Риковер, хайман джордж - биография. Биография Морские реакторы и Комиссия по атомной энергии

РИ́КОВЕР Хайман Джордж (Hyman George Rickover ; 1900, Маков, Ломжинская губерния, Россия, ныне Макув, Польша, - 1986, Вашингтон, США), адмирал военно-морского флота США, создатель первой в мире атомной подводной лодки.

Отец Риковера, местечковый портной, вскоре после рождения сына эмигрировал в США и в 1906 г. вызвал к себе жену и детей. Беспрецедентную по продолжительности (свыше 63 лет) и во многом по достижениям службу во флоте Риковер начал в 1918 г. морским кадетом Военно-морской академии США в Аннаполисе, штат Мэриленд. По окончании ее в 1922 г. Риковер служил до 1927 г. младшим офицером на военных кораблях, а с 1930 г., получив инженерное образование в области электротехники (в 1927 г. специализация в академии в Аннаполисе, в 1928–29 гг. - учеба в Колумбийском университете), - военно-морским инженером-электриком в подводном флоте.

В 1939 г. началась более чем 40-летняя служба в Главном инженерном управлении военно-морского флота США в Вашингтоне. Приступив к ней рядовым сотрудником отдела планирования, после вступления США во Вторую мировую войну (когда катастрофа декабре 1941 г. в Пёрл-Харборе обнаружила, в частности, крупные конструктивно-технические недостатки в электрооборудовании американских военных кораблей) стал руководителем отдела электричества, а с августа 1948 г. - главой вновь созданного отдела ядерной энергии (в рамках начатого еще в разгар Второй мировой войны под руководством Дж. Р. Оппенхеймера проекта создания атомного оружия). В конце 1946 г. - начале 1947 г. Риковер вел энергичную борьбу за безотлагательное развертывание и скорейшее завершение работ по созданию ядерного реактора для подводной лодки. Преодолевая сопротивление высшего командования флота и руководства Министерства обороны и заручившись в августе 1947 г. официальным одобрением своего плана Э. Теллером , Риковер добился в Конгрессе необходимых для этой цели ассигнований уже с 1948 г. Тогда же он стал фактическим руководителем всего проекта строительства атомной подводной лодки и представителем военно-морского флота в сенатской Комиссии по атомной энергии. Успешное завершение этого проекта (к 30 августа 1953 г. был уже готов ядерный реактор, а 21 января 1954 г. спущена на воду первая в мире атомная подводная лодка «Наутилус») обеспечило Риковеру на многих годы широкую поддержку в обеих палатах Конгресса.

В июне 1953 г. Риковер стал контр-адмиралом. В октябре того же года ему была поручена разработка первого ядерного реактора для гражданских целей. Одновременно он курировал строительство новых атомных подводных лодок, руководил созданием крупных ядерных реакторов для больших надводных военных кораблей и играл одну из ключевых ролей в строительстве в 1960-х гг. первых атомных авианосца, крейсера и фрегата. В октябре 1958 г. вопреки всем флотским традициям Риковеру было присвоено звание вице-адмирала (его непосредственный командир остался контр-адмиралом), а в декабре 1973 г. - полного адмирала. Еще в начале 1980-х гг. продолжал оказывать влияние на решение вопросов военно-морского планирования.

С 1958 г. Риковер приобрел известность в США также как борец за коренную реформу американской системы образования в связи с тем, что Советскому Союзу удалось опередить США в запуске первого спутника Земли. Его активность вызвала большой общественный резонанс. В 1962 г. на высоком правительственном уровне даже обсуждалось предложение о назначении Риковера национальным комиссаром по вопросам образования (оно особенно энергично поддерживалось командованием военно-морского флота). Риковер - автор сотен статей по вопросам образования, а также книг: «Образование и свобода», 1959; «Американское образование - национальное банкротство», 1963; «Выдающиеся американцы», 1972). На средства созданного им в 1982 г. Фонда адмирала Риковера в 1984 г. был основан в Лисберге, штат Вирджиния, Научный институт имени Риковера для особо одаренной молодежи (ежегодно в течение шести недель там получают усиленную подготовку 50 американских юношей и девушек - по одному из каждого штата, и по пять из некоторых зарубежных стран, в том числе Израиля).

Среди 13 высших военных и 65 гражданских наград, которых был удостоен Риковер, Президентская медаль Свободы и две (второй случай в истории) Золотые медали Конгресса.

Риковер формально не был крещен, но, вступив в первый брак по христианскому (епископальному) обряду, объявил себя членом этой церкви, о чем письменно известил своих родителей, которые многие годы не прощали ему этого шага.

Буйный адмирал Хайман Риковер, отец атомного флота США

Текст: Татьяна Данилова

Скорее всего, адмирал Хайман Риковер (27 января 1900–8 июля 1986) навсегда останется культовым персонажем, легенды о котором будут живы, пока жив атомный флот. Споры о значении его деятельности для американского флота идут много лет и, скорее всего, продлятся до тех пор, пока деяния Риковера не заслонит иная фигура - крайне маловероятное событие.

Фото: Flickr/NRC.GOV, Flickr.com, TASS

В июне 1946 года лаборатория «Клинтон», зародыш знаменитой Окриджской национальной лаборатории, разрабатывала ядерные генерирующие устройства. Для участия в этом проекте и обучения реакторным технологиям флот решил направить в лабораторию нескольких специалистов. Коммандер Хайман (Хаим) Риковер подал рапорт с просьбой включить его в эту группу.

К тому времени он был не последним человеком на флоте США. К 1946 году сын еврейского портного из польского городка Макув Мазовецки уже имел опыт командования подводной лодкой (на подводном флоте он служил с 1929 по 1937 год), минным тральщиком (1937–1939 годы), руководства управлением министерства, степень магистра Колумбийского университета в области электротехники, а также изданный перевод библии подводного флота - книги немецкого адмирала Херманна Бауэра Das Unterseeboot («Подводная лодка»).

В Морскую академию в Аннаполисе он поступил не потому, что любил море, а потому, что обучение было бесплатным, да еще и кормили, и выдавали форму. Собственно, поступить ему, еврею, помог счастливый случай: во время учебы в средней школе (законченной с отличием) юноша подрабатывал разносчиком телеграмм в Western Union и там познакомился с конгрессменом Адольфом Сабатом, который и замолвил словечко за юного трудягу.

Итак, 1946 год. Риковера к тому времени хорошо знали как инженера, который, помимо прочего, в 1942 году сыграл ключевую роль в подъеме потопленного японцами в Перл-Харбор линкора «Калифорния». Этот корабль своим ходом дошел до верфи Пьюджет-Саунд только по той причине, что Риковер, руководивший сектором электротехники Управления кораблестроения министерства ВМФ, знал об электромоторах и генераторах все, а об их ремонте - даже чуть больше.

Эта последняя должность дала ему неоценимый опыт руководства крупными программами, отбора кадров одаренных инженеров и работы в связке с частными компаниями. Так, с декабря 1945 года он в качестве генерального инспектора Девятнадцатого флота трудился в Скенектеди на предприятии General Electric над разработкой ядерной двигательной установки для эсминцев. Это позволило ему приобрести необходимые знания, а также разработать список требований к корабельному реактору.

В 1946 году Риковеру - высокообразованному, квалифицированному специалисту - предстояло найти применение атомной энергии в Военно-морском флоте. Разумеется, в рамках Манхэттенского проекта. Его зачислили на годичный курс для ознакомления с технологией реакторов при лаборатории «Клинтон».

Флот и атом
Физик Росс Ганн еще в 1939 году в письме к командованию ВМФ США предлагал применять атомную энергию в двигателях подводных лодок.

Когда в 1946 году Хайман Риковер с подачи своего начальника времен войны контр-адмирала Эрла Миллса получил возможность наблюдать за работой таких физиков, как Росс Ганн, Филипп Абельсон, и других участников проекта «Манхэттен», он был покорен перспективами новой технологии. К тому же в военном смысле эта новация переносила приоритеты флота с эсминцев на подводные лодки. С того момента у идеи ядерной корабельной силовой установки не было приверженца яростнее подводника Риковера.

По неясной сегодня причине воззрения коммандера, хорошо уяснившего возможности атомных подводных лодок, казались его начальству фантастической чепухой. Хороший специалист, говорили о Риковере, но груб, непочтителен и увлекается фантазиями. Словом, Риковера отозвали из Окриджа и определили ему незначащую должность в Управлении ВМФ с кабинетом в бывшем дамском туалете.

Но коммандер, уверенный в своей правоте, не успокоился. Вместе с четырьмя другими офицерами он подготовил предложения по созданию атомного подводного флота и пошел на штурм верхних эшелонов флотского командования. Это был реалистичный и интересный документ, который, однако же, военные бюрократы отправили на полку - и на этой полке он оставался, пока настойчивый (некоторые сказали бы: настырный) Хайман Риковер не добрался до кабинета адмирала Честера Нимитца.

АПЛ «Наутилус»

Это случилось в 1947 году. Адмирал Нимитц, бывший подводник, в то время главнокомандующий ВМС США, тут же разобрался в потенциале ядерного корабельного двигателя для подводных лодок, утвердил первую редакцию списка основных требований к будущим атомным подводным кораблям и рекомендовал морскому министру Джону Дж. Салливану ознакомиться с проектом.

Салливан выдал положительное заключение и рекомендовал к строительству первый в мире атомный подводный корабль «Наутилус». (Впоследствии Риковер утверждал, что Салливан был «истинным отцом ядерного флота», поскольку без его приказа дело могло зависнуть на несколько драгоценных месяцев или даже лет.) А Риковера назначили главой нового отдела Корабельного бюро - сектора ядерных реакторов - и предоставили ему решать множество проблем, самой насущной из которых была проблема кадров.

К этой проблеме Риковер подошел сразу с двух концов. Во-первых, начал отбор одаренных специалистов и фанатов атомной энергии из университетов, лабораторий и частных компаний. Во-вторых, вместе с директором по исследованиям Окриджской лаборатории Элвином М. Вайнбергом основал Школу реакторных технологий «Окридж», в которой начались работы над водо-водяным реактором для подводных лодок. Люди, отобранные Риковером и обученные Вайнбергом, занялись проектированием и строительством «Наутилуса».

Тогда же проявился важнейший принцип Риковера в работе с кадрами: подбирать лояльных, поощрять инициативных и всех нагружать такой ответственностью, которую только они в силах вынести. «Назначают верных, а требуют как с умных», - порыкивал он, сталкиваясь с не устраивающими его кадровыми решениями. Ему нужны были люди, одновременно верные и умные. Поэтому отбором кадров будущих подводников и специалистов по атомным силовым установкам он решил заняться сам.

Участники собеседований утверждают, что больше всего они были похожи на прием в некое тайное общество. Риковер, стремясь выяснить о кандидатах все до мелочей, намеренно доводил их до грани психического срыва, не стеснялся осыпать бранью. Кандидата сажали на стул, передние ножки которого были короче задних, так что ему приходилось отвечать на вопросы, одновременно пытаясь удержать равновесие. Если кандидат не выдавал быстрых и точных ответов, Риковер издавал рык и гнал его в «комнату раздумий» - чулан. Многие просиживали в чулане целые часы.

Все эти зверства имели четкую цель. Риковер делал ставку на людей, не паникующих в критических ситуациях, обращающих внимание на любую деталь и таких же дотошных, как он сам. Он был уверен: только так можно обеспечить безопасность работы реактора. Этот грубиян понимал, что безопасная и безаварийная эксплуатация реакторов - единственный способ получить карт-бланш на создание атомных подводных лодок. И он получил его, потому что люди Риковера были готовы управлять атомными подводными лодками в любых условиях и находили четкое решение для любой возникающей проблемы.

Справка

В 1942 году Энрико Ферми построил реактор СР‑1 - знаменитую «Чикагскую поленницу». В сентябре того же года генералы Лесли Гровс и Джордж Маршалл посетили исследовательскую лабораторию Военно-морского флота, где контр-адмирал Бауэн и доктор Ганн, его технический советник, рассказали им об экспериментах с делящимися материалами.

Оба генерала были инженерами и быстро поняли суть процесса термодиффузии в жидкости, над которым работали физики. Процесс происходил в колонне, представлявшей собой длинную вертикальную трубу, охлаждаемую снаружи и содержавшую внутри нагретый цилиндр. Эффект разделения изотопов в такой колонне обусловлен тем, что более легкая фракция накапливается у горячей поверхности внутреннего цилиндра и движется вверх по закону конвекции.

С практической точки зрения этот метод не годился в качестве основного, поскольку он требовал громадных количеств пара. По самым грубым подсчетам, стоимость такого производства достигала $2 млрд. Работы в этом направлении физик Филипп Абельсон начал еще в 1940 году и уже летом 1941 года получил некоторое количество 235 U. Интерес Военно-морского флота к его работам был связан с надеждой на получение нового источника энергии. Поэтому ВМФ сразу поддержал исследования Абельсона - сначала в Институте Карнеги, а затем предоставив ему возможность работать в своей исследовательской лаборатории. Однако особых надежд на этот метод не возлагалось.

Но в июне 1944 года Роберт Оппенгеймер предложил применить метод термодиффузии на первой стадии разделения для получения слегка обогащенного продукта, который затем можно было использовать в качестве исходного материала на других заводах. К реализации этой программы приступили уже через несколько дней. В то время Военно-морской флот уже строил полупромышленную установку на своей верфи в Филадельфии. Она была почти готова, методы ее эксплуатации отработаны. Запустить подобный этой установке большой завод, причем в предельно короткий срок, поручили компании «Фергюсон».

Завод начали строить близ Детройта. Его основным оборудованием были колонны, объединенные в каскады (по 102 колонны), которые называли решетками. Колонна представляла собой вертикальный цилиндр высотой 15 метров и состояла из никелевой трубы, проходящей внутри медной трубы большего диаметра. Медная труба с внешней стороны была окружена водяной рубашкой. Колонны располагали тремя группами, в каждой по семь решеток, что составляло в сумме 2142 колонны. Компания «Фергюсон» организовала их массовое производство - по 50 колонн в день.

К маю 1945 года стало очевидно, что расчеты, сделанные еще до Ялтинской конференции, оказались верными и что в конце июля США обзаведутся количеством урана, достаточным для создания одной бомбы.

Искусство носить две шляпы
В феврале 1949 года Комиссия по атомной энергии Конгресса (не без колебаний) возложила на Риковера общую ответственность за создание корабельных реакторов. Одновременно он с подачи Миллса принял руководство Отделом военно-морских реакторов ВМФ, который подчинялся Миллсу.

Контр-адмирал знал о сложном характере Риковера и о его непопулярности. Но Риковер смог убедить военных и Конгресс в необходимости строительства прототипа атомной подлодки, которая позднее стала «Наутилусом», и Миллс полагал, что приверженность идее искупает все недостатки и служит залогом того, что его подчиненный преодолеет любые препятствия, которые могут возникнуть при реализации проекта.

Кстати, эта двойная нагрузка позволила Риковеру возглавить и труды по разработке «Наутилуса», и надзор за разработкой и строительством АЭС «Шиппингпорт» - первой гражданской атомной электростанции с реактором с водой под давлением.

Карьерный успех? Как бы не так. В июле 1951 года ВМФ представил Риковера к присвоению звания контр-адмирала - и получил отказ. В следующем году представление повторили - и снова отказ, несмотря на рапорты министра ВМФ, Комиссии по атомной энергии и некоторых адмиралов с просьбой о пересмотре решения. В практике ВМФ двойной отказ в присвоении звания означал, что офицер должен уйти в отставку

Казалось, карьере Риковера пришел конец. Но его флотские сторонники, сенатский Комитет по вооруженным силам и СМИ подняли такой шум, что соответствующее заседание флотской комиссии созвали еще раз, причем с негласным приказом министра ВМФ, который поддержал президент Эйзенхауэр, продвинуть коммандера Риковера до контр-адмирала. И в 1953 году Хайману Риковеру было наконец присвоено это звание.

Официально флот объяснил эту попытку обструкции тем, что Риковер слишком узкий (хоть и хороший) специалист для того, чтобы входить в высший командный состав. На самом деле его считали «не флотским» из-за склонности к нетрадиционным подходам и решениям, грубости и язвительности.

На Окинаве во время войны он подчинил лейтенанта рядовому, сочтя, что тот смышленее офицера. Разразился скандал, и Риковеру пришлось отменить приказ, нарушавший все писаные и неписаные правила. А когда эта история просочилась в печать и репортеры спросили его, не считает ли он свой поступок глупым, Риковер равнодушно ответил: «А вот это глупый вопрос».

Он шокировал морских офицеров, явившись на слушания в Конгресс в штатском. Он плевать хотел на традиции и мнения, если те мешали делу. Риковер отказывался подписывать стандартную клятву о неразглашении тайны, полагая, что его лояльность должна приниматься на веру.

Однако биографы Риковера считают шедевральным решение поручить строптивцу разработку и «Наутилуса», и гражданской АЭС - ведь оно сократило бюрократическую волокиту. Также это назначение помогло Риковеру обходить разного рода препоны, по выражению его сотрудника Эли Рота, «играть в наперстки», проталкивая нужные ему решения. Сталкиваясь с проблемами в Комиссии по атомной энергии, он, когда того требовало дело, ссылался на флотские правила, а при решении вопросов в ВМФ при необходимости руководствовался нормами Комиссии по атомной энергии.

По мнению адмирала Элмо Р. Замволта, эта двойственность организационных структур превратила Риковера в «независимого флотского барона». Риковер занял единственную в своем роде позицию (и сохранял ее на протяжении всей своей карьеры) для создания «Наутилуса».

Моряк за работой в контрольной комнате АПЛ «Наутилус»;

Наутилус
14 июня 1952 года на верфи в Гротоне в присутствии президента Гарри Трумена была заложена АПЛ «Наутилус» водоизмещением около 4000 тонн с 10-мегаваттным, первым в мире высокотемпературным ядерным реактором.

Можно лишь догадываться о трудностях, которые пришлось преодолеть американским ученым, инженерам и военным. Начать с того, что они впервые добились компактности реактора. Не было ни основных физических данных, необходимых для его разработки, ни методов проектирования, ни информации о поведении металлов в воде. Нечего и говорить о паросиловых установках для широкого диапазона температур и давлений в конденсаторе или о компонентах из гафния или циркония. Все делалось впервые.

И здесь уместными оказались воображение, целеустремленность, творческий и инженерный опыт Риковера и его людей. Так появился высоконадежный ядерный реактор для подводных лодок. Это был корабельный эквивалент реактора S1W (позднее переименованный в S2W) с небольшими изменениями в проекте. Его в соответствии с заданием, составленным Риковером, разработала и изготовила компания Westinghouse Electric.

Не все задуманное удалось воплотить: биологическая защита, в состав которой входили свинец, сталь и другие материалы, так увеличила массу атомной установки, что пришлось отказаться от части вооружения и оборудования. Зато за время строительства первого «Наутилуса» Риковер организовал школу подготовки офицеров будущего подводного флота при Массачусетском технологическом институте.

Участники событий единогласны в том, что, не будь грубияна Риковера с его знаниями, дотошностью и харизмой, едва ли освоение атомной энергии прошло бы настолько безопасно.

Вице-адмирал (в то время капитан) Юджин П. «Деннис» Уилкинсон, работавший вместе с адмиралом Риковером над созданием реактора для «Наутилуса» и ставший впоследствии его первым капитаном, говорил: «Вообще физика ядерного реактора довольно проста. Сложно было создать оборудование, которое год за годом без сбоев работало бы при высоких температурах, давлении и коррозии. Для этого адмирал Риковер реформировал инженерные стандарты США в таких областях, как маркировка и идентификация труб и материалов. Именно благодаря ему в корабельных реакторах начали широко применять цирконий и гафний».

Ядерный реактор для «Наутилуса» строили в Айдахо, первоначальный бюджет проекта равнялся $30 млн. Тестовую версию реактора, STR Mark I, построили вдали от морей, в сухом русле реки Снейк.

На ранних этапах проектирования проблемы получения небольшого количества энергии посредством деления ядер урана казались настолько ошеломляющими, что планировалось построить Mark I как макет, в котором механизмы и системы трубопроводов были бы распределены по большой площади, обеспечивая легкий доступ для установки, испытания, модификации или замены.

Риковер выступил против этого плана, который, как он считал, «съест» несколько лет на перепроектирование реактора для корпуса подводной лодки. Ему удалось переубедить противников, и Mark I стали строить как «сухопутную подводную лодку», то есть по всем спецификациям ВМФ, разработанным для будущего реактора Mark II. В сокращенном виде эта концепция выглядела вот как: Mark I = Mark II.

Соответственно, строители Mark I столкнулись со всеми проблемами, распознать которые макет не позволил бы. Реактор должен был работать на больших глубинах при высоком давлении, при близких взрывах глубинных бомб, в соответствии со стандартами механического сопротивления, выработанными по результату опыта ВМФ во Второй мировой войне, и так далее. Словом, Mark I строился, чтобы воспроизвести условия реального корабельного реактора. Все его системы и компоненты тысячи часов тестировались в условиях, имитирующих реальные.

Mark I запустили в конце 1952 года. К этому времени оставалось множество неотвеченных вопросов, и не было уверенности в том, что на них вообще есть ответы. Сам Риковер говорил, что сочтет успехом, если «Наутилус» на атомном ходу будет делать хотя бы два узла.

Самая серьезная проблема была связана с безопасностью. Теоретически мощность реактора находилась под надежным контролем. Но вопросов к маю 1953 года, когда завершилось строительство Mark I, оставалось много.

Риковеру ежечасно сообщали о том, как идет подготовка к пуску. Он вылетел в Айдахо вместе с членом Комиссии по атомной энергии Томасом Э. Мюрреем, которому оказали честь открыть дроссельный клапан, впускающий в турбину пар, сгенерированный энергетическим реактором.

Пуск прошел успешно. После двухчасовой работы реактор отключили. Окупились шесть лет обучения, организации, планирования, борьбы за финансирование, создания лабораторий, манипулирования людьми, разработки новых материалов и устройств. Успехом были удивлены даже самые оптимистичные сторонники Mark I.

Члены Объединенной комиссии по атомной энергии Конгресса Хайман Риковер, Уильям Стерлинг Коул, Фрэнк Уоткинс и Мелвин Прайс на борту АПЛ «Наутилус»

Затем последовал месяц постепенного наращивания мощности - небольшими шагами, ночью и днем, семь дней в неделю. Все знали об опасности, связанной с увеличением мощности. Mark I оказался спокойной и стабильной машиной; даже при грубом (по неопытности операторов) обращении он не был склонен становиться атомной бомбой. Не было никаких признаков перегрева топливных элементов, уровни радиации составили менее половины расчетных.

Операторы наращивали опыт эксплуатации, получая массу дополнительной информации. 25 июня 1953 года Mark I вышел на полную проектную мощность. Оставался единственный вопрос: долго ли сможет реактор работать на такой мощности? Для ответа на него реактор собирались гонять на полной мощности 48 часов, но вышло так, что всю информацию о его работе удалось собрать за 24 часа. Реактор уже хотели отключать, но прилетевший в Айдахо Риковер узнал об этом, раскричался и заставил продолжать работу. Эта симуляция трансатлантического перехода покончила с сомнениями ВМФ относительно реактора как движителя кораблей.

В комнату управления отправили карты Северной Атлантики с дугой Большого круга. Каждые четыре часа рассчитывали положение воображаемого корабля и отмечали его на карте. Час за часом «корабль» полз в сторону Ирландии. В то время ни одна подводная лодка не могла пройти на полной скорости больше 20 миль. А эта по картам была уже на середине Атлантики!

Через 60 часов начались трудности: давление пара быстро снижалось. Инженер Westinghouse, отвечавший за эксплуатацию, рекомендовал прекратить испытание. Риковеру стали звонить из Вашингтона, но тот был непреклонен: испытания должны продолжиться до возникновения по-настоящему опасной ситуации. «Если у реактора есть такие серьезные ограничения, - пояснил он, - самое время узнать о них. Я принимаю на себя всю ответственность за любые несчастные случаи».

Незадолго до этого Риковера в третий раз представили к званию контр-адмирала. Серьезная авария на Mark I означала бы бесславный конец его карьеры. Но Риковер пошел на риск. Он считал, что так надо.

Наконец, индикатор положения корабля на карте замер у ирландского островка Фастнет Рок. Воображаемая атомная подводная ледка на полной мощности прошла Атлантику без всплытия. Инспекция активной зоны и главного насоса теплоносителя не обнаружила дефектов, которые нельзя было бы устранить. Появилась уверенность в том, что «Наутилус» сможет пересечь океан под водой на полной скорости. И все участники проекта поняли: на пороге революция военно-морского флота - революция в технике, стратегии и тактике. Стало ясно и то, что на аналогичной технологической основе можно построить гражданскую атомную энергетику.

17 января 1955 года первый «Наутилус» вышел в море. Через несколько лет были спущены на воду надводные атомные корабли: крейсер «Лонг-Бич» и авианосец «Энтерпрайз». Риковеру общественное мнение присвоило почетнейший титул отца атомного флота.

Справка

Реактор Mark I еще долго работал и как экспериментальный реактор программы ядерных двигателей ВМФ, и как учебный центр подготовки сотен офицеров. А Риковер по результатам трудов над Mark I и Mark II сформулировал принципы различения проектирования и строительства академических и практических реакторов. Они особенно актуально звучат сегодня, когда мы читаем новостные сообщения о реакторах, строящихся в США и Франции.

По Риковеру, «академические» реакторы имеют следующие характеристики:

их конструкция проста;
их размеры невелики;
они дешевы;
они имеют небольшую массу;
их можно построить очень быстро;
их легко приспособить для различных целей (многоцелевые реакторы);
они практически не требуют НИОКР и используют в основном уже имеющиеся «на складе» компоненты;
они находятся на стадии исследований;
в настоящее время они не строятся.

А «реальные», настоящие реакторы:

строятся в настоящее время;
их строительство отстает от графика;
они требуют огромного объема НИОКР в областях, казалось бы, тривиальных ‒ в частности, по проблемам коррозии;
они крайне дороги;
их строительство занимает много времени из-за инженерных проблем;
они велики по размерам;
они массивны;
их конструкция сложна.

Безопасность
Риковер был одержим безопасностью и контролем качества. Тактические и стратегические проблемы волновали его несравнимо меньше, а оперативные задачи он и вовсе пропускал мимо ушей. Но даже противники строптивого адмирала признают, что тактические и стратегические качества АПЛ, строительством которых занимался Риковер, появились не сами собой, а как следствие применения внедренных им инноваций, новых проектов и концепций.

Тем не менее после отставки Риковера было введено правило, согласно которому должность главы Управления по разработке морских систем ВМФ могут занимать только самые сильные офицеры с опытом командования подводными лодками, не более восьми лет и только один раз. И эти офицеры не должны долгое время занимать инженерные должности.

Примером подхода Риковера к безопасности может служить следующая особенность управляющих стержней реакторов, на которой он настоял: нужно приложить физическое усилие, чтобы поднять их из активной зоны, зато внутрь они вводятся легко. Это сделано для того, чтобы оператор реактора знал, когда он увеличивает мощность.

И очень может быть, что, если бы не настырность, дурной характер и злопамятность Риковера - качества, за которые его нередко упрекали, - то атомный флот не пережил бы кризиса, ставшего следствием катастрофы на АЭС «Три-Майл-Айленд», глубоко потрясшей общество США.

Риковера тогда вызвали свидетельствовать перед Конгрессом и задали ему вопрос: каким образом флот добился безаварийной эксплуатации реакторов? Отчего в ВМФ не случается выбросов радиоактивных продуктов (в связи с повреждением активной зоны) и не слышно о случаях, подобных происшедшему на АЭС «Три-Майл-Айленд»?

Риковер ответил, что простого рецепта тут нет, как нет и ключевого аспекта. Результат зависит от множества факторов, и прежде всего от точной и дисциплинированной работы персонала на всех уровнях, от разработчиков до операторов.

Адмирал Риковер экспериментировал и с реактором на быстрых нейтронах для подводных лодок. Начало этому положила разработка компании General Electric для флота наземного прототипа SIG в лаборатории атомной энергии «Кнолл» (Вест Милтон, Нью-Йорк). Реактор SIG с топливом из ВОУ проработал с весны 1955 года до закрытия в 1957 году (после того как адмирал Риковер отказался от быстрых реакторов для морских силовых установок). За свою недолгую жизнь охлаждаемый натрием SIG испытал массу проблем из-за утечек в парогенераторах.

За прототипом SIG последовало развертывание быстрого реактора S2G в ядерной подводной лодке USS Seawolf (SSN575). Но Риковер еще до завершения начальных морских испытаний с уменьшенной мощностью в феврале 1957 года решил отказаться от реактора, охлаждаемого натрием. В начале ноября 1956 года он сообщил Комиссии по атомной энергии, что из-за утечек в паросиловой установке принял решение заменить реактор Seawolf на водо-водяной реактор, аналогичный тому, что был на «Наутилусе». Но утечки были лишь одной из причин. По словам Риковера, реакторы на быстрых нейтронах оказались «дороги в строительстве, сложны в эксплуатации и чувствительны к длительным остановам в результате даже малейших нарушений, а их ремонт труден и требует много времени».

Квалификацию, дотошность и методичность Риковера признавали и его друзья, и недруги. Друзья смогли удержать его в ВМФ, но недруги не унимались. В 1958 году Риковера, например, не пригласили на церемонию награждения командира АПЛ «Наутилус». И вновь сопротивление флотского аппарата было подавлено превосходящими силами политиков, военных и СМИ. В том же 1958 году Риковера повысили в звании до вице-адмирала и наградили первой из двух Золотых медалей Конгресса

АПЛ «Сивулф»

Флот и политика
Успех «Наутилуса» вознес личный престиж Риковера на небывалую высоту. Его биография вышла массовым тиражом намного раньше биографий таких флотских героев Второй мировой войны, как Эрнест Дж. Кинг, Честер У. Нимиц и Уильям Ф. Халси. Его портрет появился на обложке Time. Публика млела от образа прогрессивного офицера, ломающего флотские традиции, чтобы построить «Наутилус».

Никто уже не помнил о Россе Ганне, Филиппе Абельсоне, адмирале Миллсе или о подводниках, отстаивавших атомные корабли, зато все знали, что «Наутилус» появился благодаря Риковеру. В глазах общества он стал экспертом по ядерной энергетике в целом и по атомному флоту в частности. И с 1955 года до своего официального выхода на пенсию в январе 1982 года Риковер умело пользовался своим престижем, чтобы сохранить должность и добиваться поставленных целей.

С 1955 года Риковер обеспечил программе атомного флота (и себе) мощную политическую базу в Конгрессе США. Объединенный комитет по атомной энергии, в котором заседали самые влиятельные политики Капитолийского холма, поддерживал Риковера с самого начала. Политическое влияние Риковера в Конгрессе на протяжении всей его карьеры было таково, что ни Главнокомандующий ВМС США, ни министр ВМФ, ни министр обороны - его номинальные начальники! - не смогли отодвинуть его от проекта корабельных атомных силовых установок или уменьшить его влияние на подготовку военно-морского персонала и судостроение. А «Наутилус» и вовсе сделал Риковера не только «отцом атомного флота», но и одним из любимчиков Конгресса.

Связи Риковера с политиками округов и штатов, в которых располагались верфи ВМФ, базы подводных лодок и ядерных установок, привели к широкой поддержке и обильному финансированию ядерных программ ВМФ. Атомный подводный флот он использовал в войне с бюрократами как мощное орудие пиара: всякий раз, когда очередного конгрессмена катали на атомной лодке, ВМС получали дополнительное финансирование.

«Наутилус» же готовили к эффектному пиар-шоу. Он должен был стать первой в истории подводной лодкой, прошедшей подо льдами к Северному полюсу. 29 июля 1958 года «Наутилус» вошел в Берингов пролив и затем в Чукотское море, держа курс на Северный полюс. 3 августа подо льдом, толщина которого в некоторых местах достигала 20 метров, «Наутилус» достиг пункта назначения.

Эта дерзкая экспедиция предопределила развитие атомного флота. Благодаря Риковеру все крупные военные суда (за исключением эсминцев и фрегатов), построенные после 1974 года, имели атомные силовые установки. Риковер пережил свое творение. В 1980 году, когда «Наутилус» списали, Риковер все еще оставался на службе в ВМС.

Гиперактивный, политизированный, резкий, ядовитый, нетерпимый, бесцеремонный, невероятный трудоголик, запредельно требовательный начальник, плюющий на служебное положение и ранги, Риковер даже у ценивших и уважавших его сослуживцев вызывал смешанные чувства.

Даже президент Никсон в речи, произнесенной в 1973 году при присвоении Риковеру четвертой адмиральской звезды, сказал прямо: «Я не пытаюсь сказать, что он лишен противоречий. Он говорит что думает. У него есть противники, которые с ним не согласны. Временами они правы, и он первым признаёт, что был не прав. Но сегодняшняя церемония символизирует величие американской военной системы, и флота в частности, потому что этот неоднозначный человек, этот человек, реализующий новаторские идеи, не был утоплен бюрократией; ибо, если бюрократия топит гений, нация обречена на посредственность».

Посредственность Риковер ненавидел до такой степени, что считал: посредственному человеку лучше сдохнуть. Преданность своему делу неизменно заставляла его публично принимать на себя полную ответственность за все, происходящее в программе корабельных ядерных силовых установок, а гордость не позволяла ему искать виноватого, когда что-нибудь шло не так.

Хайман Риковер в шахте реактора АЭС «Шиппингпорт», проект строительства которой он курировал

Как избавиться от Риковера?
Риковер оставался во главе производства ядерных реакторов в течение 30 лет, наблюдая, как атомный флот вырос из «Наутилуса» в ту внушительную силу, в состав которой сейчас входят подлодки классов «Лос-Анджелес», «Полярис», «Посейдон», «Пермит», «Старджен» и «Трезубец».

Адмирал в отставке Джордж Ф. Эмери, некогда работавший с Риковером, в статье для журнала Naval History сообщает, что Риковер был на борту каждого атомного корабля во время его начальных ходовых испытаний и лишь дважды пропустил эти события по болезни. Присутствие Риковера, пишет Эмери, словно ставило печать «Одобрено» на готовность атомной установки корабля и его экипажа. Он считал себя лично ответственным за каждый корабль, спущенный на воду под его началом.

В этот период Риковер оказал на ВМС США такое влияние, как никто до или после него. Историки развития флота США и сегодня делятся на сторонников и противников Риковера и спорят, в чем его влияние было позитивным, а в чем - негативным. Эти споры длятся много лет и, скорее всего, продлятся еще долго, пока Риковера не заслонит иная фигура - а это маловероятно.

«Наутилус» произвел революцию в корабельных силовых установках и преобразовал стратегические и тактические возможности военного флота. Стало ясно, что идеальный корабль - это атомный корабль. Устойчиво высокая скорость, почти неограниченный радиус действия и ресурс автономности - обо всем этом строители «традиционных» кораблей могли лишь мечтать. Ясно, что Конгрессу, экспертам по вопросам обороны, да и самим военным морякам хотелось весь флот сделать атомным или, по крайней мере, построить как можно больше атомных авианосцев и кораблей их сопровождения. Проблема была в том, что строительство атомных кораблей стало дороже.

В послевоенные годы настала эпоха сокращения военных бюджетов, и ВМС не смогли получить ассигнований, достаточных для создания атомного авианосца с сопутствующими системами вооружений. На флоте имелось достаточно современных кораблей для контроля над морями в различных сценариях и при непредвиденных обстоятельствах. Каким должен быть состав ВМФ США? Это, конечно, очень упрощенное изложение проблемы, мнения по которой разделили политиков, экспертов по вопросам обороны и собственно флот.

Внутри ВМФ сложились группы с разным видением проблемы. «Наутилус» породил вопрос: неужели наилучший, оптимальный вариант просто-напросто слишком дорог? В своих воспоминаниях начальник штаба ВМС США в 1970–1974 годах адмирал Элмо Р. Замволт-младший рассказывает о своей борьбе за сохранение кораблей на традиционном топливе, в том числе мелких. Он предлагал флот из «смеси» ядерных и дизельных кораблей, но был побежден адмиралом Риковером, сторонниками Риковера в Конгрессе и так называемыми nucs, то есть поборниками Риковера во флоте и оборонном ведомстве. «Последнюю хворь, от которой страдает флот и которая продолжает поражать его, особенно горчайшего страдальца - надводный флот, можно описать одним словом, которое я уже произносил: Риковер», - писал Замволт.

«Доктора» нашлись в компании General Dynamics, руководство которой потом похвалялось в Вашингтоне, что приложило руку к свержению всемогущего Риковера.

Награждение вице-адмирала Хаймана Риковера первой из двух Золотых медалей Конгресса за выдающуюся гражданскую службу

Интрига в верхах
В конце 1970-х годов положение Риковера было прочнее некуда. К концу карьеры этого грубияна с распростертыми объятиями принимали президенты, конгрессмены, сенаторы, дипломаты и руководители индустрии. Он был награжден двумя Золотыми медалями Конгресса и Президентской медалью свободы. Риковера пытались выгнать в отставку несколько министров обороны, но президент Джимми Картер и слышать не желал об отставке «отца атомного флота», а могущественные друзья в комиссиях Сената и Конгресса стояли за него горой.

Однако в оборонной индустрии Риковера, мягко говоря, недолюбливали. Все знали его требовательность к подрядчикам, его способность разобраться в смете и в отчетности по затратам, а также компетентность в практической и юридической сторонах дела. И 31 января 1982 года он вышел из кабинета президента Рональда Рейгана отставным адмиралом, который прослужил стране 63 года при 13 президентах.

В начале 1980-х годов раскрылось, что сфальсифицированные отчеты о дефектах корпусной сварки привели к задержке спуска на воду почти готовых подводных лодок. Они строились на верфи Electric Boat корпорации General Dynamics. Известно, что в нескольких случаях халтура привела к разборке (и сборке заново) почти готовых кораблей. Верфь, разумеется, пыталась свалить на флот всю ответственность за гигантский перерасход денег и времени, но Риковер пустил в ход зубы, когти и связи, чтобы верфь сама и за свой счет исправила то, что напортила.

Однако у него ничего не вышло. Конфликт урегулировали в 1981 году судебным соглашением, по которому верфь все же получила от флота $634 млн (из заявленных $843 млн за подводную лодку класса «Лос-Анджелес») плюс покрытие расходов по переделке. При этом флот был страховщиком верфи и иск General Dynamics включал требование выплаты страховки.

Риковер был в бешенстве: по сути, флот заставили оплатить некомпетентность и вранье верфи! Можно только догадываться, какими словами он называл министра ВМС Джона Лемана, как сопротивлялся и как лихорадочно искал причины не подчиниться указанию о выплате мошеннически раздутых исков.

И началась война. Пленных в ней не брали. Гендиректор верфи, некто Велиотис, выдвинул контробвинения. Расследуя их, временная Комиссия ВМФ нашла, что в течение 16 лет Риковер получил от General Dynamics подарки на сумму $67 628, а также дары от других подрядчиков, General Electric и Newport News.

Семье в городке Маков Мазовецкий (в составе Российской империи, ныне Польша). Фамилия Риковер произошла от названия деревни и поместья Рыки , расположенного в часе езды от Варшавы , как и Маков Мазовецкий (вся еврейская община Рыки, как и Макова Мазовецкого, погибла во время Холокоста).

Избежав печального удела своих соплеменников, юный Риковер перед войной эмигрировал в США со своими родителями: Абрахамом и Рахиль. Это произошло после еврейских погромов 1905 года . Сначала семья проживала в Ист-сайде Манхэттена , спустя два года они перебрались в Лаундейл, пригород Чикаго , где его отец продолжил свою работу портным. Риковер начал работать с девяти лет, помогая своей семье. Позднее он говорил, что его детство было временем «тяжёлой работы, дисциплины и, бесспорно, недостатка приятного времяпровождения» .

Одновременно с учёбой в средней школе им. Джона Маршалла (Чикаго), которую он закончил с отличием в 1918 году , Риковер работал полную рабочую неделю, разнося телеграммы Western Union . Благодаря работе он познакомился с конгрессменом Адольфом Дж. Сабатом. После вмешательства друга семьи, Сабат, еврей - чешский иммигрант, рекомендовал Риковера к поступлению в Военно-морскую академию США . Благодаря самодисциплине, самообразованию и благосклонности фортуны будущий четырёхзвёздный адмирал сдал вступительный экзамен и был принят .

Начало военно-морской карьеры

В 1933 году, служа в Управлении инспектора по снабжению флота в Филадельфии (Пенсильвания), Риковер перевёл книгу адмирала, командующего немецкими лодками времен Первой мировой войны Германа Бауэра Das Unterseeboot (Подводная лодка). Этот перевод стал обязательным чтением для американских подводников.

В ходе войны, находясь во главе электрического отдела Корабельного бюро он был награждён орденом Почётного Легиона и получил опыт руководства большими исследовательскими программами, отбора талантливого технического персонала и тесного сотрудничества с частными подрядчиками. В выпуске журнала «Тайм» от 1954 года о Риковере говорится следующее:

Острый на язык Хайман Риковер гонял людей до изнеможения, продирался через бюрократизм, доводил подрядчиков до бешенства. Он наживал себе врагов, но к концу войны он получил звание кэптен и завоевал репутацию человека, доводящего дело до конца.
Оригинальный текст (англ.)
Sharp-tongued Hyman Rickover spurred his men to exhaustion, ripped through red tape, drove contractors into rages. He went on making enemies, but by the end of the war he had won the rank of captain. He had also won a reputation as a man who gets things done

Морские реакторы и комиссия по ядерной энергии

Адмирал Риковер на борту подводной лодки «Наутилус»

Риковер не разочаровал его. Благодаря воображению, целеустремленности, творчеству и инженерному опыту, собственному и его людей, появился высоконадёжный ядерный реактор , который умещался в корпус подводной лодки шириной не более 28 футов (8,5 м). Этого они добились, несмотря на следующие препятствия:

Его строгие требования и упор на личную честность - главный источник долгой безаварийной эксплуатации реакторов в ВМС США . Во второй половине 1950-х в беседе с одним из капитанов Риковер отчасти раскрыл источник такого навязчивого отношения к безопасности:

У меня есть сын. И я люблю его. И хочу чтобы все, сделанное мной, было настолько безопасно, чтобы я мог со спокойной душой доверить ему пользование. Вот мое главное правило.

Кроме того, Риковер подчеркнуто присутствовал на первом ходовом испытании чуть ли не каждой субмарины, закончившей постройку. Тем самым он одновременно как бы ставил личную печать ее годности, и обеспечивал тщательность испытаний, чтобы ее подтвердить, или наоборот выявить недостатки, требующие устранения.

В качестве главы Реакторного отдела он сосредоточивался скорее на надежности и безопасности техники, чем на тактической и стратегической подготовке. Это может навести на мысль, что из-за поглощенности эксплуатацией реакторов и одновременно прямого контакта с командирами, он мог повредить их боеспособности.

Но такая мысль не выдерживает проверки в свете засекреченных достижений американских подводников в эпоху холодной войны . О них, предположительно , рассказывает книга Зонтаг и Дрю . Мало того, рекорд ВМС США по безаварийной эксплуатации реакторов является резким контрастом главному конкуренту - Советскому флоту , который потерял несколько лодок в результате аварий реакторов: результат как спешки, так и избранных направлений строительства в соревновании с более передовой американской техникой.

Ретроспективный анализ октября 2007 года гласит:

Американские лодки далеко превосходили советские в критической области: скрытности, а одержимость Риковера к безопасностью и контролем качества принесла ВМС США непревзойденный рекорд безопасности. Это особенно важно в демократическом обществе, где громкий инцидент, такой как кризис на атомной станции Три-Майл Айленд в марте 1979 года, или ряд широко распубликованных ЧП, мог бы навсегда похоронить атомный флот.
Оригинальный текст (англ.)
U.S. submarines far outperformed the Soviet ones in the crucial area of stealth, and Rickover"s obsessive fixation on safety and quality control gave the U.S. nuclear Navy a vastly superior safety record to the Soviet one. This was especially crucial as in a democratic society, particularly after the Three Mile Island nuclear power station crisis in March 1979, a host of nuclear accidents or well-publicized near misses could have shut down the nuclear fleet completely .

Однако и во времена Риковера было известно, что чрезмерная сосредоточенность на эксплуатации и содержании реакторов могут встать на пути оперативных задач. Одним из противовесов стало введение, после отставки адмирала, правила по которому его должность во главе NAVSEA-08 могут занимать только самые сильные офицеры, с обязательным опытом командования подводными лодками, на восемь лет и только однажды в течение карьеры. Начиная со сменившего его Киннарда Мак-Ки (англ. Kinnaird R. McKee ), и до вступившего в должность в ноябре 2004 года Киркланда Дональда (англ. Kirkland H. Donald ), все командовали лодками, флотилиями или флотами; ни один не был, как Риковер, долгосрочно в инженерной должности.

Три-Майл Айленд

Противоречия

Сверхактивный, политизированный, резкий, неуживчивый, бесцеремонный, яркий, непревзойденный трудоголик , всегда требовательный к другим - невзирая на положение и ранги - как и к себе, Риковер был стихийной силой, и конечно порождал противоречия. Мало того, он «еле терпел посредственность, и совсем не переносил глупость». Как сказал один из его чикагских друзей, «По Риковеру, если кто туп, то лучше бы он вообще не жил». Даже будучи капитаном , он не скрывал своих мнений, а ведь многие офицеры, которых он считал тупыми, впоследствии достигли адмиральских чинов и попали в Пентагон .

Риковер вступал с ними в частые бюрократические перепалки, настолько громкие, что он чуть вообще не остался без адмиральства: две отборочные комиссии - состоявшие исключительно из адмиралов - обошли кэптена Риковера повышением, как раз когда он был на пути к славе. Одна из них заседала на следующий день после закладки «Наутилуса», состоявшейся в присутствии президента Трумэна . В конце концов понадобилось вмешательство Белого дома , Конгресса и Секретаря ВМС, - и весьма прозрачная угроза ввести в систему отбора гражданских - чтобы следующая отборочная комиссия поздравила дважды обойденного (что в нормальных обстоятельствах равносильно концу карьеры) Риковера с производством во флагманский ранг .

Даже старейшие, известнейшие, лично отобранные Риковером офицеры, такие как Эдвард Бич (англ. Edward L. Beach, Jr. ) , испытывали смешанные чувства к «доброму старому джентльмену» (как его иносказательно прозвали за глаза), и временами решительно и на полном серьезе называли его тираном, несмотря на постепенную утрату власти в последние годы.

Тем не менее, комментарий президента Никсона при вручении Риковеру четвертой звезды был прозрачен:

Я не пытаюсь сказать,… что он лишен противоречий. Он говорит что думает. У него бывают противники, которые с ним не согласны. Временами они правы, и он первый признает, что был неправ. Но сегодняшняя церемония символизирует величие американской военной системы, и флота в частности, потому что этот неоднозначный человек, этот человек, вносящий непривычные идеи, не был утоплен бюрократией; ибо если бюрократия топит гений, нация обречена на посредственность.
Оригинальный текст (англ.)
I don"t mean to suggest...that he is a man who is without controversy. He speaks his mind. Sometimes he has rivals who disagree with him; sometimes they are right, and he is the first to admit that sometimes he might be wrong. But the greatness of the American military service, and particularly the greatness of the Navy, is symbolized in this ceremony today, because this man, who is controversial, this man, who comes up with unorthodox ideas, did not become submerged by the bureaucracy, because once genius is submerged by bureaucracy, a nation is doomed to mediocrity .

Хотя и его военная власть, и доверие Конгресса в вопросах реакторов были абсолютны, они нередко порождали споры внутри флота. В качестве главы Реакторного отдела, и потому отвечая за «утверждение» компетентности экипажа в использовании матчасти он мог, по сути, отстранить корабль от службы, что несколько раз и делал, к ошеломлению всех причастных.

Коротко говоря, Риковер был одержим одной идеей: безопасной, до мелочей проверенной атомной программы. Вместе с его успехом крепло и убеждение многих наблюдателей, что при случае он пользуется властью, чтобы свести счеты или одернуть кого-нибудь.

Полная подотчетность

Резко отличаясь от множества адмиралов и старших офицеров, которые ищут виноватых среди других когда что-нибудь идет криво, Риковер неизменно брал на себя полную ответственность за все, происходящее в программе Корабельных ядерных силовых установок (англ. NNPP ). Вот одно из его высказываний:

Моя программа уникальна среди военных программ в следующем: вам знакомо выражение «с рожденья до могилы»; моя организация отвечает за идею проекта; за исследования и разработки; за проектирование и постройку оборудования, поставляемого на корабль; за эксплуатацию корабля; за отбор офицеров и матросов для него; и за их обучение и проготовку. Короче, я отвечаю за корабль в течение всей его жизни - с самого начала и до самого конца.
Оригинальный текст (англ.)
My program is unique in the military service in this respect: You know the expression "from the womb to the tomb"; my organization is responsible for initiating the idea for a project; for doing the research, and the development; designing and building the equipment that goes into the ships; for the operations of the ship; for the selection of the officers and men who man the ship; for their education and training. In short, I am responsible for the ship throughout its life – from the very beginning to the very end .

«Топи их всех»

При том, как Риковер был предан идее атомного движения, неожиданным выглядит его заявление перед Конгрессом в 1982 году , под конец карьеры, что будь его воля, он «утопил бы их всех». Внешне несуразное заявление, иногда относимое на счет старости человека, пережившего свое время. Но взятое в контексте, оно раскрывает личную честность Риковера - до такой степени, что он сожалеет о необходимости подобных машин в современном мире, и прямо указывает, что использование атомной энергии со временем вступит в противоречие с природой.

На слушании Конгресса он заявил:

Я не верю, что атомная энергия того стоит, если она распространяет радиацию. Тогда вы, возможно, спросите, зачем мне атомные корабли. Это необходимое зло. Я утопил бы их всех. Я не горжусь своей ролью во всем этом. Я это делал потому, что это необходимо для безопасности моей страны. Вот поэтому я такой сторонник запрета на эту бессмыслицу - войну. К несчастью, ограничения … попытки ограничения войн всегда проваливаются. История учит, что когда начинается война, каждая страна в итоге использует все оружие, какое у нее есть.
Всякий раз, создавая радиацию, вы создаете нечто с известным временем полураспада, иногда в миллиарды лет. Я считаю, что человечество однажды разрушит само себя, и потому важно взять под контроль эту страшную силу, и попытаться от нее избавиться.
Оригинальный текст (англ.)
I do not believe that nuclear power is worth it if it creates radiation. Then you might ask me why do I have nuclear powered ships. That is a necessary evil. I would sink them all. I am not proud of the part I played in it. I did it because it was necessary for the safety of this country. That"s why I am such a great exponent of stopping this whole nonsense of war. Unfortunately limits – attempts to limit war have always failed. The lesson of history is when a war starts every nation will ultimately use whatever weapon it has available." Further remarking: "Every time you produce radiation, you produce something that has a certain half-life, in some cases for billions of years. I think the human race is going to wreck itself, and it is important that we get control of this horrible force and try to eliminate it .

Однако после отставки - всего через несколько месяцев, в мае 1982 - адмирал Риковер еще подробнее высказался на вопрос: «Не могли бы вы сказать о своей ответственности за создание атомного флота, жалеете ли вы о чем-нибудь?»

У меня нет сожалений. Считаю, что я помог сохранить мир для этой страны. Чего об этом жалеть? Сделанное мной одобрено Конгрессом - представляющим народ. Благодаря полиции вы все живете в безопасности от внутренних врагов. Точно так же вы живете в безопасности от внешнего врага, потому что военная машина не позволяет ему напасть. Ядерная технология уже создавалась в других странах. На мне лежало создание нашего ядерного флота. Я смог его осуществить.
Оригинальный текст (англ.)
I do not have regrets. I believe I helped preserve the peace for this country. Why should I regret that? What I accomplished was approved by Congress -- which represents our people. All of you live in safety from domestic enemies because of security from the police. Likewise, you live in safety from foreign enemies because our military keeps them from attacking us. Nuclear technology was already under development in other countries. My assigned responsibility was to develop our nuclear navy. I managed to accomplish this .

Готовность отказаться от всего

Президент Джимми Картер в своем интервью Диане Сойер от 1984 года сказал:

Одно из самых памятных замечаний он сделал, когда мы были на борту подводной лодки; он сказал, лучше бы атомный боеприпас не изобрели. И затем сказал: «Хорошо бы атомную энергию вообще не открывали». Я возразил: «Адмирал, но в этом вся ваша жизнь». Он ответил: «Я отказался бы от всех своих достижений, и ото всех преимуществ атомной энергетики для флота, для медицинских исследований, и всех других целей, если бы это позволило избежать развития атомного оружия».
Оригинальный текст (англ.)
One of the most remarkable things that he ever told me was when we were together on the submarine and he said that he wished that a nuclear explosive had never been evolved. And then he said, "I wish that nuclear power had never been discovered." And I said, "Admiral, this is your life." He said, "I would forego all the accomplishments of my life, and I would be willing to forego all the advantages of nuclear power to propel ships, for medical research and for every other purpose of generating electric power, if we could have avoided the evolution of atomic explosives .

Упор на образование

Ребенком, живя в Польше под властью России, Риковер не мог ходить в общую школу из-за того что был евреем. С четырех лет он посещал хедер , где учили исключительно Тору и иврит . Занятия были от рассвета до заката, шесть дней в неделю . После получения формального образования в США (см. выше) и рождения сына, адмирал Риковер стал проявлять стойкий пристальый интерес к уровню образования в Соединенных Штатах. В 1957 году он заявил:

Я считаю, сейчас самое время трезво обдумать нашу ответственность перед потомками - теми, кто прозвонит отходную веку ископаемых топлив. Наша высшая ответственность, гражданская и родительская, это дать американскому юношеству наилучшее образование. Нам нужны лучшие учителя, и в достаточном количестве, чтобы приготовить молодых к будущему, несравненно более сложному чем настоящее, для чего понадобится все больше компетентных и высоко образованнных молодых людей.
Оригинальный текст (англ.)
I suggest that this is a good time to think soberly about our responsibilities to our descendents - those who will ring out the Fossil Fuel Age. Our greatest responsibility, as parents and as citizens, is to give America"s youngsters the best possible education. We need the best teachers and enough of them to prepare our young people for a future immeasurably more complex than the present, and calling for ever larger numbers of competent and highly trained men and women .

Риковер придерживался мнения что уровень образования в США неприемлемо низок. Этот вопрос был в центре его первой книги, «Образование и свобода » (англ. Education and Freedom , 1960) которая представляет собой собрание эссе, призывающих к повышению требований, особенно в преподавании математики и точных наук. В ней адмирал пишет, что «образование есть важнейшая проблема, стоящая сегодня перед Соединенными Штатами», и что «только повсеместное повышение школьных стандартов гарантирует процветание в будущем и свободу республики». Вторая книга, «Школы - швейцарские и наши » (англ. Swiss Schools and Ours , 1962) является едким сравнением образовательных систем Швейцарии и Америки. Он утверждает, что более высокие стандарты швейцарских школ, включая более длинный день и учебный год, в сочетании с подходом, поощряющим выбор ученика и академическую специализацию, дают лучшие результаты.

Его постоянный интерес к образованию привел к нескольким беседам с президентом Кеннеди . Еще на действительной службе адмирал подчеркивал, что школьная система должна сделать три вещи: во первых, дать ученику существенный объем знаний, во-вторых развить в нем интеллектуальные навыки, необходимые для применения знаний во взрослой жизни, и в-третьих, привить ему привычку судить о вещах и явлениях на основе проверяемых фактов и логики.

Исходя их мысли, что «выращивание из юных студентов выдающихся людей и лидеров в науке и технике есть важнейший вклад в будущее Соединенных Штатов и всего мира», он выйдя в отставку основал в 1983 году Центр повышения образования (англ. Center for Excellence in Education ) .

Кроме того, научно-исследовательский институт (в прошлом Исследовательский институт Риковера), основанный им в 1984 году на базе , остается высоко ценимой летней программой для обещающих старшеклассников со всего света.

Вынужденная отставка

Придя в ярость, Риковер презрительно отозвался и о соглашении, и о самом Лемане (которым отчасти двигало стремление исполнить программу Рейгана Флот в 600 кораблей). Это было далеко не первое его столкновение с оборонной индустрией. Он давно славился жёсткой, а то и жестокой требовательностью к подрядчикам Но на этот раз конфликт с Electric Boat принял форму открытой, неограниченной войны. .

Велиотис в 1983 году был обвинен расширенным судом присяжных в рэкете и мошенничестве , за попытку получить от субподрядчика взятку в 1,3 миллиона долларов. Однако он сумел бежать на родину, в Грецию, где и ведёт роскошную жизнь, скрываясь от американского правосудия.

Следуя обвинениям Велиотиса, временная Комиссия ВМС по единовременным дарам нашла, что Риковер виновен в получении от General Dynamics в течение 16 лет подарков, в том числе украшений, мебели и коллекционных ножей на сумму $67 628. Расследовались также обвинения в получении подарков от двух других крупных подрядчиков флота: General Electric и Newport News .

Велиотис также утверждал, не приводя доказательств, что General Dynamics одаривала и других высших офицеров флота, и систематически занижала стоимость контрактов, с намерением взыскать превышение сметы с правительства. Эти обвинения флотом не расследовались, отчасти из-за бегства Велиотиса .

Министр Леман, в прошлом военно-морской авиатор, сделал Риковеру выговор за неподобающее поведение в письменной форме без занесения в личное дело, где упоминал, что его «выход из милости из-за безделушек следует рассматривать в контексте его неизмеримых заслуг перед флотом» . Риковер опубликовал через своего адвоката заявление. В нем говорилось, что «его совесть чиста» по части подарков, и что «никогда подношения и услуги не влияли на его решения» . Сенатор от Висконсина Уильям Проксмайр (англ. William Proxmire ), давний сторонник Риковера, позже публично заявил, что инфаркт адмирала связан с тем, как его наказала и «вываляла в грязи та самая организация, которой он сослужил неоценимую службу» .

Помимо личной вражды и борьбы за власть, преклонный возраст Риковера, его замкнутость на одной задаче, политическая позиция относительно ядерной энергии и граничащее с неподчинением упорное сопротивление выплате мошеннически раздутых исков дали министру Леману весомые политические основания чтобы уволить Риковера. Частичная потеря управления и проваливание на глубину во время ходовых испытаний вновь построенной лодки USS La Jolla (SSN-701), - за которой он осуществлял личный надзор - предоставили последний необходимый повод.

Поставленный в известность Леманом о решении, что Риковеру пора в отставку, президент Рейган пожелал с ним встретиться лично. По словам Лемана в его книге англ. Command of the Seas , Риковер был недоволен таким оборотом, и во время встречи пустился в обвинительную тираду против Лемана, в присутствии министра обороны Каспара Уайнбергера. Говоря о Лемане, Риковер сказал:

«Господин президент, этот червяк ничего не понимает во флоте». Адмирал повернулся (к Леману) и возвысил голос до крика: «Ты просто хочешь от меня избавиться, хочешь вытолкать меня из программы, чтобы ее развалить». Переключившись на президента, он взревел: «Он просто врет, он прекрасно знает, что служит контракторам. Они хотят меня выгнать, ради своих исков, потому что я единственный в правительстве не даю им грабить налогоплательщиков».
Оригинальный текст (англ.)
Mr. President, that piss-ant knows nothing about the Navy." The admiral turned toward (Lehman) and raised his voice now to a fearsome shout. "You just want to get rid of me, you want me out of the program because you want to dismantle the program." Shifting now toward President Reagan, he roared on: "He"s a goddamn liar, he knows he is just doing the work of the contractors. The contractors want me fired because of all the claims and because I am the only one in the government who keeps them from robbing the taxpayers .

Это был тяжелый для президента момент в Овальном кабинете. Он настолько беспокоился об этом человеке, об адмирале Риковере, что попросил нас всех выйти. Он сказал: "Адмирал Риковер и я смотрим на вещи одинаково. Не могли бы вы оставить нас на время? Нам нужно поговорить о политике."
Оригинальный текст (англ.)
It was a difficult moment for the president in the Oval Office. And he was so concerned about the man, about Admiral Rickover and that he not be embarrassed, that he asked us all to leave. He said, "Admiral Rickover and I see things the same way. Could you leave us a while? We want to talk about policy .

Уважительно отозвавшись о прошлых заслугах Риковера, но не поощряя его дальнейшей службы, президент завершил встречу, и 63-летней карьере адмирала пришел конец.

Флотское расследование Electric Boat , отделения General Dynamics , вскоре прекратилось. По словам Теодора Роквелла, более 15 лет служившего техническим директором при адмирале, официальные лица General Dynamics открыто хвастались в Вашингтоне, что «добрались до Риковера» .

Память об адмирале

Тело адмирала было погребено на Арлингтонском национальном кладбище (секция 5) . Его первая жена Рут Мастерс Риковер (1903-1972) похоронена рядом с ним. На его памятнике выбито имя его второй жены Элеоноры А. Беднович-Риковер, с которой он познакомился в Корпусе флотских медсестер, где она служила коммандером . После него остался единственный сын Роберт Риковер, который работает учителем в технической школе в Александрии.

Могила Риковера расположена с видом на Вечный огонь президента Кеннеди . Примечательно, что он подарил президенту табличку со старинной бретонской молитвой: «Море Твое так велико, о Господи, а лодка моя так мала» . Табличка выставлена в Президентской библиотеке Джона Ф. Кеннеди, в экспозиции «Овальный кабинет» .

В его честь названы:

USS Hyman G. Rickover (SSN-709)

Подводная лодка типа Лос-Анджелес USS Hyman G. Rickover (SSN-709). Вступила в строй до смерти адмирала; один из немногих американских кораблей, названных в честь живущего человека. Спущена на воду 27 августа 1983 года , окрещена второй женой адмирала, Элеонор Анн Беднович-Риковер, вступила в строй 21 июля , выведена из боевого состава 14 декабря .

Корпус Риковера (англ. Rickover Hall ) в Военно-морской академии в Аннаполис , Мэриленд . В нем помещаются факультеты: Инженерно-механический, Инженерно-океанографический и Воздушно-космический инженерии.

Центр имени Риковера военно-морского Учебного командования ядерной энергетики.

Награды

Личные награды адмирала Риковера включают:

Награды за войны и кампании:

Медаль за победу в Первой мировой войне
Медаль за службу в Китае
Медаль за службу в Американских вооруженных силах
Медаль за Азиатско-тихоокеанскую кампанию
Медаль за оккупационную службу ВМС США
Медаль за службу в Национальных вооруженных силах

В признание заслуг во время войны, ему присвоено звание Почетного коммандера Военного отдела Ордена Британской империи .

За выдающуюся гражданскую службу он был дважды награжден Золотой медалью Конгресса: в 1958 году и, спустя 25 лет, в 1983 году. В 1980 году за вклад в дело мира президент Картер вручил ему Президентскую медаль Свободы , высшую невоенную награду Америки.

Кроме того он получил 61 гражданскую награду и 15 почетных степеней, включая престижную Премию Энрико Ферми , «за инженерные достижения и образцовое руководство при создании безопасной и надежной ядерной энергетики и ее успешное применение в национальной безопасности и экономике» .

Примечания

Официальный отчёт адмирала Ф.Л. Боумана (флот США) перед комитетом по науке и технике, 29 октября 2003 года (англ.) . www.navy.mil. Проверено 30 августа 2009.
(англ.) (5 июля 2006). Проверено 30 августа 2009.
Science: The Man in Tempo 3. (англ.) . Time (11 января 1954). Проверено 30 августа 2009.
Memorial Tributes: National Academy of Engineering, Volume 3 . - Washington, D.C.: National Academy Press, 1989. - С. 290-297. - 383 с. - ISBN 978-0-309-03939-0
Theodore Rockwell. The Rickover Effect . - Annapolis: Naval Institute Press, 1992. - С. 22. - 488 с. - ISBN 978-0-595-25270-1
Chris Adams. Inside the Cold War . - Maxwell AFB, Alabama: Air University Press, 1999. - С. 23. - 180 с. - ISBN 978-1-585-66068-1
Richard L. Zweigenhaft, G. William Domhoff. Diversity in the power elite . - Lanham, MD: Rowman & Littlefield, 2006. - С. 29-30. - 267 с. - ISBN 978-0-742-53699-9
Francis Duncan. Rickover: The Struggle for Excellence . - Annapolis, MD: Naval Institute Press, 2001. - С. 71-77. - 364 с. - ISBN 978-1-557-50177-6

(1900 - 1986) - четырёхзвёздный адмирал флота США. Он известен как «отец атомного флота», благодаря своим уникальным личностным характеристикам, политическим связям, ответственности и глубоким знаниям Риковер прославился как дольше всех находившийся на действительной службе высший офицер в американской истории. Он прослужил 63 года. Благодаря значительному наследию Риковера в области атомных технологий был достигнут так и не побитый рекорд безаварийной эксплуатации реакторов на кораблях ВМС США, в части неконтролируемого выброса радиоактивных продуктов, связанных с повреждением активной зоны реактора.

Годы детства

Хайман Риковер родился в еврейской семье в городке Маков Мазовецкий (в составе Российской империи, ныне Польша).

В 6-летним возрасте он эмигрировал в США со своими родителями. После еврейских погромов 1905 года. Сначала семья проживала в Ист-сайде Манхэттена, после двух лет они перебрались в Лаундейл, где его отец работал портным. Сам Риковер начал работать с девяти лет.

Так же с учёбой в средней школе им. Джона Маршалла, которую он закончил с отличием в 1918 году, Риковер работал полный рабочий день пять дней в неделю, разнося телеграммы Western Union. На работе он познакомился с конгрессменом Адольфом Дж. Сабатом. После вмешательства друга семьи, Сабат, рекомендовал Риковера к поступлению в ВМА США. Благодаря дисциплине и одаренности он с легкостью сдал экзамены и был принят.

Начало военно-морской карьеры

2 июня 1922 года, по окончании учёбы Риковер повышен в звании энсайн. В далее был отправлен на свой первый корабль - эсминец «Ла Валетта» на Западное побережье Панамского канала - так же он получал стипендию от Чикагского университета для изучения истории и психологии. Попав на борт «Ла Валетты», командир доверял ему, поэтому, 21 июня 1923 года тот назначил его старшим механиком, несмотря на малый опыт. Спустя неполный год после выпуска из академии Риковер стал самым молодым механиком эскадры.

В дальнейшем он служил на линкоре «Невада», затем получил степень магистра по электротехнике (после года, проведённого в Военно-морской аспирантуре. Дальнейшую работу он продолжил в Колумбийском университете. Там он встретил свою будущую жену, христианку, студентку по международному обмену Рут Д. Мастерс. В 1931 году, после того как она вернулась с докторантуры в Сорбонне, они поженились. Вскоре после женитьбы Риковер написал родителям о своём желании перейти в епископальную церковь и оставался в её лоне до конца своих дней.

Риковер поехал в Вашингтон и добровольно поступил на подводный флот. Ему больше нравилась служба на небольших кораблях, к тому же он знал, что молодые офицеры на подводных лодках быстро продвигаются по службе. Его заявление было отклонено ввиду его возраста (29 лет). Но судьба распорядилась иначе. На борту «Невады» служил его бывший командир, который вступился за Риковера. С 1929 по 1933 год Риковер служил на подводных лодках (S-9 и S-48), и получил допуск к самостоятельному управлению и командованию кораблём.

В 1933 году, служа в Управлении инспектора по снабжению флота в Филадельфии (Пенсильвания), Риковер перевёл книгу адмирала, командующего немецкими лодками времён Первой мировой войны Германа Бауэра «Das Unterseeboot».

Только в июле 1937 года он принял в командование свой первый корабль - тральщик «Финч» 1 июля 1937 года ему было присвоено звание лейтенант-коммандер. В октябре 1937 года он был избран для инженерной службы и сдал «Финч» новому командиру. 15 августа 1939 года поступил в распоряжение Инженерного управления флота в Вашингтоне.

В результате атаки на Пёрл-Харбор в декабре 1941 года, были потоплены 5 линкоров. 10 апреля 1942 года Риковер вылетел в Пёрл-Харбор. Он сыграл ключевую роль в подъёме «Калифорнии», и стал «ведущей фигурой в приведении электрических генераторов и моторов в рабочее состояние», что позволило линкору дойти своим ходом из Пёрл-Харбор до военно-морской верфи Пьюджет-Саунд.

В ходе войны, находясь во главе электрического отдела Корабельного бюро, он был награждён орденом Почётного Легиона и получил опыт руководства большими исследовательскими программами, отбора талантливого технического персонала и тесного сотрудничества с частными подрядчиками. В выпуске журнала Тайм от 1954 года о Риковере говорится следующее:

Острый на язык Хайман Риковер гонял людей до изнеможения, продирался через бюрократизм, доводил подрядчиков до бешенства. Он наживал себе врагов, но к концу войны он получил звание кэптен и завоевал репутацию человека, доводящего дело до конца.

Морские реакторы и Комиссия по атомной энергии

В 1946 году на базе проекта «Манхэттен» был начат новый проект - создание ядерной энергетики. Лаборатория Клинтон (ныне национальная лаборатория Оук-Ридж), занимающаяся ядерной энергией, разрабатывала ядерные электрогенераторы. Флот решил послать для участия в проекте восемь человек: четырёх гражданских, одного старшего и трёх младших офицеров. Риковер, сознавая потенциал применения ядерной энергии на флоте, обратился с рапортом об участии.

Наблюдая работу таких физиков как Росс Ган, Филипп Абельсон и других участников проекта «Манхэттен», Риковер быстро стал сторонником идеи ядерной корабельной силовой установки, особенно для военно-морского флота. В сотрудничестве с Алвином Вейнбергом (англ.)русск., директором по науке в Оук-Ридж, он основал Институт реакторной технологии Оук-Ридж и начал работы над водо-водяным реактором для подводных лодок.

В феврале 1949 года он получил назначение в отдел по разработке реакторов Комиссии по атомной энергии и руководил работами флота в данной области в качестве директора отдела военно-морских реакторов Корабельного бюро, с подчинением адмиралу Миллсу. Эта двойная роль позволяла ему как возглавить работу по созданию первой в мире атомной подлодки «Наутилус», вступившей в строй в 1954 году, так и следить за строительством атомной электростанции в Шиппингпорт, оснащённой первым гражданским ядерным реактором.

Решение назначить Риковера главой национальной программы по созданию атомных подводных лодок, принял адмирал Миллс. По словам генерал-лейтенанта Лесли Гровза, руководителя проекта «Манхэттен» от военных, Миллс хотел поставить своего человека, и хотя он знал, что Риковер «не очень уживчив» и «не очень популярен», но он считал что Риковер именно тот, на кого флот может положиться, «с каким бы сопротивлением он ни столкнулся, если только он убеждён в потенциале атомных подводных лодок».

Риковер не разочаровал его. Благодаря воображению, целеустремленности, творчеству и инженерному опыту, собственному и его людей, появился высоконадёжный ядерный реактор, который умещался в корпус подводной лодки шириной не более 28 футов (8,5 м). Этого они добились, несмотря на следующие препятствия:

В начале 1950-х ядерные реакторы мощностью в мегаватт занимали площадь примерно равную площади городского квартала.
Прототип силовой установки «Наутилуса» стал первым в мире высокотемпературным ядерным реактором.
Основных физических данных, необходимых для разработки реактора, ещё не было.
Не существовало методов проектирования реакторов.
Не было инженерных данных по поведению металлов в воде.
Никто не разрабатывал паровых силовых установок для широкого диапазона температур и давлений в конденсаторе, возникающих при эксплуатации подводных лодок.
Требовалось создать компоненты из таких экзотических материалов как гафний и цирконий.

В 1958 году Риковер был повышен в звании до вице-адмирала и награждён первой из двух Золотых медалей Конгресса. С тех пор и почти тридцать лет он строжайше контролировал корабли, технику и личный состав атомного флота, лично проводил собеседования, одобряя или отвергая каждого офицера - кандидата на атомные корабли. За время его беспрецедентно долгой карьеры этих собеседований накопилось огромное количество: только со свежими выпускниками он встречался свыше 14 000 раз. Эти легендарные собеседования занимают немалое место в воспоминаниях студентов-кандидатов офицерского резерва. Во всем спектре, от заумных и разносных до благодушных, от мичманов Академии до авиаторов в высоких званиях, стремившихся получить командование авианосцем (временами переходившие в стычки характеров), эти собеседования в большинстве потеряны для истории, за исключением нескольких задокументированных случаев, плюс личное интервью, взятое Дайаной Сойер в 1984 году.

Кроме того, Риковер подчеркнуто присутствовал на первом ходовом испытании чуть ли не каждой субмарины, закончившей постройку. Тем самым он одновременно как бы ставил личную печать её годности, и обеспечивал тщательность испытаний, чтобы её подтвердить, или наоборот выявить недостатки, требующие устранения.

В качестве главы Реакторного отдела он сосредоточивался скорее на надежности и безопасности техники, чем на тактической и стратегической подготовке.

Но такая мысль не выдерживает проверки в свете засекреченных достижений американских подводников в эпоху холодной войны. О них, предположительно, рассказывает книга Зонтаг и Дрю. Мало того, рекорд ВМС США по безаварийной эксплуатации реакторов является резким контрастом главному конкуренту - Советскому флоту, который потерял несколько лодок в результате аварий реакторов: результат как спешки, так и избранных направлений строительства в соревновании с более передовой американской техникой.

Ретроспективный анализ октября 2007 года гласит:

Американские лодки далеко превосходили советские в критической области: скрытности, а одержимость Риковера к безопасностью и контролем качества принесла ВМС США непревзойденный рекорд безопасности. Это особенно важно в демократическом обществе, где громкий инцидент, такой как кризис на атомной станции Три-Майл Айленд в марте 1979 года, или ряд широко распубликованных ЧП, мог бы навсегда похоронить атомный флот.

Однако и во времена Риковера было известно, что чрезмерная сосредоточенность на эксплуатации и содержании реакторов могут встать на пути оперативных задач. Одним из противовесов стало введение, после отставки адмирала, правила по которому его должность во главе NAVSEA-08 могут занимать только самые сильные офицеры, с обязательным опытом командования подводными лодками, на восемь лет и только однажды в течение карьеры. Начиная со сменившего его Киннарда МакКи, и до нынешнего, вступившего в должность в ноябре 2004 года, Киркланда Дональда, все командовали лодками, флотилиями или флотами; ни один не был, как Риковер, долгосрочно в инженерной должности.

Его усилия привели к высокой степени безопасности в США подводных сил и, изначально, высокая степень инноваций, новых проектов и концепций были разработаны и инновационных ядерных подводных лодок были построены. Риковера обученных офицеров и нижних чинов люди были только в высоком спросе со стороны Америки атомной отрасли. Его близкие отношения с членами конгресса, которые имели подводной лодки верфи, базы подводных лодок и ядерных установок в их государствах привело к широкой поддержке и финансировании военно-морского флота ядерные программы.

Образование

Ребенком, живя в Польше под властью России, Риковер не мог ходить в общую школу из-за того, что был евреем. С четырех лет он посещал хедер, где учили исключительно Тору и иврит. Занятия были от рассвета до заката, шесть дней в неделю. После получения формального образования в США и рождения сына, адмирал Риковер стал проявлять пристальный интерес к уровню образования в Соединенных Штатах. В 1957 году он заявил:

Я считаю, сейчас самое время трезво обдумать нашу ответственность перед потомками - теми, кто прозвонит отходную веку ископаемых топлив. Наша высшая ответственность, гражданская и родительская, это дать американскому юношеству наилучшее образование. Нам нужны лучшие учителя, и в достаточном количестве, чтобы приготовить молодых к будущему, несравненно более сложному чем настоящее, для чего понадобится все больше компетентных и высоко образованных молодых людей.

Риковер придерживался мнения, что уровень образования в США неприемлемо низок. Этот вопрос был в центре первой книги Риковера, «Образование и свобода» (англ. Education and Freedom, 1960) которая представляет собой собрание эссе, призывающих к повышению требований, особенно в преподавании математики и точных наук. В ней адмирал пишет, что «образование есть важнейшая проблема, стоящая сегодня перед Соединенными Штатами», и что «только повсеместное повышение школьных стандартов гарантирует процветание в будущем и свободу республики». Вторая книга, «Школы - швейцарские и наши» (англ. Swiss Schools and Ours, 1962) является едким сравнением образовательных систем Швейцарии и Америки. Он утверждает, что более высокие стандарты швейцарских школ, включая более длинный день и учебный год, в сочетании с подходом, поощряющим выбор ученика и академическую специализацию, дают лучшие результаты. Его постоянный интерес к образованию привел к нескольким беседам с президентом Кеннеди. Ещё на действительной службе адмирал подчеркивал, что школьная система должна сделать три вещи: во первых, дать ученику существенный объем знаний, во-вторых развить в нем интеллектуальные навыки, необходимые для применения знаний во взрослой жизни, и в-третьих, привить ему привычку судить о вещах и явлениях на основе проверяемых фактов и логики. Исходя их мысли, что «выращивание из юных студентов выдающихся людей и лидеров в науке и технике есть важнейший вклад в будущее Соединенных Штатов и всего мира», он, выйдя в отставку, основал в 1983 году Центр повышения образования.

Кроме того, научно-исследовательский институт (в прошлом Исследовательский институт Риковера), основанный им в 1984 году на базе Массачусетского технологического института, регулярно проводит специальную летнюю программу для одаренных старшеклассников со всего света.

Вынужденная отставка

В конце 1970-х годов положение Риковера казалось как никогда прочным. В течение более двух десятилетий он выдерживал попытки высоких флотских чинов выжить его в отставку, в том числе вынужденную работу в перестроенном женском туалете и два отказа в продвижении по службе. Наличие протеже, Джимми Картера, в Белом доме, и могущественных друзей в Комиссиях по Вооруженным силам как Палаты представителей, так и Сената обеспечило ему пребывание на действительной службе надолго после того, как большинство других адмиралов закончили уже вторую карьеру. Но 31 января 1982 года, в возрасте за 80, прослужив стране 63 года при 13-ти президентах (от Вильсона до Рейгана) в звании полного адмирала, он был принуждён к отставке министром ВМС Джоном Леманом, с ведома и согласия президента Рональда Рейгана. В начале 1980-х дефекты корпусной сварки - скрывавшиеся с помощью фальсифицированных отчётов - привели к серьёзной задержке поставки и превышению бюджета нескольких подлодок, строившихся на верфи Electric Boat корпорации General Dynamics. В некоторых случаях ремонт вылился практически в разборку и постройку заново почти готовых лодок. Верфь пыталась переложить превышение расходов непосредственно на флот, но Риковер «зубом и когтем» боролся за каждый шаг с генеральным менеджером Велиотисом (англ. P. Takis Veliotis), требуя чтобы верфь сама исправила некачественную работу. Хотя строитель в конечном счете в 1981 году договорился с флотом на оплату 634 из заявленных 843 миллионов долларов превышенного бюджета, Риковер не мог успокоиться что верфь, по существу, в судебном порядке возложила на флот вину за собственную некомпетентность и обман. По иронии, ВМС были ещё и страховщиком верфи, - и хотя идея компенсировать верфь на этом основании вначале была отвергнута как «неслыханная» секретарем Леманом, иск General Dynamics включал требование выплаты страховки. Придя в ярость, Риковер презрительно отозвался и о соглашении, и о самом Лемане (которым отчасти двигало стремление исполнить программу Рейгана «Флот из 600 кораблей»). Это было далеко не первое его столкновение с оборонной индустрией. Он давно славился жёсткой, а то и жестокой требовательностью к подрядчикам. Но на этот раз конфликт с Electric Boat принял форму открытой неограниченной войны. Велиотис в 1983 году был обвинен расширенным судом присяжных в рэкете и мошенничестве, за попытку получить от субподрядчика взятку в 1,3 миллиона долларов. Однако он сумел бежать на родину, в Грецию, где и ведёт роскошную жизнь, скрываясь от американского правосудия. Следуя обвинениям Велиотиса, временная Комиссия ВМС по единовременным дарам нашла, что Риковер виновен в получении от General Dynamics в течение 16 лет подарков, в том числе украшений, мебели и коллекционных ножей на сумму $67 628. Расследовались также обвинения в получении подарков от двух других крупных подрядчиков флота: General Electric и Newport News. Велиотис также утверждал, не приводя доказательств, что General Dynamics одаривала и других высших офицеров флота, и систематически занижала стоимость контрактов, с намерением взыскать превышение сметы с правительства. Эти обвинения флотом не расследовались, отчасти из-за бегства Велиотиса. Министр Леман, в прошлом военно-морской авиатор, сделал Риковеру выговор за неподобающее поведение в письменной форме без занесения в личное дело, где упоминал, что его «выход из милости из-за безделушек следует рассматривать в контексте его неизмеримых заслуг перед флотом». Риковер опубликовал через своего адвоката заявление. В нём говорилось, что «его совесть чиста» по части подарков, и что «никогда подношения и услуги не влияли на его решения». Сенатор от Висконсина Уильям Проксмайр (англ. William Proxmire), давний сторонник Риковера, позже публично заявил, что инфаркт адмирала связан с тем, как его наказала и «вываляла в грязи та самая организация, которой он сослужил неоценимую службу». Помимо личной вражды и борьбы за власть, преклонный возраст Риковера, его замкнутость на одной задаче, политическая позиция относительно ядерной энергии и граничащее с неподчинением упорное сопротивление выплате мошеннически раздутых исков дали министру Леману весомые политические основания чтобы уволить Риковера. Частичная потеря управления и проваливание на глубину во время ходовых испытаний вновь построенной лодки USS La Jolla (SSN-701), - за которой он осуществлял личный надзор - предоставили последний необходимый повод. Поставленный в известность Леманом о решении, что Риковеру пора в отставку, президент Рейган пожелал с ним встретиться лично. По словам Лемана в его книге англ. Command of the Seas, Риковер был недоволен таким оборотом, и во время встречи пустился в обвинительную тираду против Лемана, в присутствии министра обороны Каспара Уайнбергера. Говоря о Лемане, Риковер сказал: «Господин президент, этот червяк ничего не понимает во флоте». Адмирал повернулся (к Леману) и возвысил голос до крика: «Ты просто хочешь от меня избавиться, хочешь вытолкать меня из программы, чтобы её развалить». Переключившись на президента, он взревел: «Он просто врет, он прекрасно знает, что служит контракторам. Они хотят меня выгнать, ради своих исков, потому что я единственный в правительстве не даю им грабить налогоплательщиков». Оценка Лемана, в изложении CNN:

…это был тяжелый для президента момент в Овальном кабинете. Он настолько беспокоился об этом человеке, об адмирале Риковере, что попросил нас всех выйти. Он сказал: «Адмирал Риковер и я смотрим на вещи одинаково. Не могли бы вы оставить нас на время? Нам нужно поговорить о политике.»
Уважительно отозвавшись о прошлых заслугах Риковера, но не поощряя его дальнейшей службы, президент завершил встречу, и 63-летней карьере адмирала пришел конец.

Флотское расследование Electric Boat, отделения General Dynamics, вскоре прекратилось. По словам Теодора Роквелла, более 15 лет служившего техническим директором при адмирале, официальные лица General Dynamics открыто хвастались в Вашингтоне, что «добрались до Риковера».

Память об адмирале

28 февраля 1983 года отмечалась отставка Риковера. Адмирал Риковер скончался 8 июля 1986 года у себя дома в округе Арлингтон (Виргиния) вследствие инсульта. На поминальной службе, проведённой адмиралом Джеймсом Д. Уоткинсом в Вашингтонском национальном кафедральном соборе присутствовали экс-президент США Джимми Картер, госсекретарь Джордж Шульц, министр ВМС Леман, высшие флотские офицеры, всего около тысячи человек. Вдова Риковера попросила Джимми Картера прочесть сонет Джона Милтона «На его слепоту». Картер сказал, что сначала он был поставлен в тупик её просьбой, но затем он понял, что её просьба имеет особое значение для всех вдов моряков и членов семей тех, кто сейчас находится далеко в море: «Он также служит: тот, кто лишь стоит и ждёт». Могила Риковера расположена с видом на Вечный огонь президента Кеннеди. Примечательно, что он подарил президенту табличку со старинной бретонской молитвой: «Море Твоё так велико, о Господи, а лодка моя так мала». Табличка выставлена в Президентской библиотеке Джона Ф. Кеннеди, в экспозиции «Овальный кабинет». Всего несколько имен в XX веке приходят на ум, если поискать тех, кто оказал решающее влияние как на свой флот, так и страну: Мэхэн, Фишер, Горшков. К ним добавился и Риковер. Его беспрецедентное стремление к превосходству всего, что он делал, повернуло на новый путь технику, контроль качества, отбор персонала, обучение и подготовку флота, и имела далеко идущие последствия, как для военно-промышленного комплекса, так и для гражданской ядерной энергетики. В его честь названы:

Подводная лодка типа «Лос-Анджелес» USS Hyman G. Rickover (SSN-709). Вступила в строй до смерти адмирала; один из немногих американских кораблей, названных в честь живущего человека. Спущена на воду 27 августа 1983 года, крещена второй женой адмирала, Элеонор Анн Беднович-Риковер, вступила в строй 21 июля 1984 года, выведена из боевого состава 14 декабря 2006-го.
Корпус Риковера (англ. Rickover Hall) в Военно-морской академии в Аннаполисе (штат Мэриленд). В нём помещаются факультеты: Инженерно- механический, Инженерно-океанографический и Воздушно-космический инженерии.
Центр имени Риковера военно-морского Учебного командования ядерной энергетики.
Стипендия Адмирала Риковера Массачусетского технологического института.
Среднее военно-морское училище в Чикаго.
Средняя школа в пригороде Чикаго.

Награды

Личные награды адмирала Риковера включают:

Нагрудный знак подводника
Медаль «За выдающуюся службу» (ВМС США) с двумя звёздами
Медаль «Легион Почёта» с двумя звёздами
Почётная медаль Флота с двумя звёздами
Почётная медаль Армии

Награды за войны и кампании:

Медаль за победу в Первой мировой войне
China Service Medal Медаль «За службу в Китае»
Медаль за службу в Американских вооруженных силах
Asiatic-Pacific Campaign Медаль «За Азиатско-тихоокеанскую кампанию»
Медаль Победы во Второй мировой войне
Медаль за оккупационную службу ВМС США
Медаль за службу национальной обороне

В признание заслуг во время войны, ему присвоено звание Почётного коммандера Военного отдела Ордена Британской империи. За выдающуюся гражданскую службу он был дважды награждён Золотой медалью Конгресса: в 1958 году и, спустя 25 лет, в 1983 году. В 1980 году за вклад в дело мира президент Картер вручил ему Президентскую медаль Свободы, высшую невоенную награду Америки. Кроме того он получил 61 гражданскую награду и 15 почетных степеней, включая престижную Премию Энрико Ферми, «за инженерные достижения и образцовое руководство при создании безопасной и надежной ядерной энергетики и ее успешное применение в национальной безопасности и экономике».

Риковер получил многочисленные цитаты и ссылки за его усилия в области ядерной силовой установкой. Он был награжден золотой медалью Конгресса США (1959 г.), получил престижную Премия Энрико Ферми от комиссии по атомной энергии (1965), лауреат президентской медалью свободы (1980), а также многочисленных боевых наград, включая орден Почетного легиона За заслуги в военное время его работы в бюро судов. Главного производственного корпуса в военно-морской академии имени Риковера в зале (1974) и атомный ледокольный подводной лодки называется Хаймана Риковера Г. (1983).

Цитаты

Сомневаться в своих главных принципах - признак цивилизованного человека. Не защищайте свои прошлые действия; что является правильным сегодня, может быть неправильным завтра; не будьте постоянными; постоянство - убежище дураков.
Оптимизм и глупость - почти синонимы.
Если подчиненный всегда соглашается со своим начальником, то он - бесполезная часть организации.
Необходимо учиться на чужих ошибках. Невозможно прожить так долго, чтобы совершить их все самостоятельно.

Хайман Риковер родился в еврейской семье в городке Маков Мазовецкий (в составе Российской империи, ныне Польша). Фамилия Риковер произошла от названия деревни и поместья Рыки, расположенного в часе езды от Варшавы, как и Маков Мазовецкий.

Начало военно-морской карьеры

2 июня 1922 года, по окончании учёбы (107-м в выпуске из 540 человек) Риковер получил звание энсайн. В ожидании отправки на свой первый корабль - эсминец на Западное побережье через Панамский канал - он добился стипендии Чикагского университета для изучения истории и психологии. Некоторое время находился на эсминце, так как «Ла Валетта» была в море. Попав на борт «Ла Валетты», он настолько впечатлил своего командира, что 21 июня 1923 года тот назначил его старшим механиком, несмотря на недостаточный опыт. Спустя неполный год после выпуска из академии Риковер стал самым молодым механиком эскадры.

Риковер поехал в Вашингтон и добровольно поступил на подводный флот. Ему больше нравилась служба на небольших кораблях, к тому же он знал, что молодые офицеры на подводных лодках быстро продвигаются по службе. Его заявление было отклонено ввиду его возраста (29 лет). Но судьба распорядилась иначе. На борту «Невады» служил его бывший командир, который вступился за Риковера. С 1929 по 1933 год Риковер служил на подводных лодках (и), и получил допуск к самостоятельному управлению и командованию кораблём.

Только в июле 1937 года он принял в командование свой первый корабль - тральщик. 1 июля 1937 года ему было присвоено звание лейтенант-коммандер. В октябре 1937 года он был избран для инженерной службы и сдал «Финч» новому командиру. После некоторой задержки, 15 августа 1939 года поступил в распоряжение Инженерного управления флота в Вашингтоне. В дальнейшем служил по специальности.

Морские реакторы и Комиссия по атомной энергии

Решение назначить Риковера главой национальной программы по созданию атомных подводных лодок, в конечном счёте, принял адмирал Миллс. По словам генерал-лейтенанта Лесли Гровза, руководителя проекта «Манхэттен» от военных, Миллс стремился поставить весьма решительного человека, и хотя он знал, что Риковер «не очень уживчив» и «не очень популярен», но он считал что Риковер именно тот, на кого флот может положиться, «с каким бы сопротивлением он ни столкнулся, если только он убеждён в потенциале атомных подводных лодок».

Риковер не разочаровал его. Благодаря воображению, целеустремленности, творчеству и инженерному опыту, собственному и его людей, появился высоконадёжный ядерный реактор, который умещался в корпус подводной лодки шириной не более 28 футов (8,5 м). Этого они добились, несмотря на следующие препятствия:

В начале 1950-х ядерные реакторы мощностью в мегаватт занимали площадь примерно равную площади городского квартала.
Прототип силовой установки «Наутилуса» стал первым в мире высокотемпературным ядерным реактором
Основных физических данных, необходимых для разработки реактора, ещё не было.
Не существовало методов проектирования реакторов
Не было инженерных данных по поведению металлов в воде, одновременно подвергающихся воздействию высоких температур, давления и радиационных излучений широкого спектра.
Не существовало паропроизводящих ядерных установок.
Никто не разрабатывал паровых силовых установок для широкого диапазона температур и давлений в конденсаторе, возникающих при эксплуатации подводных лодок.
Требовалось создать компоненты из таких экзотических материалов как гафний и цирконий (а сначала добыть сами материалы), для чего не существовало готовых технологий.

Его строгие требования и упор на личную честность - главный источник долгой безаварийной эксплуатации реакторов в ВМС США. Во второй половине 1950-х в беседе с одним из капитанов Риковер отчасти раскрыл источник такого навязчивого отношения к безопасности:

Кроме того, Риковер подчеркнуто присутствовал на первом ходовом испытании чуть ли не каждой субмарины, закончившей постройку. Тем самым он одновременно как бы ставил личную печать её годности, и обеспечивал тщательность испытаний, чтобы её подтвердить, или наоборот выявить недостатки, требующие устранения.

Но такая мысль не выдерживает проверки в свете засекреченных достижений американских подводников в эпоху холодной войны. О них, предположительно, рассказывает книга Зонтаг и Дрю. Мало того, рекорд ВМС США по безаварийной эксплуатации реакторов является резким контрастом главному конкуренту - Советскому флоту, который потерял несколько лодок в результате аварий реакторов: результат как спешки, так и избранных направлений строительства в соревновании с более передовой американской техникой.

Ретроспективный анализ октября 2007 года гласит:

Три-Майл Айленд

После аварии 28 марта 1979 года на АЭС Три-Майл-Айленд (TMI), с частичным разрушением активной зоны, президент Картер приказал провести расследование (Отчёт Президентской комиссии об аварии на Три-Майл Айленд (1979). Впоследствии адмирал Риковер был вызван для свидетельства перед Конгрессом, в связи с вопросом, отчего флот добился безаварийной (в части неконтролируемого выброса радиоактивных продуктов в результате повреждения активной зоны) эксплуатации реакторов, в отличие от драматический аварии на станции. В своих показаниях он заявил:

Противоречия

Сверхактивный, политизированный, резкий, неуживчивый, бесцеремонный, яркий, непревзойденный трудоголик, всегда требовательный к другим - невзирая на положение и ранги - как и к себе, Риковер был стихийной силой, и конечно порождал противоречия. Мало того, он «еле терпел посредственность, и совсем не переносил глупость». Как сказал один из его чикагских друзей, «По Риковеру, если кто туп, то лучше бы он вообще не жил». Даже будучи капитаном, он не скрывал своих мнений, а ведь многие офицеры, которых он считал тупыми, впоследствии достигли адмиральских чинов и попали в Пентагон.

Риковер вступал с ними в частые бюрократические перепалки, настолько громкие, что он чуть вообще не остался без адмиральства: две отборочные комиссии - состоявшие исключительно из адмиралов - обошли кэптена Риковера повышением, как раз когда он был на пути к славе. Одна из них заседала на следующий день после закладки «Наутилуса», состоявшейся в присутствии президента Трумэна. В конце концов понадобилось вмешательство Белого дома, Конгресса и Секретаря ВМС, - и весьма прозрачная угроза ввести в систему отбора гражданских - чтобы следующая отборочная комиссия поздравила дважды обойденного (что в нормальных обстоятельствах равносильно концу карьеры) Риковера с производством во флагманский ранг.

Даже старейшие, известнейшие, лично отобранные Риковером офицеры, такие как Эдвард Бич (англ. Edward L. Beach, Jr.), испытывали смешанные чувства к «доброму старому джентльмену» (как его иносказательно прозвали за глаза), и временами решительно и на полном серьезе называли его тираном, несмотря на постепенную утрату власти в последние годы.

Тем не менее, комментарий президента Никсона при вручении Риковеру четвертой звезды был прозрачен:

Полная подотчетность

Резко отличаясь от множества адмиралов и старших офицеров, которые ищут виноватых среди других когда что-нибудь идет криво, Риковер неизменно брал на себя полную ответственность за все, происходящее в программе Корабельных ядерных силовых установок (англ. NNPP). Вот одно из его высказываний:

«Топи их всех»

При том, как Риковер был предан идее атомного движения, неожиданным выглядит его заявление перед Конгрессом в 1982 году, под конец карьеры, что будь его воля, он «утопил бы их всех». Внешне несуразное заявление, иногда относимое на счет старости человека, пережившего свое время. Но взятое в контексте, оно раскрывает личную честность Риковера - до такой степени, что он сожалеет о необходимости подобных машин в современном мире, и прямо указывает, что использование атомной энергии со временем вступит в противоречие с природой.

На слушании Конгресса он заявил:

Однако после отставки - всего через несколько месяцев, в мае 1982 - адмирал Риковер ещё подробнее высказался на вопрос: «Не могли бы вы сказать о своей ответственности за создание атомного флота, жалеете ли вы о чем-нибудь?»

Готовность отказаться от всего

Президент Джимми Картер в своем интервью Диане Сойер от 1984 года сказал:

Упор на образование

Ребенком, живя в Польше под властью России, Риковер не мог ходить в общую школу из-за того, что был евреем. С четырех лет он посещал хедер, где учили исключительно Тору и иврит. Занятия были от рассвета до заката, шесть дней в неделю. После получения формального образования в США (см. выше) и рождения сына, адмирал Риковер стал проявлять пристальный интерес к уровню образования в Соединенных Штатах. В 1957 году он заявил:

Его постоянный интерес к образованию привел к нескольким беседам с президентом Кеннеди. Ещё на действительной службе адмирал подчеркивал, что школьная система должна сделать три вещи: во первых, дать ученику существенный объем знаний, во-вторых развить в нем интеллектуальные навыки, необходимые для применения знаний во взрослой жизни, и в-третьих, привить ему привычку судить о вещах и явлениях на основе проверяемых фактов и логики.

Исходя их мысли, что «выращивание из юных студентов выдающихся людей и лидеров в науке и технике есть важнейший вклад в будущее Соединенных Штатов и всего мира», он, выйдя в отставку, основал в 1983 году Центр повышения образования (англ. Center for Excellence in Education).

Вынужденная отставка

Но 31 января 1982 года, в возрасте за 80, прослужив стране 63 года при 13-ти президентах (от Вильсона до Рейгана) в звании полного адмирала, он был принуждён к отставке министром ВМС Джоном Леманом, с ведома и согласия президента Рональда Рейгана.

В начале 1980-х дефекты корпусной сварки - скрывавшиеся с помощью фальсифицированных отчётов - привели к серьёзной задержке поставки и превышению бюджета нескольких подлодок, строившихся на верфи Electric Boat корпорации General Dynamics. В некоторых случаях ремонт вылился практически в разборку и постройку заново почти готовых лодок. Верфь пыталась переложить превышение расходов непосредственно на флот, но Риковер «зубом и когтем» боролся за каждый шаг с генеральным менеджером Велиотисом (англ. P. Takis Veliotis), требуя чтобы верфь сама исправила некачественную работу.

Хотя строитель в конечном счете в 1981 году договорился с флотом на оплату 634 из заявленных 843 миллионов долларов превышенного бюджета, Риковер не мог успокоиться что верфь, по существу, в судебном порядке возложила на флот вину за собственную некомпетентность и обман. По иронии, ВМС были ещё и страховщиком верфи, - и хотя идея компенсировать верфь на этом основании вначале была отвергнута как «неслыханная» секретарем Леманом, иск General Dynamics включал требование выплаты страховки.

Придя в ярость, Риковер презрительно отозвался и о соглашении, и о самом Лемане (которым отчасти двигало стремление исполнить программу Рейгана Флот в 600 кораблей). Это было далеко не первое его столкновение с оборонной индустрией. Он давно славился жёсткой, а то и жестокой требовательностью к подрядчикам. Но на этот раз конфликт с Electric Boat принял форму открытой, неограниченной войны.

Велиотис в 1983 году был обвинен расширенным судом присяжных в рэкете и мошенничестве, за попытку получить от субподрядчика взятку в 1,3 миллиона долларов. Однако он сумел бежать на родину, в Грецию, где и ведёт роскошную жизнь, скрываясь от американского правосудия.

Следуя обвинениям Велиотиса, временная Комиссия ВМС по единовременным дарам нашла, что Риковер виновен в получении от General Dynamics в течение 16 лет подарков, в том числе украшений, мебели и коллекционных ножей на сумму $67 628. Расследовались также обвинения в получении подарков от двух других крупных подрядчиков флота: General Electric и Newport News.

Велиотис также утверждал, не приводя доказательств, что General Dynamics одаривала и других высших офицеров флота, и систематически занижала стоимость контрактов, с намерением взыскать превышение сметы с правительства. Эти обвинения флотом не расследовались, отчасти из-за бегства Велиотиса.

Министр Леман, в прошлом военно-морской авиатор, сделал Риковеру выговор за неподобающее поведение в письменной форме без занесения в личное дело, где упоминал, что его «выход из милости из-за безделушек следует рассматривать в контексте его неизмеримых заслуг перед флотом». Риковер опубликовал через своего адвоката заявление. В нем говорилось, что «его совесть чиста» по части подарков, и что «никогда подношения и услуги не влияли на его решения». Сенатор от Висконсина Уильям Проксмайр (англ. William Proxmire), давний сторонник Риковера, позже публично заявил, что инфаркт адмирала связан с тем, как его наказала и «вываляла в грязи та самая организация, которой он сослужил неоценимую службу».

Поставленный в известность Леманом о решении, что Риковеру пора в отставку, президент Рейган пожелал с ним встретиться лично. По словам Лемана в его книге англ. Command of the Seas, Риковер был недоволен таким оборотом, и во время встречи пустился в обвинительную тираду против Лемана, в присутствии министра обороны Каспара Уайнбергера. Говоря о Лемане, Риковер сказал:

Оценка Лемана, в изложении CNN:

Память об адмирале

28 февраля 1983 года отмечалась отставка Риковера. Среди гостей присутствовали все три живущих экс-президента: Картер, Никсон и Форд. Президента Рейгана не было.

Адмирал Риковер скончался 8 июля 1986 года у себя дома в Арлингтоне (Виргиния) вследствие инсульта. На поминальной службе, проведённой адмиралом Джеймсом Д. Уоткинсом в Вашингтонском национальном кафедральном соборе присутствовали экс-президент США Джимми Картер, госсекретарь Джордж П. Шульц, министр ВМС Леман, высшие флотские офицеры, всего около тысячи человек. Вдова Риковера попросила Джимми Картера прочесть сонет Джона Милтона «На его слепоту». Картер сказал, что сначала он был поставлен в тупик её просьбой, но затем он понял, что её просьба имеет особое значение для всех вдов моряков и членов семей тех, кто сейчас находится далеко в море: «Он также служит: тот, кто лишь стоит и ждёт».

Тело адмирала было погребено на Арлингтонском национальном кладбище (секция 5). Его первая жена Рут Мастерс Риковер (1903-1972) похоронена рядом с ним. На его памятнике выбито имя его второй жены Элеоноры А. Беднович-Риковер, с которой он познакомился в Корпусе флотских медсестёр, где она служила коммандером. После него остался единственный сын Роберт Риковер, который работает учителем в технической школе в Александрии.

Могила Риковера расположена с видом на Вечный огонь президента Кеннеди. Примечательно, что он подарил президенту табличку со старинной бретонской молитвой: «Море Твоё так велико, о Господи, а лодка моя так мала». Табличка выставлена в Президентской библиотеке Джона Ф. Кеннеди, в экспозиции «Овальный кабинет».

Всего несколько имен в XX веке приходят на ум, если поискать тех, кто оказал решающее влияние как на свой флот, так и страну: Мэхэн, Фишер, Горшков. К ним добавился и Риковер. Его беспрецедентное стремление к превосходству всего, что он делал, повернуло на новый путь технику, контроль качества, отбор персонала, обучение и подготовку флота, и имела далеко идущие последствия, как для военно-промышленного комплекса, так и для гражданской ядерной энергетики.

В его честь названы:

Подводная лодка типа «Лос-Анджелес» USS Hyman G. Rickover (SSN-709). Вступила в строй до смерти адмирала; один из немногих американских кораблей, названных в честь живущего человека. Спущена на воду 27 августа 1983 года, крещена второй женой адмирала, Элеонор Анн Беднович-Риковер, вступила в строй 21 июля 1984, выведена из боевого состава 14 декабря 2006.

Корпус Риковера (англ. Rickover Hall) в Военно-морской академии в Аннаполис, Мэриленд. В нем помещаются факультеты: Инженерно-механический, Инженерно-океанографический и Воздушно-космический инженерии.

Центр имени Риковера военно-морского Учебного командования ядерной энергетики.

Стипендия Адмирала Риковера Массачусетского технологического института.

Среднее военно-морское училище в Чикаго.

Средняя школа в пригороде Чикаго.

Награды

Личные награды адмирала Риковера включают:

Нагрудный знак подводника
Медаль «За выдающуюся службу» (ВМС США) с двумя звёздами
Медаль «Легион Почёта» с двумя звёздами
Почётная медаль Армии

Награды за войны и кампании:

Медаль за победу в Первой мировой войне
Медаль за азиатско-тихоокеанскую кампанию
Медаль Победы во Второй мировой войне
Медаль за службу национальной обороне

В признание заслуг во время войны, ему присвоено звание Почётного коммандера Военного отдела Ордена Британской империи.

За выдающуюся гражданскую службу он был дважды награждён Золотой медалью Конгресса: в 1958 году и, спустя 25 лет, в 1983 году. В 1980 году за вклад в дело мира президент Картер вручил ему Президентскую медаль Свободы, высшую невоенную награду Америки.

Кроме того он получил 61 гражданскую награду и 15 почетных степеней, включая престижную Премию Энрико Ферми, «за инженерные достижения и образцовое руководство при создании безопасной и надежной ядерной энергетики и ее успешное применение в национальной безопасности и экономике».