Если бы кто-то поставил перед собой задачу составить карту современных психологических исследований, то материк познавательных процессов занял бы на этой карте большую ее часть. По своему возрасту психология познавательных процессов старше других разделов психологической науки. Дата ее рождения фактически совпадает с появлением экспериментальной психологии, вычленившейся в 1860 годах из философии и решительно заявившей свое право на существование.

Вместе с тем вряд ли вызовет сомнение утверждение о том, что судьба психологии памяти неотделима от судьбы психологии познания в целом, и в первую очередь - от методологии психологии познания. В системно-деятельностном подходе к изучению психических процессов все явственнее обозначается переход от анализа отдельных чувственных впечатлений, вырванных из реального процесса жизни и представляющих собой искусственные продукты лабораторных ситуаций, к разработке представлений об Образе мира, регулирующего поведение индивидов в объективной действительности. Ориентация в различных ответвлениях психологии познания смещается в направлении от психофизики чистых ощущений - к психофизике сенсорных задач (Асмолов, Михалевская, 1974; см. также данное издание, с.276–285), от мира образов - к образу мира (Смирнов, 1981).

В отечественной психологии фундаментальное значение для изменения общей стратегии изучения познавательных процессов приобрела работа А. Н. Леонтьева «Образ мира». В этой итоговой и оборванной на полуслове рукописи была принципиально по новому поставлена основная проблема психологии познания: «… В психологии проблема восприятия должна ставиться как проблема построения в сознании индивида многомерного образа мираобраза реальности Психология образа есть конкретно-научное знание о том, как в процессе своей деятельности индивиды строят образ мира - мира, в котором они живут, действуют, который сами переделывают и частично создают; это - знание о том, как функционирует образ мира, опосредствуя их деятельность в объективно реальном мире» (Леонтьев А. Н., 1983, с.254). Будучи поставлена в таком аспекте основная проблема психологии познания кажется очевидной, чуть ли не тривиальной, пока не выделены те следствия, к которым приводит именно такая ее постановка. Методологический смысл работы А. Н. Леонтьева «Образ мира» в значительной степени в том и состоит, что она снабжает психолога знанием о том, чего он не знает.

Первое из положений, вытекающих из новой постановки основной проблемы психологии познания, - это положение об изучении закономерностей построения Образа мира у животных и человека только в контексте их приспособления к четырехмерному миру, включающему такие объективные формы бытия как трехмерное пространство, время (движение), а также созданное общественной практикой пятое квазиизмерение- поле значений (А. Н. Леонтьев). Знаем ли мы, с каким из этих измерений в первую очередь связана память? Отметим, что вопросы о детерминации памяти, ее связи с объективными измерениями предметного мира в прямом виде в традиционных исследованиях по памяти практически не ставятся. Самым предварительным вариантом ответа на этот вопрос может стать следующее допущение: память - это ориентировка, обеспечивающая приспособление развивающихся биологических видов к такому объективному измерению мира как изменение мира во времени. Иными словами, вклад памяти в Образ мира прежде всего связан с ориентировкой во времени. Один вопрос рождает другие. Что собой представляет время и как оно детерминирует память? Как приспосабливаются ко времени различные биологические виды?

О природе времени в психологии известно до обидного мало. Такие классические труды как исследования В. И. Вернадского о качественно различных структурах времени затронули психологию лишь по касательной. С трудом пробивает себе дорогу в редких конкретных исследованиях тезис одного из основателей отечественной психологии С. Л. Рубинштейна о качественно различном времени в процессах неорганической природы, в эволюции органической природы, в социогенезе общества и в истории жизни человека, то есть тезис о зависимости времени от тех систем, в которые оно включено (см. Рубинштейн, 1973). Однако подобные исследования начинают появляться. В одном из них (см. Головаха, Кроник, 1984) поднимается вопрос о времени как детерминанте психических процессов и дается характеристика различных структур времени: «физического» или «хронологического» времени, к которому до сих пор сводится представление о времени в позитивистски ориентированной психологии познания; «биологического » времени, зависящего от жизнедеятельности биосистем и изучаемого прежде всего в цикле работ о биологических часах; «социального » времени, обусловленного особенностями социогенеза конкретноисторических общностей (кто, например, назовет сегодня поездку из Москвы в Петербург путешествием, как это сделал А. Н. Радищев); «психологического » времени личности, представляющего собой одновременно условие и продукт реализации деятельности в ходе жизненного пути личности.

Единственная в психологии и биологии опирающаяся на богатый фактический материал попытка раскрыть то, как по разному вписываются эти виды времени в эволюционный процесс приспособления животных и человека к миру, показать взаимосвязь различных структур времени друг с другом осталась незамеченной. Эта попытка принадлежит создателю «физиологии активности» Н. А. Бернштейну. Выявляя детерминацию процессов психического отражения действительности временем и пространством в ходе эволюции движений у животных и человека, Н. А. Бернштейн писал: «Эволюция взаимоотношений пространственных и временных синтезов с афферентными и эффекторными системами соответственных уровней [уровней построения движений. - А.А. ]складывается существенно по-разному. На уровне С [уровень пространственного поля. - А.А. ]они образуют объективированное внешнее поле для упорядоченной экстраекции чувственных восприятий. На уровне действий они создают предпосылки для смыслового упорядочения мира, помогая вычленению из него объектов для активных манипуляций. Так, из афферентации вырастает (субъективное) пространство, из пространства - предмет, из предмета - наиболее обобщенные объективные понятия. Наоборот, временные синтезы на всех уровнях стоят ближе к эффекторике. На уровне синергий они влиты в самый состав движения, воплощая его ритмовую динамику [время выступает как ритм, временный узор. - А.А. ].На уровне пространственного поля они определяют скорость, темп, верное мгновение для меткого активного реагирования. На уровне предметного действия время претворяется уже в смысловую связь и цепную последовательность активных действий по отношению к объекту. Из эффекторики вырастает таким путем (субъективное) время; из времени - смысловое действование; из последнего на наиболее высоких уровнях - поведение; наконец, верховный синтез поведения - личность или субъект » (Бернштейн, 1947, с.26). Приводимые Н. А. Бернштейном факты о различной представленности времени в процессе построения движений, о неразрывной взаимосвязи временных и пространственных синтезов с эффекторикой и афферентацией дают основания как для изучения переходов объектной детерминации памяти в предметную детерминацию, так и для исследования зависимости памяти от физического, биологического и социального времени. Они позволяют наметить конкретный путь к выявлению закономерностей построения Образа мира в контексте приспособления животных и человека к многомерной действительности.

Второе положение, вытекающее из постановки проблемы психологии познания как проблемы построения образа мира, - это положение об амодальном характере образа мира (А.Н Леонтьев). Образ мира так же амодален, неразложим на слуховую, зрительную, тактильную и другие сенсорные модальности, как и объективный мир, изображенный в этом образе. Если взглянуть на традиционную психологию познания как бы со стороны, то непредвзятому наблюдателю откроется следующая картина: исследователи разных направлений заняты решением вопросов о том, сколько информации воспринимается за определенный интервал времени, какими средствами записывается, кодируется информация, как информация зависит от сенсорной модальности и т. п.; при этом проявляя удивительное безразличие к тому, что познается субъектом в мире и для чего познается. Не похожа ли эта картина на попытку понять содержание и цель разговора без знания языка, подсчитывая, сколько звуков издается говорящим в минуту и фиксируя, каким ухом повернут слушатель к говорящему человеку? Ни на мгновение не умаляя необходимости решения трех первых вопросов, которыми преимущественно занята когнитивная психология, мы хотим лишь подчеркнуть, что они должны занять подчиненное положение к вопросам о том, что и для чего познается субъектом в мире. Неудачи когнитивной психологии памяти при попытках прописать акустическую или артикуляционную форму кодирования только за кратковременной памятью, а семантическую форму кодирования - за долговременной памятью представляют собой своеобразное подтверждение положения об амодальном характере образа мира, о том, что в психологии познания нужно «…исходить не из сравнительной анатомии и физиологии, а из экологии в ее отношении к физиологии органов чувств» (Леонтьев А. Н., 1983, с.259). Знаменательно, что в этом пункте новый подход к психологии познания пересекается с биологическими исследованиями, занятыми изучением механизмов органического субстрата памяти. На смену физиологии памяти, замыкающей исследования памяти внутри изолированного организма, приходит эволюционная биология памяти, разрабатывающая представления об адаптивной функции памяти в филогенезе и онтогенезе. Эти идеи звучат в монографии Е. Н. Соколова «Нейронные механизмы памяти и обучения» (1981), выделяющего в качестве перспективы изучения биологических механизмов памяти этологический подход к памяти, который в сочетании с анализом реакций отдельных нейронов приведет к единому нейроэтологическому методу.

В биологии также появляются гипотезы, выдвигающие представление о единой биологической системе памяти вместо разрозненных электрических, синаптических и молекулярных механизмов памяти. «Возможность существования кода памяти, сходного с генетическим кодом, породила умозрительные теории, из которых самые смелые даже постулируют единую в своей основе память для всего живого. Несомненно, кодирование информации, переходящей из поколения к поколению, доказано, и видовая память уже не является гипотезой. Тоже самое можно сказать о системе памяти защитных [иммунных. - А.А. ] механизмов… Разве не может быть, что мозговые механизмы индивидуальной памяти, длительные реакции "иммунологической памяти" и генетическая память вида - это лишь разные аспекты одного и того же биологического закона?» (Адам, 1983, с.146–147). Если и в биологии, и в психологии будут раскрыты общие детерминанты памяти в объективном амодальном мире, если изучать память как ориентировку к изменениям мира во времени, если в обеих науках перейти к экологическому изучению памяти, выявляя характерную для разных видов детерминацию памяти физическим, биологическим и социальным временем, то на вопрос о существовании единых биологических механизмов памяти, которые выступают как реализаторы Образа мира, по-видимому, будет дан положительный ответ.

Всякая наличная стимуляция вписывается в амодалъный Образ мира как некоторое целое и, лишь будучи включена в Образ мира, обеспечивает ориентировку поведения субъекта в предметной действительности. Это положение, вытекающее из работы А. Н. Леонтьева «Образ мира» и развитое в исследованиях С. Д. Смирнова, Б. М. Величковского, В. В. Петухова (см. Смирнов, 1981; Величковский, 1983; Петухов, 1984), прежде всего радикально меняет представление о той исходной точке, с которой должен начинаться анализ познавательных процессов.

При изложении особенности моделей познания в когнитивной психологии и сопоставлении их с такими проявлениями активности психического отражения как вероятностное и интенциональное предвосхищение, «повторение без повторения» как основа функционального развития памяти и т. п., уже отмечалась явная ограниченность рассмотрения изолированного следа памяти в сенсорном регистре как своего рода начала всех начал. Подобная картина процесса познания, в которой изучение памяти начинается с изолированного следа, возникла там же, где по меткому замечанию Н. А. Бернштейна, появилось первое в мире «элементарное ощущение» - в обстановке лабораторного эксперимента. Если же исходить при исследовании познания из представлений об Образе мира, то на первый план выступит целый ряд следующих очевидных моментов.

Во-первых, в обычной жизненной ситуации стимул, как правило, воздействует на субъекта на фоне других, актуально присутствующих стимулов и событий. И именно этот контекст, как было проиллюстрировано на примере экспериментов Дж. Брунера определяет опознание, например, опознание знака 13 как букву В или цифру 13.

Во-вторых, в реальной обстановке запечатление актуального воздействия предваряется предвосхищением, опирающимся на те или иные уровни организации Образа мира. Это предвосхищение может строиться, как было показано в третьей главе, с опорой на вероятностную структуру прошлого опыта. Оно также может осуществляться, исходя из семантической категоризации предшествующих событий. Подчеркнем, что прогнозирование с опорой на семантическую категоризацию событий, особенно когда эти события приобретают личностный смысл, занимает в структуре Образа мира более высокий иерархический уровень, чем прогнозирование с опорой на физические параметры стимуляции. В этих случаях, как бы парадоксально это ни выглядело, процесс познания как бы начинается с оценки общего смысла ситуации, которая предваряет переработку отдельных чувственных впечатлений, отражающих физические «объектные» характеристики ситуации. Так, например, рассказывают об одном гроссмейстере по шахматам, который, оказавшись в типичной ситуации эксперимента по изучению кратковременной памяти в ответ на вопросы о том, сколько фигур стояло на шахматной доске и как они стояли, с раздражением воскликнул: «Да не помню я как стояли фигуры и сколько их было. Но одно знаю точно. Белые начинают и дают мат в два хода». Знание, дающее возможность строить прогнозы даже в неопределенных ситуациях и относить эти ситуации к той или иной категории, предшествует актуальному воздействию, представляет собой один из глубинных уровней организации Образа мира, уровень «значений». Но откуда возникают в Образе мира «значения», в контексте которых происходит преобразование чувственных впечатлений? Для вырванного из контекста деятельности человечества представления о процессе познания ответ на вопрос о природе значения - тайна за семью печатями. Сущность же возникновения значения следует искать в том, что в начале было дело. «… Природа значений не только не в теле знака, но и не в формальных знаковых операциях. Она - во всей совокупности человеческой практики которая в своих идеализированных формах входит в картину мира» (Леонтьев А. Н., 1983, с.261).

Значение - важная, но не единственная единица, характеризующая глубинные структуры Образа мира. Дело заключается в том, что если на относительно ранних этапах жизненного пути личности операциональные характеристики деятельности, связанные со значениями, определяют построение Образа мира, в частности - мотивы и цели конкретной деятельности определяют, что будет запомнено, то впоследствии взаимоотношения между личностью и деятельностью меняются; сама личность, ее мотивационно-смысловые ориентации на будущее становятся основой выбора мотивов и целей конкретной деятельности, в которой идет дальнейшей строительство

Образа мира. Применительно к памяти преобразование взаимоотношений между личностью и деятельностью проявляются в том, что не мотивы и цели непосредственно определяют функционирование памяти, а такие глубинные ядерные структуры личности, как смысловые образования (Асмолов, 1984) начинают руководить процессом запоминания через выбор мотивов и целей, превращаются в системообразующий фактор человеческой памяти. «… Мнемическая функция "одних и тех же" целей проявляется существенно по-разному в зависимости от того, в какие смысловые контексты эти цели включены. При этом влияние данных контекстов состоит не в том, что они дополняют или усиливают мнемический эффект, а в том, что они его изначально определяют. Сама цель обусловливает запоминание, поскольку в ней представлено поле мотивов и смыслов. Именно мотивационносмысловая ориентация на будущее образует человеческую память, "обязывая" ее удерживать то, что было, для того, что будет [выделено мною. - А.А .]» (Середа, 1984, с.139).

Перспективность понимания мотивационно-смысловых ориентаций личности на будущее как ядерных структур Образа мира в целом и системообразующем факторе человеческой памяти в частности, состоит в том, что это направление разработки представлений об Образе мира позволяет наметить пути преодоления существующего в психологической науке разрыва между психологией познания и психологией личности.

Таким образом уже сегодня появляются основания надеяться, что постановка в центр психологии познания проблемы построения Образа мира дает возможность еще больше приблизиться к пониманию многомерных целостных проявлений психической реальности, раскрыть такие детерминанты человеческой памяти, как изменения мира в физическом, биологическом и социальном времени, и наконец, создать не разорванный на отдельные психические функции и процессы единый курс преподавания психологии.

Понятие "образ мира" ввел А.Н. Леонтьев, рассматривая проблемы восприятия. По его мнению, восприятие это не только отражение действительности, оно включает в себя не только картинку мира, но и понятия, в которых объекты действительности могут быть описаны. То есть в процессе построения образа предмета или ситуации главное значение имеют не отдельные чувственные впечатления, а образ мира в целом.

Разработка понятия "образ мира" А.Н. Леонтьевым связана с его общепсихологической теорией деятельности. По мнению А.В. Петровского формирование образа мира происходит в процессе взаимодействий субъекта с миром, то есть посредством деятельности.

Психология образа, в понимании А.Н. Леонтьева, это конкретно научное знание о том, как в процессе своей деятельности индивиды строят образ мира - мира, в котором они живут, действуют, который они сами переделывают и частично осознают; это - знание также о том, как функционирует образ мира, опосредуя их деятельность в объективном реальном мире. Он отмечал, что образ мира кроме четырех измерений реальности пространства-времени имеет еще и пятое квазиизмерение - значение отражающегося для субъекта в познанных объективных внутрисистемных связях предметного мира.

А.Н. Леонтьев, говоря об "образе мира", хотел подчеркнуть различие между понятиями "мир образов" и "образ мира", так как обращался к исследователям восприятия. Если же рассматривать другие формы эмоционального отражения мира, то можно было бы использовать и другие термины, такие как, например "мир переживаний" (или чувств) и "переживание (чувство) мира. А если использовать для описания этого понятия процесс представления, то можно использовать понятие "представление мира".

Дальнейшее обсуждение проблемы "образа мира" привело к появлению двух теоретических положений. Первое положение включает в себя понятие о том, что всякое психическое явление или процесс имеет своего носителя, субъекта. То есть человек воспринимает и познает мир как целостное психическое существо. При моделировании даже отдельных аспектов функционирования частных познавательных процессов учитываются когнитивные процессы. Второе положение дополняет первое. Согласно ему всякая деятельность человека опосредована существующей у него индивидуальной картины мира и его места в этом мире

В.В. Петухов считает, что восприятие любого объекта или ситуации, конкретного лица или отвлеченной идеи определяется целостным образом мира, а он - всем опытом жизни человека в мире, его общественной практики. Тем самым образ (или представление) мира отражает тот конкретно-исторический - экологический, социальный, культурный - фон, на котором (или в рамках которого) разворачивается вся психическая деятельность человека. С этой позиции деятельность описывается с точки зрения тех требований, которые при ее выполнении предъявляются к восприятию, вниманию, памяти, мышлению и т.д.

По мнению С.Д. Смирнова реальный мир отражается в сознании как образ мира в виде многоуровневой системы представлений человека о мире, других людях, себе и своей деятельности. Образ мира - это "универсальная форма организации знаний, определяющая возможности познания и управления поведением".

А.А. Леонтьев выделяет две формы образа мира:

1. ситуативный (или фрагментарный) - т.е. образ мира, не включенный в восприятие мира, а полностью рефлексивный, отдаленный от нашего действия в мире, в частности, восприятия (как, например, при работе памяти или воображения);

2. внеситуативный (или глобальный) - т.е. образ целостного мира, своего рода схема (образ) мировоздания.

С такой точки зрения образ мира является рефлексией, то есть осмыслением. Образ мировозздания А.Н. Леонтьев рассматривает как образование, связанное с человеческой деятельностью. А образ мира как компонент личностного смысла, как подсистему сознания. Причем, по мнению Е.Ю. Артемьевой, образ мира рождается одновременно и в сознании и в бессознательном.

Образ мира выступает источником субъективной определенности, позволяющей однозначно воспринимать объективно неоднозначные ситуации. Возникающая на основе образа мира в конкретной ситуации система апперцептивных ожиданий влияет на содержание восприятий и представлений, порождая иллюзии и ошибки восприятия, а также определяя характер восприятия неоднозначных стимулов таким образом, чтобы актуально воспринимаемое или представляемое содержание соответствовало целостному образу мира, структурирующим его смысловым структурам и вытекающим из него интерпретациям, атрибуциям и прогнозам относительно данной ситуации, а также актуальным смысловым установкам.

В работах Е.Ю. Артемьевой образ мира понимается как "интегратор" следов взаимодействия человека с объективной действительностью". С позиции современной психологии образ мира определяется как целостная многоуровневая система представлений человека о мире, других людях, о себе и своей деятельности, система, "которая опосредует, преломляет через себя любое внешнее воздействие". Образ мира генерируется всеми познавательными процессами, являясь в этом смысле их интегральной характеристикой.

Понятие "образ мира" встречается в ряде работ зарубежных психологов, среди которых в первую очередь следует назвать основателя аналитической психологии К.Г. Юнга. В его концепции образ мира предстает динамическим образованием: он может всё время меняться так же, как и мнение человека о себе. Каждое открытие, каждая новая мысль придают образу мира новые очертания.

С.Д. Смирнов выводит основные качества, присущие образу мира - целостность и системность, а также сложная иерархическая динамика. С.Д. Смирнов предлагает различать ядерные и поверхностные структуры образа мира. Он полагает, что образ мира является ядерным образованием по отношению к тому, что на поверхности выступает виде чувственно (модально) оформленной картины мира".

Понятие "картина мира" зачастую заменяется рядом терминов - "образ мира", "схема реальности", "модель универсума", "когнитивная карта". В исследованиях психологов соотнесены понятия: "картина мира", "модель мира", "образ мира", "информационная модель действительности", "концептуальная модель".

Картина мира включает в себя исторический компонент, мировоззрение и мироощущение человека, целостно-духовное содержание, эмоциональное отношение человека к миру. Образ отражает не только личностно-мировоззренческий и эмоциональный компонент личности, но также особый компонент - это духовное состояние эпохи, идеология.

Картина мира формируется как представление о мире, его внешней и внутренней структуре. Картина мира, в отличие от мировоззрения, есть совокупности мировоззренческих знаний о мире, совокупности знаний о предметах и явлениях действительности. Чтобы понять структуру картины мира необходимо понять пути ее становления и развития.

Г.А. Берулаева отмечает, что в осознаваемой картине мира выделяют 3 слоя сознания: его чувственную ткань (чувственные образы); значения, носителями которых выступают знаковые системы, формируемые на основе интериоризации предметных и операциональных значений; личностный смысл.

Первый слой составляет чувственная ткань сознания -- это чувственные переживания.

Второй слой сознания составляют значения. Носителями значений выступают предметы материальной и духовной культуры, нормы и образы поведения, закрепленные в ритуалах и традициях, знаковые системы и, прежде всего, язык. В значении зафиксированы общественно выработанные способы действия с реальностью и в реальности. Интериоризация операциональных и предметных значений на основе знаковых систем приводит к зарождению понятий (словесных значений).

Третий слой сознания образуют личностные смыслы. Объективное содержание, которое несут в себе конкретные события, явления или понятия, т.е. то, что они значат для общества в целом и в частности, для психолога, может существенно не совпадать с тем, что в них открывает для себя индивид. Человек не просто отражает объективное содержание тех или иных событий и явлений, но одновременно фиксирует свое отношение к ним, переживаемое в форме интереса, эмоции. Понятие смысла ассоциируется не с контекстом, а с подтекстом, апеллирующим к аффективно-волевой сфере. Система смыслов постоянно изменяется и развивается, определяя в итоге смысл любой отдельной деятельности и жизни в целом, тогда как наука занимается преимущественно производством значений.

Итак, под образом мира понимается некоторая совокупности или упорядоченная многоуровневая система знаний человека о мире, о себе, о других людях, которая опосредует, преломляет через себя любое внешнее воздействие.

Образ мира - это личностно обусловленное, изначально неотрефлексированное, целостное отношение субъекта к себе и к окружающему миру, несущее в себе имеющиеся у человека иррациональные установки.

В психическом образе скрыта личностная значимость, личностный смысл информации, запечатленной в нем.

Образ мира в значительной степени мифологичен, то есть он реален только для того человека, чьим этот образ является.

Определенный всем опытом жизнедеятельности субъекта, образ мира представляет собой тот «фон, на котором разворачивается вся психическая деятельность человека» (Петухов, 1984, с.14). Виды этой деятельности для подростка известны: интимно- личностное общение со сверстниками, самосознание и формирование образа Я, построение жизненной перспективы и планирование целей на будущее, приобретение автономии от родителей, формирование чувства «себя взрослого» и образа изменившегося в пубертате тела, - но «фон» их разворачивания на сегодняшний день остается малоисследованным. Его изучение и анализ обещает достижение важных для психологии развития целей – понимания субъективной реальности современного подростка в ее целостности, описания мотивов деятельности подростка, внутренним планом которой можно считать образ мира, построения вероятных траекторий развития личности в последующих за отрочеством возрастах на основе исследования ориентирующей функции образа мира. Объективные условия для изучения образа мира открываются при сопоставлении качественно различных картин реальности (Петухов, 1984), выбранного нами в качестве основной стратегии достижения цели диссертационной работы. Приступая к решению поставленных задач, определим ключевое понятие работы и представим традицию его изучения в истории психологии.

Строго говоря, категория «образ мира» была введена в понятийный аппарат психологии А.Н. Леонтьевым для обозначения совокупной системы значений, в которых мир репрезентируется в сознании субъекта, в рамках решения задачи «изучения психического как изучения «построения в сознании индивида многомерного образа мира, образа реальности» (Леонтьев А.Н., 1983, с.254). Признание того, что «в любом психическом акте человек воспроизводит мир в образе» (Артемьева, 2009, с.14), ведет к тому, что потребность изучения внутреннего мира человека, его субъективного опыта, который и составляет главный интерес психологической науки, должна найти предмет своего удовлетворения именно в изучении образа мира. Сегодня «образ мира» как понятийная категория имеет «огромный описательный потенциал для всей феноменологии познавательной деятельности человека и для всех направлений отечественной психологии» (Серкин, 2006, с.11), хотя первоначально отвечала решению проблемы обобщения многочисленных эмпирических данных, накопленных в исследовании восприятия. При этом в современных эмпирических работах «образ мира»

понимается неоднозначно и получает многообразные определения, такие как: «система жизненных смыслов человека» (Горская, 2005); «индивидуальный мир человека» (Кондратова, 2009); «мир человека образованный в результате процесса становления человеческого в человеке (человекообразования)» (Некрасова, 2002); «целостная система представлений «Я-Мир», включающая в себя подсистемы представлений «Мир» и «Я в мире» (Правник, 2007); «результат моделирования (кодирования, обозначения) мира на языке субъективных переживаний человека (выделение субъективного смысла, истолкование, извлечение значения-для-меня), результат субъективного истолкования сенсорных данных, преобразования их в перцептивные образы, обобщения их в категории и формирования смысловых сгустков» (Доценко, 1998, с.20). Общим для всех определений является одно – попытка обозначить «образом мира» сложное субъективное переживание человеком окружающей действительности, внутренний мир личности, целостное пристрастное отношение к миру. Проследим, как наполнялось и трансформировалось содержание понятия «образ мира» в различных научных школах и направлениях.

В естественных науках, яркими представителями которых выступили А. Энштейн, В.И. Вернадский, В. Гейзенберг, широко использовался термин «научная картина мира», который обозначал собой целостную систему представлений о мире, его закономерностях и свойствах, возникающую в результате обобщения и синтеза основных естественнонаучных понятий и принципов. При этом, при описании субъективной реальности конкретного человека в естественнонаучном подходе опирались на видовой по отношению к «научной картине мира» термин – «общенаучная картина мира», который представлял выражение мировоззренческой позиции субъекта, тогда как «частнонаучная картина мира» рассматривалась как система главных признаков и фундаментальных понятий различных отраслей знания. М.Хайдеггер в своей статье «Время картины мира» (1993), в которой он анализирует состояние науки Нового времени, выделяет структурные компоненты картины мира: «изображение мира», «мир, понятый как картина мира», «мир превращается в картину»; «покорение мира как картины», которые отражают этапы развития человека в мире – изображение, понимание, превращение, покорение. М. Хайдеггер подчеркивает, что деятельность человека как субъекта исторического процесса начинается с построения картины мира. При этом формирование картины мира, по мысли М.Хайдеггера, тесно связано с мировоззренческой позицией человека. Мировоззрение понимается автором как отношение человека к «сущему», а картина мира

– как «изображение сущего».

Отдельное направление в изучении образа мира представляют собой достаточно многочисленные исследования построения языковой картины мира. Так, В.Гумбольдт

считал, что определенное воззрение на мир («мировидение») той или иной исторически сложившейся общности людей воплощается в структуре (внутренней форме) языка (Грицанов, 2002). Наиболее яркое выражение идеи В.Гумбольдта содержится в теории лингвистической относительности Сепира-Уорфа, констатирующей, что особенности языка, на котором говорит тот или иной человек, прямо обусловливают специфику его восприятия мира (Коул, 1997).

Ж. Пиаже было введено понятие «схемы» как познавательной структуры, которая относится к классу сходных действий, имеющих определенную последовательность. Эта последовательность представляет собой прочно взаимосвязанное целое, в котором составляющие его акты поведения тесно взаимодействуют друг с другом (Пиаже, 1969). Схема является условием и результатом акта ассимиляции. Растущая дифференциация схем ведет к прогрессивной дифференциации ассимилируемых ими внешних объектов, а взаимная координация схем приводит к образованию сложных структур «вложенного типа» и обеспечивает включение любой части схемы в целостную познавательную ориентацию человека. Аккомодация схем, которая является следствием влияния на них ассимилируемых объектов, выступает в форме пластичности познавательных структур, которая в случае необходимости обеспечивает их изменение в сторону большей адекватности внешнему миру (Смирнов, 1985).

«Схема» в концепции У.Найссера играет решающую роль в каждом перцептивном акте и рассматривается как часть полного перцептивного цикла, которая является внутренней по отношению к воспринимающему: она модифицируется опытом и тем или иным образом специфична в отношении того, что воспринимается (Найссер, 1981). Мы замечаем, что именно в этом определении формулируется основная функция образа мира

– предварительная формулировка познавательных гипотез, которая в деятельности восприятия выражается как перцептивная готовность. Сходное понимание образа мира высказывает Дж. Брунер, рассматривая познание как активное построение модели мира, которая время от времени сопоставляется с поступающей извне информацией. Модель мира в его понимании – целостная система ожиданий, из которой берет начало каждая конкретная гипотеза, содержащая предположение относительно категории, к которой может быть причислен тот или иной объект (Смирнов, 1985).

И если Дж.Брунер и У. Найссер предложили понимание образа мира исходя из его функций, то Р.Арнхейм (1994) рассматривает генез «единого чувственного образа», осмысляя процесс познания человеком окружающего мира. Р. Арнхейм указывал, что понимание физического мира, и умение в нем ориентироваться начинается с интуитивного изучения человеком окружающего пространства. Это справедливо не только для раннего периода, но повторяется на протяжении всей жизни в каждом

познавательном акте, базирующемся на анализе фактов, доставляемых органами чувств. Познание в данном случае выступает как процесс, в котором человек преследует свои цели. Желательные цели отделяются от нежелательных, и познание сосредоточивается на жизненно важных целях. Из всего многообразия объектов и явлений выделяются наиболее существенные, и на этой основе образ действительности перестраивается в соответствии с требованиями воспринимающего субъекта. Главная движущая сила построения в сознании человека «единого чувственного образа» - интуиция (Арнхейм, 1994).

Еще одним направлением исследования образа мира является теория личностных конструктов Дж. Келли. Личностные конструкты – это создаваемые субъектом классификационно-оценочные эталоны, с помощью которых осуществляется понимание объектов в их сходстве между собой и отличии от других. Субъект в теории Дж. Келли выступает как активный исследователь реальности, выдвигающий различные гипотезы, в которых сформулированы его догадки о том, как будут разворачиваться жизненные события. Все личностные конструкты имеют два противоположных полюса. Признак, по которому два элемента считаются похожими или подобными, называется эмерджентным полюсом или полюсом сходства конструкта; признак, по которому они противоположны третьему элементу, называется имплицитным полюсом или полюсом конструкта. Цель теории личностных конструктов – объяснить способы интерпретации и прогнозирования людьми своего жизненного опыта с точки зрения сходства и различий (Хьелл, Зиглер,

В аналитической психологии К.Г. Юнга рассматривается вопрос об изменчивости образа мира как критерии его «хорошего» функционирования. Динамичность образа мира проявляется в том, что он может все время меняться, подобно изменчивости мнения человека о самом себе. Любая новая информация, новое знание человека о мире или о самом себе трансформирует его образ мира. Не затрагивая в своем осмыслении обсуждение сути механизмов, обеспечивающих влияние изменений во внешнем мире на изменения во внутреннем, К.Г. Юнг указывал на то, что любую новую мысль необходимо подвергать проверке и оценке с точки зрения того, какой вклад она вносит в картину мира личности (Юнг, 1996).

В контексте данной работы важно отметить целый ряд исследований образа мира (Зимняя И.А., Столин В.В., Наминач А.П., Кондратьева Л.Л., Казаков В.Г. и т.д.), в которых были обнаружены индивидуальные особенности картины мира и ее общие черты для людей, принадлежащих к одним социальным группам или этническим общностям. Результаты этих работ побудили нас высказать гипотезу о существовании универсальных, групповых и индивидуальных особенностей образа мира современного подростка,

которые могут быть эксплицированы и описаны на уровне достоверных статистических расхождений.

Резюмируя сказанное выше, отметим, что понятие «Образ мира» широко использовалось в различных направлениях психологии, но его трактовка, как правило, односторонняя и скупая, значительно разнилась. То понимаемый предельно широко – как

«внутренний мир личности», то сведенный до собственных функций, образ мира, на наш взгляд, не получил в освещенных концепциях содержательного изучения, которое было реализовано в рамках деятельностного подхода А.Н. Леонтьева.

Начнем с самого общего определения «образа мира» в рамках деятельностного подхода, сфомулированного В.П. Серкиным (2006). Автор предлагает следующее определение данной категории, позволяющее отразить в себе существенные характеристики субъективного опыта, его общую структуру и этапы функционального генеза: «“Образ мира” – понятие, введенное А.Н. Леонтьевым для описания интегральной системы значений человека. Образ мира построен на основе выделения опыта (признаков, впечатлений, чувств, представлений, норм и пр.), значимого (существенного, функционального) для системы реализуемых субъектом деятельностей. Образ мира не приписывается миру субъективно, это наполнение образа реальности значениями и тем самым построение его. Образ мира, презентируя познанные связи предметного мира, определяет в свою очередь восприятие мира» (Серкин, 2006, с.13). Это определение, на наш взгляд, является предельно широким, универсальным, отражающим активную природу образа мира (не просто зеркальное отражение реальности, а «построение ее образа» через выделение существенного), а также фиксирующем основные составляющие образа мира – значения и личностные смыслы, которые структурируют и трансформируют чувственные образы, чем обуславливают формирование амодального образа.

В.П. Серкин, анализируя этот процесс трансформации, а также сопоставляя употребление понятий «сознание» и «образ мира» в контексте работ А.Н. Леонтьева (1979, 1983) предлагает еще одно определение интересующего нас понятия: « “Образ мира” – понятие, введенное А.Н. Леонтьевым для описания интегрального идеального продукта процесса сознания, получаемого путем постоянной трансформации чувственной ткани сознания в значения («означивание», «опредмечивание»)» (Серкин, 2006, с.14). Мы замечаем, что это – «процессуальное» определение категории «образ мира», которое уместно использовать прежде всего в контексте изучения функционального генеза интегральной системы значений. Важно, что именно в этом определении ставится акцент на том, что сами чувственные представления не становятся частью образа мира, а следовательно, отождествление понятий «сознание» и «образ мира» некорректно. Также в нем содержится указание на изменчивость образа мира, его динамичность,

обусловленную закономерностями осуществляемых субъектом деятельностей, а также на наличие в нем устойчивой структуры значений, придающей образу мира некоторое постоянство. По нашей гипотезе, наименее способными к изменению будут универсальные (инвариантные для всех людей) системы значений, обусловленные

«социальным опытом» (Леонтьев А.А., 1983), а наиболее изменчивыми – обусловленные личным опытом конкретного субъекта, другими словами – ядерные компоненты картины мира (Петухов, 1984), составляющими которых оказываются личностные смыслы. Поднимая в этой связи вопрос о структуре образа мира, отметим, что традиционным стало признание существования в нем поверхностных и глубинных (амодальных, отторгнутых от чувственности, отражение в целом) структур. И если В.П. Серкин считает, что

«чувственное не является составляющей идеального образа» (Серкин, 2006, с.14), то по мнению С.Д. Смирнова (1985), поверхностные структуры образа мира есть ничто иное как чувственно оформленные представления. Сам А.Н. Леонтьев дифференцирует их как картину мира (поверхностные структуры) и амодальные ядерные структуры – образ мира (Леонтьев А.Н, 1983), различающиеся не по материалу, а по функциям. Необходимо подчеркнуть, что в контексте данной работы термины «картина мира» и «образ мира» будут употребляться как синонимы, подобно тому, как они употреблялись в работах ряда отечественных ученых.

Тогда, анализируя образ мира в его функциональном аспекте, мы можем осветить здесь еще одно определение образа мира, предложенное С.Д. Смирновым (1985). Автор понимает образ мира как многоуровневую систему познавательных гипотез, основными функциями которой являются:

1) Непрерывная генерация познавательных гипотез. С.Д. Смирнов пишет:

«Понимание образа мира как непрерывно генерирующего познавательные гипотезы, которые идут навстречу миру и которые сформулированы, в том числе на языке проксимальной стимуляции, предполагает, что любой, даже самый элементарный познавательный акт, завершающийся построением субъективного образа, начинается по инициативе субъекта, т.е. имеет в качестве первого звена процесс, детерминированный внутренней самообусловленностью субъекта» (Смирнов, 1985, с. 164).

2) Обеспечение «независимости» результата конкретного познавательного акта от непосредственно данной наличной ситуации, так как в формировании познавательных гипотез участвует более широкий контекст (события, далеко отстоящие во времени и пространстве от момента инициации акта).

3) «Образ есть момент движения деятельности» (Смирнов, 1985, с.165): деятельность оказывается зависимой от образа, так как именно в ней происходит процесс опредмечивания образа, раскрывающийся в ходе функционального анализа.

«Инициирующее и регулирующее влияние образов на деятельность является модусом их существования» (там же).

4) Образ мира выступает как опосредствующее звено в процессе экстериоризации и интериоризации деятельности. «Актуализация того или иного образа (фрагмента образа мира) всегда осуществляется в контексте задач текущей деятельности» (Смирнов, 1985, с.167). Таким образом, «способность человека строить исходя из широкого контекста индивидуального и общественно-исторического опыта прогностическую модель, вернее образ мира, непрерывно генерирующий познавательные гипотезы на всех уровнях отражения, в том числе и на языке “чувственных модальностей” и есть высшее выражение познавательной активности (Смирнов, 1985, с. 168).

Резюмируя понимание функций образа мира, выделенных и описанных С.Д. Смирновым, мы можем выделить магистральные из них, а именно: регулятивную (оценка явлений действительности, инициирование деятельности) и ориентировочную (генерация познавательных гипотез, обеспечение селективности восприятия). С.Д. Смирновым (1985) были также содержательно описаны основные характеристики образа мира, освещение которых представляется нам важным в контексте данной работы:

1. Образ мира складывается и функционирует как единое целое, но не как сумма образов отдельных явлений или предметов. «Любой образ – элемент целостного образа мира, и сущность его не в нем самом, а в том месте, в той функции, которую он выполняет в целостном отражении реальности. Эта характеристика образа мира определяется взаимосвязями и взаимозависимостями между элементами самой объективной реальности (Смирнов, 1985, с.144). В.В. Петухов (1984), касаясь в обсуждении проблем изучения мышления этой характеристики образа мира, пишет о том, что «представление мира» следует отличать от многообразных «представлений о мире». Данная характеристика образа очень важна в контексте нашего диссертационного исследования, в котором мы попытаемся изучить образ мира и через «традиционную» реконструкцию и описание семантического пространства образа мира, и через анализ содержания его основных компонентов, определенных деятельностной, социальной природой образа мира – представления о семье, образа Я, образа Другого.

2) Образ мира в функциональном плане предшествует актуальной стимуляции и вызываемым ею чувственным впечатлениям. В данной характеристике образа мира С.Д. Смирнов фактически указывает на то, что образ мира опосредствует деятельность субъекта, в том числе и познавательную, и любое воздействие окружающего мира обращено на образ мира субъекта и трансформирует его или становится его частью. С.Д. Смирнов развивает свою мысль, описывая следующую характеристику:

3) Взаимодействие образа мира и стимульных воздействий строится не по принципу переработки, модификации вызыванных стимулом чувственных впечатлений с последующей привязкой созданного из сенсорного материала образа к предсуществующему образу мира, а путем апробации или модификации (уточнения, детализации, исправления или даже существенной перестройки) образа мира как целого под влиянием ассимилированных им чувственных впечатлений. Трансформация целостного образа мира осуществляется подобно тому, как было подмечено и описано Н.А. Бернштейном: под влиянием изменения условий своего осуществления движение перестраивается целиком, а не только в своих отдельных элементах.

4) Главный вклад в построение образа предмета или ситуации вносит образ мира в целом, а не набор стимульных воздействий. Необходимо преодолеть представление об образах как некоторых самостоятельных сущностях: любой образ есть не что иное, как элемент образа мира.

5) Образ мира существует в модусе постоянного его апробирования чувственными данными, которые подтверждают его адекватность. При нарушении такого апробирования образ мира начинает разрушаться.

6) Движение «от субъекта в мир» имеет непрерывный процессуальный характер, то есть образ мира генерирует познавательные гипотезы не только в ответ на познавательную задачу, а постоянно.

7) Наличие встречного процесса от образа мира на стимуляцию является необходимым условием ассимиляции образом мира чувственных впечатлений, вызываемых этой стимуляцией, включения информации, которую она несет, в целостную картину мира субъекта. Этот процесс имеет форму генерации познавательных гипотез на всех уровнях отражения действительности

8) Важнейшей характеристикой образа мира, обеспечивающей ему возможность функционирования в качестве активного начала отражательного процесса, является его деятельностная и социальная природа. В функциональном плане образ мира предшествует деятельности. Первичное становление мотива в целях и целей в средствах деятельности невозможно без ориентировки в плане образа.

В.В. Петухов в своей статье «Образ мира и психологическое изучение мышления» описывает образ мира как план внутренней деятельности субъекта, выполняющий побудительную и ориентировочную функции по отношению к системе реализуемых субъектом деятельностей. В плане внутренней деятельности оказывается возможным проигрывание любых комбинаций предметов и их свойств, построение вероятных последствий предпринимаемых действий и, как следствие осуществление выбора одной из нескольких имеющихся альтернатив, которую и следует реализовывать на уровне

практической деятельности. Отождествление образа мира и плана внутренней деятельности субъекта позволяет нам признать последний интегральной индивидуальной системой значений человека (Серкин, 2006), а, следовательно и выделить надсистемы, в которых функционирует образ мира – это 1) сознание, в котором образ мира реализует функцию переработки чувственной ткани в другие образующие сознания; 2) бытийная надсистема образа мира – система актуальных деятельностей субъекта, которая становится условием его функционирования (там же). В.П. Серкин (2006) настаивает на том, что разделение функций образа и системы образов, а также значения и системы значений необходимо. Признание одной из надсистем функционирования образа мира сознания, позволяет сформулировать еще одно определение образа мира: «образ мира – индивидуализированная культурно-историческая основа восприятия» (Серкин, 2006, с.

16), а следовательно и конкретизировать представленные выше функции образа мира и обозначить их как (там же): 1) Иерархизация деятельностей: побуждение, подкрепление, произвольность, оценка; 2) Хранение форм значений как интегральной системы: опознание, сличение, актуализация; 3) Предварительная генерация и комбинаторика предметных гипотез на основе предыдущего опыта и мотивации: целеполагание, направление, ориентировочная основа деятельности, прогноз; 4) Оперативная генерация предметных гипотез на основе предварительной генерации и актуальной информации: познание, корректировка, порождение новых форм значений; 5) Функционирование форм значений в деятельности; 6) Саморазвитие образа мира как плана внутренней деятельности субъекта на основе интериоризации новых форм значений; 7) Рефлексия, регуляция, контроль.

Мы замечаем, что целеполагание, ориентировочная основа деятельности, прогноз предшествуют любой деятельности, поэтому является возможным формулировка еще одного определения образа мира: «Образ мира – субъективная прогностическая модель будущего» (Серкин, 2006, с.18), в соответствии с которой формируются предметные гипотезы. Представленное выше понимание образа мира и определения, которые были даны этому понятию в русле деятельностного подхода в психологии, стали классическими в изучении этой темы.

Завершая обзор различных подходов к определению понятия «образ мира», приведем цитату из работы С.Д. Смирнова (1985), в которой автором сформулировано предположение об основных компонентах картины мира субъекта: «Социальное происхождение деятельности и психики человека, особая роль других людей (начиная с роли матери) в формировании деятельности и образа мира индивида, в становлении его самого как личности определяют особое место образа другого человека в нашей картине мира, которое качественно отличается от роли и места образов предметного мира. Образ

другого человека занимает промежуточное положение между предметным образом и образом Я», - которыми являются образ Другого и образ Я. Становление социальной составляющей образа мира ребенка происходит в эмоциональном контакте и общении со взрослым (Лисина, 1979)., первой специфической формой которых является комплекс оживления. Именно с комплекса оживления начинается построение образа мира ребенка и начало его социализации, что позволяет нам признать образ матери онтогенетически первым вариантом образа мира субъекта, а систему отношений между человеком и окружающей его действительностью, прежде всего социальной (социальную ситуацию развития) условием и исходным моментом для формирования качественных образований развития и особенностей образа мира. В последующих параграфах мы подробнее рассмотрим этапы онтогенетического развития образа мира, далее сосредоточимся на понимании основных компонентов образа мира.

Конечно, все советские авторы исходят из фундаментальных положений марксизма, таких, как признание первичности материи и вторичности духа, сознания, психики; из положения о том, что ощущения и восприятия являются отражением объективной реальности и функцией мозга. Но речь идет о другом: о воплощении этих положений в конкретном их содержании, в практике исследовательской психологической работы; об их творческом развитии в самой, образно говоря, плоти исследований восприятия. А это требует коренного преобразования самой постановки проблемы психологии носи и отказа от ряда мнимых постулатов, которые по инерции сохраняются. О возможности такого преобразования проблемы восприятия в психологии и будет идти речь.

Общее положение, которое я попытаюсь сегодня защитить состоит в том, что проблема восприятия должна быть поставлена и разрабатываться как проблема психологии образа мира. (Замечу, кстати, что теория отражения по-немецки Bildtheori, т. е. образа.)

Это значит, что всякая вещь первично положена объективно – в объективных связях предметного мира; что она - вторично полагает себя также и в субъективности, чувственности человека, и в человеческом сознании (в своих идеальных формах). Из этого нужно исходить и в психологическом исследовании образа, процессе порождения и функционирования.

Животные, человек живут в предметном мире, который с самого начала выступает как четырехмерный: трехмерное пространство и время (движение), которое представляет собой «объективно реальные формы бытия»

Это положение отнюдь не должно оставаться для психологии только общефилософской предпосылкой, якобы прямо не затрагивающей конкретно-психологическое исследование восприятия, понимание механизмов. Напротив, оно заставляет многое видеть иначе, не как это сложилось в рамках западной психологии. Это относится и к пониманию развития органов чувств в ходе биологической эволюции.

Жизнь животных с самого начала протекает в четырехмерном предметном мире, приспособление животных происходит как приспособление к связям, наполняющим мир вещей, их изменениям во времени, их движению, что соответственно, эволюция органов чувств отражает развитие приспособления к четырехмерномерности мира, как он есть, а не в отдельных его элементах.

Обращаясь к человеку, к сознанию человека, я должен ввести еще одно понятие - понятие о пятом квазиизмерении, в котором открывается человеку объективный мир. Это - смысловое поле, система значений.

Введение этого понятия требует более подробного разъяснения.

Факт состоит в том, что когда я воспринимаю предмет, то я воспринимаю его не только в его пространственных измерениях и во времени, но и в его значении. Когда, например, я бросаю взгляд на ручные часы, то я, строго говоря, не имею образа отдельных признаков этого предмета, их суммы, их «ассоциативного набора». На этом, кстати сказать, и основана критика ассоциативных теорий восприятия. Недостаточно также сказать, что у меня возникает, прежде всего, картина их формы, как на этом настаивают гештальтпсихологи. Я воспринимаю не форму, а предмет, который есть часы.

Конечно, при наличии соответствующей перцептивной задачи я могу выделить и осознать их форму, отдельные их признаки - элементы, их связи. В противном случае, хотя все это и входит в фактуру образа, в его чувственную ткань, но фактура эта может свертываться, стушевываться, замещаться, не разрушая, не искажая предметности образа.

Высказанный мной тезис доказывается множеством фактов, как полученных в экспериментах, так и известных из повседневной жизни. Для психологов, занимающихся восприятием, нет надобности перечислять эти факты. Замечу только, что особенно ярко они выступают в образах-представлениях.

Традиционная интерпретация состоит здесь в приписывании самому восприятию таких свойств, как осмысленность или категориальность. Что же касается объяснения этих свойств восприятия, то они, как об этом правильно говорит Р. Грегори (1), в лучшем случае остаются в границах теории Г. Гельмгольца. Замечу сразу, что глубоко скрытая опасность состоит здесь в логической необходимости апеллировать в конечном счете к врожденным категориям.

Защищаемая мной общая идея может быть выражена в двух положениях. Первое заключается в том, что свойства осмысленности, категориальности суть характеристики сознательного образа мира, не имманентные самому образу, его сознанию. Они, эти характеристики, выражают объективность, раскрытую совокупной общественной практикой, идеализированной в системе значений, которые каждый отдельный индивид находит как «вне-его-существующее» - воспринимаемое, усваиваемое - и поэтому так же, как то, что входит в его образ мира.

Выражу это иначе: значения выступают не как-то, что лежит перед вещами, а как то, что лежит за обликом вещей - в познанных объективных связях предметного мира, в различных системах, в которых они только и существуют, только и раскрывают свои свойства. Значения, таким образом, несут в себе особую мерность. Это мерность внутрисистемных связей объективного предметного мира. Она и есть пятое квазиизмерение его!

Подведем итоги.

Защищаемый мной тезис заключается в том, что в психологии проблема восприятия должна ставиться как проблема построения в сознании индивида многомерного образа мира, образа реальности. Что, иначе говоря, психология образа (восприятия) есть конкретно-научное знание о том, как в процессе своей деятельности индивиды строят образ мира - мира, в котором они живут, действуют, который они сами переделывают и частично создают; это - знание также о том, как функционирует образ мира, опосредствуя их деятельность в объективно реальном мире.

Здесь я должен прервать себя некоторыми иллюстрирующими отступлениями. Мне припоминается спор одного из наших философов с Ж. Пиаже, когда он приезжал к нам.

У вас получается, - говорил этот философ, обращаясь к Пиаже, - что ребенок, субъект вообще, строит с помощью системы операций мир. Как же можно стоять на такой точке зрения? Это идеализм.

Я вовсе не стою на этой точке зрения, - отвечал Ж- Пиаже, - в этой проблеме мои взгляды совпадают с марксизмом, и совершенно неправильно считать меня идеалистом!

Но как же в таком случае вы утверждаете, что для ребенка мир таков, каким строит его логика?

Четкого ответа на этот вопрос Ж. Пиаже так и не дал.

Ответ, однако, существует, и очень простой. Мы действительно строим, но не Мир, а Образ, активно «вычерпывая» его, как я обычно говорю, из объективной реальности. Процесс восприятия и есть процесс, средство этого «вычерпывания», причем главное состоит не в том, как, с помощью каких средств протекает этот процесс, а в том, что получается в результате этого процесса. Я отвечаю: образ объективного мира, объективной реальности. Образ более адекватный или менее адекватный, более полный или менее полный... иногда даже ложный...

Позвольте мне сделать еще одно, совсем уже другого рода отступление.

Дело в том, что понимание восприятия как процесса, посредством которого строится образ многомерного мира, каждым его звеном, актом, моментом, каждым сенсорным механизмом вступает в противоречие с неизбежным аналитизмом научного психологического и психофизиологического исследования, с неизбежными абстракциями лабораторного эксперимента.

Мы выделяем и исследуем восприятие удаленности, различение форм, константность цвета, кажущееся движение и т. д. и т. п. Тщательными экспериментами и точнейшими измерениями мы как бы сверлим глубокие, но узкие колодцы, проникающие в недра перцепции. Правда, нам не часто удается проложить «ходы сообщения» между ними, но мы продолжаем и продолжаем это сверление колодцев и вычерпываем из них огромное количество информации - полезной, а также малополезной и даже вовсе бесполезной. В результате в психологии образовались сейчас целые терриконы непонятных фактов, которые маскируют подлинный научный рельеф проблем восприятия.

Само собой разумеется, что этим я вовсе не отрицаю необходимости и даже неизбежности аналитического изучения, выделения тех или иных частных процессов и даже отдельных перцептивных явлений в целях их исследования in vitro. Без этого просто не обойтись! Моя мысль совсем в другом, а именно в том, что, изолируя в эксперименте изучаемый процесс, мы имеем дело с некоторой абстракцией, следовательно, сразу же встает проблема возвращения к целостному предмету изучения в его реальной природе, происхождении и специфическом функционировании.

Применительно к исследованию восприятия это есть возвращение к построению в сознании индивида образа внешнего многомерного мира, мира как он есть, в котором мы живем, в котором мы действуем, но в котором наши абстракции сами по себе не «обитают», как не обитает, например, в нем столь подробно изученное и тщательно измеренное «фи-движение» (2).

Здесь я снова вынужден сделать отступление.

Многие десятки лет исследования в психологии восприятия имели дело по преимуществу с восприятием двухмерных объектов - линий, геометрических фигур, вообще изображений на плоскости. На этой почве возникло и главное направление в психологии образа -гештальтпсихология.

Сначала было выделено как особое «качество формы»; потом в целостности формы увидели ключ к решению проблемы образа. Были сформулированы закон «хорошей формы», закон прегнантности, закон фигуры и фона.

Эта психологическая теория, порожденная исследованием плоских изображений, сама оказалась «плоской». По существу, она закрыла возможность движения «реальный мир - психический гештальт», как и движения «психический гештальт - мозг». Содержательные процессы оказались подмененными отношениями проективности, изоморфизма. В. Келер издает книгу «Физические гештальты» (кажется, впервые о них писал К. Гольдштейн), а К. Коффка уже прямо заявляет, что решение контраверзы духа и материи, психики и мозга состоит в том, что первичным является третье и это третье есть qestalt - форма. Далеко не лучшее решение предлагается и в лейпцигском варианте гештальтпсихологии: форма есть субъективная априорная категория.

А как интерпретируется в гештальтпсихологии восприятие трехмерных вещей? Ответ прост: он заключается в переносе на восприятие трехмерных вещей законов восприятия проекций на плоскости. Вещи трехмерного мира, таким образом, выступают как замкнутые плоскостями. Главным законом поля восприятия является закон «фигуры и фона». Но это вовсе не закон восприятия, а феномен восприятия двухмерной фигуры на двухмерном фоне. Он относится не к восприятию вещей трехмерного мира, а к некоторой их абстракции, которая есть их контур*. В реальном же мире определенность целостной вещи выступает через ее связи с другими вещами, а не посредством ее «оконтуривания»**.

Иными словами, своими абстракциями гештальттеория подменила понятие объективного мира понятием поля.

В психологии понадобились годы, чтобы их экспериментально разъединить и противопоставить. Кажется, лучше всего это сначала проделал Дж. Гибсон, который нашел способ видеть окружающие предметы, окружающую обстановку как состоящую из плоскостей, но тогда эта обстановка стала призрачной, потеряла для наблюдателя свою реальность. Удалось субъективно создать именно «поле», оно оказалось, однако, заселенным призраками. Так в психологии восприятия возникло очень важное различение: «видимого поля» и «видимого мира».

В последние годы, в частности в исследованиях, проведенных на кафедре общей психологии, это различение получило принципиальное теоретическое освещение, а несовпадение проекционной картины с предметным образом – достаточно убедительное экспериментальное обоснование (3).

Я остановился на гештальттеории восприятия, потому что в ней особенно отчетливо сказываются результаты сведения образа предметного мира к отдельным феноменам, отношениям, характеристикам, абстрагированным из реального процесса его порождения в сознании человека, процесса, взятого в его полноте. Нужно, следовательно, вернуться к этому процессу, необходимость которого лежит в жизни человека, в развитии его деятельности в объективно многомерном мире. Отправным пунктом для этого должен стать сам мир, а не субъективные феномены, им вызываемые.

Здесь я подхожу к труднейшему, можно сказать, критическому пункту опробываемого мною хода мысли.

Я хочу сразу же высказать этот пункт в форме тезиса категоричного, сознательно опуская все необходимые оговорки.

Тезис этот состоит в том, что мир в его отдаленности от субъекта амодален. Речь идет, разумеется, о том значении термина «модальность», какое он имеет в психофизике, психофизиологии и психологии, когда мы, например, говорим о форме предмета, данной в зрительной или в тактильной модальности или в модальностях вместе.

Выдвигая этот тезис, я исхожу из очень простого и, на мой взгляд, совершенно оправданного различения свойств двоякого рода.

Один - это такие свойства неодушевленных вещей, которые обнаруживаются во взамодействиях с вещами же (с «другими» вещами), т. е. во взаимодействии «объект - объект». Некоторые же свойства обнаруживаются во взамодействии с вещами особого рода -с живыми чувствующими организмами, т. е. во взаимодействии «объект - субъект». Они обнаруживаются в специфических эффектах, зависящих от свойств реципирующих органов субъекта. В этом смысле они являются модальными, т. е. субъективными.

Гладкость поверхности предмета во взаимодействии «объект -объект» обнаруживает себя, скажем, в физическом явлении уменьшения трения. При ощупывании рукой - в модальном явлении осязательного ощущения гладкости. То же свойство поверхности выступает в зрительной модальности.

Итак, факт состоит в том, что одно и то же свойство - в данном случае физическое свойство тела - вызывает, воздействуя на человека, совершенно разные по модальности впечатления. Ведь «блескость» не похожа на «гладкость», а «матовость» - на «шероховатость

Поэтому сенсорным модальностям нельзя дать «постоянную прописку» во внешнем предметном мире. Я подчеркиваю, внешнем, потому что человек, со всеми своими ощущениями, сам тоже принадлежит объективному миру, тоже есть вещь среди вещей.

В его опытах испытуемым показывали квадрат из твердой пластмассы через уменьшающую линзу. «Испытуемый брал квадрат пальцами снизу, через кусок материи, так что он не мог видеть свою руку, иначе он мог бы понять, что смотрит через уменьшающую линзу. Мы просили его сообщить свое впечатление о величине квадрата... Некоторых испытуемых мы просили как можно точнее нарисовать квадрат соответствующей величины, что требует участия как зрения, так и осязания. Другие должны были выбрать квадрат равной величины из серии квадратов, предъявляемых только зрительно, а третьи - из серии квадратов, величину которых можно было определять только на ощупь...

У испытуемых возникало определенное целостное впечатление о величине квадрата. Воспринимаемая величина квадрата была примерно такой же, как и в контрольном опыте с одним лишь зрительным восприятием» (4).

Итак, предметный мир, взятый как система только «объектно-объектных» связей (т. е. мир без животных, до животных и человека), амодален. Только при возникновении субъектно-объектных связей, взаимодействий возникают многоразличные и к тому же меняющиеся от вида к виду (имеется ввиду зоологический вид) модальности.

Вот почему, как только мы отвлекаемся от субъектно-объектных взаимодействий, сенсорные модальности выпадают из наших описаний реальности.

Из двойственности связей, взаимодействий «О-О» и «О-S», при условии их сосуществования, и происходит всем известная двойственность характеристик: например, такой-то участок спектра электромагнитных волн и, допустим, красный свет. При этом не нужно только упускать, что та и другая характеристика выражает «физическое отношение между физическими вещами» "

Здесь я должен повторить свою главную мысль: в психологии она должна решаться как проблема филогенетического развития образа мира, поскольку:

А) необходима «ориентировочная основа» поведения, а это образ;

Б) тот или иной образ жизни создает необходимость соответствующего ориентирующего, управляющего, опосредствующего образа его в предметном мире.

Короче. Нужно исходить не из сравнительной анатомии и физиологии, а из экологии в ее отношении к морфологии органов чувств и т. п. Энгельс пишет: «Что является светом и что-несветом, зависит от того, ночное это животное или дневное» 13 .

Особо стоит вопрос о «совмещениях».

1. Совмещенность (модальностей) становится, но по отношению к чувствам, образу; она есть его условие. (Как предмет - «узел свойств», так образ - «узел модальных ощущений».)

2. Совмещенность выражает пространственность вещей, как форму существования их).

3. Но она выражает и существование их во времени, поэтому образ принципиально есть продукт не только симультанного, но и сукцессивного совмещения, слития**. Характернейшее явление совмещения точек обзора - детские рисунки!

Общий вывод: всякое актуальное воздействие вписывается в образ мира, т. е. в некоторое «целое» 14 .

Когда я говорю о том, что всякое актуальное, т. е. сейчас воздействующее на перцептирующие системы, свойство «вписывается» в образ мира, то это не пустое, а очень содержательное положение; это значит, что:

(1)граница предмета устанавливается на предмете, т. е. отделение его происходит не на чувствилище, а на пересечениях зрительных осей. Поэтому при использовании зонда происходит сдвиг чувствилища. Это значит, что не существует объективации ощущений, восприятий! За критикой «объективации», т. е. отнесения вторичных признаков к реальному миру, лежит критика субъективно-идеалистических концепций. Иначе говоря, я стою на том, что не восприятие полагает себя в предмете, а предмет - через деятельность - полагает себя в образе. Восприятие и есть его «субъективное полагание». (Полагание для субъекта!);

(2)вписывание в образ мира выражает также то, что предмет не складывается из «сторон»; он выступает для нас как единое непрерывное; прерывность есть лишь его момент. Возникает явление «ядра» предмета. Это явление и выражает предметность восприятия. Процессы восприятия подчиняются этому ядру. Психологическое доказательство: а) в гениальном наблюдении Г.Гельмгольца: «не все, что дано в ощущении, входит в «образ представления» (равносильно падению субъективного идеализма в стиле Иоганнеса Мюллера); б) в явлении прибавок к псевдоскопическому образу (я вижу грани, идущие от подвешенной в пространстве плоскости) и в опытах с инверсией, с адаптацией к оптически искаженному миру.

До сих пор я касался характеристик образа мира, общих для животных и человека. Но процесс порождения картины мира, как и сама картина мира, ее характеристики качественно меняются, когда мы переходим к человеку.

У человека мир приобретает в образе пятое квазиизмерение. Оно ни в коем случае не есть субъективно приписываемое миру! Это переход через чувственность за границы чувственности, через сенсорные модальности к амодальному миру. Предметный мир выступает в значении, т.е. картина мира наполняется значениями.

Углубление познания требует снятия модальностей и состоит в таком снятии, поэтому наука не говорит языком модальностей, этот язык в ней изгоняется.

В картину мира входят невидимые свойства предметов: а)амодальные - открываемые промышленностью, экспериментом, мышлением; б) «сверхчувственные» - функциональные свойства, качества, такие, как «стоимость», которые в субстрате объекта не содержатся. Они-то и представлены в значениях!

Здесь особенно важно подчеркнуть, что природа значения не только не в теле знака, но и не в формальных знаковых операциях, не в операциях значения. Она - во всей совокупности человеческой практики, которая в своих идеализированных формах входит в картину мира.

Иначе это можно сказать так: знания, мышление не отделены от процесса формирования чувственного образа мира, а входят в него, прибавляясь к чувственности. [Знания входят, наука - нет!]

Некоторые общие выводы

1. Становление образа мира у человека есть его переход за пределы «непосредственно чувственной картинки». Образ не картинка!

2. Чувственность, чувственные модальности все более «обезразличиваются». Образ мира слепоглухого не другой, чем образ мира зрячеслышащего, а создан из другого строительного материала, из материала других модальностей, соткан из другой чувственной ткани. Поэтому он сохраняет свою симультанность, и это - проблема для исследования!

3. «Обезличивание» модальности - это совсем не то же самое, что безличность знака по отношению к значению.

Сенсорные модальности ни в коем случае не кодируют реальность. Они несут ее в себе. Поэтому-то распадение чувственности (ее перверзии) порождает психологическую ирреальность мира, явления его «исчезания». Это известно, доказано.

4.Чувственные модальности образуют обязательную фактуру образа мира. Но фактура образа неравнозначна самому образу. Так в живописи за мазками масла просвечивает предмет. Когда я смотрю на изображенный предмет-не вижу мазков. Фактура, материал снимается образом, а не уничтожается в нем.

В образ, картину мира входит не изображение, а изображенное (изображенность, отраженность открывает только рефлексия, и это важно!).

Итак, включенность живых организмов, системы процессов их органов, их мозга в предметный, предметно-дискретный мир приводит к тому, что система этих процессов наделяется содержанием, отличным от их собственного содержания, содержанием, принадлежащим самому предметному миру.

Проблема такого «наделения» порождает предмет психологической науки!

1. Грегори Р. Разумный глаз. М., 1972.

2. Грегори Р. Глаз и мозг. М., 1970, с. 124-125.

* Или, если хотите, плоскость.

**Т. е. операции выделения и видения формы.

3. Логвиненко А. Д., Столин В. В. Исследование восприятия в условиях инверсии ноля зрения.- Эргономика: Труды ВНИИТЭ, 1973, вып. 6.

4. Рок И., Харрис Ч.Зрение и осязание. – В кн.: Восприятие. Механизмы и модели. М., 1974. с.276-279.

1.2 Сущность понятия "образ мира" в психологии

Понятие "образ мира" ввел А.Н. Леонтьев, рассматривая проблемы восприятия. По его мнению, восприятие это не только отражение действительности, оно включает в себя не только картинку мира, но и понятия, в которых объекты действительности могут быть описаны. То есть в процессе построения образа предмета или ситуации главное значение имеют не отдельные чувственные впечатления, а образ мира в целом.

Разработка понятия "образ мира" А.Н. Леонтьевым связана с его общепсихологической теорией деятельности. По мнению А.В. Петровского формирование образа мира происходит в процессе взаимодействий субъекта с миром, то есть посредством деятельности.

Психология образа, в понимании А.Н. Леонтьева, это конкретно научное знание о том, как в процессе своей деятельности индивиды строят образ мира - мира, в котором они живут, действуют, который они сами переделывают и частично осознают; это - знание также о том, как функционирует образ мира, опосредуя их деятельность в объективном реальном мире. Он отмечал, что образ мира кроме четырех измерений реальности пространства-времени имеет еще и пятое квазиизмерение - значение отражающегося для субъекта в познанных объективных внутрисистемных связях предметного мира.

А.Н. Леонтьев, говоря об "образе мира", хотел подчеркнуть различие между понятиями "мир образов" и "образ мира", так как обращался к исследователям восприятия. Если же рассматривать другие формы эмоционального отражения мира, то можно было бы использовать и другие термины, такие как, например "мир переживаний" (или чувств) и "переживание (чувство) мира. А если использовать для описания этого понятия процесс представления, то можно использовать понятие "представление мира".

Дальнейшее обсуждение проблемы "образа мира" привело к появлению двух теоретических положений. Первое положение включает в себя понятие о том, что всякое психическое явление или процесс имеет своего носителя, субъекта. То есть человек воспринимает и познает мир как целостное психическое существо. При моделировании даже отдельных аспектов функционирования частных познавательных процессов учитываются когнитивные процессы. Второе положение дополняет первое. Согласно ему всякая деятельность человека опосредована существующей у него индивидуальной картины мира и его места в этом мире

В.В. Петухов считает, что восприятие любого объекта или ситуации, конкретного лица или отвлеченной идеи определяется целостным образом мира, а он - всем опытом жизни человека в мире, его общественной практики. Тем самым образ (или представление) мира отражает тот конкретно-исторический - экологический, социальный, культурный - фон, на котором (или в рамках которого) разворачивается вся психическая деятельность человека. С этой позиции деятельность описывается с точки зрения тех требований, которые при ее выполнении предъявляются к восприятию, вниманию, памяти, мышлению и т.д.

По мнению С.Д. Смирнова реальный мир отражается в сознании как образ мира в виде многоуровневой системы представлений человека о мире, других людях, себе и своей деятельности. Образ мира - это "универсальная форма организации знаний, определяющая возможности познания и управления поведением".

А.А. Леонтьев выделяет две формы образа мира:

1. ситуативный (или фрагментарный) - т.е. образ мира, не включенный в восприятие мира, а полностью рефлексивный, отдаленный от нашего действия в мире, в частности, восприятия (как, например, при работе памяти или воображения);

2. внеситуативный (или глобальный) - т.е. образ целостного мира, своего рода схема (образ) мировоздания.

С такой точки зрения образ мира является рефлексией, то есть осмыслением. Образ мировозздания А.Н. Леонтьев рассматривает как образование, связанное с человеческой деятельностью. А образ мира как компонент личностного смысла, как подсистему сознания. Причем, по мнению Е.Ю. Артемьевой, образ мира рождается одновременно и в сознании и в бессознательном.

Образ мира выступает источником субъективной определенности, позволяющей однозначно воспринимать объективно неоднозначные ситуации. Возникающая на основе образа мира в конкретной ситуации система апперцептивных ожиданий влияет на содержание восприятий и представлений, порождая иллюзии и ошибки восприятия, а также определяя характер восприятия неоднозначных стимулов таким образом, чтобы актуально воспринимаемое или представляемое содержание соответствовало целостному образу мира, структурирующим его смысловым структурам и вытекающим из него интерпретациям, атрибуциям и прогнозам относительно данной ситуации, а также актуальным смысловым установкам.

В работах Е.Ю. Артемьевой образ мира понимается как "интегратор" следов взаимодействия человека с объективной действительностью". С позиции современной психологии образ мира определяется как целостная многоуровневая система представлений человека о мире, других людях, о себе и своей деятельности, система, "которая опосредует, преломляет через себя любое внешнее воздействие". Образ мира генерируется всеми познавательными процессами, являясь в этом смысле их интегральной характеристикой.

Понятие "образ мира" встречается в ряде работ зарубежных психологов, среди которых в первую очередь следует назвать основателя аналитической психологии К.Г. Юнга. В его концепции образ мира предстает динамическим образованием: он может всё время меняться так же, как и мнение человека о себе. Каждое открытие, каждая новая мысль придают образу мира новые очертания.

С.Д. Смирнов выводит основные качества, присущие образу мира - целостность и системность, а также сложная иерархическая динамика. С.Д. Смирнов предлагает различать ядерные и поверхностные структуры образа мира. Он полагает, что образ мира является ядерным образованием по отношению к тому, что на поверхности выступает виде чувственно (модально) оформленной картины мира".

Понятие "картина мира" зачастую заменяется рядом терминов - "образ мира", "схема реальности", "модель универсума", "когнитивная карта". В исследованиях психологов соотнесены понятия: "картина мира", "модель мира", "образ мира", "информационная модель действительности", "концептуальная модель".

Картина мира включает в себя исторический компонент, мировоззрение и мироощущение человека, целостно-духовное содержание, эмоциональное отношение человека к миру. Образ отражает не только личностно-мировоззренческий и эмоциональный компонент личности, но также особый компонент - это духовное состояние эпохи, идеология.

Картина мира формируется как представление о мире, его внешней и внутренней структуре. Картина мира, в отличие от мировоззрения, есть совокупности мировоззренческих знаний о мире, совокупности знаний о предметах и явлениях действительности. Чтобы понять структуру картины мира необходимо понять пути ее становления и развития.

Г.А. Берулаева отмечает, что в осознаваемой картине мира выделяют 3 слоя сознания: его чувственную ткань (чувственные образы); значения, носителями которых выступают знаковые системы, формируемые на основе интериоризации предметных и операциональных значений; личностный смысл.

Первый слой составляет чувственная ткань сознания -- это чувственные переживания.

Второй слой сознания составляют значения. Носителями значений выступают предметы материальной и духовной культуры, нормы и образы поведения, закрепленные в ритуалах и традициях, знаковые системы и, прежде всего, язык. В значении зафиксированы общественно выработанные способы действия с реальностью и в реальности. Интериоризация операциональных и предметных значений на основе знаковых систем приводит к зарождению понятий (словесных значений).

Третий слой сознания образуют личностные смыслы. Объективное содержание, которое несут в себе конкретные события, явления или понятия, т.е. то, что они значат для общества в целом и в частности, для психолога, может существенно не совпадать с тем, что в них открывает для себя индивид. Человек не просто отражает объективное содержание тех или иных событий и явлений, но одновременно фиксирует свое отношение к ним, переживаемое в форме интереса, эмоции. Понятие смысла ассоциируется не с контекстом, а с подтекстом, апеллирующим к аффективно-волевой сфере. Система смыслов постоянно изменяется и развивается, определяя в итоге смысл любой отдельной деятельности и жизни в целом, тогда как наука занимается преимущественно производством значений.

Итак, под образом мира понимается некоторая совокупности или упорядоченная многоуровневая система знаний человека о мире, о себе, о других людях, которая опосредует, преломляет через себя любое внешнее воздействие.

Образ мира - это личностно обусловленное, изначально неотрефлексированное, целостное отношение субъекта к себе и к окружающему миру, несущее в себе имеющиеся у человека иррациональные установки.

В психическом образе скрыта личностная значимость, личностный смысл информации, запечатленной в нем.

Образ мира в значительной степени мифологичен, то есть он реален только для того человека, чьим этот образ является.

Биоритмологические особенности работы подростка

Для каждого человека характерен определенный уровень тревожности - это естественная и обязательная особенность активной деятельности человека. Психологический словарь дает следующее определение термина "тревожность". 1...

Взаимосвязь типов учебно-познавательной мотивации и тревожности старшеклассников

Проблема тревожности интересует психологов не меньше, чем проблема мотивации. А потому в психологической литературе можно встретить разные определения понятия "тревожность"...

Влияние образа родительской семьи на специфику семейных отношений в браке

В первой главе рассматриваются понятия образ мира и образ семьи в трудах зарубежных и отечественных психологов; раскрываются особенности структуры образа семьи; критерии определения. Описывается понятие брак...

Исследование личности в социальной психологии

Понятие «личность» относится к большинству самых неопределенных и довольно спорных понятий в психологической науке. Сколько существует теорий личности, столько имеется и ее определений и мнений психологов на этот счет...

Образ мира молодежи и пенсионеров. Сравнительный анализ

Образ учителя профессионала в сознании старшеклассников

Особенности лидерства в среде несовершеннолетних правонарушителей

Проблема лидерства рассматривается как отечественными, так и зарубежными психологами. Однако ни те, ни другие так и не дали единого определения данному психологическому феномену...

Особенности самооценки нарциссической личности

В концепции динамической психиатрии нарциссизм рассматривается как одна из центральных Я-функций, изначально выполняющая конструктивную роль, в качестве регулятора процессов энергоинформационного обмена между обособляющимся Я и социумом...

Представление как психологическое явление

Спустя столетие после Канта готовится еще одна трансформация в концепции образа. Фрейд начал свое исследование тайников человеческого разума с помощью анализа психических образов. Сны...

Проблема развития в психологии и философии

Принцип развития имеет важнейшее значение для конструирования психологии как науки, ориентированной на изучение объективных закономерностей личности человека и его психики...

Психологические детерминанты одиночества в пожилом возрасте

«Одиночество - это тягостное ощущение увеличивающегося разрыва с окружающими, боязнь последствий одинокого образа жизни, тяжелое переживание, связанное с утратой жизненных ценностей или близких людей, постоянное ощущение покинутости...

Репрезентация образа семьи в сознании детей

Развитие личности дошкольника обусловлено влиянием семьи как значимого для ребенка социального микроокружения. Ситуация в семье, которую взрослые оценивают как благоприятную и неблагоприятную...

Сравнение образа мира людей, практикующих и не практикующих осознанные сновидения

Образ мира - "целостная, многоуровневая система представлений человека о мире, других людях, о себе и своей деятельности". Данный термин введён А.Н. Леонтьевым Леонтьев А.Н. 1983 в 1979 году. В работе В.П...

Формирование установки на здоровый образ жизни у подростков в процессе внеклассной воспитательной работы

Здоровье - важнейший фактор реализации жизненной программы индивидуума. Здоровый образ жизни - это интегральный способ бытия индивида во внешнем и внутреннем мире, как и система взаимоотношений человека с самим собой и факторами внешней среды...