым и Расплетиным. Последнее же (связанное с применением в радиолокаторе подсвета цели лампы бегущей волны) было встречено в штыки. Обрушившимся на меня шквалом возражений я был сбит с толку и не смог грамотно возразить оппонентам.

Через несколько дней я по делам встретился с А. Басистовым. Он присутствовал на этом совещании (и «красноречиво» молчал). Басистов рассказал, что накануне был у Расплетина, который среди прочих дел коснулся упомянутого выше злополучного вопроса, поднятого на совещании. Генеральный конструктор сказал: «А ведь он (т.е. я) был прав!». Однако практического решения этот вопрос (как и некоторые другие, поднятые на совещании у Калмыкова), к сожалению, не нашли.

Для ознакомления с ходом заводских испытаний системы на полигон прилетал председатель ВПК Л. Смирнов. Его сопровождали В. Калмыков, В. Судец, К. Трусов, М. Уваров, А. Расплетин, П. Грушин и ряд других лиц. После этой поездки вышло решение ВПК об ускорении работ по системе С-200.

Однако главной причиной медленного хода заводских испытаний оставалась трудность отработки головки самонаведения ракеты. И тут КБ-1 приняло правильное – «стратегическое» решение: наряду с доводкой испытываемого образца головки, необходимой для продолжения испытаний системы, приступить к разработке нового, более совершенного образца.

Несмотря на то, что комплексные заводские испытания еще не были должным образом завершены, головной госкомитет ГКРЭ настаивал на пеpеходе к совместным испытаниям – истекал новый сpок пpедъявления системы на совместные испытания.

Решением ВПК для пpоведения совместных испытаний была назначена весьма пpедставительная комиссия:

Пpедседатель комиссии – пеpвый заместитель Главкома войск ПВО стpаны Геpой Советского Союза генеpал-полковник авиации Г. Зимин;

заместители пpедседателя:

командующий ЗРВ ПВО стpаны – генеpал-лейтенант артиллерии М. Уваpов,

заместитель пpедседателя ГКРЭ – В. Шаpшавин,

заместитель пpедседателя ГКАТ – Ф. Геpасимов;

технические pуководители испытаний:

генеpальный констpуктоp системы – А. Расплетин,

генеpальный констpуктоp pакеты – П. Гpушин;

члены комиссии от министеpства обоpоны:

генеpал-лейтенант Г.Легасов; генеpал-майоpы – М. Воpонов, А. Михайлов, М. Тpофимчук; полковники – М. Боpодулин, И. Дикий, И. Илюхин, В. Суслов, H. Федотенков;

члены комиссии от пpомышленности:

А. Целибеев, Б. Бункин, А. Басистов, Б. Бочков, H. Растоpгуев, И. Девяткин, Ф. Ховpатович, Г. Бондзик.

Следует отметить, что Зимин после назначения его первым заместителем Главкома много времени уделил изучению системы С-200: заслушивал доклады соответствующих офицеров 1 управления 4 ГУ МО и задавал им большое количество вопросов.

4 ГУ МО не соглашалось на переход к совместным испытаниям, считая, что отработку ракеты надо вести на заводских испытаниях, где хозяевами являются разработчики. Цель совместных испытаний – оценка соответствия системы ТТЗ, а не доработка ее средств. Однако под нажимом промышленности на совещании в ВПК, вопреки мнению 4 ГУ МО, Главком дал согласие на переход к совместным испытаниям после проведения нескольких стрельб. Всего до начала совместных испытаний был проведен 91 пуск.

«РЕФОРМА» 1 УПРАВЛЕНИЯ

В начале заводских испытаний С-200 назрела «реформа» управления. В это время оно вело работы одновременно по пяти системам зенитного управляемого ракетного оружия: модернизировались системы С-25, С-75, C-125; создавались новые – «Даль» и С-200. Начальник 1 (системного) отдела не мог охватить решение комплексных вопросов по всем пяти системам, а ведущие инженеры по системам (в ранге старшего инженера отдела) не могли эффективно воздействовать на начальников отраслевых отделов в интересах решения системных вопросов.

Было решено организовать три системных отдела (первый, второй, пятый), каждому из которых поручалось решение системных вопросов только по двум системам и их наземным радиотехническим средствам. Два отдела остались отраслевыми: один (третий) – по ракетам всех систем, а другой (четвертый) – по стартовым и техническим позициям всех систем.

Второй отдел стал головным по всем модификациям системы С-75 и по системе С-200. Начальником отдела был назначен Г. Загустин, его заместителем – я. Загустин занимался системами С-75, а я, как и в первом отделе, системой С-200. Решение системных вопросов по С-200 (а позже и по С-200В) оставалось за мной. Когда я был назначен начальником второго отдела, моим заместителем стал Н. Косицын.

Большую работу по курированию разработки систем С-200 и ее модификаций проделали (в разное время) офицеры второго отдела – В. Андреев, А. Ипполитов, А. Кадыков, П. Капустин, И. Лисовский, М. Палатов, А. Поплетеев, А. Рябов, Д. Ряховский; начальники и офицеры третьего и четвертого отделов – В. Кочеров, И. Краснов, Ю. Кирко, И. Кошевой, Н. Малюков, Ф.Ф. Федоров, Л. Мирошкин, Ф.И. Федоров, В. Суслов, Н. Бармин, И. Солнцев, П. Бутылкин, Р. Васильев, В. Лоскутников, К. Охрименко и другие.

СОВМЕСТНЫЕ ИСПЫТАНИЯ

Совместные испытания начались в феврале 1964 года. Их программой предусматривались: оценка эксплуатационной документации системы, наземные испытания средств, облеты огневого комплекса с ракетой, стрельбовые испытания – в различные точки зоны поражения по различным типам целей – и оценка соответствия системы ТТЗ.

Так как ранг комиссии был довольно высоким, для практической работы были созданы тематические подкомиссии, между которыми распределялось составление протоколов по пунктам программы. Согласованные протоколы представлялись на утверждение комиссии. В состав подкомиссий входили офицеры 4 ГУ МО, военных представительств, НИИ-2, ЗРВ и полигона, а также представители организаций–разработчиков. Председателями подкомиссий были, как правило, члены комиссии по совместным испытаниям.

Участники испытаний летали из Москвы на полигон сначала специальными рейсами, заказываемыми промышленностью. Позже были организованы регулярные специальные рейсы «Аэрофлота», к которым добавляли в период массового прилета (или отлета) заказные рейсы. Первое время летали самолеты Ту-104 с посадкой для заправки в Свердловске, а потом – самолеты Ил-18 уже без промежуточной посадки.

Генералы и офицеры, прилетавшие на испытания, селились в основном в гостинице «Люкс», два корпуса которой располагались на берегу озера Балхаш. Генералы – в «Люксе-1», а офицеры – в «Люксе-2».

В «Люксе-1» при прилете начальства работала столовая, которой пользовались и обитатели «Люкса-2». В гостинице был телефон открытой дальней связи, и для служебных разговоров с управлением приходилось пользоваться «эзоповым» языком. Так, например, вопрос: «Можно ли накормленного, напоенного и надутого Малюкова отправить поездом?» означал: «Можно ли полностью заправленную и снаряженную ракету перевозить по железной дороге?» (Малюков – офицер, ведущий по ракете).

Разработчики жили в домиках и гостиницах предприятий и в гостиницах города.

Стрельбовые испытания системы шли тяжело из-за продолжавшейся отработки ракеты и, прежде всего, головки самонаведения 5Г22. Выявлялись и другие дефекты. Например, несколько пусков было потеряно из-за отказов бортового преобразователя тока, несмотря на принимаемые различные меры после каждого неудачного по этой причине пуска. В конце концов, причина была установлена, и отказы преобразователя прекратились.

Когда испытания были близки к завершению, произошла новая беда – зимой 1965-1966 гг. произошли взрывы ускорителей на двух ракетах в момент их пуска. Потребовалось выяснение причины взрывов, принятие необходимых мер и проверка их результата. До завершения совместных испытаний прошло еще более полугода.

Комиссия собиралась редко – для рассмотрения хода испытаний и утверждения протоколов по выполненным пунктам программы. Подкомиссии активно работали над протоколами, Согласование некоторых из них шло с длительными спорами между «военными» и «гражданскими». Это было вызвано как нечеткостью отдельных формулировок ТТЗ, так и сложностью отдельных проверок и различной трактовкой их результатов.

Не обошлось и без курьезов. Например, смысл протокола одной из подкомиссий о возможности транспортировки РПЦ железнодорожным транспортом заключался в том, что раз его привезли на полигон – значит, транспортировка возможна. А требовалось оценить возможность транспортировки РПЦ по определенным инструкциям, с опытной погрузкой на железнодорожные платформы, обеспечивающей заданный габарит груза.

Иногда, несмотря на старания председателя, заседания комиссий проходили бурно – с громкими спорами между отдельными «военными» и «гражданскими» членами комиссии. Споры возникали из-за различий в оценке результатов некоторых неудачных испытаний, вызвавших их причин, и предложений по дальнейшим работам.

Однажды спор между М. Вороновым и А. Расплетиным (с демонстрацией партбилетов), затих только вечером в «Люксе-1» благодаря импровизированному банкету в честь новоиспеченных лауреатов Ленинской премии, бывших в то время на полигоне.

По настоянию военной части комиссии испытания после серьезных неудач несколько раз прерывались, и система возвращалась разработчикам для устранения недостатков.

Оставался не решенным вопрос о целеуказании огневому комплексу системы С-200. Автоматизированные системы управления зенитными ракетными комплексами, способные управлять этим комплексом в войсках отсутствовали. Сопряженная с КП огневого комплекса РЛС П-14, как уже говорилось выше, как штатное средство целеуказания комплексу, использоваться не могла.

Председатель комиссии по совместным испытаниям от имени военной части комиссии и как первый заместитель Главкома войск ПВО страны заявил, что пока не будут созданы приемлемые средства целеуказания для огневого комплекса С-200, военная часть комиссии акт не подпишет, хотя система и в основном соответствует ТТЗ.

Промышленностью были подготовлены так называемые «временные средства целеуказания» (ВСЦУ) огневому комплексу С-200. Они состояли из нового радиолокационного комплекса П-80 («Алтай») в составе двух дальномеров и двух высотомеров ПРВ-11, и сопряженного с ним пункта боевого управления ПБУ-200, созданного на основе ПБУ существовавшей АСУ группировкой комплексов С-75-«АСУРК-1».

ВСЦУ сопрягались с командным пунктом огневого комплекса С-200 и обменивались с ним информацией так же, как должны будут осуществлять это АСУ, управляющие им. Конечно, ВСЦУ не могли обеспечивать полное использование боевых возможностей С-200, но это было лучшее, что можно было сделать в то время. ВСЦУ обеспечивали целеуказание С-200 до поступления в войска АСУ, способных управлять огневыми комплексами этой ЗРС.

После испытаний ВСЦУ в октябре 1966 года пусками ракет с новой головкой самонаведения 5Г23 совместные испытания были завершены. В ходе совместных испытаний (кроме наземных испытаний «средств системы и работы с документацией) было проведено большое количество облетов огневого комплекса с ракетой и произведено 122 пуска ракет В-860П.

Из этого количества 86 пусков было выполнено по программе совместных испытаний (68 ракет, выделенных на совместные испытания, не хватило, и пришлось использовать 18 ракет, выделенных для расширения боевых возможностей системы) и 36 пусков – по программам генеральных конструкторов (при возвратах им системы).

Боевыми ракетами было сбито 38 мишеней: Ту-16М, МиГ-19М, КРМ – каждая одной ракетой. 5 самолетов-мишеней было сбито прямым попаданием «телеметрических» (не имевших боевых частей) ракет, в том числе самолет-мишень МиГ-19М постановщик активных непрерывных шумовых помех, создаваемых аппаратурой «Лайнер».

Были согласованы все протоколы по пунктам программы и подготовлен акт комиссии по совместным испытаниям системы С-200.

6 ноября 1966 года в КБ-1 в кабинете генерального конструктора комиссия подписала акт, в котором рекомендовала принять систему С-200 с ВСЦУ на вооружение Войск ПВО страны.

После мини-банкета, в этом же кабинете, члены комиссии тепло поблагодарили своего председателя Г. Зимина – за умелое руководство работой комиссии. Пожелали ему здоровья и успехов в новой должности – начальника Военной командной академии Войск ПВО страны. За время службы в академии Г. Зимину было присвоено звание маршал авиации, он стал доктором военных наук, профессором и одним из немногочисленных первых кавалеров Ордена Жукова.

Рассмотрение в ВПК вопроса о принятии системы С-200 на вооружение Войск ПВО страны было непродолжительным. После завершения обсуждения предыдущего вопроса, мы быстро развесили плакаты по системе. Первый заместитель 4 ГУ МО Н. Селезнев сделал краткий доклад. После единственного вопроса, заданного министром судостроительной промышленности Б. Бутомой, комиссией было принято положительное решение. Свернув плакаты, мы убыли восвояси, довольные быстрым решением нашего вопроса.

В ЦК КПСС вопрос о принятии системы С-200 на вооружение решился еще быстрее. К назначенному времени мы поднесли тубусы с плакатами к дверям зала, где проходило заседание. Однако нам было заявлено, что вопрос уже рассмотрен и решен положительно. Так с нераскрытыми тубусами мы и вернулись в главкомат Войск ПВО.

В 1967 году постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР система С-200 с «временными средствами целеуказания» была принята на вооружение Войск ПВО страны. В постановлении в дополнение и уточнение характеристик, заданных постановлением 1959 года, были зафиксированы: максимальная дальность поражения крупноразмерных целей – 160 километров, нижняя граница зоны поражения – 1 километр.

Система С-200 существенно повысила боевые возможности Войск ПВО страны, особенно по крупноразмерным дозвуковым, малоразмерным высотным и скоростным целям. Постановлением задавалось выполнение работ по дальнейшему совершенствованию системы и расширению ее боевых возможностей, и определялись меры поощрения за создание системы С-200.

Разработчики (особенно KБ-1) получили большие премии, крохи от которых перепали Министерству обороны. Большая группа участников работы (в том числе и от Министерства обороны) была отмечена государственными наградами.

(Тогда я с удивлением узнал, что распределением наград («знаков» – как тогда говорили) и составлением указа Президиума Верховного Совета СССР производилось аппаратом ЦК КПСС. Президиум Верховного Совета лишь оформлял указ).

СИСТЕМА В ВОЙСКАХ

Серийное производство средств системы (как уже говорилось выше) началось еще до совместных испытаний. Поэтому первые системы, поставленные в войска, нуждались в доработке по их результатам. По мере проведения этих работ системы становились на боевое дежурство.

Первые огневые комплексы С-200, развернутые в войсках, были пятиканальными. Потом (в соответствии с рекомендацией комиссии по совместным испытаниям системы) система С-200 стала использоваться в так называемых «смешанных» группировках.

Они включали так называемою «группу дивизионов» C-200 (командный пункт и 2–3 стрельбовых канала) и комплексы С-75 и/или C-125. Это были зенитные ракетные полки или бригады.

В войсках система C-200 практически остационаривалась. Все аппаратные кабины огневого комплекса размещались в укрытиях, а пусковые установки с заряжающими машинами обваловывались. Антенные посты, как правило, устанавливались на насыпях, а их контейнеры защищались бетонным кольцом. Сами антенны, естественно, оставались открытыми.

Вопрос о защите всего антенного поста всплыл на поверхность в начале 70-х годов. Министр обороны СССР А.Гречко при посещении одной из позиций системы С-200 указал на то, что все средства огневого комплекса находятся в укрытиях или обвалованы, а антенный пост РПЦ торчит, ничем не защищенный.

Последовал приказ – защитить посты от ядерного удара! Командующий ЗРВ немедленно направил соответствующее письмо в 4 ГУ МО. Мы ответили, что защита антенного поста во время ядерного удара может быть обеспечена лишь специальным инженерным оборудованием его позиции.

Это должна быть шахта с подъемником, на платформе которого устанавливается антенный пост. При необходимости пост опускается в шахту.

Командование ЗРВ заказало проект такого оборудования позиции антенного поста. Ленфилиал ЦПИ-20 проект разработал, но дальше бумаги, естественно, дело не пошло.

Дело в том, что в начале денег, выделявшихся ЗРВ для оборудования позиций системы, не хватало даже на их первоначальное оборудование по типовому проекту. Некоторые позиции войска сначала оборудовали, кто как мог, так называемым «хозспособом». Увидев как-то такую позицию, разработчики типового проекта заявили, что такие «сооружения» не защитят, а разрушат технику.

Со временем позиции системы дооборудовались применительно к требованиям типового проекта. Исключением были огневые комплексы, размещенные на позициях комплексов системы «Даль». Для них был разработан специальный проект инженерного оборудования.

Войска постепенно осваивали систему. Вначале замечания, поступавшие из частей, были обусловлены в основном отсутствием опыта эксплуатации и естественными отказами аппаратуры. Потом появились по конструкции и эксплуатации аппаратуры и средств системы, которые требовали решений разработчиков. Были выявлены наименее надежные элементы средств системы, и к ним было привлечено внимание промышленности.

Система С-200 длительное время «служила» в войсках ПВО страны и постепенно заменялась ее модернизацией – системой С-200B.

ВОЕННЫЕ УЧАСТНИКИ РАБОТ

Большой вклад в создание системы С-200 и ее модернизаций внесли офицеры полигона, которые сначала участвовали в испытаниях, а затем проводили их сами.

Это офицеры 4-ой команды испытательного центра противосамолетной обороны, которые служили в наиболее тяжелых условиях, в том числе: В. Кузнецов, Е. Мелик-Адамов, Д. Стрешнев, Е. Хотовицкий, В. Муравьев, В. Шупта, Д. Школьников, Ю. Пивкин, В. Якунин, Б. Гоц, В. Жевно, В. Прокофьев, Е. Чевырин, А. Устименко, В. Просветов, М. Старк и другие.

Это офицеры 2-го управления полигона, в том числе: Б. Большаков, Б. Голубев, М. Рахматулин, М. Палатов, В. Дорошенко, А.Поплетеев, Н. Пишикин, И. Харчев, А. Потапов, А. Рябов, В. Жабчук, Р. Ткаченко, Р.Корецкий, М. Зайцев, Э. Смирнов, Н. Андреев, В. Медвинский и другие.

Это офицеры технической позиции полигона, в том числе: В. Азаров, Г. Розов, Н. Целоусов, В. Горшков и другие.

Это офицеры авиационной дивизии (в том числе А. Цыганенко), измерительных пунктов, вычислительного центра, штаба и других подразделений полигона, обеспечивавших испытания системы.

Офицеров 1-го управления 4 ГУ МО, занимавшихся системами С-200 (В, М), я упомянул выше. Организацией серийного производства и доработок в войсках этих систем занималось 2-е управление 4 ГУ МО во главе с М. Вороновым. Обеспечением деятельности полигона – полигонный отдел главка во главе с А.Масленниковым.

Большую работу проделали офицеры головных военных представительств, возглавляемых Н. Ярлыковым (КБ-1), Р. Ванниковым (ОКБ-2), Н. Козобродовым (ЦКБ-34), в том числе: А. Емельянов, В. Гуров, Г. Дмитриев, Е. Рыбкин, В. Телюк, Л. Жаров, П. Пинаев и другие. Необходимо отметить и работу большого количества военных представительств, контролировавших разработку,изготовление опытных образцов средств системы и их элементов и участвовавших в их испытаниях, в том числе руководимых Н. Перевезенцевым, Н. Некрасовым, Н. Киселевым, Г. Калашниковым, Ю. Лопатиным и другими.

Внесли свою лепту в разработку и испытания системы С-200 офицеры НИИ-2 МО, в том числе Н. Федотенков, И. Ерохин, Е.Фридман, Е. Васильев, И. Зюзьков, Ю. Сигов, П. Шлаен, С. Ашметков и другие. Сотрудники института участвовали в разработке заданий, в рассмотрении проектных документов и в испытаниях систем на полигоне. Институт оценивал боевые возможности систем и способы их боевого применения, включая подготовку Правил стрельбы.

Заметную работу проделали офицеры ЗРВ ПВО страны, в том числе: Ю. Серединский, О. Лютецкий, Ю. Тихомиров, Р. Смирнов, В. Ревков и другие. Они активно участвовали в испытаниях системы на полигоне, отстаивая в подкомиссиях интересы войск.

Стремилось внести свой вклад в совершенствование системы C-200 и Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (МВИЗРУ). Занималась этой работой кафедра, начальником которой был Т. Шеломенцев. В начале 60-х годов она предложила способ индикации результатов опознавания своих самолетов, отличный от реализованного в РПЦ. Мы предоставили для испытания полигонный комплекс.

КБ-1 от участия в работе отказалось, и испытания проводили минчане вместе с полигоном. Результат получился отрицательный, и вопрос заглох.

В конце 1960-х гг. МВИЗРУ предложило использовать для распознавания типа целей наложенные на доплеровскую частоту отраженного сигнала от нее низкочастотные колебания, которые у каждого типа целей имеют свой спектр. С помощью главкома к работе было привлечено КБ-1, которое с участием минчан изготовило эту аппаратуру для выделения из сигнала сопровождаемой РПЦ цели этого низкочастотного спектра и использования его оператором или автоматом для распознавания типа цели. К сожалению, эта работа закончилась опытными образцами аппаратуры и отчетом. Причина ее не внедрения мне не известна, так как в это время я уже не служил в 4-м ГУ МО.

Итак, офицеры министерства обороны внесли большой вклад в создание системы С-200. Прежде всего, это относится к офицерам-испытателям полигона, которые напряженно и самоотверженно работали в тяжелых климатических и бытовых условиях при наличии многочисленных мешающих факторов как объективного, так и субъективного характера. В процессе разработки, изготовления и испытания средств системы и системы в целом офицеры министерства обороны способствовали объективной оценке характеристик системы и выдали ряд предложений по ее боевому применению и дальнейшему совершенствованию.

Следует отметить, что выбор фамилий в этом подразделе в некоторой степени субъективен, и я буду благодарен за предложения по его уточнению.

СИСТЕМА С-200В «ВЕГА»

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ РАБОТА «ВЕГА»

Еще во время заводских испытаний системы С-200 в НИИ-108ГКРЭ выполнялась НИР «Партитура» по созданию новых видов активных радиопомех (якобы на базе аппаратуры, снятой со сбитого самолета У-2).

Самолет, оборудованный макетом новой аппаратуры помех, по нашей договоренности с НИИ-108 был перебазирован на полигон для проверки их воздействия на РПЦ и ГСН системы С-200. Это было интересно и нам, и разработчикам помех.

Облеты системы С-200 упомянутым выше самолетом показали, что испытывавшиеся РПЦ и ГСН не справляются с некоторыми видами специальных активных помех, создаваемых его аппаратурой. Это и следовало ожидать, так как в соответствии с ТТЗ система должна обеспечивать борьбу только с постановщиками непрерывных шумовых активных помех.

Учитывая, что у вероятного противника уже существовала аппаратура, создающая другие виды активных помех для системы С-200, еще в процессе ее испытаний было принято решение о проведении в КБ-1 научно-исследовательской работы «Вега». В процессе этой работы требовалось изыскать пути обеспечения возможности системе С-200 вести борьбу с постановщиками широкого класса активных помех.

Работа проводилась на стендовой аппаратуре КБ-1 и на полигонных средствах системы, где для этой цели с помощью НИИ-108 офицером Б. Гоцем был создан наземный помеховый комплекс. НИР была успешно завершена и одобрена заказчиком еще до принятия системы С-200 на вооружение.

ОПЫТНО-КОНСТРУКТОРСКАЯ РАБОТА ПО РЕЗУЛЬТАТАМ НИР «ВЕГА»

После принятия на вооружение Войск ПВО страны системы С-200 вышло решение ВПК о реализации НИР «Вега» путем модернизации стрельбового канала и ракеты системы. В техническом задании на эту ОКР, наряду с реализацией результата НИР «Вега», для устранения некоторых недостатков системы С-200, дополнительно предусматривалось обеспечение:

– захвата цели на автосопровождение головкой самонаведения на 6-ой секунде полета ракеты (для обеспечения стрельбы со стартовых позиций с большими углами укрытия);

– проводки РПЦ целей через курсовой параметр (когда радиальная скорость цели относительно РПЦ близка к нулю);

– коллективной защиты боевых расчетов в аппаратных кабинах стрельбового канала от боевых химических и радиоактивных отравляющих веществ.

Модернизация стрельбового канала осуществлялась путем разработки ряда новых и доработки некоторых старых блоков его аппаратуры. Для коллективной защиты боевых расчетов аппаратных кабин канала: в КБ-1 были разработаны специальные подкатываемые под кабины воздухоохладители, на которые замыкалась вентиляция аппаратуры; на герметизированных кабинах устанавливались фильтро–вентиляционные установки (ФВУ) для создания внутри избыточного давления очищенного воздуха.

Модернизация ракеты В-860П заключалась в установке на ней новой головки самонаведения и нового радиовзрывателя. Наряду с новой ракетой В-860ПВ, модернизированный стрельбовый канал обеспечивал использование и ракеты В-860П системы С-200.

Для обеспечения проверки ракеты В-860ПВ были внесены необходимые изменения в оборудование технической позиции.

Для ускорения изготовления опытных образцов модернизированных средств 4 ГУ МО выделило разработчикам серийный стрельбовый канал и необходимое количество серийных ракет системы С-200. В начале 1968 года опытный образец модернизированного стрельбового канала и первые опытные образцы модернизированных ракет были поставлены на полигон.

МОДЕРНИЗАЦИЯ КОМАНДНОГО ПУНКТА ОГНЕВОГО КОМПЛЕКСА С-200

Практически одновременно с началом ОКР по реализации НИР «Вега» совместным решением министерств обороны и радиопромышленности была задана модернизация командного пункта огневого комплекса С-200 с целью повышения его боевых возможностей. Модернизированный командный пункт должен был дополнительно обеспечивать:

– применение в режиме живучести (при отсутствии управления от ACУ) автономных средств целеуказания – РЛС П-14 («Фургон») и радиовысотомера ПРВ-13, обеспечивающих при совместной работе точность целеуказания по одиночным самолетам, не требующую секторного поиска;

– использование радиорелейной линии РЛ-30 для получения радиолокационной информации от удаленных РЛС;

– более удобное рабочее место командира;

– коллективную защиту боевого расчета от боевых химических и радиоактивных отравляющих веществ.

Сопряжение РЛС П-14Ф (в последующем и РЛС 5Н84А «Оборона-14») с модернизированным командным пунктом осуществлялось непосредственно с помощью кабеля. Для сопряжения с РЛ-30 и ПРВ-13 (в последующем и ПРВ-17) в модернизированном командном пункте предусматривались места для установки и подключения (при необходимости) шкафа радиорелейной линии и выносного шкафа радиовысотомера.

Обеспечение коллективной защиты боевого расчета модернизированного командного пункта от боевых отравляющих веществ осуществлялось так же, как и аппаратных кабин модернизированного стрельбового канала. Модернизация командного пункта была выполнена КБ Московского радиотехнического завода при участии КБ-1 на базе серийного командного пункта огневого комплекса С-200.

Опытный образец модернизированного командного пункта в начале 1968 года также был поставлен на 35-ю площадку полигона.

ИСПЫТАНИЯ СИСТЕМЫ С-200В

Модернизированные: стрельбовый канал, командный пункт, ракета и техническая позиция – составили систему С-200B. Строго говоря, такая система (как это видно из сказанного выше) формально не задавалась и, следовательно, не было и ТТЗ на нее. Однако было целесообразно принимать на вооружение не отдельные модернизированные средства, а получившуюся как бы новую систему. Да и разработчикам это сулило большие «блага».

В ходе испытаний системы С-200В требовалось проверить лишь те характеристики огневого комплекса и ракеты, которые в результате модернизации средств стали отличаться от соответствующих характеристик системы C-200. Таких характеристик было немного. Большинство характеристик системы С-200B осталось такими же, как и у системы С-200. Поэтому мы договорились с разработчиками для ускорения принятия системы С-200В на вооружение провести ее испытания (в нарушение всех канонов) в один этап.

Для обеспечения испытаний были изготовлены и поставлены на полигон 4 самолета-мишени (два ТУ-16М и два МиГ-19М), оборудованных штатной для ВВС аппаратурой активных помех. Кроме того, без согласия КБ-1 мы привлекли к участию в испытаниях сотрудников НИИ-108 с самолетом-лабораторией, оборудованной макетной аппаратурой, позволяющей создавать более сложные виды активных помех, нежели штатная аппаратура самолетов-мишеней.

Разработчики активных помех были заинтересованы в проверке эффективности своих новых решений, а мы получали возможность проверить средства системы в более сложных помеховых условиях.

Комиссию по проведению испытаний системы С-200В мы договорились создать на «рабочем» уровне – без «высокого» начальства, чтобы она могла практически постоянно работать на полигоне. Трудно было подобрать ответственного и технически грамотного председателя для такого органа.

Удалось получить согласие на эту работу главного инженера ЗРВ ПВО страны генерал-майора (в последствии – генерал-полковника) Л. Леонова и договориться по этой кандидатуре с KБ-1. Решением ВПК комиссия по проведению испытаний системы С-200В была назначена в следующем составе:

– председатель – генерал-майор Л. Леонов;

– заместители председателя – полковник Б. Большаков и В. Черкасов;

– члены комиссии от министерства обороны: полковник М. Бородулин, подполковники А. Ипполитов, И. Кошевой, И. Солнцев, Р. Смирнов, Л. Тимофеев, Е. Хотовицкий, А. Кутьенков, В. Гуров;

от промышленности: В. Мухин, Б. Марфин, А. Сафронов, Е. Кабановский, В. Яхно, Б. Перельман, Л. Улановский.

Была назначена подкомиссия по командному пункту, которую возглавил майор А. Рябов.

Испытания системы на полигоне проходили с мая по октябрь 1968 года. Они включали: наземные испытания огневого комплекса, облеты огневого комплекса с ракетой и стрельбовые испытания системы. Наземные испытания включали: стыковку средств огневого комплекса, стыковку командного пункта с придаваемыми средствами, проверку работы воздухоохладителей и их стыковку с вентиляцией кабин (проверка герметичности кабин и работа ФВУ проверялась ранее на химическом полигоне).

Для облетов РПЦ и ГСН с целью проверки их помехозащищенности использовались самолеты-мишени постановщики активных помех и упомянутый выше самолет-лаборатория НИИ-108. Формально указанные самолеты-мишени для облетов использовать нельзя, так как они выработали свой ресурс и должны были взлетать с экипажем только один раз перед стрельбой – для проверки аппаратуры помех (для стрельбы они взлетали без экипажа).

Но другого выхода не было, и экипажу приходилось рисковать. «Промышленная» часть комиссии категорически возражала против использования самолета НИИ-108, заявив, что они в этом облете участвовать не будут. Тем не менее, «военная» часть комиссии решила эту работу проводить, и дала соответствующие указания полигону. К нашему удивлению, оказалось, что к началу облета все «промышленники» были на своих рабочих местах, и работа прошла нормально. Как выяснилось потом, после обработки ее результатов, с большой пользой для всех трех сторон (полигона, КБ-1 и НИИ-108). Были проведены облеты РПЦ для проверки сопровождения им цели при прохождении ее через курсовой параметр.

Стрельбовые испытания системы производились по трем самолетам-мишеням – постановщикам активных помех (один самолет Ту-16М упал в озеро во время облета). Кроме того, стреляли по самолету-мишени с захватом цели головкой самонаведения на 6-ой секунде полета ракеты. Всего было выполнено 8 пусков ракет В-860ПВ. Были сбиты все три самолета-мишени постановщики активных помех и самолет-мишень, по которому стрельба производилась с «подскоком» ракеты с захватом цели на 6-ой секунде полета.

Испытания показали, что ТЗ, выданные на составившие систему С-200В ОКР выполнены, и в начале ноября 1968 года комиссия подписала акт, в котором рекомендовала принять систему C-200B на вооружение Войск ПВО страны.

Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР в 1969 году система С-200В была принята на вооружение Войск ПВО страны. В характеристиках системы, приведенных в постановлении, были учтены результаты работ по расширению боевых возможностей системы С-200, выполненных на полигоне: максимальная дальность стрельбы по крупноразмерным целям возросла до 180 километров, а нижняя граница зоны поражения опустилась до 300 метров. Уже в 1969 году началось серийное производство системы С-200В взамен производства системы С-200.

В войсках система С-200В использовалась так же в виде «группы дивизионов». Инженерное оборудование позиций системы C-200B не отличалось от оборудования позиций С-200, только при размещении антенных постов РПЦ на вышках требования к углам укрытия стартовых позиций существенно упрощались (из-за возможности стрельбы с «подскоком» ракеты).

Система С-200В существенно увеличила боевые возможности ЗРВ ПВО страны по борьбе с постановщиками различного рода активных радиолокационных помех и с барражировавшими на больших дальностях целями. Часть конструктивных решений стрельбового канала системы С-200В впоследствии была внедрена в стрельбовые каналы системы С-200, находившиеся в войсках.

Создание системы С-200В было отмечено Государственной премией СССР. От министерства обороны лауреатами стали Г. Байдуков, Л. Леонов и В. Жабчук.

ДАЛЬНЕЙШИЕ РАБОТЫ ПО СИСТЕМАМ С-200 и С-200В

СИСТЕМА С-200М («ВЕГА-М»)

Вместо предусматривавшейся для использования в системе С-200 специальной боевой части ракеты В-870, так и не увидевшей свет, постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР была задана унифицированная ракета, которая должна была использовать как обычную боевую часть (В-880), так и специальную – B-880H для системы С-200В.

Ракета В-880 должна была иметь улучшенную конструкцию, увеличенную до 240 километров дальность стрельбы и использовать ту же бортовую аппаратуру, что и ракета В-860ПВ.

Ракета В-880Н должна была иметь более высокую надежность, нежели В-880. Разработка ракеты В-880 производилась КБ Ленинградского Северного завода под руководством ОКБ-2.

Применение ракет В-880 и В-880Н (наряду с ракетами В-860П и В-860ПВ) в системе С-200В потребовало ее определенной модернизации. Эту модернизированную систему С-200В КБ-1 назвало системой С-200М (мы предлагали более правильное название – С-200ВМ).

Ракета В-880 в системе С-200 прошла все испытания, включая совместные. В процессе испытаний много времени ушло на выяснение причины ряда отказов головки самонаведения на некоторых траекториях полета ракеты. Подобные единичные отказы головки были и на испытаниях системы С-200, но тогда их причину установить не удалось.

По настоянию КБ-1 в ОКБ-2 были проведены специальные тепловые испытания обтекателя ракеты. Они показали, что нарушают работу головки самонаведения газы, выделяемые нагретым радиопрозрачным обтекателем ракеты. Усовершенствованным обтекателем были заменены прежние обтекатели на всех ранее изготовленных ракетах, и дефект исчез.

В 1974 году система С-200М была принята на вооружение Войск ПВО страны, дополнительно увеличив их боевые возможности, и стала производиться вместо системы. C-200B. Была разработана документация для ввода ракеты В-880 в системы С-200В и С-200, находившиеся в войсках.

В последующем на базе системы С-200М был создан ее экспортный вариант – система С-200ВЭ, которая экспортировалась в ряд зарубежных стран.

ТРЕНИРОВОЧНАЯ АППАРАТУРА ДЛЯ ОБУЧЕНИЯ БОЕВЫХ РАСЧЕТОВ ОГНЕВЫХ КОМПЛЕКСОВ СИСТЕМ С-200, С-200В И С-200М («АККОРД-200»)

Возможности тренировки операторов огневого комплекса по реальным целям весьма ограничены, а в условиях сложной реальной воздушной обстановки – практически исключены. Поэтому для боевой подготовки операторов любого зенитного ракетного комплекса, крайне необходимо наличие полноценной тренировочной аппаратуры. Такая аппаратура уже была к тому времени создана для ЗРС С-75 и С-125.

Для систем С-200, С-200В, С-200М необходимость хорошей тренировочной аппаратуры усугублялась особенностями работы операторов в сложной воздушной обстановке, а также специфичностью индикаторов и органов управления аппаратных кабин.

Однако все модификации системы С-200 имели простейшую тренировочную аппаратуру, которая позволяла тренировать только операторов КП и РПЦ и то лишь в условиях самой простейшей воздушной обстановки. 4 ГУ МО настаивало на создании специального тренировочного комплекса, который мог бы обеспечить полноценную подготовку всего боевого расчета огневого комплекса к действиям в условиях сложной воздушной обстановки.

Заказчик добился, что постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР разработка такого комплекса была задана министерству радиопромышленности. Однако ВПК с подачи КБ-1 и Минрадиопрома не торопилась выпускать решение по порядку выполнения этой ОКР, выискивая всякие отговорки.

Тут, кстати, в КБ-1, а, стало быть, и в ВПК, стало известно, что в одной из частей Московского округа ПВО офицеры – «умельцы» сделали для своего комплекса С-200 тренажер с большими возможностями, нежели штатный. ВПК организовала поездку в эту часть. Туда поехали: ответственные представители ВПК и КБ-1, начальник 4 ГУ МО, заместитель командующего ЗРВ по боевой подготовке и несколько офицеров 4 ГУ МО и ЗРВ.

Офицер полка ознакомил приехавшую группу с самодельным тренажером. На вопрос представителя ВПК, устраивает ли полк такая самоделка, последовал ответ – устраивает. Вдохновленный таким ответом представитель КБ-1 сказал, что войска, мол, способны доделать то, что недодала промышленность, в том числе сами усовершенствовать тренировочную аппаратуру.

Представитель ВПК поддержал это заявление и выразил сомнение в необходимости промышленной разработки тренировочной аппаратуры для систем типа С-200. Решительную отповедь обоим ответственным представителям промышленности дал Байдуков. Он сказал, что американцы не жалеют денег на хорошие тренажеры, деньги эти окупаются с лихвой в боевых условиях, что войскам нужны не кустарные поделки, а промышленная аппаратура, решающая задачу в полном объеме.

Байдуков заставил выступить заместителя командующего ЗРВ, который подтвердил необходимость разработки полноценной тренировочной аппаратуры для систем типа С-200. Возражений не последовало. Попытка сорвать разработку тренировочной аппаратуры для систем типа С-200 не удалась.

Вскоре после этого вышло решение ВПК по этой аппаратуре, получившей название «Аккорд-200». Головной организацией по этой ОКР было назначено Рязанское КБ «Глобус», соисполнителем – КБ Московского радиотехнического завода. ОКР велась по договору с 4 ГУ МО. С помощью НИИ-2 МО было разработано и согласовано ТТЗ на ОКР, и работа началась.

Разработка шла вяло, договорные сроки срывались, несмотря на штрафные санкций и неоднократные обращения заказчика в Минрадиопром. Мало того, Минрадиопром ультимативно заставил нас согласиться с разработкой аппаратных кабин «Аккорда-200» (их было две) на различных элементных базах. Опытный образец «Аккорда-200» был изготовлен уже после моего увольнения в запас.

Как мне стало известно, дальнейшая его судьба оказалась печальной: совместные испытания «Аккорда-200» по формальным соображениям были приостановлены заказчикоsм, и вскоре работа была закрыта (Г. Байдуков к тому времени уже не был начальником 4 ГУ МО).

ДРУГИЕ ОКР ДЛЯ СИСТЕМ ТИПА С-200

По инициативе заказчика постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР была задана разработка средства защиты РПЦ от самонаводящихся на него противорадиолокационных ракет. ОКР была поручена КБ Московского радиотехнического завода и выполнялась по договору с 4 ГУ МО. Средство было разработано, прошло полный цикл испытаний, и для него было спроектировано инженерное оборудование позиции. Однако в серию средство не пошло из-за дороговизны его и инженерного оборудования позиции.

После настойчивых требований заказчика Рязанскому КБ «Глобус» была задана разработка автоматизированной контрольно-испытательной станции для проверки ракет на технической позиции систем семейства С-200. ОКР выполнялась по договору с 4 ГУ МО. Станция успешно прошла весь цикл испытаний и была запущена в серийное производство вместо прежней, не автоматизированной.

С целью реализации опыта локальных войн того времени через решения ВПК были заданы и проведены промышленностью работы: по сокращению времени приведения систем семейства С-200 в боевую готовность (из развернутого состояния), по обеспечению возможности удлинения соединительных кабелей между отдельными средствами системы (для возможности большего удаления антенных постов от аппаратных кабин и изменения конфигурации стартовых позиций) и по доработке отдельных средств.

Была проведена инициированная МВИЗРУ ОКР по «звуковой» индикации, о которой рассказано выше.

По инициативе заказчика была разработана новая транспортно-заряжающая машина (ТЗМ), обеспечивающая существенно меньшее время заряжания пусковой установки систем семейства С-200, нежели штатная ТЗМ. Новая ТЗМ успешно прошла испытания. Однако в серию запущена она не была из-за сложности эксплуатации.

СИСТЕМА С-200Д «ДУБНА»

Кроме ОКР, перечисленных выше, на полигоне и в промышленности был проведен еще ряд работ, направленных на улучшении характеристик систем С-200, С-200В, С-200М.

В Сарышагане проводились испытания этих систем с целью расширения или уточнения их боевых возможностей, а также проверки доработок отдельных средств. Стрельбы проводились в более широком диапазоне условий, нежели при заводских и совместных испытаниях систем. Пуски производились на большие дальности и меньшие высоты, по групповым, барражирующим и малоразмерным высокоскоростным целям, а также в условиях помех. Результаты расширения боевых возможностей системы С-200 упоминались выше. Работы по системам С-200В и С-200М позволили повысить их возможности по обстрелу барражирующих целей. Была уточнена боевая документацию систем С-200, С-200В и С-200М и на практике проверены доработки отдельных средств. Проводились стрельбы системой С-200 и по оперативно-тактической ракете 8K14, однако практических результатов они не дали.

В промышленности в процессе серийного производства средств систем С-200, С-200В и С-200М для реализации выполненных ОКР, внедрения отдельных доработок и результатов испытаний, а также устранения выявленных в процессе производства и эксплуатации недостатков – периодически, по мере необходимости, корректировалась производственная документация.

Осуществлялось это выпуском так называемых перечней извещений (бюллетеней), которые внедрялись в производство и позволяли доработать наземные средства системы, находящейся в войсках, до уровня серийных на данное время. Выпускались перечни и для системы С-200 после прекращения ее серийного производства. Они преследовали цель – повышение характеристик системы и сопряжения ее с вновь разработанными средствами.

Два примера упомянуты были выше: ввод некоторых конструктивных решений системы С-200В и ракеты В-880.

Всего по системе С-200 было выпущено около двух десятков перечней, а по системе С-200В – около десятка. Однако внедрены в войска были далеко не все выпущенные перечни. Часть из-за того, что некоторые ОКР (о них сказано выше) не пошли в серию и перечни, разработанные для сопряжения их со средствами систем, не потребовались. Часть из-за отсутствия тактической необходимости некоторых доработок на ряде комплексов и, наконец, часть из-за финансовых ограничений. Доработки производились бригадами специального предприятия на местах дислокации систем.

Тем же постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР, которым задавалась разработка: ракеты B-880, «Аккорда-200» и средства защиты РПЦ от самонаводящихся на его излучение ракет, предусматривалась подготовка предложений по дальнейшей модернизации систем типа С-200. Мы считали, что эта модернизация должна проводиться так, чтобы ее результаты могли бы полностью внедрены в системы, находившиеся в войсках.

К этому времени в войсках уже находилось много комплексов С-200 и С-200В. Серийное производство С-200М шло на убыль, разрабатывалась система нового поколения – поэтому новая модификация системы С-200 была бы бесперспективна для серийного производства. Аванпроект такой модернизации и был выпущен КБ-1.

Однако вскоре КБ-1 выпустило дополнение к нему, в котором предлагалось увеличить мощность передатчика РПЦ в несколько раз. Такую доработку в войсках уже выполнить нельзя. Мы заглотили этот «крючок» – вроде нелепо отказываться от увеличения дальности действия системы. Так появилась новая модификация системы С-200 – система С-200Д. Ведь (как уже говорилось выше) разработчикам за создание новой системы светили большие «пироги и пышки», чем за какую-то модернизацию.

Не касаясь вопросов взаимодействия заказчика и разработчиков, (я уже был уволен в запас), можно следующим образом кратко изложить ход разработки системы С-200Д. Работа над этой системой проходила как бы в три этапа.

На первом этапе, выполнявшемся по заданию заказчика, система С-200Д представляла собой систему C-200M – с новым передатчиком и отдельными новыми устройствами на новой элементной базе, вмонтированными в некоторые блоки наземной радиотехнической аппаратуры, и с модернизированной ракетой В-880. Этот этап прошел только стадию эскизного проектирования, после которой работа над этим вариантом системы С-200Д была прекращена.

На втором этапе КБ-1 предложила свой вариант системы С-200Д, который был как бы первым этапом последующей системы. Это была новая система с новой ракетой. Вся электроника системы должна была разрабатываться на новой элементной базе. Тут дело дошло до частичной разработки опытных образцов отдельных средств системы. Однако и этот вариант не осуществился. Задел по КП использовался при разработке системы С-З00ПМ, а - по РПЦ – на следующем этапе работы по системе.

Третий этап выполнялся по новому заданию заказчика. Это была система С-200М, в огневом комплексе которой РПЦ заменен на новый – доведенный до конца РПЦ второго этапа, а ракета В-880 – на ракету В-880М, обеспечивающую дальность стрельбы до 300 километров, с некоторой доработкой других средств. Этот вариант прошел весь цикл испытаний, включая совместные, завершившиеся в 1987 году. Было изготовлено небольшое количество серийных средств системы, после чего их производство было прекращено.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги работы по созданию третьего поколения зенитного ракетного оружия - семейства систем дальнего действия: С-200, С-200В, С-200М и С-200Д, с моей точки зрения целесообразно отметить следующее:

– система С-200 и, особенно, системы С-200В и С-200М, значительно увеличили боевые возможности Войск ПВО страны в части: повышения дальности поражения целей, борьбы с постановщиками помех, малоразмерными, высотными и скоростными целями;

– системы С-200 и С-200В построены с использованием целого ряда новых для разработчиков принципов. Это потребовало от создателей систем новых научных, технических и конструктивных решений, высокой квалификации и напряженного труда. Указанные системы – новый шаг вперед в развитии отечественного зенитного ракетного оружия;

– разработка унифицированной ракеты В-880, использующей как обычную так и специальную боевые части, позволила прекратить разработку отдельной ракеты для применения специальной боевой части и увеличить в системе С-200М максимальную дальность поражения целей;

– система С-200 замышлялась как передвижная альтернатива стационарной системе «Даль». Фактически в войсках системы С-200, С-200В и С-200М стали стационарными со всеми вытекающими отсюда последствиями в отношении их живучести;

– исключение из состава системы С-200 (соответственно С-200В и С-200М) радиолокатора уточнения обстановки в отсутствии автоматизированных систем управления огневыми комплексами, обеспечивающих целеуказание в луче РПЦ, привело к необходимости организации в нем громоздкого углового поиска цели. Использование этого поиска (особенно секторного) могло приводить к снижению боевых возможностей систем – особенно при стрельбе по малоразмерным высотным скоростным целям, а также в динамике воздушного боя;

– прекращение ОКР по созданию тренировочной аппаратуры для огневых комплексов систем С-200, С-200В и С-200М существенно снизило качество подготовки их боевых расчетов;

– отсутствие ЭВМ на командных пунктах огневых комплексов систем не позволяло автоматизировать целераспределение и подготовку исходных данных для стрельбы;

– все типы ракет систем имели жидкостные ракетные двигатели Эксплуатация таких ракет в войсках значительно сложнее, нежели ракет с твердотопливными двигателями;

– задание новой системы С-200Д вместо модернизации находившихся в войсках систем С-200, C-200B, С-200М – было ошибкой;

– уроки разработки систем семейства С-200 учтены при создании нового поколения зенитного управляемого ракетного оружия систем семейства C-300. Эти системы, будучи построены на новых принципах, лишены отмеченных выше недостатков систем семейства С-200.

ЗЕНИТНАЯ РАКЕТНАЯ СИСТЕМА С-200

ANTIAIRCRAFT MISSILE SYSTEM S-200

18.02.2008
ИРАНСКИЕ ВОЕННЫЕ ОПРОБОВАЛИ РОССИЙСКИЕ С-200

Испытания проводились в присутствии высокопоставленных представителей военного командования Исламской Республики и прошли успешно. С-200 — зенитно-ракетный комплекс дальнего радиуса действия, разработанный в 1967 году. В воскресенье иранские военные провели испытание недавно поставленных Россией в эту страну усовершенствованных зенитно-ракетных комплексов С-200 российского производства, сообщает корреспондент РИА Новости из Тегерана.
Испытания проводились в присутствии высокопоставленных представителей военного командования Исламской Республики и прошли успешно.
«Военная мощь Ирана служит миру и спокойствию в регионе»,- заявил на испытаниях командующий ВВС Минобороны Ирана Ахмад Мигани.
С-200 — зенитно-ракетный комплекс дальнего радиуса действия, разработанный в 1967 году. Представители иранских властей ранее упоминали о том, что они ведут переговоры с Россией о поставках в эту страну более современных комплексов С-300. Российская сторона факт подобных переговоров отрицала.
Lenta.Ru

07.07.2013
Оборонно-промышленный комплекс Ирана провел оптимизацию зенитных ракетных комплексов С-200 советского производства, уменьшив время их реакции. Об этом, как сообщает FARS, заявил бригадный генерал ВВС Ирана Фарзад Эсмаэли. По его словам, благодаря улучшениям значительно сократилось время, необходимое для запуска ракеты после обнаружения воздушной цели.

07.01.2014
Бригадный генерал Фарзад Измаели заявил, что Иран по-прежнему продолжает работу по оптимизации и совершенствования комплексов противовоздушной обороны советского производства С-200. ВС Ирана разрабатывают новые тактические приемы по применению данных комплексов. Военные добились определенных успехов в повышении эффективности работы данных систем, которые являются на данный момент основой «дальнего» воздушного щита страны, сообщает издание armyrecognition.com.
Генерал отметил, что были предприняты меры по увеличению мобильность ракетных систем С-200, которая ранее не отличалась гибкостью и подвижностью. Значительно были улучшенные характеристики огневой мощи и дальности поражения цели. При этом указывается о проведении работ по расширению номенклатуры поражаемых целей и их количества.
Предполагается, что в ближайшие 9 месяцев первая батарея модернизированного комплекса С-200 будет рассекречена и продемонстрирована общественности.