Кладовая солнца михаил пришвин сказка и быль. Кладовая солнца - читать рассказ - Пришвин М. М. Михаил Михайлович ПришвинКладовая солнцаСказка-быль
Сочинение 6 класс.
«Кладовая солнца» М. М. Пришвина - сказка-быль, в которой переплетаются и правда, и вымысел, и легенда, и жизнь. Уже сам зачин произведения словно вводит нас в волшебный, сказочный мир: «В одном селе, возле Блудова болота, в районе города
Переяславль-Залесского, осиротели двое детей...». Но в то же время мы понимаем, что описанные события происходили на самом деле. Во-первых, автор точно указал место и время, во-вторых, рассказ ведется от лица человека, жившего по соседству, а в сказках обычно говорится, что дело было «давным-давно», и происходило оно «в тридевятом царстве, тридесятом государстве».
Михаил Михайлович ПришвинКладовая солнцаСказка-быль
Ужасно тревожные сказки, представленные в этом списке, включают пытки, изнасилования, людоедство, детоубийство, некрофилию, скотство, жестокое и необычное наказание и кровосмешение - все они табуируют предметы в современном стерилизованном обществе. Многие считают их непригодными для чтения материалами для детей 21-го века, с их солнечными настроениями и деликатными, впечатлительными умами.
Потрясающие, хотя такие предметы могут быть у многих современных родителей, они часто были общими темами в сказках, которыми наслаждались дети и взрослые на протяжении веков. Многие люди пытаются найти моральный урок, скрытый за зверствами, изображенными в этих тревожных сказках: Маленькая Красная Шапочка - метафора для опасностей половой зрелости; Синяя борода - символ сексуального любопытства. Но меня не интересуют скрытые сообщения, мораль или оправдания.
Настя и Митраша - главные герои. «Золотая Курочка» и «Мужичок в мешочке», как ласково называли их соседи. После смерти родителей им досталось все крестьянское хозяйство: изба пятистенная, корова Зорька, телушка Дочка, золотой петух Петя и поросенок Хрен. Дети заботились обо всех живых существах. Настя, занимаясь женскими домашними делами, «хлопотала по хозяйству до ночи». На Митраше лежало все мужское хозяйство и общественное дело. Так дети жили дружно, не зная горестей и бед. Это описание жизни ребят тоже напоминает сказку - чудесный мир, где все живое взаимосвязано.
Пока женщина спит в саду, змея ползает под юбками и пробирается «в ее тело», где она отдыхает в ее утробе. Женщина забеременела, и когда ребенок рождается, у нее есть крошечная змея, свернутая вокруг ее шеи. Змея быстро скользит в сад. Змея проявляет себя как ее собственная сестра и дарит ей прекрасную красоту.
С ее новой красотой она быстро вышла замуж за короля. Злая мачеха короля вынашивает план избавления от Бьянкабеллы, и когда король находится в состоянии войны, она платит группе людей, чтобы взять новую королеву в лес и убить ее. Мужчины не могут пройти с убийством, поэтому вместо этого они обрезают руки Бьянкабеллы и вырывают глаза, которые они дают мачехе, как доказательство кончины королевы.
Сказочные герои всегда противостоят врагам: ведьмам, Кощею, Бабе Яге и другой нечисти. Так и герои «Кладовой солнца» оказываются в ситуации, когда они должны противостоять опасностям и злу (которое может таиться не только вокруг, но и внутри самого человека). Однажды, вспомнив о том, что в лесу есть палестинка, на которой растет самая вкусная клюква, Митраша и Настя отправляются туда, чтобы набрать побольше этой «полезной для здоровья ягоды». А дорога на чудесную палестинку лежит через Слепую елань - гиблое место, где пропало много людей и животных. Пройдя полпути, Настя и Митраша присели отдохнуть на Лежачем камне в Блудовом болоте, о котором существовала легенда, что лет двести тому назад ветер-сеятель принес сюда два семечка: семя сосны и семя ели. Оба семечка легли в одну ямку, и из них проросли два дерева. Их корни переплелись, а стволы тянулись к свету, стараясь обогнать друг друга. Деревья разных пород боролись между собой за питание, воздух и свет. И когда ветер качал эти деревья, ель и сосна стонали на все Блудово болото, словно живые существа. Так и Настя с Митрашей иногда спорили между собой. И не случайно ссора, случившаяся между ними, произошла под этими деревьями. У Пришвина природа принимает участие в судьбе героев, она изображена не только живой, но и имеющей Душу, которая, как у человека, радуется, печалится, любит, страдает (эти же приемы очеловечивания природы мы встречаем и в сказках).
Они возвращаются в царство, где теперь царит фальшивая королева: открывается злой заговор, и мачеха и ее две дочери сожжены заживо в печи. Особенности: Неестественное рождение, убийство, расчленение, смерть от разгневанных проституток, исполнение, будучи похороненным заживо в канализации.
Крестьянка рожает палочку мирта, которую принц покупает за отличную цену. Оказывается, потрясающая красивая фея живет в мирт-палке и вскоре начинает пробираться к кровати принца в темноте, чтобы «играть с немым воробьем» вместе с ним. Принц берет ее за своего тайного любовника, после того, как она признается, что она раб всех своих прихотей и желаний.
У камня, где отдыхали ребята, «довольно широкая болотная тропа расходилась вилкой: одна, хорошая, плотная тропа, шла направо, другая, слабенькая, прямо». Это тоже сказочный прием: очень часто былинные и сказочные герои оказываются перед выбором
(еще говорят: «на распутье»). Наши герои тоже делают свой выбор. Проявив упрямство, Митраша выбирает трудный путь, решает идти по слабенькой тропе, а Настенька - по плотной. Ребята поссорились, и вдруг рванул ветер, и сосна и ель, нажимая друг на друга, по очереди застонали, как бы поддерживая спор брата и сестры. И «до того близок был живым существам этот стон и вой сосны и ели, что одичавшая собака в Блудовом болоте, услыхав его, выла от тоски по человеку, а волк выл от неизбывной злобы к нему». Как в сказках действуют чудесные помощники (конь, добрая старуха, волшебница-жена) и злые силы, так и в «Кладовой солнца» на помощь детям приходит собака - «вернейший друг человека», а противостоит ей волк - злейший враг человека, «самой злобой своей обреченный на гибель».
К сожалению - принц полностью удовлетворен феей - семь из его бывших проституток теперь оказываются без работы. Поэтому, когда Принц уезжает по делам, они пробираются в его палаты и открывают своего любовника. Разъяренные проститутки размахивают головой сказки и разбивают ее тело на куски. Все они берут кусочек своего трупа - кроме самого молодого, который берет только один замок золотистых волос. Все, что осталось от несчастной феи, это ее зубы, руки, кровь и некоторые кости. Слуга, которому было поручено поливать мирт, находит ужасный беспорядок и зарывает его в горшок под мирт.
Не послушал Митраша благоразумной Насти, «не знавши броду, оставил выбитую тропу человеческую и прямо полез в Слепую елань». А Настя, увлекшись сбором клюквы, не скоро вспомнила о брате, но, как и всякая сказка, сказка-быль М. М. Пришвина имеет счастливый конец. Митраша из-за своего упрямства оказался на Блудовом болоте, чуть не погиб, но ему помогла собака Травка. Ребята встретились и благополучно вернулись домой.
Фея умудряется вырастить новое тело из погребенной плоти и костей и раскрывает удостоверение личности ее убийц. Проститутки все погребены в общественной канализации, кроме самого молодого, который женат на слуге. Особенности: Мутирование, длительные страдания, самоубийство.
Молодая, красивая русалка влюбляется в лихорадочно красивый человеческий принц, спасая его от утопления. В надежде выиграть сердце принца, она просит морскую ведьму на пару человеческих ног. Ведьма соглашается дать русалке самую красивую пару ног, известных человеку. Но есть улов: каждый шаг, который принимает русалка, будет чувствовать, будто он взят на бритвы - ее ноги будут кровоточить беспрерывно. И что еще хуже, ее величайшее владение - прекрасный голос русалки - навсегда будет замолчать. Но русалка, влюбленная в Принца, соглашается на сделку.
С той поры незаметно для всех дети стали меняться. «Мужичок в мешочке» непременно стал бы героем Отечественной войны», - говорит автор, а Золотая Курочка, когда из детдома эвакуированных ленинградских детей обратились в село за посильной помощью больным детям, отдала им всю свою целебную ягоду. Перемены эти произошли не случайно. Испытание, которое прошли ребята, научило их ценить теплоту человеческих отношений. Они поняли, что самое главное в жизни - любовь и забота о близком человеке (правда старика Антипыча, которую он «перешепнул» своей собаке, - «правда вековечной суровой борьбы людей за любовь»).
На следующее утро принц находит русалку, вымытую на берегу, обнаженную, с красивыми новыми человеческими ногами. Короче говоря, он женится на другой женщине. Русалка, после разговора с идеей убить принца, в конце концов бросается в океан и умирает. Некоторые дети могут попросить разницу. Злой принц Тебальдо обещает убить свою единственную дочь Доралицу после того, как она отказывается выйти за него замуж. Испуганная Доралица, узнав о намерениях ее кровосмесительного отца, прячется внутри деревянного сундука, который принц Тебальдо продает торговцу.
«Кладовая солнца» - удивительная сказка-быль, которая заставляет задуматься о своем отношении друг к другу и к миру вокруг нас, дает нам новые знания о жизни, учит любви и внимательному отношению к природе.
«Ни у одного из русских писателей я не встречал, не чувствовал такого гармоничного сочетания любви к Земле и знания о ней, как вижу и чувствую это у Вас... удивительно богат и широк мир, познанный Вами», - писал М. Горький о М. М. Пришвине. В окружающем мире писатель видел особую красоту и развивал в своем творчестве идею взаимосвязи человека и природы. Этой же теме посвящена сказка-быль «Кладовая солнца».
Она остается в сундуке в течение нескольких месяцев, но ее поддерживает волшебный эликсир, подаренный ей ее доброй старой медсестрой. Сундук заканчивается тем, что его продают королю, который ловит Доралицу, вырываясь из него и, скорее спонтанно, делает ее своей женой.
Принцу Тебальдо удается отследить Доралису. Его маскировка настолько хороша, что она не узнает своего злого отца и позволяет ему спать в детской с новорожденными близнецами. Тебальдо убивает близнецов и связывает преступление с самой королевой. У ее разъяренного мужа несчастная королева похоронена на ее шее в земле. Ее нужно кормить и поливать, чтобы она не умирала от голода, поэтому ее тело можно медленно съесть живыми червями. В конце концов, преступление Тебальдо раскрывается: «Доралис» удаляется с земли, более мертв, чем жив, и Тебальдо подвергается пыткам, расквартирован и кормит собак.
С самого начала произведения мы попадаем в чудесный мир, где все живое взаимосвязано и где природа принимает самое непосредственное участие в судьбе героев. Сначала мы узнаем, что в селе осиротели двое детей. Но дети эти были «умненькие» и, главное, дружные, поэтому они быстро освоили премудрости сельской жизни. Они ухаживали за домашними животными, работали в огороде, а в ответ получали молоко и щедрый урожай.
Это была самая ранняя письменная версия «Спящей красавицы». Это предсказано при рождении Талии, что однажды она столкнется с большой опасностью от чипа льна. Поэтому ее отец приказывает удалить весь льн из королевства. Когда она вырастает, Талия удается найти единственную льню во всем королевстве, получает осколок, застрявшую под ногтем, и попадает в смертельный сон. Ее отец, помимо себя с горем, приказывает, чтобы дворец и окружающая деревня были оставлены, чтобы он мог вывести это событие из головы.
В конце концов, другой царь натыкается на заброшенное королевство и находит Талию в одиночестве. Невозможно разбудить ее, он решает изнасиловать спящую девушку. Затем он возвращается домой к своей жене. В то время как дети пытаются найти ее грудь, чтобы сосать, один начинает сосать ее палец, а осколок льна ослабевает. Талия проснулась и обрадовалась, чтобы найти себе мать близнецов, которую она называет Солнцем и Луной.
Однажды от людей они узнали, что клюква, которая перезимовала под снегом, становится очень вкусной, и, как только сошел снег, отправились на Блудово болото. Собираясь, дети вспомнили,
Что слышали от отца о не известной никому палестинке, где растет самая-самая сладкая клюква.
По пути дети должны были пройти само Блудово болото, о котором в народе ходила легенда о том, как лет двести тому назад ветер-сеятель принес два семечка: семя сосны и семя ели. Оба семечка легли в одну ямку возле большого плоского камня, и с тех пор ель и сосна растут вместе. И, когда ветер качает деревья, ель и сосна стонут, словно живые существа. Настя и Митраша присели отдохнуть у Лежачего камня, недалеко от этих деревьев. «Было совсем тихо в природе, и дети, озябшие, до того были тихи», что даже тетерев не обратил на них никакого внимания. Вокруг царила необыкновенная красота, и раздавалось только слабое пение птиц, «посвященное восходу великого солнца». А когда они собрались идти дальше, внезапно налетел ветер, рванул, ель нажала на сосну, сосна на ель, и деревья застонали. Как будто сама природа предостерегала детей.
Король решает вернуться еще немного, но вместо того, чтобы найти коматозную девушку, он обнаруживает, что Талия бодрствует - мать его детей. Между ними скоро развиваются отношения. Жена короля узнает об этом деле и, притворяясь королем, отправляется за Солнцем и Луной. Она дает их повару и говорит ему, чтобы он убивал и жарил их и служил им царю. Повар, неспособный убить младенцев, прячет близнецов и вместо этого обслуживает двух ягнят. Королева радостно смотрит, как король пожирает еду. Затем она посылает за Талией и требует, чтобы она была сожжена заживо.
Собравшись идти дальше, ребята вдруг заметили, что «довольно широкая болотная тропа расходилась вилкой». Митраша, проверив по компасу направление троп, решил идти по более слабой, Настя - по другой, плотной тропе. Ребята стали спорить. И тут снова природа попыталась предостеречь ребят: «серая хмарь плотно надвинулась и закрыла все солнце с его живительными лучами». Злой ветер очень резко рванул, а сосна и ель, прокалывая друг друга сучьями, на все Блудово болото зарычали, завыли, застонали, как бы вторя спору брата и сестры. В то утро у деревьев иногда выходило так, будто где-то горько плакал в лесу потерянный или покинутый ребенок. И действительно, дети оказались Оторваны друг от друга. Настя, увлеченная сбором ягод, на некоторое время забыла о брате. А он, позабыв, наверное, мудрую пословицу: «Не знавши броду, не лезь в воду», «оставил выбитую тропу человеческую и полез прямо в Слепую елань» (то же самое, что зимой в ПРУДУ прорубь). Хотя и благоразумная сестра предупреждала его, и трава белоус показывала направление обхода елани.
Король слышит крик Талии и спасает ее как раз вовремя. Ужасная королева вместо этого бросается в огонь и жарится до смерти. Затем повар готовит близнецов, живых и здоровых, и все они живут счастливо. Живая женщина, ставшая счастливой. Особенности: Старушка секс, смерть, будучи живым.
Это может быть довольно долго, но поверьте мне: это история, которую стоит прочитать. Король ошибочно полагает, что две отвратительные, вонючие, деформированные старушки на самом деле самые деликатные, красивые и красивые молодые нежные девицы. Как и следовало ожидать, он никогда не смотрел на них, так как они скрыты за большой стеной, но он так страстно возбуждается после того, как целует одну из пальцев старухи через замочную скважину в воротах, что он просит умеет переночевать с ней. Она соглашается спать с ним, но только если он возьмет ее в темноте, поскольку, по ее словам, она «слишком скромна, чтобы разоблачить его наготу».
Но на помощь снова пришла природа. Спасло детей то, что собака Травка, потерявшая хозяина и живущая теперь в лесу, не могла выносить жалобного плача «сплетенных навеки деревьев».
Она почуяла беду человеческую и пришла на помощь. Нашла Настю, помогла Митраше выбраться из болота. Ее гон по зайцу привел волка к кусту можжевельника, где таился юный охотник. Митраша не растерялся и застрелил волка. Но самое главное, Настя услышала близкий выстрел и закричала. Митраша, узнав ее голос, ответил, и она вмиг к нему прибежала. Травка принесла своему новому хозяину русака, и друзья стали греться у костра, готовить еду и ночлег.
Король мчится домой, чтобы ждать в ожидании на ночь, чтобы упасть, и его любовь пришла к нему. В попытке заставить себя чувствовать себя более молодым к прикосновению короля, старуха снимает всю свою свободную, провисающую кожу и связывает ее за спиной струной. Затем она покрывает себя длинным саваном и хромает в темноте до царских покоев.
После того, как он закончил «дело», и она заснула, король обнаружил секрет, что его «нежная дева» спряталась за спиной, и, освещая свечу, он обнаружил, что его спальник на самом деле отвратительная старая ведьма. Он волнуется и выкидывает ее из окна. К счастью, у старухи так много рыхлой, провисающей кожи, что она попадает в ветки соседнего дерева и остается там. Некоторые феи летают и видят старуху настолько смешно, что они наделяют ее подарками чудесной красоты, интеллекта и молодости в качестве награды; теперь у нее есть тело и лицо 15-летнего!
Как и любая сказка, «Кладовая солнца» оканчивается счастливо. Кроме того, из этой книги мы узнаем много полезного и интересного. Например, о том, что представляют собой большие торфяные болота, почему на болоте надо держаться твердой тропы. Нам открываются целебные свойства клюквы, повадки зайца и лисицы, волка и тетерева. И еще раз убеждаемся, насколько велико значение леса, насколько сильна и важна связь между природой и человеком.
Утром король смотрит в окно своей спальни, обнаруживает потрясающе красивую девушку, сидящую на своем дереве, и немедленно берет ее за жену. Новая королева, не желая раскрыть свою тайну красоты своей сестре, рассказывает старой ведьме, что она сама жила. Оставшаяся старуха, которая, по-видимому, не хочет быть забытой, берет себя в разумной близости к ближайшей парикмахерской и просит, чтобы она тоже была живым. Когда парикмахер убрал свою кожу до пупка, старуха умирает от потери крови и боли, а ее сестра и король живут счастливо.
Особенности: Убийство, расчленение, людоедство. Мельник женится на своей единственной дочери мужчине, который кажется очень респектабельным и состоятельным. Молодая женщина навещает своего жениха на ужин, но находит свой дом пустым. Пустой, то есть сберечь птицу, которая продолжает говорить ей, чтобы уйти, и старуха, которая говорит ей, что ее жених на самом деле является убийственным людоедом, который ест своих молодых невест и почти любую другую девушку, с которой он может справиться. Старушка быстро скрывает молодую женщину за стволом.
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Михаил Михайлович Пришвин
Кладовая солнца
Сказка-быль
«I»
В одном селе, возле Блудова болота, в районе города Переславль-Залесского, осиротели двое детей. Их мать умерла от болезни, отец погиб на Отечественной войне.
Мы жили в этом селе всего только через один дом от детей. И, конечно, мы тоже вместе с другими соседями старались помочь им, чем только могли. Они были очень милые. Настя была, как золотая Курочка на высоких ножках. Волосы у нее, ни темные, ни светлые, отливали золотом, веснушки по всему лицу были крупные, как золотые монетки, и частые, и тесно им было, и лезли они во все стороны. Только носик один был чистенький и глядел вверх.
Из ее укрытия, невесты, чтобы смотреть, как ее жених и группа мужчин возвращаются домой пьяными, тащит с собой красивую молодую девицу, которая кричит и плачет. Игнорируя ее просьбы, они вынуждают девицу выпить три разных цветных вина, после чего ее сердце «разрывается на две части». Затем группа мужчин обнажила ее и начала расчленить ее тело, посыпав ее плоть солью, готовясь приготовить и съесть ее.
Один из пальцев несчастной жертвы, украшенный золотым кольцом, катится позади бочки, где прячется невеста. Она кладет в кармане разорванную цифру, затем становится свидетелем всего жуткого пира. Когда мужчины все впадают в пьяное оцепенение, она ползает по своим подверженным телам и проходит всю дорогу домой.
Митраша был моложе сестры на два года. Ему было всего только десять лет с хвостиком. Он был коротенький, но очень плотный, лобастый, затылок широкий. Это был мальчик упрямый и сильный.
«Мужичок в мешочке», улыбаясь, называли его между собой учителя в школе.
«Мужичок в мешочке», как и Настя, был весь в золотых веснушках, а носик его, чистенький тоже, как у сестры, глядел вверх.
После родителей все их крестьянское хозяйство досталось детям: изба пятистенная, корова Зорька, телушка Дочка, коза Дереза. Безыменные овцы, куры, золотой петух Петя и поросенок Хрен.
Вместе с этим богатством досталось, однако, детишкам бедным и большая забота о всех живых существах. Но с такой ли бедой справлялись наши дети в тяжкие годы Отечественной войны! Вначале, как мы уже говорили, к детям приходили помогать их дальние родственники и все мы, соседи. Но очень что-то скоро умненькие и дружные ребята сами всему научились и стали жить хорошо.
И какие это были умные детишки! Если только возможно было, они присоединялись к общественной работе. Их носики можно было видеть на колхозных полях, на лугах, на скотном дворе, на собраниях, в противотанковых рвах: носики такие задорные.
В этом селе мы, хотя и приезжие люди, знали хорошо жизнь каждого дома. И теперь можем сказать: не было ни одного дома, где бы жили и работали так дружно, как жили наши любимцы.
Точно так же, как и покойная мать, Настя вставала далеко до солнца, в предрассветный час, по трубе пастуха. С хворостиной в руке выгоняла она свое любимое стадо и катилась обратно в избу. Не ложась уже больше спать, она растопляла печь, чистила картошку, заправляла обед, и так хлопотала по хозяйству до ночи.
Митраша выучился у отца делать деревянную посуду: бочонки, шайки, лохани. У него есть фуганок, ладило1
Ладило – бондарный инструмент Переславского района Ярославской области.
Длиной больше чем в два его роста. И этим ладилом он подгоняет дощечки одну к одной, складывает и обдерживает железными или деревянными обручами.
При корове двум детям не было такой уж нужды, чтобы продавать на рынке деревянную посуду, но добрые люди просят, кому шайку на умывальник, кому нужен под капели бочонок, кому кадушечка солить огурцы или грибы, или даже простую посудинку с зубчиками – домашний цветок посадить.
Сделает, и потом ему тоже отплатят добром. Но, кроме бондарства, на нем лежит и все мужское хозяйство и общественное дело. Он бывает на всех собраниях, старается понять общественные заботы и, наверно, что-то смекает.
Очень хорошо, что Настя постарше брата на два года, а то бы он непременно зазнался и в дружбе у них не было бы, как теперь, прекрасного равенства. Бывает, и теперь Митраша вспомнит, как отец наставлял его мать, и вздумает, подражая отцу, тоже учить свою сестру Настю. Но сестренка мало слушается, стоит и улыбается. Тогда «Мужичок в мешочке» начинает злиться и хорохориться и всегда говорит, задрав нос:
– Вот еще!
– Да чего ты хорохоришься? – возражает сестра.
– Вот еще! – сердится брат. – Ты, Настя, сама хорохоришься.
– Нет, это ты!
– Вот еще!
Так, помучив строптивого брата, Настя оглаживает его по затылку. И как только маленькая ручка сестры коснется широкого затылка брата, отцовский задор покидает хозяина.
– Давай-ка вместе полоть, – скажет сестра.
И брат тоже начинает полоть огурцы, или свеклу мотыжить, или картошку окучивать.
«II»
Кислая и очень полезная для здоровья ягода клюква растет в болотах летом, а собирают ее поздней осенью. Но не все знают, что самая-самая хорошая клюква, сладкая, как у нас говорят, бывает, когда она перележит зиму под снегом.
Этой весной снег в густых ельниках еще держался и в конце апреля, но в болотах всегда бывает много теплее: там в это время снега уже не было вовсе. Узнав об этом от людей, Митраша и Настя стали собираться за клюквой. Еще до свету Настя задала корм всем своим животным. Митраша взял отцовское двуствольное ружье «Тулку», манки на рябчиков и не забыл тоже и компас. Никогда, бывало, отец его, направляясь в лес, не забудет этого компаса. Не раз Митраша спрашивал отца:
– Всю жизнь ты ходишь по лесу, и тебе лес известен весь, как ладонь. Зачем же тебе еще нужна эта стрелка?
– Видишь, Дмитрий Павлович, – отвечал отец, – в лесу эта стрелка тебе добрей матери: бывает, небо закроется тучами, и по солнцу в лесу ты определиться не можешь, пойдешь наугад, ошибешься, заблудишься, заголодаешь. Вот тогда взгляни только на стрелку – и она укажет тебе, где твой дом. Пойдешь прямо по стрелке домой, и тебя там покормят. Стрелка эта тебе верней друга: бывает, друг твой изменит тебе, а стрелка неизменно всегда, как ее ни верти, все на север глядит.
Осмотрев чудесную вещь, Митраша запер компас, чтобы стрелка в пути зря не дрожала. Он хорошо, по-отцовски, обернул вокруг ног портянки, вправил в сапоги, картузик надел такой старый, что козырек его разделился надвое: верхняя корочка задралась выше солнца, а нижняя спускалась почти до самого носика. Оделся же Митраша в отцовскую старую куртку, вернее же в воротник, соединяющий полосы когда-то хорошей домотканной материи. На животике своем мальчик связал эти полосы кушаком, и отцовская куртка села на нем, как пальто, до самой земли. Еще сын охотника заткнул за пояс топор, сумку с компасом повесил на правое плечо, двуствольную «Тулку» – на левое и так сделался ужасно страшным для всех птиц и зверей.
Настя, начиная собираться, повесила себе через плечо на полотенце большую корзину.
– Зачем тебе полотенце? – спросил Митраша.
– А как же? – ответила Настя. – Ты разве не помнишь, как мама за грибами ходила?
– За грибами! Много ты понимаешь: грибов бывает много, так плечо режет.
– А клюквы, может быть, у нас еще больше будет.
И только хотел сказать Митраша свое «вот еще!», вспомнилось ему, как отец о клюкве сказал, еще когда собирали его на войну.
– Ты это помнишь, – сказал Митраша сестре, – как отец нам говорил о клюкве, что есть палестинка2
Палестинкой называют в народе какое-нибудь отменно приятное местечко в лесу.
В лесу.
– Помню, – ответила Настя, – о клюкве говорил, что знает местечко и клюква там осыпучая, но что он о какой-то палестинке говорил, я не знаю. Еще помню, говорил про страшное место Слепую елань.3
Елань – топкое место в болоте, все равно, что прорубь на льду.
– Вот там, возле елани, и есть палестинка, – сказал Митраша. – Отец говорил: идите на Высокую гриву и после того держите на север и, когда перевалите через Звонкую борину, держите все прямо на север и увидите – там придет вам палестинка, вся красная, как кровь, от одной только клюквы. На этой палестинке еще никто не бывал.
Митраша говорил это уже в дверях. Настя во время рассказа вспомнила: у нее от вчерашнего дня остался целый, нетронутый чугунок вареной картошки. Забыв о палестинке, она тихонечко шмыгнула к загнетке и опрокинула в корзинку весь чугунок.
«Может быть, еще и заблудимся, – подумала она. – Хлеба у нас взято довольно, есть бутылка молока, и картошка, может быть, тоже пригодится».
А брат в это время, думая, что сестра все стоит за его спиной, рассказывал ей о чудесной палестинке и что, правда, на пути к ней Слепая елань, где много погибло и людей, и коров, и коней.
– Ну, так что это за палестинка? – спросила Настя.
– Так ты ничего не слыхала?! – схватился он.
И терпеливо повторил ей уже на ходу все, что слышал от отца о не известной никому палестинке, где растет сладкая клюква.
«III»
Блудово болото, где и мы сами не раз тоже блуждали, начиналось, как почти всегда начинается большое болото, непроходимою зарослью ивы, ольхи и других кустарников. Первый человек прошел эту приболотицу с топором в руке и вырубил проход для других людей. Под ногами человеческими после осели кочки, и тропа стала канавкой, по которой струилась вода. Дети без особого труда перешли эту приболотицу в предрассветной темноте. И когда кустарники перестали заслонять вид впереди, при первом утреннем свете им открылось болото, как море. А впрочем, оно же и было, это Блудово болото, дном древнего моря. И как там, в настоящем море, бывают острова, как в пустынях – оазисы, так и в болотах бывают холмы. У нас в Блудовом болоте эти холмы песчаные, покрытые высоким бором, называются боринами. Пройдя немного болотом, дети поднялись на первую борину, известную под названием Высокая грива. Отсюда с высокой пролысинки в серой дымке первого рассвета чуть виднелась борина Звонкая.
Еще, не доходя до Звонкой борины, почти возле самой тропы, стали показываться отдельные кроваво-красные ягоды. Охотники за клюквой поначалу клали эти ягоды в рот. Кто не пробовал в жизни своей осеннюю клюкву и сразу бы хватил весенней, у него бы дух захватило от кислоты. Но брат и сестра знали хорошо, что такое осенняя клюква, и оттого, когда теперь ели весеннюю, то повторяли:
– Какая сладкая!
Борина Звонкая охотно открыла детям свою широкую просеку, покрытую и теперь, в апреле, темно-зеленой брусничной травой. Среди этой зелени прошлого года кое-где виднелись новые цветочки белого подснежника и лиловые, мелкие и ароматные цветочки волчьего лыка.
– Они хорошо пахнут, попробуй сорви цветочек волчьего лыка, – сказал Митраша.
Настя попробовала надломить прутик стебелька и никак не могла.
– А почему это лыко называется волчьим? – спросила она.
– Отец говорил, – ответил брат, – волки из него себе корзинки плетут.
И засмеялся.
– А разве тут есть еще волки?
– Ну, как же! Отец говорил, тут есть страшный волк Серый помещик.
– Помню, тот самый, что порезал перед войной наше стадо.
– Отец говорил, он живет на Сухой речке в завалах.
– Нас с тобой он не тронет?
– Пусть попробует, – ответил охотник с двойным козырьком.
Пока дети так говорили и утро подвигалось все больше к рассвету, борина Звонкая наполнилась птичьими песнями, воем, стоном и криком зверьков. Не все они были тут, на борине, но с болота, сырого, глухого, все звуки собирались сюда. Борина с лесом, сосновым и звонким на суходоле, отзывалась всему.
Но бедные птички и зверушки, как мучились все они, стараясь выговорить какое-то общее всем, единое прекрасное слово! И даже дети, такие простые, как Настя и Митраша, понимали их усилие. Им всем хотелось сказать одно только какое-то слово прекрасное.
Видно, как птица поет на сучке, и каждое перышко дрожит у нее от усилия. Но все-таки слова, как мы, они сказать не могут, и им приходится выпевать, выкрикивать, выстукивать.
– Тэк-тэк! – чуть слышно постукивает огромная птица Глухарь в темном лесу.
– Шварк-шварк! – дикий Селезень в воздухе пролетел над речкой.
– Кряк-кряк! – дикая утка Кряква на озере.
– Гу-гу-гу! – красивая птичка Снегирь на березе.
Бекас, небольшая серая птичка с носом, длинным, как сплющенная шпилька, раскатывается в воздухе диким барашком. Вроде как бы «жив, жив!» кричит кулик Кроншнеп. Тетерев там где-то бормочет и чуфыкает Белая Куропатка, как будто ведьма, хохочет.
Мы, охотники, давно, с детства своего, и различаем, и радуемся, и хорошо понимаем, над каким словом все они трудятся и не могут сказать. Вот почему мы, когда придем в лес ранней весной на рассвете и услышим, так и скажем им, как людям, это слово.
– Здравствуйте!
И как будто они тогда тоже обрадуются, как будто они тогда тоже подхватят чудесное слово, слетевшее с языка человеческого.
И закрякают в ответ, и зачуфыкают, и зашваркают, и затэтэкают, стараясь всеми голосами своими ответить нам:
– Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте!
Но вот среди всех этих звуков вырвался один – ни на что не похожий.
– Ты слышишь? – спросил Митраша.
– Как же не слышать! – ответила Настя. – Давно слышу, и как-то страшно.
– Ничего нет страшного. Мне отец говорил и показывал: это так весной заяц кричит.
– А зачем?
– Отец говорил: он кричит «Здравствуй, зайчиха!»
– А это что ухает?
– Отец говорил это ухает выпь, бык водяной.
– И чего он ухает?
– Отец говорил у него есть тоже своя подруга, и он ей по-своему тоже так говорит, как и все: «Здравствуй, выпиха».
И вдруг стало свежо и бодро, как будто вся земля сразу умылась, и небо засветилось, и все деревья запахли корой своей и почками. Вот тогда как будто над всеми звуками вырвался, вылетел и все покрыл особый, торжествующий крик, похожий, как если бы все люди радостно в стройном согласии могли закричать.
– Победа, победа!
– Что это? – спросила обрадованная Настя.
– Отец говорил это так журавли солнце встречают. Это значит, что скоро солнце взойдет.
Но солнце еще не взошло, когда охотники за сладкой клюквой спустились в большое болото. Тут еще совсем и не начиналось торжество встречи солнца. Над маленькими корявыми елочками и березками серой мглой висело ночное одеяло и глушило все чудесные звуки Звонкой борины. Только слышался тут тягостный, щемящий и нерадостный вой.
– Что это, Митраша, – спросила Настенька, ежась, – так страшно воет вдали?
– Отец говорил, – ответил Митраша, – это воют на Сухой речке волки, и, наверно, сейчас это воет волк Серый помещик. Отец говорил, что все волки на Сухой речке убиты, но Серого убить невозможно.
– Так отчего же он страшно воет теперь?
– Отец говорил волки воют весной оттого, что им есть теперь нечего. А Серый еще остался один, вот и воет.
Болотная сырость, казалось, проникала сквозь тело к костям и студила их. И так не хотелось еще ниже спускаться в сырое, топкое болото.
– Мы куда же пойдем? – спросила Настя.
Митраша вынул компас, установил север и, указывая на более слабую тропу, идущую на север, сказал:
– Мы пойдем на север по этой тропе.
– Нет, – ответила Настя, – мы пойдем вот по этой большой тропе, куда все люди идут. Отец нам рассказывал, помнишь, какое это страшное место – Слепая елань, сколько погибло в нем людей и скота. Нет, нет, Митрашенька, не пойдем туда. Все идут в эту сторону, значит там и клюква растет.
– Много ты понимаешь! – оборвал ее охотник – Мы пойдем на север, как отец говорил, там есть палестинка, где еще никто не бывал.
Настя, заметив, что брат начинает сердиться, вдруг улыбнулась и погладила его по затылку. Митраша сразу успокоился, и друзья пошли по тропе, указанной стрелкой, теперь уже не рядом, как раньше, а друг за другом, гуськом.
«IV»
Лет двести тому назад ветер-сеятель принес два семечка в Блудово болото: семя сосны и семя ели. Оба семечка легли в одну ямку возле большого плоского камня. С тех пор уже лет, может быть, двести эти ель и сосна вместе растут. Их корни с малолетства сплелись, их стволы тянулись вверх рядом к свету, стараясь обогнать друг друга. Деревья разных пород боролись между собой корнями за питание, сучьями – за воздух и свет. Поднимаясь все выше, толстея стволами, они впивались сухими сучьями в живые стволы и местами насквозь прокололи друг друга. Злой ветер устроив деревьям такую несчастную жизнь, прилетал сюда иногда покачать их. И тогда деревья так стонали и выли на все Блудово болото, как живые существа, что лисичка, свернувшаяся на моховой кочке в клубочек, поднимала вверх свою острую мордочку. До того близок был живым существам этот стон и вой сосны и ели, что одичавшая собака в Блудовом болоте, услыхав его, выла от тоски по человеку, а волк выл от неизбывной злобы к нему.
Сюда, к Лежачему камню, пришли дети в то самое время, когда первые лучи солнца, пролетев над низенькими корявыми болотными елочками и березками, осветили Звонкую борину и могучие стволы соснового бора стали, как зажженные свечи великого храма природы. Оттуда сюда, к этому плоскому камню, где сели отдохнуть дети, слабо долетело пение птиц, посвященное восходу великого солнца.
Было совсем тихо в природе, и дети, озябшие, до того были тихи, что тетерев Косач не обратил на них никакого внимания. Он сел на самом верху, где сук сосны и сук ели сложились, как мостик между двумя деревьями. Устроившись на этом мостике, для него довольно широком, ближе к ели, Косач как будто стал расцветать в лучах восходящего солнца. На голове его гребешок загорелся огненным цветком. Синяя в глубине черного грудь его стала переливать из синего на зеленое. И особенно красив стал его радужный, раскинутый лирой хвост.
Завидев солнце над болотными жалкими елочками, он вдруг подпрыгнул на своем высоком мостике, показал свое белое, чистейшее белье подхвостья, подкрылья и крикнул:
– Чуф, ши!
По-тетеревиному «чуф», скорее всего, значило солнце, а «ши», вероятно, было у них наше «здравствуй».
В ответ на это первое чуфыканье Косача-токовика далеко по всему болоту раздалось такое же чуфыканье с хлопаньем крыльев, и вскоре со всех сторон сюда стали прилетать и садиться вблизи Лежачего камня десятки больших птиц, как две капли воды похожих на Косача.
Затаив дыхание, сидели дети на холодном камне, дожидаясь, когда и к ним придут лучи солнца и обогреют их хоть немного. И вот первый луч, скользнув по верхушкам ближайших, очень маленьких елочек, наконец-то заиграл на щеках у детей. Тогда верхний Косач, приветствуя солнце, перестал подпрыгивать и чуфыкать. Он присел низко на мостике у вершины елки, вытянул свою длинную шею вдоль сука и завел долгую, похожую на журчание ручейка песню. В ответ ему тут где-то вблизи сидящие на земле десятки таких же птиц, тоже – каждый петух, – вытянув шею, затянули ту же самую песню. И тогда как будто довольно уже большой ручей с бормотаньем побежал по невидимым камешкам.
Сколько раз мы, охотники, выждав темное утро, на зябкой заре с трепетом слушали это пение, стараясь по-своему понять, о чем поют петухи. И когда мы по-своему повторяли их бормотанье, то у нас выходило:
Круты перья,
Ур-гур-гу,
Круты перья
Обор-ву, оборву.
Так бормотали дружно тетерева, собираясь в то же время подраться. И когда они так бормотали, случилось небольшое событие в глубине еловой густой кроны. Там сидела на гнезде ворона и все время таилась там от Косача, токующего почти возле самого гнезда. Ворона очень бы желала прогнать Косача, но она боялась оставить гнездо и остудить на утреннем морозе яйца. Стерегущий гнездо ворона-самец в это время делал свой облет и, наверное, встретив что-нибудь подозрительное, задержался. Ворона в ожидании самца залегла в гнезде, была тише воды, ниже травы. И вдруг, увидев летящего обратно самца, крикнула свое:
Это значило у нее:
– Выручай!
– Кра! – ответил самец в сторону тока в том смысле, что еще неизвестно, кто кому оборвет круты перья.
Самец, сразу поняв, в чем тут дело, спустился и сел на тот же мостик, возле елки, у самого гнезда, где Косач токовал, только поближе к сосне, и стал выжидать.
Косач в это время, не обращая на самца вороны никакого внимания, выкликнул свое, известное всем охотникам:
– Кар-кар-кекс!
И это было сигналом ко всеобщей драке всех токующих петухов. Ну и полетели во все-то стороны круты перья! И тут, как будто по тому же сигналу, ворона-самец мелкими шагами по мостику незаметно стал подбираться к Косачу.
Неподвижные, как изваяния, сидели на камне охотники за сладкой клюквой. Солнце, такое горячее и чистое, вышло против них над болотными елочками. Но случилось на небе в это время одно облако. Оно явилось, как холодная синяя стрелка, и пересекло собой пополам восходящее солнце. В то же время вдруг ветер рванул еще раз, и тогда нажала сосна и ель зарычала.
В это время, отдохнув на камне и согревшись в лучах солнца, Настя с Митрашей встали, чтобы продолжать дальше свой путь. Но у самого камня довольно широкая болотная тропа расходилась вилкой: одна, хорошая, плотная тропа шла направо, другая, слабенькая, – прямо.
Проверив по компасу направление троп, Митраша, указывая слабую тропу, сказал:
– Нам надо по этой на север.
– Это не тропа! – ответила Настя.
– Вот еще! – рассердился Митраша. – Люди шли – значит, тропа. Нам надо на север. Идем, и не разговаривай больше.
Насте было обидно подчиниться младшему Митраше.
– Кра! – крикнула в это время ворона в гнезде.
И ее самец мелкими шажками перебежал ближе к Косачу на полмостика.
Вторая круто-синяя стрела пересекла солнце, и сверху стала надвигаться серая хмарь.
«Золотая Курочка» собралась с силами и попробовала уговорить своего друга.
– Смотри, – сказала она, – какая плотная моя тропа, тут все люди ходят. Неужели мы умней всех?
– Пусть ходят все люди, – решительно ответил упрямый «Мужичок в мешочке». – Мы должны идти по стрелке, как отец нас учил, на север, к палестинке.
– Отец нам сказки рассказывал, он шутил с нами, – сказала Настя. – И, наверно, на севере вовсе и нет никакой палестинки. Очень даже будет глупо нам по стрелке идти: как раз не на палестинку, а в самую Слепую елань угодим.
– Ну, ладно, – резко повернул Митраша. – Я с тобой больше спорить не буду: ты иди по своей тропе, куда все бабы ходят за клюквой, я же пойду сам по себе, по своей тропке, на север.
И в самом деле пошел туда, не подумав ни о корзине для клюквы, ни о пище.
Насте бы надо было об этом напомнить ему, но она так сама рассердилась, что, вся красная, как кумач, плюнула вслед ему и пошла за клюквой по общей тропе.
– Кра! – закричала ворона.
И самец быстро перебежал по мостику остальной путь до Косача и со всей силы долбанул его. Как ошпаренный, метнулся Косач к улетающим тетеревам, но разгневанный самец догнал его, вырвал, пустил по воздуху пучок белых и радужных перышек и погнал и погнал далеко.
Тогда серая хмарь плотно надвинулась и закрыла все солнце с его живительными лучами. Злой ветер очень резко рванул сплетенные корнями деревья, прокалывая друг друга сучьями, на все Блудово болото зарычали, завыли, застонали.