Старец Паисий Святогорец. Цитаты. Изречения преподобного паисия святогорца
Соучастие ближнему в его беде и попытка его утешить равносильны молитве за него и часто приносят скорбящему облегчение.
Не у всех, кто достиг святости, были святые духовники, но у всех были святые помыслы.
Сердце для духовной жизни тоже самое, что двигатель для машины. То, что человек делает от сердца не приносит ему усталости. Поэтому, когда люди спрашивают меня, какое им получить образование, я отвечаю: «то, которое вам по душе». Некоторые профессии (особенно врача и учителя) следует выбирать по призванию. Что касается духовной жизни, то здесь важно, чтобы молитва совершалась при участии сердца.
Молитва - громоотвод, отводящий от нас Гнев Божий.
Наше сердце должно болеть из-за каждого нашего прегрешения, иначе мы будем грешить снова и снова.
Если мы боремся со страстями, но не можем их победить - значит у нас есть гордость, или мы кого-то осуждаем.
Нам надо научиться уставу Рая - непрестанной молитве.
Диавол закинул сети, чтобы поймать в них всё человечество. Богатых он хочет уловить масонством, бедных коммунизмом, а верующих экуменизмом.
Если будем жить духовно - диавол не будет иметь над нами никакой власти.
Когда нам делают замечание (неважно заслуженное или нет) будем всегда просить прощения. Тогда смиримся и получим Благодать от Бога.
Если человек не переживёт духовного возрождения он обречён на ад.
 |
О том, кто думает о себе, не думает Христос.
Когда мы жалуемся на своих ближних - тем самым ропщем на Бога.
Чтобы видеть в другом человеке ангела надо и самому стать ангелом.
Самолюбием человек изолирует себя от Бога.
Истинное и совершенное смирение - это такое состояние, когда человек даже если захочет не сможет возгордиться.
Большая честь для детей и их родителей посетить Святую Гору Афон.
Как обрести ревность по Бозе? Избавиться от зависти.
Тот кто говорит и пишет о Святых отцах, предварительно не очистившись от страстей, похож на бочонок, который полон мёда, но пахнет бензином.
 |
Бог прежде всего хочет, чтобы мы были радостными и обрели утешение. Бог не тиран. Он не давит, а даёт нам свободу.
Плотское воздержание делает человека сильным физически. Если же он будет стараться ещё и вести духовную жизнь - станет сильным и духовно.
Если бы были хорошие духовники не было бы нужды в психиатрах.
Если во время молитвы мы не чувствуем утешения и радости как дети оказавшиеся в материнских объятиях - значит или кого-то ранили своим поведением или одержимы гордыней.
Пусть всегда рядом с вами будет открытая духовная книга, чтобы лукавый не имел возможность досаждать злыми помыслами.
Если кто-то раздражён - лучше не пытаться заговорить с ним, пусть даже и по-доброму. Он похож на раненного, которому даже ласковое поглаживание раздражает рану.
Смирение и любовь - вот самые главные средства для нашего спасения.
Мы должны стремиться выкорчевать большие страсти. Победив их, одновременно справимся и с менее значительными пороками.
 |
Грешные люди после смерти будут страдать из-за своих желаний.
Для духовной жизни необходимо самопожертвование.
Когда не ищешь себе оправданий - чувствуешь всю радость этого мира. Когда хочешь оправдывать себя - не сможешь найти покоя.
Большинство людей столь погружено в земное, что не чувствует Божественной любви.
Для ребенка ад - быть вдали от матери, для человека - быть далеко от Бога.
Впоследствии супруги должны, насколько это возможно, возделывать добродетель любви, чтобы двое всегда были слиты воедино и чтобы вместе с ними пребывал Третий - наш Сладчайший Христос. Конечно, вначале, пока семейная жизнь новобрачных не войдет в нормальное русло и пока они не узнают друг друга как следует, они могут испытывать некоторые трудности. Такое происходит в начале любого дела. Несколько дней назад я наблюдал за одним птенцом. Он в первый раз вылетел из гнезда, чтобы найти себе пищу. Бедняжка не умел ловить насекомых и, летая на высоте человеческой ладони от земли, потратил целый час, пока не поймал какую-то козявку. Глядя на птичку, я размышлял о том, что любое дело начать не просто. Выпускник университета, получив диплом и начав работать, на первых порах испытывает трудности. Послушник в монастыре в начале своей иноческой жизни тоже испытывает трудности. И молодой человек, вступивший в брак, тоже будет испытывать трудности на первых порах.
Геронда, допустимо ли, чтобы невеста была старше жениха?
Нет такого правила Церкви, которое говорило бы, что если девушка на два, три или даже на пять лет старше молодого человека, то им нельзя вступить в брак.
В разнице характеров кроется божественное согласие
Однажды ко мне в каливу пришел человек и стал жаловаться, что он очень расстроен из-за постоянных разногласий с женой. Однако я понял, что между ним и его супругой не было чего-либо действительно серьезного. У этого человека есть свои «сучки» и «шишки», у его жены - свои, поэтому они не могут приладиться друг к другу. И того, и другого надо немножко «построгать». Возьми две неструганые доски. У одной сучок в одном месте, у другой - в другом. И если ты хочешь соединить их как есть, нестругаными, то между ними останется щель. Однако если ты чуть построгаешь первую доску в одном месте, вторую - в другом, они тут же прилягут одна к другой. Только строгать надо одним и тем же рубанком .
«Я не нахожу общего языка со своей женой! - жалуются мне некоторые мужья. - Мы совершенно разные по характеру! Она человек совершенно другого склада. Как же Бог допускает такие несуразицы? Неужели Он не мог устроить все таким образом, чтобы у супругов были одинаковые характеры, так, чтобы они могли жить духовно?» - «Неужели вы не понимаете,- отвечаю им я, - что в разнице характеров кроется божественная гармония? Разные характеры слагаются в гармонию. Представь, если бы и у тебя, и у твоей жены были одинаковые характеры! Да Боже упаси!
Представь, что бы было, если бы, к примеру, и ты, и твоя жена легко приходили в негодование. Вы бы не оставили от вашего дома камня на камне. А если бы у обоих супругов были одинаково мягкие, кроткие характеры? Да вы бы спали на ходу! Если бы ни у тебя, ни у твоей жены нельзя было зимой выпросить снега то вы бы, конечно, подходили друг к другу, но и пошли бы оба в адскую муку. А если бы оба были расточительными? Разве вы смогли бы вести домашнее хозяйством. Вы пустили бы ваше состояние на ветер, а дети остались бы под открытым небом».
Если тяжелый, своенравный человек найдет и жену себе под стать - такую, что хоть кол ей на голове теши, а она будет делать по-своему, - то они, конечно, друг другу подойдут. Разве не так? Однако через день совместной жизни они вцепятся друг другу в волосы! Поэтому смотри, как все устраивает Бог: Он делает так, чтобы хороший, добрый человек вступил в брак со строптивым, и тогда второй из супругов сможет получить помощь, потому что изначально он мог быть расположен по-доброму, но в молодом возрасте мог увлечься злым.
Небольшая разница в характерах супругов помогает создать гармоничную семью, потому что один из супругов дополняет другого. В автомобиле необходимы обе педали: и газ, для того чтобы ехать, и тормоз, чтобы вовремя остановиться. Если бы у машины был один тормоз, она не двигалась бы с места, а если бы у нее имелся только акселератор, то она не могла бы остановиться. «Вы - оба на одну ногу, - сказал я одной супружеской чете, - и поэтому друг другу не подходите.» Оба этих человека были очень впечатлительными. Если у них дома что-то случалось, то оба бросали поводья и начинали причитать. «Ох, какая же с нами случилась напасть!» - причитает муж. «Ох, что ж это за горюшко горькое!» - всхлипывает жена. То есть один супруг «помогает» другому впасть в еще большее отчаяние! Муж не может подбодрить жену и сказать ей: «Постой-ка, да ведь то, что с нами произошло, не так уж и серьезно». Я видел такое во многих семьях. Имея разные характеры, супруги могут большего достичь и в воспитании детей. Один из супругов станет их немножко притормаживать, а другой будет говорить: «Ну дай ты детям немножко свободы»." Если и муж, и жена закрутят все гайки своим детям, то потеряют их. Но они потеряют детей и в том случае, если оба будут позволять им делать что вздумается. Если же мать и отец обладают разными характерами, то дети их пребывают в равновесии. Я хочу сказать, что в семье необходимо все. Конечно, супруги не должны перегибать палку в отношении особенностей своего характера, но каждый из них в соответствии со складом своего характера должен помогать другому. Если съесть, к примеру, что-нибудь очень сладкое, то захочется чего-нибудь солененького. К примеру, когда наешься винограда, хочется заесть его кусочком сыра, чтобы перебить сладость. Или oгoродная зелень: если она слишком горькая, ее невозможно есть. Но если овощи будут чуть с горчинкой или с кислинкой, то они и вкусны, и полезны. Но вот если человек кислого склада станет говорить, что всем остальным надо стать такими же кислыми, а тот, у кого горький норов, будет призывать всех становиться горькими, третий - соленый будет настаивать на том, чтобы все стали солеными, - то к взаимопониманию они не придут.
Уважение между супругами
Бог премудро распорядился всем. Мужчину он наделил одними дарованиями, женщину - другими. Он дал мужчине мужество для того, чтобы тот находил выход из трудных ситуаций и для того, чтобы женщина повиновалась ему. Ведь если бы Бог дал такое же мужество женщине, то семья не могла бы устоять.
Таковы вольные, распущенные дети прежнего поколения. Во что же превратятся другие - те малыши, родители которых развелись по закону об автоматическом разводе? Сколько же молодых, принимающих наркотики, прошли нынешним летом через мою каливу! Большинство этих несчастных - дети из распавшихся семей. Парню двадцать семь лет, а он находится в отчаянии и просит помощи! И знаешь, ведь детей из распавшихся семей видно издалека у меня возле каливы на лавочке стоит банка с лукумом. И вот когда приходят такие ребята, они берут из банки кусочек лукума и начинают его есть, а потом, увидев, как я выхожу из каливы на крыльцо, еще не доев сладость, сразу подбегают, чтобы меня поцеловать. Руки у них все в сахарной пудре от лукума, вот и уделают меня всего! Эти дети лишены любви и нежности. Для них нет никакой разницы, есть у них родители или нет. Приходит ли домой их отец, уходит ли, живет ли с ними, не живет ли - для несчастных ничего не меняется.
«Прав» и «виноват» в супружеской жизни
Я обратил внимание на то, что некоторые духовники говорят мужьям, которые живут в неладах со своими женами: «Потерпи, такой уж у тебя крест. Что тут поделать? За такое терпение Бог даст тебе мзду». Потом этим духовникам идут жены, которым они говорят то же самое: «Терпи, терпи, чтобы иметь мзду от Бога». То есть оба супруга могут быть виноватыми и обоих при этом духовник уговаривает терпеть. Или же виноват один из супругов, а духовник говорит ему: «Терпи, терпи». Таким образом супруг, виновный в том, что в семье нет мира, успокаивает свой помысл тем, что он якобы терпит другого супруга, тогда как на самом деле он его ежедневно терзает.
Однажды ко мне в каливу пришел некий человек и стал жаловаться на то, что плохо живет с женой. В их семье дело пахло разводом. Ни он, ни его жена не хотели друг друга видеть. Оба были учителями, у них было двое детей. Дома они никогда не ели: муж после уроков шел обедать в один ресторан, а жена - в другой. А для детей они покупали какие-нибудь сэндвичи, и несчастные дети, когда их родители приходили домой, лезли к ним в карманы и в сумки, чтобы посмотреть, что папа и мама принесли поесть! Дети переживали большую драму! Помимо всего прочего, этот человек пел в церкви, однако в ту церковь, где он пел, его жена не ходила - она ходила в другой храм. Настолько сильной была их неприязнь друг к другу «Что тут поделать, отче, - говорил он мне, - я несу большой крест. Очень большой. Каждый день у нас в доме скандалы». - «А к духовнику ты ходил?» - спросил его я. «Да, - ответил он, - ходил. Духовник сказал мне: "Терпи, терпи. Ты несешь большой крест». - «А ну-ка,- говорю я ему тогда, - сейчас посмотрим, кто несет большой крест. Давай начнем сначала. Когда вы поженились, тоже так ругались?» - «Нет, - отвечает. - Восемь лет мы прожили очень дружно. Я обожал мою жену! Я благоговел перед ней больше, чем перед Богом! Потом она стала другим человеком. Стала изводить меня своим нытьем, придирками, странностями...» Слышишь, что творится! Он благоговел перед ней больше, чем перед Богом. «А ну-ка,- говорю,- иди-ка сюда, голубчик! Так, значит, ты благоговел перед женой больше, чем перед Богом? Ну и кто же теперь виноват в том, что вы дошли до такого состояния, ты или она? Это из-за тебя Бог забрал Свою Благодать от твоей жены». Потом я его спросил: «И что же ты теперь думаешь делать?» - «Скорее всего, мы разведемся», - сказал он. «Может быть, - спрашиваю, - ты завел себе роман на стороне?» - «Да, - отвечает, - я думаю уйти к одной женщине». - «Опомнись! - говорю.- Приди в себя. Неужели ты не понимаешь, что во всем виноват ты сам? И прежде всего тебе надо попросить прощения у Бога за то, что ты благоговел перед своей женой больше, чем перед Ним. Потом пойди к своей жене и попроси у нее прощения. Скажи ей: «Прости меня. Это я виноват в том, что наши отношения дошли до такого состояния, и в том, что теперь мучаются наши дети». Потом пойди поисповедуйся - и благоговей перед Богом как перед Богом, а жену свою люби как жену. И ты увидишь, что у вас все уладится». Моя взбучка пошла ему на пользу. Он начал плакать и пообещал, что послушается моего совета. В скором времени он снова приехал ко мне, уже радостный: «Благодарю тебя, отче, ты спас нашу семью. Все у нас прекрасно: и у меня с женой, и у наших детей». Видишь как? Сам во всем виноват, а при этом думает, что «несет очень 6ольшой крест»!
И вы никогда не оправдывайте женщин, которые приходят к вам в монастырь и жалуются на мужей. Я в подобных случаях не оправдываю ни мужей, ни жен. Напротив: заставляю задуматься и тех и других. К примеру, женщина начинает жаловаться: «Мой муж пьет, приходит домой поздно ночью, сквернословит...» - «Гляди, - советую я ей. - Когда он ночью приходит домой пьяный, веди себя с ним по-доброму. Если ты встречаешь его кислой физиономией и начинаешь «пилить»: «что же ты так поздно?», «да разве можно приходить домой в такое время?», «да когда же ты наконец изменишься?», «да что же это за горюшко горькое?», «да ведь это уже не день и не два продолжается!», «и сколько я буду все это терпеть?» - то диавол посоветует ему: «Да совсем ты, что ли, больной, что никак не расстанешься с этой дурой? Не лучше ли пойти и весело провести время с какой-нибудь другой?» То есть ты, может быть, права, но диавол подловит его с другого бока. А вот если ты поведешь себя с ним по-доброму, немножно перетерпишь происходящее и помолишься, не высказывая ему своих претензий, то, увидев от тебя немного солнечного тепла и света, он задумается и исправится». А потом приходит муж и начинает свое: «Моя жена пилит меня, изводит своим нытьем..» - «Ах, ты, - говорю, - бесстыдник! Твои дети и страдалица-жена с нетерпением ждут тебя до полуночи, а ты заваливаешься домой пьяным, начинаешь сквернословить! Стыд тебе и позор! Ты что, женился для того, чтобы мучить свою семью?» Но бывают случаи, когда могут быть правы и муж и жена. Однажды ко мне пришла группа паломников, и я рассказывал им о том, насколько целомудренным человеком был Макриянис . Он отличался и телесной, и душевной чистотой. Услышав это, один из моих слушателей подскочил и закричал: «He бывать тому, чтобы из Макрияниса еще и святого сделали!» - «Почему, - говорю, - "не бывать"?» - «Потому, - отвечает, - что он бил свою жену». - «Послушай, - говорю, - я объясню тебе, что происходило между ним и его женой. Когда у Макрияниса заводился в кармане грош и к нему приходила какая-нибудь вдова, у которой были дети, то он отдавал ей деньги. Его несчастная жена роптала и начинала его пилить. «Ведь у тебя, - говорила она ему, - есть свои дети. Зачем ты отдал деньги ей?» Тут он давал ей затрещину и говорил: «у тебя есть муж, который тебя обеспечит, а у этой несчастной мужа нет. Кто о ней позаботится? То есть был прав и Макриянис, и его жена».
Кроме этого, если один из супругов живет духовно, то, даже будучи прав, он некоторым образом «не имеет права» быть правым. Ведь, будучи духовным человеком, он должен отнестись к несправедливости духовно. То есть он должен относиться ко всему так, как этого требует Божественная справедливость. Он должен стремиться к тому, что доставляет покой другому. Ведь если кто-то совершает ошибку, будучи слабым, то он некоторым образом имеет смягчающие вину обстоятельства. Однако другой - тот, кто находится в лучшем духовном состоянии и не относится к первому с пониманием, не идет к нему навстречу, - согрешает намного больше. Если даже духовные люди относятся ко всему по-мирски - с позиции мирской, человеческой справедливости - то к чему это приведет? К тому, что они будут постоянно бегать по мирским судам. Вот от этого люди и мучаются.
Старец имеет в виду работу духовника с супругами. Эта работа отзывается результативной в том случае, когда муж и жена имеют одного духовника, то есть их «сучки» и «шишки» обстругиваются одним «рубанком».
Великий пост – это время не только для ограничения себя в пищи, но и период усиленной борьбы со страстями. Предлагаем внимательнее ознакомиться с изречениями преподобного Паисия Святогорца о гордости, которая считается прародительницей всех страстей.
1. "Благой Бог хочет, чтобы мы избавились от страстей, но если в нас есть гордость или предрасположенность к гордости, то Он не будет помогать, чтобы мы не подумали, что победили их своей силой".
2. "Гордый отделён от Бога, потому что гордость – плохой проводник, изолятор, не пропускающий Благодать Божию и отделяющий нас от Бога".
3. "Гордость – это, так сказать, генеральный штаб всех страстей. Поражая гордость, ты поражаешь все страсти, и в сердце приходят смирение и любовь".
4. "Помрачённый гордостью человек не только внутренне неспокоен, но и внешне встревожен и шумен. Все его дела, как воздушный шарик: диавол его сперва надувает, а потом прокалывает, и шарик с шумом лопается".
5. "Гордость – постыдная и страшная вещь, ведь она Ангелов превратила в демонов! Она нас выгнала из рая на землю, а теперь с земли пытается отправить в ад".
6. "Только смиренные помыслы приносят смирение, и только со смирением уходит гордость".
7. "Человека, имеющего внешнюю гордость, можно узнать и по одежде, и по походке, и по разговору. Но бывает, что скажешь ему несколько слов, и он, глядишь, начинает исправляться".
8. "Скрытая гордость очень коварна и потому с трудом поддаётся исцелению. Чтобы от неё избавиться, нужно возгнушаться собой. Также, если ты даёшь другим право делать тебе замечания, то этим тоже себе помогаешь, потому что скрытая гордость выходит наружу, становится явной, а затем постепенно исчезает".
9. "Эгоизм – непослушный сын гордости. Эгоист всегда стоит на своём. Но как деревья, которые, не сгибаясь под напором ветра, в конце концов ломаются, так и эгоист расшибает себе лоб, потому что не уступает".
10. "Если ты легко впадаешь в гордость, это означает, что имеешь высокое о себе мнение. Думаешь, что что-то из себя представляешь. Человек не стал бы гордиться, если бы не думал, что что-то из себя представляет".
11. "Если человек повреждён, то есть заражён гордостью или предрасположен к ней, то любые похвалы вредны. Поэтому лучше просто так других не хвалить. Ведь если человек слаб духовно, то своей похвалой мы ему только навредим, он может погибнуть".
12. "Гордость – самая страшная духовная болезнь. Она как пиявка, если пиявка присосётся, то начинает пить кровь. Так и гордость высасывает у человека всю кровь. Вызывает духовное удушье, потому что гордость потребляет весь духовный кислород, предназначенный душе".
Раб греха
Опять живу не так, как надо,
Живу не так, как сам хочу.
Что ни творю - душа не рада,
Где нужно плакать - хохочу.
Хочу быть добрым - озлобляюсь.
Хочу быть трезвым - снова пью.
Хочу поститься - объедаюсь.
Хочу петь песни - слезы лью.
Хочу быть скромным - восхваляюсь.
Хочу быть щедрым, но скуплюсь.
Хочу трудиться - расслабляюсь.
Хочу быть верным - волочусь.
Хочу сдержаться, но болтаю.
Хочу бороться, но молчу.
Хочу гореть, но остываю.
Хочу, хочу, хочу, хочу
Зачем живу не так, как надо?
И почему - не как хочу?
Свобода - крест, а не награда.
Добра хочу, а зло верчу.
И в паутине искушений
Не Божий раб, а раб греха,
Погряз я в тине наслаждений,
Погибну я наверняка.
Но чью я волю исполняю,
Я, раб греха, коль не свою?
И пусть я беса проклинаю,
Ему служу всю жизнь мою.
Никто ещё не подписывал с Богом контракт о том, когда ему умереть. Бог забирает каждого человека в наиболее подходящий момент его жизни, забирает особым, только для него пригодным образом - так, чтобы спасти его душу. Если Бог видит, что человек станет лучше, Он оставляет его жить. Однако, видя, что человек станет хуже, Он забирает его, чтобы его спасти...
Нынешние люди не думают о вечности. Себялюбие помогает им забыть о том, что они потеряют всё. Они не осознали еще глубочайшего смысла жизни, не ощутили иных, небесных радостей. Сердце этих людей не устремляется радостно к чему-то высшему. Например, ты даешь человеку тыкву. «Какая восхитительная тыква!» - говорит он. Ты даешь ему ананас. «Ну и чешуя же у этих ананасов!» - говорит он и выбрасывает ананас, потому что он никогда его не пробовал. Или скажи кроту: «Как прекрасно солнце!» - он опять зароется в землю. Те, кого удовлетворяет вещественный мир, подобны глупым птенцам, которые сидят в яйце без шума, не пытаются пробить скорлупу, вылезти и порадоваться солнышку - небесному полету в райскую жизнь, - но, сидя не шевелясь, умирают внутри яичной скорлупы.
Бог предведает, но не предопределяет. Это только турки верят в судьбу, в кишмет. Бог знает, что события произойдут таким-то образом, а человек делает по своей глупости то, о чем заранее знал Бог. Не потому, что Бог отдал распоряжение о чем-то; нет. Он видит, до чего дойдет злоба людей, и знает, что своего мнения они не изменят. Это не значит, что Бог предопределяет события.
Подвиги совершают не те, кто ростом велик, а те, в ком есть отвага, широкое сердце и решимость пожертвовать собой. И на войне те, в ком есть отвага, имеют и доброту и не убивают других, потому что в отваге нет варварства.
Блаженный Старец схимонах Паисий Святогорец родился в Каппадакии в 1924 году. Вырос в Греции. С детских лет вел подвижническую жизнь. В 1950 году стал монахом, подвизался по большей части на Святой Афонской Горе, а также в монастыре Стомион в Коннице и на Святой Горе Синай. Нес исключительные аскетические подвиги и был щедро наделен от Господа многообразными благодатными дарованиями.
Отвага рождается от доверия Богу
В отваге нет варварства
Подвиги совершают не те, кто ростом велик, а те, в ком есть отвага, широкое сердце и решимость пожертвовать собой. И на войне те, в ком есть отвага, имеют и доброту и не убивают других, потому что в отваге нет варварства. Такие люди стреляют не во врага, а вокруг него и вынуждают его сдаться. Добрый предпочитает быть убитым, нежели убивать. Человек, настроенный таким образом, приемлет божественные силы. Люди же злые трусливы и малодушны, свой страх они прикрывают наглостью, боятся и самих себя, и других и потому от страха стреляют без остановки. Когда я проходил военную службу во время гражданской войны, мы как-то раз зашли в одну деревню. "Здесь никого из бандитов нет, - сказали нам местные жители, - все ушли. Осталась только одна сумасшедшая". Один из наших издали увидел эту женщину и из ручного пулемета выпустил по ней две очереди. "Что я вам сделала?" - вскрикнула несчастная и упала на землю.
Он от страха это сделал?
Да, от страха. Люди такого склада ищут для себя легкие решения. "Врага лучше прикончить", - говорят они, чтобы уже не сомневаться. Человек менее трусливый будет и менее злым. Он будет стараться вывести врага из строя, например, повредить ему руку или ногу, но убивать его не будет.
Мужество, отвага - это одно, а злобность, уголовщина - совсем другое. Брать врагов в плен для того, чтобы перерезать им горло, - это не мужество. Настоящим мужеством будет схватить врага, сломать ему винтовку и отпустить его на свободу. Мой отец так и делал. Когда он ловил четов, совершавших набеги на Фарасы, он отбирал у них винтовки, ломал их и говорил: "Вы бабы, а не мужчины". После этого он отпускал их на свободу. А однажды он оделся богатой турчанкой, пришел в их стан и спросил главаря. Заранее он договорился со своими парнями, чтобы те начинали атаку сразу, как только услышат условный сигнал. Когда четы провели его к главарю, отец сказал ему: "Пусть твои мужчины выйдут и оставят нас вдвоем". Как только они остались один на один, мой отец выхватил у главаря винтовку, переломил ее и сказал разбойнику: "Теперь ты баба, а я - Эзнепидис!" Тут он дал условный сигнал, налетели его молодцы и выгнали четов из деревни.
Для того чтобы преуспеть, надо иметь шальную, в хорошем смысле этого слова, жилку. В соответствии с тем, как человек использует эту шальную жилку, он становится или святым, или героем. Однако, если такой человек собьется с пути и увлечется злым, он может стать преступником. Тот, в ком нет шальной жилки, ни святым, ни героем стать не может. А потому должен завестись наш внутренний моторчик, должны заработать сердце, отвага. Сердце должно стать безрассудным. Я знаком со многими офицерами, вышедшими в отставку и от расстройства не находящими себе места. Некоторые из них хотят, чтобы началась война, чтобы быть при деле, - так в них все горит. А кто-то, только лишь получает призывную повестку, сразу весь дрожит, а еще кто-то притворяется сумасшедшим, чтобы не попасть в армию. Сколько отставников говорили мне, что хотят поехать в Боснию и повоевать! Не использовав свою отвагу в жизни духовной, они, слыша о войне, радуются возможности повоевать. Знаешь, какие подвиги, какую духовную борьбу подъяли бы эти могучие люди, познай они духовную жизнь? Да они бы стали святыми.
Смерть боится того, кто не боится смерти
Геронда, чем изгоняется страх?
Отвагой. Чем больше человек боится, тем больше искушает его враг. Тот, в ком есть трусость, должен постараться ее изгнать. Я, когда был маленьким, боялся ходить мимо кладбища в Конице. Поэтому я спал на кладбище три ночи, и страх ушел. Я осенял себя крестным знамением и заходил туда, даже фонарика не зажигал, чтобы никого не напугать. Если человек не будет подвизаться для того, чтобы стать мужественным, и не стяжет настоящей любви, то, когда возникнет какая-нибудь сложная ситуация, плакать о нем будут даже куры.
То есть, Геронда, можно предпринять подвиг и избавиться от страха?
Должно радоваться тому, что умираешь ты ради того, чтобы не умирали другие. Если расположить себя подобным образом, то ничего не страшно. От многой доброты, любви и самопожертвования рождается отвага.
Но сегодня люди и слышать не хотят о смерти. Я узнал, что те, кто занимаются похоронами, пишут на вывесках своих заведений не "Похоронное бюро", а "Ритуальные услуги", чтобы не напоминать людям о смерти. Однако если люди не помнят о смерти, то они живут вне реальности. Те, кто боятся смерти и любят суетную жизнь, страшатся даже микробов, они постоянно побеждаемы страхом, который держит их в духовном застое. Люди же дерзновенные никогда не боятся смерти и поэтому подвизаются с любочестием и самоотверженностью. Полагая перед собой смерть и ежедневно думая о ней, они и готовятся к ней более духовно и подвизаются с большим дерзновением. Так они побеждают суету и уже здесь начинают жить в вечности и райской радости. И пусть тот, кто сражается на войне за свои идеалы, за Веру и Отечество, осенит себя крестом и не боится, ведь он имеет помощником Бога! Если человек осенит себя крестом и вверит свою жизнь в руки Божии, то Бог и будет потом судить, жить или умереть надо было этому человеку.
А может ли человек не испытывать страха от неосмотрительности?
Это намного хуже, потому что в какой-нибудь опасной ситуации такой человек может попасть в серьезную переделку и заплатить за всю свою опрометчивость сполна. Поэтому тот, кто боится немножко, внимателен и не полезет безрассудно на рожон. Надо понуждать себя на добро, но иметь доверие Богу, а не самому себе.
Значение дерзновения велико
В экстремальной ситуации самый большой вред происходит от начинающейся паники. В опасности важнее всего не теряться. Вон как курица вступает в схватку с орлом и налетает на него! А как сражается с собакой кошка, защищая котят! Она задирает хвост трубой и начинает угрожающе шипеть! Животное идет ва-банк, а человек оказывается трусом!
Не поддавайтесь панике. Особенно легко поддаются панике женщины. Помню, как во время оккупации нам случилось пойти в одно место, в двух часах ходьбы от Коницы. Ребята прошли немного вперед, нашли там греческие солдатские каски и мундиры, надели их и пошли в часовню святого Константина. Я тоже пошел туда, чтобы приложиться к иконам. Мне было тогда пятнадцать лет. Как только матери издалека увидели детей в военной форме, они начали кричать: "Итальянцы идут!" - и приготовились бежать. Они даже не взглянули, кто это был! Шалуны надели греческие каски, а напуганные мамаши, приняв их за итальянцев, бежали от собственных детей!
Значение дерзновения велико. Если человеку физически здоровому, но трусливому сказать: "Ой, какой ты желтый! Что это с тобой?" - то он пойдет к врачу, в то время как желтым он может быть оттого, что не выспался, или же оттого, что у него болел зуб и тому подобное. Грек или ринется вперед или станет паниковать. Трусы не годятся ни на что. На войне трусы никому не нужны, им не доверяют. Их не берут на задания, на передовую, чтобы они не создавали проблем. Один трусливый солдат, если он не знает плана боевых действий, может раздуть такую панику, что разложит целую дивизию! Страх распаляет воображение труса, и он может раскричаться: "Вот они! Ой, подходят, они уже здесь, режут! Ах, куда же нам бежать?! Врагов такая прорва! Да они проглотят нас!" Такой человек натворит много зла, потому что люди легко попадают под чужое влияние. Человек же отважный, увидев врагов, только сплюнет: "Тьфу, да это разве люди? Муравьи какие-то!" - и остальные [от этих слов] тоже с дерзновением побегут в атаку. Поэтому в армии говорят, что трудную задачу лучше с хладнокровием выполнят пятеро смелых, чем двадцать трусов.
То есть, Геронда, в трудном положении опасности внешние не столь страшны, как опасности внутренние.
Да, так оно и есть. И Сули турки не взяли бы, если бы его не предал Пилий Юс, который сам был из Сули. Он провел турок по тайной тропинке. Вон как: пять деревушек были дружны и, объединившись, справлялись с самим Али-Пашой, который был настолько силен, что даже выступал против султана. Сулиоты были у Али-Паши под боком, но жару ему задавали крепкого. А насколько отважны и сплочены между собой были тамошние женщины! Брали карабины и они.
Тот, в ком есть жертвенность и вера в Бога, себя в расчет не берет. Если человек не возделает в себе жертвенного духа, то он думает только о себе и хочет, чтобы ради него и другие жертвовали собой. Но тот, кто думает только о себе, попадает в изоляцию и от людей, и от Бога - в двойную изоляцию - и Божественной Благодати не приемлет. Такой человек ни на что не годен. И посмотрите: ведь того, кто постоянно думает только о себе, о своих трудностях и т. п., в минуту нужды никто не поддержит даже по-человечески. То, что он не получит поддержки божественной, - это ясно и так, но ведь и поддержки человеческой он не получит тоже! Потом этот человек будет искать помощи то здесь, то там, то есть он будет мучиться, чтобы найти помощь от людей, но не сможет найти ее. И наоборот, о том, кто не думает о себе, но постоянно, в хорошем смысле этого слова, думает о других - о таком человеке все время думает Бог. И потом другие люди тоже думают о нем. Чем больше человек забывает себя, тем больше помнит о нем Бог.
А на войне идет борьба жизней, твоей и чьей-то еще. Отвага заключается в том, чтобы спешить на помощь другому человеку, но если отсутствует жертвенность, то каждый стремится спасти самого себя. Но вот что замечено: на войне снаряд или мина находят того, кто старается улизнуть. Такой человек вроде бы желает избежать опасности, но тем скорее сворачивает себе шею. Поэтому не надо стремиться улизнуть от опасности и особенно за счет других. Помню один случай, происшедший на албанской войне. У одного солдата была каменная плита, и он укрывал за ней голову от пуль и осколков. Когда ему понадобилось отойти за чем-то в сторону, он поставил плиту на дно траншеи, прислонив к стенке. Увидев это, его сосед тут же схватил эту плиту и забрал ее. «Сейчас, - подумал он, - подвернулся удобный случай взять ее себе». Однако в тот самый момент его накрыла мина, и не осталось даже мокрого места. Видя, как вокруг рвутся снаряды, несчастный взял эту плиту, но о том, что ее хозяин вернется, он не подумал. Он подумал только о себе и своему поступку нашел оправдание: «Раз он отошел, то я могу взять эту плиту себе». Да, уйти-то он ушел, но плита ведь оставалась его собственной. А еще один отлынивал от службы все время, пока шла война. Не думал ни о ком. Другие отдавали за Родину свою жизнь - он же сидел дома. До последнего часа, когда положение осложнилось, он стремился избежать опасности. Потом, когда пришли англичане, он постарался попасть в расположение их войск, представился Зерве и, поскольку имел также и американское гражданство, воспользовался случаем и убежал в Америку. Только он до нее доехал - сразу умер! Его жена, бедняжка, говорила: «От Бога хотел улизнуть!» Итак, он умер, в то время как другие, бывшие на войне, остались в живых.
Я помню, что в армии у всех нас была одна общая цель. Старался и я, но жертвенностью обладали и другие независимо от того, веровали они в иную жизнь или нет. «Зачем умирать этому человеку, он ведь глава семьи», - говорили они и сами шли на опасное задание. Та жертва, на которую шли эти люди, имела цену большую, чем та, на которую шел человек верующий. Верующий веровал в божественную правду, в божественное воздаяние, тогда как неверующие не знали о том, что та жертва, на которую решились они, не напрасна, что им воздастся за нее в жизни иной.
Во время оккупации, при Давакисе, итальянцы арестовали молодых офицеров, погрузили их на корабль, а потом отправили его на дно. А после этого начали хватать гражданских; тех, кого поймали первыми, пытали, чтобы вынудить их назвать имена других жителей, имевших дома оружие. Посмотрели бы вы тогда на то, какую жертвенность проявляли люди мирские! В Конице возле нашего дома, там, где сейчас построили храм святого Космы Этолийского, раньше была мечеть. Арестованных закрыли в мечети и всю ночь били плетками с колючками или оголенными кабелями: выпускали наружу проволоку, привязывали на конце куски свинца и били этими проводами людей. Стальная проволока сдирала кожу. А чтобы не было слышно криков, итальянцы пели или заводили музыку. Отсюда и появилось выражение «живодерня с музыкой». Кроме того, несчастных подвешивали за ноги вниз головой, и у них изо рта шла кровь. Но они молчали, потому что думали: «Если признаемся мы (а ведь они знали, у кого были винтовки), то потом будут так же бить всех остальных, чтобы заставить признаться и их». Поэтому те, кого взяли первыми, решили: «Лучше мы умрем, чтобы доказать, что у других людей нет винтовок». А другие за одну или пять ок муки говорили врагам, у кого было спрятано оружие. Был голод, и люди становились предателями. Некоторые итальянцы из батальона, набранного из внебрачных детей, были настоящие варвары со всеми варварскими комплексами. Свою злобу они вымещали на других. Они брали маленьких детей, раздевали их, несчастных, сажали на раскаленные железные щипцы и придавливали ногой, чтобы горело их тело. Они пытали детей для того, чтобы родители признавались, у кого есть винтовки. «У меня нет, у меня нет!» - кричали взрослые, а мучители жгли их деток. Я хочу сказать, что многие предпочли умереть, хотя и были людьми мирскими, ради того, чтобы не мучили или не убивали других Этим они спасли многих. И так из-за нескольких героев мы выжили как народ.
Те, кто умирают геройски, не умирают. А если отсутствует героизм, то ничего хорошего не жди. Знайте также, что человек верующий будет и отважен!
Как помогают другим те, кто занимает какой-то ответственный пост и при этом хранит верность христианским принципам! Потому и я, когда приезжают некоторые «большие» люди, стараюсь увидеться с ними, чтобы помочь им, потому что они своим примером могут подействовать на других очень благотворно. Вот один маршал, которого я знаю - это образец. Что он ни делает, все идет изнутри, от сердца, не внешне. Другие, видя его, задумываются и исправляются.
Сейчас Бог терпит то, что происходит. Терпит для того, чтобы злой человек не смог оправдаться. В некоторых случаях Бог вмешивается Сам и немедленно, в других же случаях Он ждет и не указывает выхода сразу. Он ждет от людей терпения, молитвы, борьбы. Какое же у Бога благородство! Иного человека взять: сколько народу перерезал на войне, а до сих пор жив. В иной жизни Бог скажет ему: «Я дал тебе жить больше, чем добрым». Смягчающих вину обстоятельств у такого человека не будет.
Как-то раз я спросил одного человека: «Кто ты? Воин Христов или воин лукавого? Знаешь ли ты, что у лукавого тоже есть воины?» Христианин не должен быть фанатиком, ему надо иметь любовь ко всем людям. Кто без рассуждения кидается словами, пусть даже и правильными, тот делает зло.
Помню, однажды в Коннице, перед тем как мне идти в армию, мы узнали, что идут мятежники. Нас было четверо: я и три мусульманина. Мы забежали в один турецкий дом на окраине города. Один пятилетний турчоночек все понял и залопотал: «Ходи-ходи сюда, здесь твоя убегай через моя кухня!» Прошли мы через кухню, вышли позади дома и успели спрятаться в каких-то кладовых внизу. Когда пришли мятежники, малыш вышел из дома, сказал им, что внутри никого нет, и убежал. Ребеночек пяти лет, вот такусенькая кроха, говорить еще толком не умел - а смотрите, как разумно себя повел. Надо же, на лету все понял! Смотри: он все понимал, он любил, а другой взрослый человек мог бы по опрометчивости сделать зло. Так не будем же мы, крещенные, помазанные святым мирром, наученные, начитанные, пребывать в состоянии недоразвитом, младенческом! Будьте окрыленными! Знаете, кто такие «окрыленные»? Шестокрылатые Серафимы! Они имеют шесть крыл и взмахивают ими, воспевая «Свят, Свят, Свят!» Так летите же, имейте шесть крыл!
Очень сильные братские отношения рождаются в тяжелые годы. На войне мы, солдаты одного полубатальона, два года прожили вместе и были спаяны между собой больше, чем братья, потому что трудности и опасности переживали вместе. Мы были настолько спаяны, что звали друг друга «брат». Мирские были люди, с мирским образом мыслей, а, тем не менее, один с другим не хотел расставаться. У людей было обычное мирское, в хорошем смысле этого слова, образование, но они имели то, что всего выше - любовь, братство.
Недавно скончался один из наших сослуживцев, и остальные однополчане приехали на его похороны со всех концов страны. И сюда несколько дней назад приехал повидаться со мной мой однополчанин. Как же он меня стиснул в своих объятиях! Я не мог из них вырваться!
Сейчас мы воюем с диаволом. Поэтому постарайтесь еще больше сродниться друг с другом, еще больше стать друг другу братьями. Так все вместе мы будем идти по избранному нами пути, вместе подниматься по крутой тропе на сладкую Голгофу.
В армии, в войсках связи, у нас была таблица распознавания, указывавшая некоторые конкретные признаки, по которым было понятно, какая радиостанция наша, а какая чужая. Свои радиостанции мы знали. Какое-то время на специальных занятиях по технике радиоприема мы устанавливали промежуточную радиостанцию и старались распознать принадлежность чужой станции - спрашивали: «Что это?» или говорили: «Раз!» и слушали, какой будет ответ, чтобы поймать их на этом. Иными словами, если мы не могли с уверенностью определить радиостанцию, то мы ей не доверяли и старались ее распознать. Так и в жизни духовной: видя, что какая-то «радиостанция» не наша, мы должны сказать самим себе: «К чему мне с этой станцией работать? Еще чего!» Когда радист, понимая, что радиостанция чужая, хочет с ней работать - это серьезный проступок. Но насколько серьезнее его вина, когда он знает, что радиостанция не только чужая, но к тому же вражеская - и хочет работать с врагом! Я хочу сказать, что в вопросах, касающихся нашей связи с другими людьми, необходимо рассуждение и осмотрительность. А самое надежное - это каждому советоваться со своим духовником.
Когда я был в армии, наш дзот часто заливало водой. У рации надо было менять аккумуляторы, а это было делом не очень легким, потому что линия была загружена. Я был мокрым по пояс, и шинель в пору было выжимать. Однако, чтобы не мучились другие, я предпочитал делать эту работу сам и, делая ее, радовался. Командир говорил мне: «Когда ты выполняешь эту работу, то я спокоен, но мне тебя жаль. Скажи, чтобы это делал кто-нибудь другой». - «Нет, господин командир, - отвечал я ему, - я (от этого) радуюсь».
В нашем полубатальоне был еще один радист, но, когда мы отправлялись на операции, чтобы не подвергать его опасности, я не давал ему таскать ни аккумулятора, ни рации, хотя мне было и тяжело. Он просил меня об этом, (обижался): «Почему ты мне их не даешь?» - «У тебя, - отвечал я ему, - жена и дети. Если тебя убьют, я буду за это отвечать перед Богом». И так Бог сохранил нас обоих: ни ему, ни мне Он не попустил быть убитым.
Уважение исчезло совсем. Ты только посмотри, что сейчас творится! Собственных родителей дети сдают в дома престарелых! А в старину заботились даже о состарившихся быках, не закалывали их и говорили: "Это ведь наши кормильцы". А как почитали мертвых!.. Помню войну: с каким риском мы ходили погребать убитых! Священник, понятно, был обязан пойти. Но солдаты шли вместе с ним - нести тела своих убитых товарищей - по сугробам, по морозу, под градом пуль. Во время гражданской войны в 1945 году, перед призывом в армию, я помогал нашему церковному сторожу собирать и хоронить убитых. Первым шел священник с кадилом. Как только доносился свист снаряда, мы падали на землю. Давай, поднимайся. Опять свист снаряда - снова на землю. После, когда я уже был солдатом и мы, разутые сидели в снегах, нам сказали, что желающие могут пойти снять обувь с убитых. Никто даже с места не двинулся. Ах, прошли те добрые времена!
Несправедливость бывает двух видов: материального и нравственного. Материальная несправедливость - это когда человек несправедлив с кем-то в материальном, вещественном отношении. Нравственная несправедливость, это когда кто-то, к примеру, закружит голову девушке и совратит ее. А если обманутая девушка вдобавок сирота, то обманувший ее обременяет свою душу в пять раз тяжелее. Знаешь, как быстро пуля находит таких безнравственных людей на войне? На войне божественную справедливость и попечение Божие о людях видно особенно отчетливо. Война не терпит бесчестия - человека безнравственного быстро находит пуля. Однажды наши две роты должны были сменить на передовой батальон, который уходил на отдых. Во время смены коммунисты пошли на нас в атаку, и закипел бой. А один солдат из уходившего батальона совершил за день до этого мерзкое бесчестие - насилие над несчастной беременной женщиной. Ну и что же: в том бою был убит только он один! Разве это не страшно? Все потом говорили: "Так этой скотине и надо - поделом шлепнули".
А еще это случается с теми, кто лукавит, стремиться убежать, да улизнуть - в конечном итоге оказываются убиты именно они. Те, в ком есть сильная вера, естественно, и живут честно, по-христиански. И вот что замечено: такие люди берегут честь своего тела, и это защищает их от вражеских пуль и осколков даже лучше, чем если бы они носили на себе частицу Честного Креста Господня.
Я помню, в армии, если возникала необходимость идти на какое-то опасное задание, только и слышалось: "Господин командир, я пойду вместо него! Ведь он человек семейный - если его убьют, то дети останутся на улице!" Солдаты просили у командира пойти вместо кого-то другого на опасное задание, на передовую. Они радовались от того, что убьют их, но останется жив какой-нибудь глава семейства и его дети не осиротеют. А сейчас? Разве встретишь где-нибудь, чтобы человек шел на такую жертву? Если и встретишь, то крайне редко. Помню, как-то раз мы остались без воды. Командир нашел на карте место неподалеку, где была вода. Но там засели мятежники. Тогда он говорит: "Есть тут неподалеку вода, но идти очень опасно и света зажигать нельзя. Кто возьмется сходить и наполнить несколько фляг?" Подскакивает один солдат: "Я пойду, господин командир!", подскакивает другой: "Я!", за ним - третий. То есть вызвались пойти все! На дворе тьма-тьмущая, без света страшно, аж мороз по коже продирает. Командир растерялся даже: "Ведь вы не можете пойти все!" Я хочу сказать, что о себе не думал никто. Ни один из нас не попытался найти какую-нибудь отговорку, например: "Господин командир, у меня болит нога", или "у меня болит голова", или "я устал". Мы все хотели пойти за водой, а на то, что наша жизнь подвергалась опасности, мы внимания не обращали.
Нынешний дух - дух теплохладности. Мужество, жертвенность совершенно отсутствуют. Нынешней ущербной логикой люди все перевели в другую систему измерений. И видишь, оно как: раньше люди шли в армию добровольцами, а сейчас, не желая служить, достают себе справку, что они психически больные. Прикладывают все силы к тому, чтобы не идти в армию. Разве раньше было хоть что-то подобное? У нас в армии был один лейтенантик, всего двадцати трех лет от роду, но какой же он был молодчина! Однажды ему позвонил отец, отставной офицер, и сказал, что намерен попросить кого-то, чтобы с передовой этого парня перевели в тыл. Ох, как же раскричался лейтенант, когда тот ему об этом сказал! "Как же тебе не стыдно, отец, говорить такое? Это трутни отсиживаются в тылу!" В этом человеке была искренность, честность и отвага - он бежал в атаку впереди других. Вся его шинель была насквозь изрешечена пулями, но, не смотря на это, он остался в живых. А, увольняясь в запас, он взял эту шинель с собой, на память.
А с какой жертвенностью девушки соблюдали свою чистоту в прежние времена! Помню, как во время войны наше командование собрало из разных деревень гражданских жителей с мулами и заставило их перевозить для армии грузы. Пошел сильный снег, и эти люди оказались отрезанными на одной высоте. Мужчины наломали елового лапника и под заснеженными ветвями елей устроили что-то вроде навесов, чтобы хоть как-то защититься от холода. Женщины, бывшие там, тоже были вынуждены спрятаться под эти навесы, прося защиты у своих односельчан, у тех, с кем они были знакомы. Были там девушка и старуха из одного дальнего села. Им тоже пришлось укрыться под одним из этих еловых навесов. Но беда в том, что есть такие неверующие и трусливые люди, которых не приводит в чувство даже война. Им не больно за своих ближних, которые калечатся или убиваются, но при удобном случае они стремятся даже совершить грех, боясь, что их убьют и они не успеют урвать от жизни удовольствия, хотя им, наоборот, следовало бы покаяться - по крайней мере, во время опасности. И вот один из таких неверующих трусов, которые думают не о том, как покаяться, а о том, чтобы согрешить, оказался под тем навесом, где укрылись девушка со старухой. Он начал приставать к девушке столь гадко, что та была вынуждена убежать. Она предпочла окоченеть от холода и даже умереть в снегах, но сохранить свою девичью честь. Несчастная старуха, видя, что девушка ушла и не возвращается, пошла по ее следам и нашла ее под навесиком часовни Честного Иоана Предтечи, в получасе ходу. Честной Предтеча сохранил девушку, оберегавшую свою честь, и привел ее к своей часовенке, о которой она даже не знала. И что же сделал Честной Предтеча после этого? После этого он явился во сне одному солдату и повелел ему как можно скорее спешить в его часовню. Солдат вскочил и поспешил в эту часовню. Та ночь была светла от снега, и он приблизительно знал, куда нужно идти. О, что за картина предстала перед его глазами! Старуха и девушка по колено в снегу, уже посинели и окоченели от холода. Солдат сумел открыть дверь в церквушку, несчастные вошли внутрь и кое-как пришли в себя. У солдата не было никаких теплых вещей, кроме шарфа, который он дал старухе, и двух перчаток, которые он дал им обеим, велев по очереди менять руки. Потом несчастные рассказали ему о том искушении, которое привело их в эту часовню.
Хорошо, - спросил девушку солдат, - как же ты решилась бежать ночью, по сугробам, неизвестно куда?
Это, - ответила она, - было все, что я могла сделать. Я верила в то, что Христос поможет мне в остальном.
Тогда солдат совершенно непроизвольно сказал:
Все, закончились ваши муки. Завтра будете дома.
Эти слова вырвались у него сами собой, от боли, а не просто для того, чтобы утешить несчастных. Ух, как же они обрадовались, услышав это! От этих слов им даже стало теплее. И действительно, к утру следующего дня горно-транспортная рота расчистила дорогу и со своими мулами пришла на место. Тогда несчастных отпустили по домам. Такими юными дочерьми Эллады - не обнаженными от Божественной Благодати, но облаченными в Нее - надо восхищаться и хвалиться! А та скотина - да простит меня Бог - пошел к командиру и доложил, что, дескать, "солдат такой-то совершил взлом часовни и ввел в нее транспортные средства", то есть мулов! "Нет, - ответил ему командир, не верю, он на такое не способен!" В конце концов этот человек закончил тюрьмой.
Чтобы получать помощь, мы всегда должны с благоговением праздновать память Святых, проливших ради любви Христовой кровь или пот и слезы. И слушать чтения Синаксария "В сей день память Святаго…" мы должны стоя, подобно тому, как стоят по стойке "смирно" солдаты, когда зачитывают имена геройски погибших однополчан: "Такого-то числа и месяца солдат такой-то пал смертью храбрых на таком-то фронте".
Дух теплохладности, мужества нет совсем! Мы вконец испортились! Как нас еще Бог терпит? А раньше какое было достоинство, какое любочестие. В войну 1940-го года на границе итальянцы иногда общались с нашими пограничниками и приходили навестить их на греческие заставы. И посмотрите, какое было у греков любочестие: однажды, когда итальянцы пришли на греческую заставу, греки стали им готовить кофе. Тогда один грек-офицер достает перед ними пачку денег, купюры по пятьдесят, по сто драхм (а тогда деньги имели цену), и бросает их в огонь на растопку, чтобы показать итальянцем, что греческое государство богато. Итальянцы от изумления язык проглотили. Вот это была жертвенность!